Август одиннадцать

К августу дни становятся короче, а ночи удлиняются и с каждым разом пытаются забрать себе еще одну минуту, еще одно мгновение уходящего лета. Создается впечатление, что и жизнь твоя постепенно замедляется, ожидая наступление холодных будней. Полдень.Стрелки часов застыли на циферблате, слившись в единую линию. Лазурное небо охватило простирающиеся до самого горизонта пейзажи; бледные облака кое-где нарушают бирюзу бескрайней, утопающей за самой дальней и невидимой глазу степи. Прохладный, освежающий в полуденный зной ветер, шумит зеленой листвой,поднимает тусклую крону в воздух, кружит и опускает на пылающую от жаркого солнца землю. Поля синеют, будто отражая в себе небо, которому в скором времени предстоит погрузить в сумерки всё живущее и постепенно засыпающее в этом мире. Земля чувствует чьи-то тихие, но уверенные шаги, раздающиеся бесшумным ритмом на пожухлой траве. Эстония мягко ступает по полевым цветам, аккуратно пытаясь обойти самые любимые и настолько дорогие сердцу васильки. Они возникли на эстонской земле много тысяч лет назад, с появлением самых первых жителей, поэтому каждый цветок – это одна миллионная часть всей жизни в Эстонии, это человек, существующий в реальности, имеющий свою семью, любовь, проблемы и счастье и, подобно любому цветку, идёт к своему концу: неожиданному или логичному, трагичному или счастливому. Васильки — не какие-то бесполезные сорные растения, напротив, они стойкие полевые цветы, яркие, как знак протеста былому запрету на независимый флаг с небесно-голубой полосой. Эстония вдохнул миндальный запах и обвел взглядом синеву родных полей. Он приходил сюда не часто, только если выдавался хороший день. Сегодня, пожалуй, как раз подобный случай. Да, ровно двадцать лет, как он воскресил свою свободу, как поднял из пепла и боли всё то, за что боролся долгие годы. Сегодня двадцатое августа, День восстановления независимости Эстонской Республики. Пару десятков лет для векового мучения – это ничто. Эдуард помнит всё, и его первые шаги августа ’91-го, и его собственную, самую заслуженную и долгожданную победу. Он смог, и теперь дышит свободно, чувствует свою волю, ощущает твердое желание идти дальше и доказывать свою уверенность всем тем, кто годами насмехался над его слабостью. Но на самом деле, в глубине души он боролся с двумя самыми противоречивыми желаниями : жаждой мести и стремлением получить похвалу и уважение от того, кто последние годы был причиной его постоянного беспокойства. Эстония вспоминал Россию. Прикрыв глаза, Эдуард почувствовал, как воспоминания затягивают его, в голове всплывают те или иные картины: безрадостные, с примесью горького отчаяния и безнадежности. Наверное, странно в такой день погружаться в то, что было. Ведь жизнь продолжается, но воспоминания никуда не исчезают. Они навсегда останутся болезненными шрамами на молодом теле. Неожиданно Эстония ощутил сильную близость и почувствовал, как чьи-то теплые руки обняли его со спины. Он открыл глаза и увидел перед собой большой и яркий подсолнух, а знакомый голос прошептал такие теплые и долгожданные поздравления с годовщиной обретения свободы. И все пасмурные мысли о прошлом мгновенно исчезли, уступая место новым, затаившимся в сердце чувствам. «Вы— подсолнух в моем васильковом поле.»