Вирус в его голове

Джеймс - вирус, который поселился в его разуме.



      Холодный, ледяной ветер вперемешку с каплями воды, падающими с вершины водопада, били в лицо, оставляя за собой колкую боль, будто мелкие иголки вонзаются в кожу. Тяжесть промокшего плаща почти не ощущалась, по сравнению с тяжестью чувства беззащитности, которое давило на него настолько сильно, что Шерлок начинал понимать, что такое страх перед неизведанным. Он тот, кто разгадал бы, наверно, в чём смысл жизни, боялся своего созданного мира, изученного им досконально. Боялся того, что пряталось вон там, в тени его чертог, за тем полупрозрачным, но непроницаемым для взгляда Холмса, туманом, что исходил от воды, которая с бешеной скоростью падала с вершины высокой скалы, разбиваясь где-то внизу, создавая шум, разносившийся рябью по просторам разума. 
 
— Что ты такое? - нервно произносил он, тот, который столкнулся со своим страхом впервые не обремененный реальностью. И неизведанное сделало шаг, стирая черту, так называемую последнюю стену перед его желаниями, мыслями полностью обнаженными, без напускных теней заблуждения, без пафосных эмоций презрения и уважения, азарта и интимности. 
— Ты знаешь, кто я такой. Джеймс Мориарти. - сверкнул улыбкой страх перед своим хранителем, не переставая смотреть прямо в глаза тому, кто дал ему пристанище в самом необъятном мире во всей вселенной, в самой запутанной головоломке. В чертогах разума самого Холмса. 
 
— Это не ты! Ты мертв! Тебя больше нет! - в порыве ярости от непонимания кричал мужчина до стона, так громко, что слова его разносились эхом, отталкиваясь от границ данной реальности, созданной специально для этой встречи. Встречи с дьяволом его мыслей, отравляющим разум Шерлока уже давно. — Нет, я живее всего, что ты сможешь здесь найти, Холмс, - тихий, пугающий смех доносился до слуха того, кто считал себя неспособным на слабые чувства, к примеру, любви или страха, и он пятился назад, даже не замечая, как подходил к обрыву, смотря куда-то сквозь весь окружающий его мир, пытаясь всеми усилиями снова и снова повернуть ключ, переключить этот кошмар, замедлить ход своих же мыслей, чтобы разобраться в них, пока они, летя на той же бешеной скорости, что и вода падает с этого обрыва, не разрушили его четко и до безумия логично выстроенный мир и не убили его самого, поражая до остановки сердца своим неожиданным ходом. — Ты лишь жалкая песчинка моего сознания, - Шерлок сфокусировал свой взор на лице, которое было отчеканено в его памяти на всю жизнь. Это лицо того, кого он не забыл бы никогда. Достойный враг, который продумывал почти идеальные планы, каждое действие, которого заставляло Шерлока наконец-то взбудоражиться, отойдя от повседневной рутины, коей не назовут её даже искусные детективы, наконец-то дать волю своим мыслям, не замечая, как в неудержимом потоке раскрытия всех загадок его чертоги разума вбирали образ Мориарти как демона, олицетворяющего всё ужасное, что есть для Холмса: неудачи и проигрыши, гневные и отчаянные порывы, желания и слабости. — Ну, тогда в твоем сознании не наберется и горсти, - усмехаясь, изрекал Джеймс, начиная медленно шагать в сторону хозяина мыслей, потерявшего управление над своим же умом. - Думаешь, ты тут повелитель, Шерлок? Думаешь, сможешь побороть меня? Видишь ли, я стал важной частью твоих чертог. Голос перестал быть спокойным, тон по нарастающей становился жёстким, обозлённым. С каждым словом, произнесенным Мориарти, оба чувствовали, как гнев желает выплеснуться наружу. Их общий гнев. — Я твоя слабость! - Ускорив шаг, Джеймс замахнулся, нанося удар Холмсу в челюсть, от которого тот просто не успел отвернуться, отшатываясь назад и упираясь в стену - Я все твои ошибки! - он кричал всё громче, всё яростнее, чтобы каждый уголок сознания детектива услышал это, пытаясь перекричать шум падающей с обрыва скалы воды. Быстро придя в себя, Шерлок оттолкнулся от каменной стены, замахиваясь на проекцию своего разума. Но тот перехватил руку и прижал его со всей злостью, что есть в них обоих, обратно. — Перестань, я знаю все твои ходы наперед. Я часть твоего мышления уже несколько лет! - Нанося удар за ударом, чтобы ослабить своего противника, яростно кричал Мориарти. - Ты уже ничего не сделаешь. Ты проиграл мне тогда, когда посчитал, что я умер, - он резко сорвался с места, подходя к краю бездны, и потянул Холмса, еще пытающегося сопротивляться, за собой, показывая ту темноту, что распростерлась внизу. - Смотри! Это твой конец, Холмс. Первый человек, который умер в своих чертогах разума. Давай же прыгнем вместе. Нам уже невозможно быть порознь. Мы одно целое. Мы стали одним целым в первую нашу схватку. А это будет нашим общим концом со всем.
 
И Шерлок перестал сопротивляться, принимая каждое сказанное слово. Это был как гипноз. Как вирус. Он не мог не слушать то, что говорит ему Мориарти. И чем яростнее становился голос, тем больше казалось, что он звучит прямо у него в голове, будто сами мысли вопили это в унисон с Джеймсом. Холмс понял, как случилось непоправимое. Оно просто не могло не случиться. Мориарти всегда был зеркальным отражением его самого. И поэтому Холмс впустил свою слабость в жизни в свои чертоги разума, будто показывая насколько он умен, открывая каждый уголок сознания без единого сомнения в правильности своего поступка. И сейчас Холмс сдался, отпустив руки, что держали его за ворот плаща. И они оба упали в бездну, которая поглотила их в свой необъятный мрак, обгоняя падающую ледяную воду, которая через секунду просто испарится, исчезнет навсегда из реальности, по сути и не существуя в ней никогда, вместе с мыслями, с идеями, всем сознанием, самим Шерлоком Холмсом и его главной слабостью.