***
Повествование ведется от первого лица. Алисия. Не знаю, что меня больше напугало. То, что я ничего не вижу или, то, что рядом никого не было, страшно. Склизкие руки страха крепко сжали мое горло, тело онемело от боли. И лишь веревки, сильно вцепившиеся, в запястья и шею возвращали меня в жестокую реальность. Черная повязка, с помощью чужих рук, слетела на пол. Взгляд сфокусировался на тени в углу, тени бегали по стене, наблюдать было больно. Я тяжело задышала, только поняв, как трудно тут находиться. Я словно в воде. Ледяной холод внизу живота вновь дал о себе знать. - Кто здесь? – хрипло спросила я, мой голос чем-то напомнил голос отца. Такой же требовательный тон. Тени перестали шевелиться, а я замерла в ожидании. Скоро узнаю, кто меня подставил, и кто меня убил. Хах, физически я жива, но душу я уже похоронила, просто закопала глубоко в землю. Чем дальше, тем лучше. – Отпусти меня, - заливистый смех моего друга, я даже обрадовалась. Но этот человек отличался от того, кого я знала ранее. Все изменилось в корне, решения можно зачеркнуть. Убийца…. Нет! Не верю! - Не ожидала, что это я? Знаешь, самое трудное это сохранять непроницаемую маску, когда ты спотыкаешься и падаешь. А знаешь почему? Просто смеяться хочется над твоими убогими движениями. А держаться в стороне, когда тебя терзают другие, а не я, очень трудно. Вонгола, Вария, даже Мельфиоре! Все они пытались тебе помочь, а ты видишь, как попала? Все произошло только потому, что твой враг – я! – глаза прошлого друга сверкнули злобой и презрением, что ли? По спине прошла толпа мурашек, стало по-настоящему страшно. Как же я могла не заметить таких изменений, по фальши можно было бы догадаться кто убийца, но я упорно отрицала и говорила себе, что этого не может быть. А все обернулось еще круче. Черт, я начинаю паниковать. – Вот видишь? Ты уже боишься. Мы хищники чувствуем панику, тут фокус с глазами не поможет. Стерва! – удар быстрый и точный, в живот. Что-то кольнула под сердцем, но мне уже было все равно, я пыталась сплюнуть кровь. - Ты ошибаешься, - прохрипела я. По подбородку текла раскаленная жидкость. – Это ошибка, Мельфиоре с самого начало хотело уничтожить кольцо Одиннадцатого Вонголы, Вария просто пришлась по боку, а Вонгола просто не хотела упускать механизм уничтожения… - ложь. Единственный способ уничтожить механизм – это убить владельца, а если быть точнее меня. С самого начала было ясно, что Вонгола не станет меня отдавать, Бьякурану было вообще пофиг на меня, главное это втереться в доверие к Вонголе, я разделяю его мнение. Если Вонгола будет оставаться на первом месте, то ее союзники тоже будут на высоте. Да и нападать на союзников никто не станет, все знают, как мстит Вонгола. Что касается Варии, то эти ребята смогут выбраться из любой проблемы. Один Бельфегор чего стоит, а Белл-семпай только один из офицеров. Про Скуалло молчу, он сможет уложить Занзаса, пока я нахожусь здесь, то они точно не будут сидеть на месте, Капитан сможет уговорить Занзаса и Саваду уйти, я верю. Эта игра проиграна мной, они не виноваты. - Так-так-так, я смотрю, в тебе опять стержень появился, но ничего я его сломаю, смотри, - в темноте сверкнуло лезвие ножа, веревки упали на пол и я вместе с ними. Приземление было мягкое, взгляд упал на матрас. Господи, это был не матрас, это был он. На мужественном лице было множество ран, явно били чем-то тяжелым и тупым. Кроме того, я смогла разглядеть открытый перелом руки, ужасно. Сердце пропустило удар, только не он. Я отползла как можно дальше, руки сами потянулись к лицу, все еще можно исправить, верно? Если попросить, то все вернется! Равноценный обмен. – Интересно, о чем ты думаешь? Хотя я знаю, я предоставлю тебе выбор. Ты можешь стать рабыней моих желаний, а можешь… - Я согласна! Все что угодно, только помоги ему! – заливистый смех и передо мной падает нож. Хватает секунды, чтобы я поняла, что должна сделать. На губах появляется горькая усмешка, такова судьба. По рукам уже стекает кровь, силы по немногу покидали тело. Совсем скоро я умру, надо же, а сердце перестало стучать. Из последних сил и подползаю к самому дорогому человеку, он спит. Скоро я тоже засну, но навечно. Даже не грустно. - Дура, - прохрипел он, на лоб опустилась тяжелая ладонь. Какой же страх обуял меня, когда враг отточенным движением разделил нас. Тело затрепетало, кто бы сомневался? Нож отравлен. Из темноты раздался смех, и мой враг шагнул в свет. Нет, это все сон. - Неужели, это ты…? - Да, Алисия. Знаешь, ты ведь этого хотела? Радуйся, вы умрете вместе! Мне совсем не страшно, даже в какой-то мере весело. Если посмотреть на это с другой стороны то станет очень забавно, вот я умру, а мир будет продолжать крутиться. За мной дверь уже закрылась, и я теперь в черной комнате, а остальные продолжают жить. Что это? Слезы? "На ресницы падают снежинки, я лежу, раскинув, руки и не умею шанса встать и бороться за свое счастье. Наверное, его уже убили… Мы будем вместе, если не здесь, то там!" - Прощайте…. Я люблю море, что ни говори, а вода смывает все грехи с человека. Вода всегда успокаивает струну нервов, которая лопнула под давлением работы или бесконечных психологических проблем. Вода всегда успокаивает меня, я могу вечно смотреть на волны, только вот такого шанса мне не представиться. "Я уже не та, что раньше" – открыв глаза, я внимательно смотрю на море. Волны омывают берег, так хочется почувствовать ступнями мокрый песок и ласковую воду. Яркое солнце приятно греет кожу, лучики играют с рыжими прядями волос. Я ненавижу свои волосы, они слишком яркие и сразу говорят, что я неуправляемая особа, поэтому со мной и не общались в школе. Но я вовсе не такая. Ладно, я не знаю какая я, капаться в себе трудно. Но я точно знаю, что хочу любить, не боясь расставаний, я хочу рисовать не обращая, внимание на взгляды, хочу петь. Я это умею, это говорит, что я живая, но с недавних пор я поняла, что больше никогда не смогу ни петь, ни любить, ни рисовать. Я – кукла. - Жизнь-игра. Играй красиво! Это наш девиз Алисия, - ласковый женский голос раздался в голове, как эхо. На плечо опустилась чужая рука с грубой и шершавой кожей. Этот голос и эта рука, сжавшая, мою ладонь вернули меня в реальность. Я решила, что смотреть назад будет для меня слишком трудным действием, поэтому просто "застыла" А женщина тем временем обошла меня, вот тогда я и запаниковала, хоть внешне и была спокойна. – Что-то мне не нравиться твое состояние! Ну-ка, открой рот, - не дав, мне и слова сказать, она одним движением поставила меня на колени, после долгого сопротивления я все же открыла рот. Моя мать долго смотрела, а потом покачала головой. – Красное, ешь слишком много мороженного, а это не только для горла вредно, но и для фигуры, - шлепнув меня по животу, проговорила она. Я сощурилась, что-то мне это напоминает. Точно, призраки прошлого, ну конечно, как я могла про это забыть!? Призрак матери и после ее смерти не давал мне покоя. Эти постоянные переходы из моей комнаты на кухню, не давали мне заснуть. К отцу я ходить не собиралась, а добежать до квартиры соседки слишком далеко. Приходилось терпеть и смотреть в вечно грустные голубые глаза мертвой матери. – О каких ты противных вещах ты думаешь! Ты точна моя дочь? - Мама! Может, хватит? Что ты тут делаешь, не думаю, что пришла, чтобы исправить все свои материнские ошибки. Их слишком много, поверь, все не исправить за один визит! – грубо, да я неблагодарная дочь, но возможно она хочет, чтобы я переступила через черту жизни. Если я это сделаю, то весь мир рухнет, как карточный домик! Хотя Савада может это и предотвратит, но не думаю, что он знает, где находиться мое тело. А это немного хреново. В принципе, может, мое тело сдержит хоть немножко этот большой "бум", но даже я не знаю, на что способно кольцо Одиннадцатого! Матери нельзя доверять, не в этот раз. Тогда она завела меня в бездну, до сих пор помню стук костей об стену. Я смерила ее недовольным взглядом и замерла, она выглядит как тогда. Мы нашли ее в лесу, видимо насильник хорошо поиздевался над ней, прежде чем выкинуть. По данным из больницы она умерла за день до того, как мы ее нашли. Но вот что странно, ее труп уже разлагался. На правой руке уже были видны кости, кожи не было, только редкие куски мышц и кровавые кости. Вот, собственно говоря, и все, а нет! Когда мы ее нашли ее глаза, были открыты, и в них было сожаление, а еще мне тогда казалось, что она наблюдает за мной. Куда бы я не пошла, везде видела ее призрак, эти глаза и горестную улыбку. Она стучала костяшками пальцев об мою парту, когда я сидела на уроках и звала меня. Ночью я не могла заснуть, она постоянно ходила по дому, рыдала, замаливая у меня и отца прощение, но так и не была услышана им. Лично я наслушалась ее молитв и постоянного скрежета. Иногда, когда я была одна, то слышала, как она скребется под моей кроватью, я была не настолько глупа, чтобы проверить она это или нет. Хотя некоторые вещи меня пугали, она была слишком настойчива. В углу моей комнаты постоянно было темно, как бы я не пыталась впустить солнечные лучи, в углу все равно было темно. А вскоре там стали появляться кровавые надписи "Прости меня!" и "Я жду тебя" вот тогда я и перебралась в один из кабинетов школы. А что? Ванная и туалет там были, да и мне комфортно. Только вот ночные гости беспокоили, но со временем я и к ним привыкла. - Как грубо, Алисия! О, Боже-Боже, ты права, слишком много грехов на моей душе, но я могу очистить свою душу, если кое-что сделаю, - враньем попахивает, не вижу здесь подвоха. Где-то прячется истина, но я ее, твою мать, не вижу, черт! Напрягает, очень напрягает. А главное, она не врет, я чувствую правду. Так может все хорошо? Но что-то точно не так. – Алисия, не обязательно в каждом моем слове искать подвох. Поверь мне, - она лучезарно улыбнулась. Внутри меня что-то рухнуло, что отразилось на этой реальности, небо затянулось черными тучами, а море разбушевалось, и вода стала темнее. Эти изменения явно развеселили ее и еще более раззадорили. - Зачем ты тут? – терзающей мою душу вопрос вырвался сам собой. Задорные огоньки в голубых глазах улеглись, губы сжались в полоску. Она поправила подол элегантного белого платья, развернувшись, ко мне спиной она тихо заплакала. Это опять отразилось на реальности, волны стали сильнее, теперь они доставали до нас обоих. Хочу сказать вода, была вовсе не теплая, она ледяная. Я посмотрела на мать и содрогнулась, что мне делать в такой ситуации? Наверное, должна ее успокоить. – Не плачь, ты усложнишь ситуацию, - обняв, ее со спины я поняла насколько она холодная. - Я пришла проверить насколько сильно ты его любишь, - мать высвободилась из объятий и посмотрела на меня. Вода доставала уже до колен. – Алисия, я знаю все. Знаю, насколько ты хочешь его спасти, но как ты заметила рядом никого – все в твоих руках. Знаешь, как сказал Высоцкий "Во всем есть черта, за которую перейти опасно ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно!" переступи через черту и ты его спасешь, - вот откуда пахнет, стоило мне догадаться. Уже одной ногой в ловушке, нет, я уже в ловушке! Как я была глупа, нужно это закончить, но как!? – А теперь используй кольцо Одиннадцатого Вонголы! Я прощу тебя за грехи, - черт, что происходит? А вот что, я согласилась на сделку. Сделав шаг к ней, я почувствовала, как все чувства обострились, неописуемая боль врезалась в мое сознание вместе с единственным желанием – убивать. Это все чего я хотела сейчас. Вода вокруг нас окрасилась в черный, она накрыла нас двоих. Последние, что я увидела это глаза моей мамы, такие глубокие и всепрощающие. - Я все тебе прощу! Мамины глаза все на свете понимают, Мамины глаза все грехи нам отпускают, Мамины глаза, не плачьте только Мамины глаза!{Прелюдия}
26 сентября 2012 г. в 23:41
- Хочешь, я подарю тебе солнце? – спрашивает мать, расчесывая длинные волосы своего ребенка. Своего лучика в этой гнилой жизни, в этом страшном доме. Если бы не четырехлетняя девочка она бы сошла с ума, а если бы не получилось таким образом уйти из этого дома, она бы повесилась, но у нее дочь. Это разрушило все ее планы, малютка перечеркнула все. – Алисия, ты такая красивая, - мать заправляет выбившиеся из толстой косы локоны за аккуратные ушки девочки. Та качает головой в отрицание и говорит, что мать красивее всех на свете. Женщина улыбается, и нежно целует дочь в макушку. – Мое рыжее золото, моя ненаглядная девочка. Знаешь, я хо…
- Сучка! Спускайся вниз, - женщина вздрогнула, она погладила дочку по голове, ласково улыбнулась и вышла из комнаты. Малютка легла на кровать, ноги были холодные, как лед, поэтому она ступнями постаралась упереться в мягкого медведя. Он был больше девочки, подарок от мамы на трехлетие. Он слишком большой, если бы она его обнимала то, самой пришлось бы спать на полу, кровать узкая. А вот если в ноги положить то в самый раз, тем более она часто мерзнет, можно было бы и привыкнуть к разбитому окну, но привыкнуть к вечному холоду очень трудно. – Тварь! – она жмуриться, чтобы это не слышать. Она уже видела, как он избивает мать, но вот слышать, это было не выносимо.
- Пожалуйста, ее не трогай, - дверь в комнату открывается, малютка уже давно спряталась под кроватью, таковы были правила их жизни. Однако, есть еще один закон, если отец нашел, то нужно молиться. Она выглянула из-под кровати, взгляд уперся в залитое кровью лицо матери, женщина висела на руке мужчины, пытаясь остановить его. – Крис, не надо, - удар пришелся женщине по лицу, та упала на пол, а муж стал бить ее в живот ногой. Девочка, не задумываясь, вылезла и сглотнула комок в горле. Маленькое тельце тряслось от страха, но девчушка упрямо игнорировала предостережения тела.
- Не трогай ее! – мать с ужасом смотрела, как мужчина, усмехаясь, подошел к девочке. "Такая же сука, как и мать" – с весельем проговорил он, а после положил тяжелую руку ей на голову. Слегка взлохматил волосы, всматриваясь в необычно разноцветные глаза. Такие же, как и у этой дряни, подумал он. Долго ждать не пришлось, злость в мгновение завладела разумом. Ему захотелось стереть непоколебимую силу воли, эти глаза бесили. Они смотрели в душу, а взгляд такой неподвижный, осуждающий. От девки – как часто называл малышку отец. – вело силой воли, своей правотой и уверенностью. Крис Элисон, был любителем волчьих драк, уж он то знал, что хищники перед схваткой долго смотрят в глаза друг другу, таким образом, они выясняют, кто главный. Схваток не бывало, если один понимает по взгляду, что второй слабей. Взгляд девочки был именно таким - сильным, показывающем, что она сильнее, но в тоже время она поклонялась вожаку, то бишь – отцу!
- Хах, переиграть меня вздумала? – отец не сильно, но больно, ударил девочку по лицу. – Тренировалась что ли? Шавка, хотя нет. У тебя повышение, ты мусор. Мусор Алисия, - мужчина засмеялся, липкие большие губы то приоткрывались, показывая кривые желтые зубы, то плотно сжимаясь. Он схватил девочку за волосы и поднял на ноги, мать заскулила, а та вскрикнула, но тут же смолкла. Отец не любит шум, лучше делать все, что он говорит молча. Молча терпеть избиение, так Алисия и должна была поступить, когда он бил мать. Она должна была сидеть под кроватью, где прячет свои рисунки, которые уже были не раз склеены скотчем.
- Я не мусор, - робко проговорила девчушка, гордо выпятив грудь. Это было последней каплей в его переполненной чаше. Разве он много просил? Просто давать ему выпивать, просто прислушиваться ко всему, что он говорит, и, наконец, выполнять это молча, без косых взглядов. Ее нужно наказать и указать законное место! Злость проснулась в нем, он кинул малышку на кровать и бросил надменный взгляд на жену, застывшую на полу. Ее рот открылся от страха, она шевелила губами, но и звука не смогла произнести. Тело ее не слушалось.
- Ты не воспитала дочь, значит, этим займусь я. Смотри, Элизабет, вот так будет всегда, когда она будет выкидывать такие фокусы, - придавив, своим весом девочку к кровати, он провел рукой по нежной коже шеи. Одна рука крепко держала малышку за волосы, а вторая уже скользила по тонким, как спички ногам. Не задумываясь, он приподнял ночнушку, трусики полетели на пол.
- Нет! – и крик, оглушительный такой. Страшный, берущий за душу. Мать бледнеет, словно мел, отец кривит губы в оскале, а Алисия кричит все сильнее и сильнее. Она надеялась, что спугнет боль, но, увы, чертовка бесстрашна. Малышка пыталась вырваться, но отец быстро ее успокоил одним ударом по лицу. Невыносимая боль появилась на лице матери, но она не попыталась, даже остановить отца. – Прости, Алисия…
Страх и отчаянье поселилось в доме семьи Элисон. С этой ночи все изменилось, мать перестала обращать внимание на дочку, и с головой ушла в работу, лишь бы не видеться со своей кровиночкой. Девочка же была благодарна отцу, он преподнес ей самый лучший урок на свете: "Если хочешь защищать близких для начала научись защищать себя!" Однако, она не могла терпеть ненависть матери. Дети понимают все намного лучше взрослых, естественно, Алисия поняла, что теперь она осквернена и это отталкивает мать от нее. Было принято решение, делать вид, что это сон. Дурной сон, но мать прекрасно знала, что это неправда. Лгать они друг другу не могли.
- Мама! – малышка приняла из рук матери тяжелые сумки, и что-то радостно защебетала. Уставшая мать не очень-то хотела слушать этот мерзкий, отвратительный голос так похожий на голос отца. – Мамочка, я тебя так люблю! – Алисия обхватила мать руками, да Элизабет Элисон сильно исхудала на вечной работе в ночную и дневную смену. Появлялась дома очень редко, и то на пару секунд. Отец воспринимал это как нечто нормальное, словно так и должно быть. А вот Алисии не хватало матери.
- Не прикасайся ко мне! – взвизгнула женщина и ударила дочку по голове, несильно конечно, Алисия и не почувствовала, но все же выполнила просьбу. Она посмотрела в глаза своей матушки и ужаснулась, в них было столько ненависти, что хотелось трястись от страха. А когда до женщины дошло, что она сказала, то она с досадой закрыла глаза и заскрипела зубами. – Прости, я…
- Ты меня любишь? – самое страшное было наблюдать, как родная мать вздрагивает, пронзительно смотрит в душу и извиняется глазами. Страшно, страшнее всего на свете, когда твоя мать тебя больше не любит. И ты не знаешь почему, не можешь воссоздать в голове причину этого Ада, а земля продолжает крутиться. Только вот на небе, кто-то жалобно рыдает и кладет невесомо руку на плечо, придавая стойкости.
- Нет…