Ты составил список?

      Бумага, излинеенный листок блокнота, выхваченный, словно по талону, клочок материи с резким витиеватым почерком. Чернила, удручённо-чёрные на масляной, недешёвой основе, или же шариковый стержень, неизвестно откуда и у кого позаимствованный. Ровные столбцы, вытянутые по стойке смирно выверенными движениями руки, или танцующие строки, подчиняющиеся своей, только им слышимой музыке… Списки бывают разные.       В одних – перечень покупок или же имена гостей. В других – сухие сводки счетов и кодовых значений. Ингредиенты, даты, номера телефонов – что угодно оказывается заточённым в эти довольно полезные листочки.       Многие никогда в жизни не составляли списков – живя по мановению властной руки судьбы, не загадывая наперёд и вечно виртуозно импровизируя. Другие жутко паниковали, теряя, несомненно, очень важную информацию, схваченную бумагой и чернилами, чтобы в неустойчивых образах и фразах она не испарилась из дырявой как решето памяти. Третьи, повинуясь внезапно возникающему «стадному чувству» вдруг бросались их составлять, откровенно не представляя, в чём бы эти списки могли пригодиться.       Майкрофт Холмс был, скорее, из четвёртых: его феноменальная память и не менее феноменальный интеллект могли удерживать в своём распоряжении огромное количество символов, чисел, знаний, анализировали данные любых документов и сводок по делам королевства. Но один, самый ненавистный, самый неприятный список страшил старшего Холмса не хуже, чем угроза общественной безопасности. К несчастью, не спросить о его наличии Майкрофт не мог.       Такое уж было правило: как повелось с давних лет, конечно, по настоятельной просьбе последнего, у младшего, в каком бы притоне его не нашёл брат, при себе всегда должен быть список. Чтобы старший Холмс мог опять удивиться или ужаснуться (эти два глагола в данной ситуации могли употребляться в равносильном значении) поразительной изобретательности охочего до острых ощущений Шерлока. Чтобы врачи, которым на долю выпадала честь откачивать детективного гения, не ломали голову, сколькими препаратами этот недо/перенаркоман поэкспериментировал на этот раз. Да, чёрт возьми, чтобы Майкрофт имел возможность и дальше быть рядом (скрытно следить, мериться длиной своей дедукции, корить себя за оплошности) со своим непутёвым братцем, а не угрюмо цедить коньяк после психически и физически вымотавших похорон, оставивших огромную пропасть в сердце, казалось бы, совершенно не подвластного чувствам «Снеговика».       В общем, всегда, ВСЕГДА должен быть список. Каждый раз, конечно, глава британского правительства мысленно просил, чтобы его не было. Ведь Шерлок не дурак, и если листа нет – нет передоза, и случилось что-то другое. Но отсутствие белой бумажки – слишком сомнительное счастье. Кто знает, куда своего обладателя чертоги разума заведут на этот раз, и позволят ли придуманные образы одурманенной голове вспомнить, а, главное, начертать названия «веселых» препаратов.       Поэтому, вопрос, этот противный на вкус, заученный, неизменно с нотками отчаяния и даже волнения, вопрос должен прозвучать: «Ты составил список?»

***

      Канун нового года и почти опустившиеся на Лондон сумерки с вечными огнями витрин и гирлянд, сигналами автомобилей и праздничной суетой аквариумных рыбок. Тихий, словно облачённый в непроницаемую для звуков капсулу кабинет, зажжённый камин, удобное, но не слишком мягкое кресло и немного опустевший бокал с жидким хмельным янтарём. Чем не замечательный вечер для уставшего от политических дел старшего Холмса? Но телефон в кармане пиджака, похоже, был не согласен с такой атмосферой покоя, просигналив о пришедшем СМС. А текст, замаячивший на экране, и вовсе вырвал Майкрофта из задумчивого созерцания языков пламени, лижущих уже обуглившиеся поленья. Коротко и тревожно надпись гласила: «Срочно. 221 В. ШХ».       У старшего Холмса было бы меньше опасений на счёт странного послания, если бы верный, добрый и до жути полезный друг доктор Ватсон не съехал из пыльной квартиры с кучей человеческих органов в совершенно неожиданных местах к своей жене Мэри, в уютный, семейный мирок. Уязвимо одинокий и вновь скучающий детектив снова остался себе на уме, а, значит, братец мог приготовить очередной подарок, с очередным согнутым листком во внутреннем кармане и запинающимся лепетом о «потребителе» и уж никак не о наркомане.       Сердце «Снеговика» предательски сжалось и погнало по венам предчувствие вместе с липким волнением и страхом, а ноги понесли его к машине, готовой сорваться и довезти к нужному адресу.       Дом на Бейкер-стрит встретил подозрительно приоткрытой входной дверью и не маячащей перед глазами миссис Хадсон. Взбежать по ступенькам было делом нескольких секунд, и вот само британское правительство впустила пыльная, в небольшом беспорядке гостиная. В тревожной спешке Майкрофт не сразу почувствовал стойкий запах алкоголя, витавший в воздухе. Зато, практически сразу заметил бессознательное тело со смольной, кучерявой головой, распластавшее свои конечности на кожаном диване у стены.       Холмс старший редко позволял себе резкие порывы в виде кидания к почти бездыханному телу, судорожного рассматривания внутренних сгибов рук и тряске этого самого тела в попытке его пробудить. Поэтому, он лишь быстро прошёл к брату, в уме прокручивая алгоритм будущих действий, наклонился и чётко, громко, с сожалением в голосе задал чёртов вопрос: «Ты составил список?»       Кудрявая голова промычала что-то нечленораздельное, а одна из рук, словно управляемая нитью невидимого кукловода, торжественно всучила Майкрофту смятый листок. Получив традиционную, спасительную, наверное, для них обоих записку, Холмс развернул её и уцепился взглядом за немного кривые строчки. Пунктов в списке было всего два. Первый: «1) Определить допустимую дозу алкоголя, при употреблении которой разум обладает остаточной долей ясности». А второй, видимо, дописывался позже, ведь его конец был на порядок ниже начала: «2) Поздравить Майкрофта с Новым годом».       Прочитав несколько раз незамысловатый список, старший Холмс, наконец, обратил внимание на количество стеклянной тары на полу и характерный запах испаряющихся из неё крепких напитков. Тяжёлое, запоздалое осознание всей сути ситуации не обрушилось на плечи грузом, а наоборот, расправило их, и даже задавило в зародыше поднимающееся внутри недовольство. Жалкая, помятая бумажка отправилась не в записную книжку к странице с Редбертом и другими листами, хранящими немой укор и комбинации препаратов, а во внутренний карман.       Впервые, не ненавистный, пугающий своим содержимым список оказался у Майкрофта, а, возможно, и новогодний подарок, лучше любой вычурной открытки с блёстками, снежинками и однообразными пожеланиями. И в этот раз старший брат, пусть со скрытой, но всё же улыбкой, принял неуклюжий, скомканный листок.