Женитьба профессора Снейпа

История рода Поттеров-Малфоев-Принцев богата и интересна. В огромной библиотеке Малфой Мэнора есть свитки, дневники и целые фолианты, в которых членами семьи, и не только, изложены сказания, былины и просто правдивые факты, связанные с этой семьёй. Есть там история о том, как юный Гарри победил василиска, о том, как Северус Снейп принял наследие рода и стал Принцем и, конечно же, о том, как стараниями Люциуса и профессора Снейпа все три наследника старых и могущественных родов стали одной семьей. Если любопытный читатель заглянет в библиотеку, то, вполне возможно, застрянет там надолго, если, конечно, не наткнется на писанину бывшего профессора зельеварения школы Хогвартс – там все факты и мысли изложены предельно четко, скупо и сухо. Так что его работу могут по достоинству оценить лишь специалисты в области истории и около исторических наук. Но вот если вдруг любителю интересных историй попадется творение рук Люциуса, то увлеченный изящным слогом и очарованный красочными описаниями, на которые не скупился аристократ, он надолго выпадет из реальности. Эти истории мне довелось услышать совершенно случайно и очень давно, так что многое я уже и подзабыла, а что-то, возможно, переврал и сам рассказчик - теперь-то уж и не узнаешь, как оно все было на самом деле. Однако то, что мне запомнилось и полюбилось, я расскажу Вам, дорогие читатели, с превеликим удовольствием. Вот только не знаю я, что именно мне Вам поведать? Поэтому опишу то, что вспомнилось первым, как смогу, ибо легким слогом аристократа я не владею, но уповаю на то, что история увлечет вас сама по себе, без особого моего участия. *** Случилось это в те времена, когда Национальный Герой вступил в законный брак с лордом Малфоем и собирался подарить ему сына. Первая половина беременности у гриффиндорца прошла довольно спокойно. Изредка, конечно, случались небольшие неприятности в виде утренних недомоганий или тошноты, но в остальном все протекало достаточно благополучно. Оба Малфоя буквально сдували пылинки с молодого человека, и стоило ему пожелать чего-то (в основном это были гастрономические изыски, тяга к которым частенько случается у беременных), как отец и сын тут же выполняли любой его каприз. Счастливый Люциус почти не спускал глаз с обожаемого мужа, помня о его невероятном умении впутываться в приключения буквально на лету. Он даже не побоялся переложить все текущие дела на Драко, дабы освободить как можно больше времени для беременного супруга. Так что все попытки (пусть и неосознанные) Национального Героя найти приключения на пятую точку заканчивались ничем. Лишившись работы стараниями собственного мужа, Гарри заскучал. С одной стороны свою работу он искренне любил. Перейдя в отдел к невыразимцам, и занявшись различного рода артефактами, он, казалось, нашел самого себя. Ему нравилось тщательно распутывать загадки волшебных вещей и дарить им новую жизнь. В чем-то это было похоже на увлечение Артура Уизли, который с упоением первооткрывателя пристраивал маггловские вещи в повседневную жизнь волшебного мира. И теперь, лишившись этого всего, Поттер скучал. Нет, ему нравилась новая жизнь с Люциусом и Драко – размеренная, спокойная и счастливая. Но в ней недоставало чего-то такого, что делало эту жизнь яркой и реальной. Чувство было такое, что он устроился где-то на обочине и наблюдает за тем, как эта самая жизнь весело бурлит и плещется рядом с ним, старательно обходя его стороной. Хотелось окунуться в нее с головой и почувствовать, как адреналин бродит в крови, а ветер приключений бьет в лицо. Иногда ему становилось стыдно за такие мысли, и он думал, что будь он приличным волшебником и человеком, то сидел бы в Мэноре и радовался тому, что есть, занимался повседневными делами и готовился к появлению малыша на свет. Но поругав себя в очередной раз, он тайком прокрадывался в сокровищницу поместья и любовно перебирал всевозможные артефакты, хранившиеся там. Благо, магия замка позволяла ему это делать безо всяких проблем. Мэнор давно признал его членом семьи Малфой, и временами Гарри казалось, что дух замка ластится к нему, словно книззл, своей магической силой, вызывая этим непривычные, но приятные ощущения в теле. Каждый артефакт, обнаруженный в подземелье, в сокровищнице рода, Поттер изучал тщательно и самозабвенно. С помощью Вилли он разыскивал в библиотеке все материалы, имеющиеся там по данному раритету, и с удовольствием исследовал магические нити, содержавшиеся в нём. С некоторых пор ему никто не мешал заниматься изучением обнаруженных сокровищ – Люциус ввязался-таки в предвыборную гонку. Правда, еще сам не решил, за чье кресло будет бороться: за пост главы Визенгамота (ну да, от скромности он точно не помрет и сам об этом прекрасно знает!) или же пост Министра (как вариант). Всё это забирало просто уйму времени, и он возвращался в Мэнор, нечеловечески уставший, лишь для того, чтобы переночевать и увидеться с беременным мужем. Каждый раз, встречая супруга после долгого отсутствия, он мучился чувством вины, но потом напоминал себе, что делает это ради всех живущих в Магической Англии, и их пока не рожденного сынишки в том числе. Люциусу хотелось изменить отношения между полукровками и чистокровными родами, как-то примирить их. Ведь множество проблем возникало именно потому, что эти два непримиримых лагеря никак не могли найти общий язык, вот только многие древние семьи почти выродились, и лишь быстрое решение вопроса могло их спасти. Лорд Малфой прежде уже не единожды обсуждал этот вопрос с супругом, и они даже пришли к общему мнению, что некоторые из исчезнувших родов смогли бы выжить, если бы приняли под свое покровительство магически сильного маглорожденного волшебника или ведьму. Введи они их в свой род, и вопрос решился бы легко и просто, а взамен приёмыши получили бы бесценные знания, веками хранившиеся родом, магическое наследие своих покровителей и просто защитников в этом непредсказуемом мире. Если бы Люциусу удалось занять кресло Министра, то он сумел бы потихоньку внести изменения в законы и дать шанс противоборствующим сторонам найти компромисс и позволить помочь друг другу выжить. Северус в поместье и прежде появлялся крайне редко, а после свадьбы стал заглядывать еще реже. На завуалированные и прямые упреки он реагировал одинаково: отговаривался тем, что у него самого работы невпроворот, да и молодоженам нужно дать возможность насладиться обществом друг друга. Однажды Гарри не удержался и, сердито тыкая пальцем в мужа, ядовито поинтересовался, о каком таком наслаждении вообще может идти речь, если супруг приходит домой исключительно ночевать. Вернее было бы сказать, что приползает и, глядя на него, полумертвого от усталости, язык не поворачивается требовать исполнения супружеского долга. Выслушав весьма эмоциональную речь своего бывшего студента, Снейп не выдержал и расхохотался. Глядя на виноватую моську Малфоя, зельевар, с ехидным смешком поинтересовался, уж не приглашает ли лорд Поттер его в свою постель, на что разъяренный гриффиндорец прошипел, что это вполне возможно, если его собственный муж не исправится в ближайшее время. Наткнувшись на нечитаемый, но какой-то очень не хороший, по ощущениям пятой точки Северуса, исправно распознающей грядущие неприятности, взгляд старшего Малфоя, профессор поперхнулся вином и поспешил откланяться, сославшись на случайно забытое, но очень важное дело. Сам Люциус после экстравагантной выходки супруга, Снейпа в Мэнор приглашать перестал, время от времени окидывая его подозревающим взглядом при встрече. Напрашиваться на посещения родового поместья аристократа, профессор считал ниже своего достоинства и потому с головой ушел в преподавание в Хогвартсе, благо обязанности декана отнимали львиную долю его и так загруженного делами времени.