Christmas

      Марко с раздражением разглядывал пушистую ель, украшенную гирляндами и цветными шарами. На макушке ярко горела пятиконечная звезда, начищенная кем-то так, что в глазах рябило. Команда сновала туда-сюда; у кого-то в руках он подмечал красные, зелёные и полосатые носки, в которые потом будут запихиваться мелкие сувениры и рождественское печенье. С-к-у-к-а.       Размышляя о том, что взрослые мужики, а страдают такой ерундой, он вышел. Марко не понимал и не хотел понимать Рождество. Зачем нужен повод, чтобы провести его с семьёй и подарить дорогим людям подарки? Зловоние абсурда щекотало ноздри, будоража всё внутри.       Засунув руки в карманы, Марко шёл, сам не зная куда. Подошвы сандалий несли вперёд. Он блуждал по кораблю туда-сюда, напустив на лицо маску занятости, чтобы не трогали.       Наворачивая очередной круг почёта, он услышал знакомый голос. Прибавив шагу, Марко остановился возле раскрытой двери в каюту; Эйс, разговаривая сам с собой, стоял на невысокой стремянке и подвешивал под потолок мишуру. Становилось интереснее.       — Детишки любят Рождество, я и забыл, — усмехнулся Марко, наваливаясь на дверной косяк. Руки, для полноты эффекта, были скрещены на груди.       Эйс аккуратно повернулся, балансируя на самой последней и предпоследней ступеньке.       — Рождество же, — улыбнулся парень.       Марко разглядывал конопатое лицо своего «брата». Улыбка у Эйса была ласковой, излишне доброй.       — В чём смысл этого?       Марко поднял с пола ёлочный шарик. Пластиковый, расписной, но красивый. Так по-рождественски.       — Я не верю в Рождество, — Эйс слез со стремянки и, сложив её, поставил у стены. — Но каждый раз, видя наряженные ёлки, подарки, носки, хлопушки или индейку, я вспоминаю те счастливые времена…       Марко молча слушал парня, одновременно побуждая говорить, но и не слишком настаивая, предоставляя выбор.       — У меня есть младший брат, — улыбка Эйса стала шире, — и вот он очень любит этот праздник. Яркий, отчасти грустный, отчасти весёлый… Ему он очень нравится. Нам с Сабо было так здорово. Луффи помогал Макино наряжать ёлку, а Дадан с… Если тебе не интересно, — парень нахмурился, — то я не буду донимать тебя рассказами о Рождестве.       Марко даже не успел что-то сказать, как Эйс резко отвернулся. Послышался звук, словно кто-то шмыгает носом.       — Это было последним Рождеством с Сабо… Для нас Рождество — день, когда можно открыто дать волю слезам, оплакивая тех, кого нет с нами. Это дух Рождества.       ...Марко вскакивает на кровати. По лбу течёт пот, а из глаз…       Он касается пальцами щеки, ощущая, как влажная дорожка медленно-медленно высыхает, от чего кожу неприятно стягивает.       Марко смотрит на календарь на стене. Уже почти 24 декабря. Сегодня Рождество. Сочельник.       Он поднимается с кровати и подходит к окну. Пейзаж окрашен в белое. Небо тёмно-тёмное, но снег мягко укрывает землю и деревья снежным покрывалом. В свете фонаря сугробы сверкают как бриллиантовая пыль. И правда красиво.       Марко усмехается, но не спешит вытирать непрошенные слёзы. Прав был Эйс. В Рождество можно дать волю потаённым чувствам, позволяя душе открыто скорбеть об отошедших в мир иной. Белоус мёртв, Эйс и часть накама тоже.       Но сегодня он не будет стесняться своих чувств, отойдёт от привычного образа Феникса Марко.

Рождество ведь.