"Цветочный вирус"

Из моей груди растут розы, а из уст сыплются их лепестки. Ну как, розы, чаще чертополохи, одуванчики и прочие сорняки, травки-муравки. Порой просыпаешься, ищешь очки на прикроватной тумбочке – хопа, обрезался осокой, за ночь выросшей на руке. Или вот камыши тоже порой встречаются, с ума сойдешь, пока срежешь, да всё вокруг этим камышовым пухом изгваздаешь. Подорожники бывают, мать-и-мачехи. Хотя это ещё неплохо, у них листья такие мягонькие, широкие… на них спать очень удобно. А порой из груди растут розы – и, чёрт возьми, как же это неудобно. Во-первых, они колючие. Это ужасно неприятно, когда руки, грудь, пузо, шея, лицо, кожа по всему телу остаются в глубоких царапинах – просто потому, что розы проклятущие фиг срежешь аккуратно. Можно было бы, конечно, секатор получше купить, но, знаете, кушать тоже хочется, а я студент, мне не на что. Какой уж там секатор… Во-вторых, они ужасно смотрятся. Это на картинках розы красивые, а на деле, если за ними не ухаживать, это лохматые дикие кусты с редкими небольшими цветочками. И запах – вот, честно слово, не люблю я этот розовый запах. Слабенький, странненький, не очень душистый, да и красоты в нём мало. Если уж и наслаждаться ароматом, то, я не знаю, лилий. Или калл… каллов… кал – чёрт, да как эти цветы во множественном числе склоняются-то?! Кстати, пионы мне нравятся, как пахнут. Но не розы, не. А ведь растут, проклятущие. Сил нет никаких с ними бороться. Когда всё это началось, я, конечно, цветы срезал. Напуган был жуть как сильно. Ну сами понимаете, просыпаешься однажды, а ты – клумба. Из груди колокольчики, по рукам и ногам вьюнки какие-то вьются, трава пробивается вместо волос, толстая и мясистая, а из пупка начинает лезть росток. Дубовый, если я правильно помню. Я с криком в ванную побежал, там всё с себя сорвал, а по телу следы остались, как будто, знаете, резал себя всю ночь (я тогда не слишком хорошо обращался с секатором и бритвой). На следующее утро снова. И снова. И… В общем, к врачу сходили, сказали, чтобы никому ни гугу, и теперь только молитвы помогут (врачи у нас в районной поликлинике дико странные, это факт). Молиться не стали, но я как-то к своим причудам уже привык. За день цветы увядают, ближе к ночи опадают на пол вместе с корнями, а я потом веничком-совочком их убираю. А потом наутро всё снова… А года два назад у меня из груди полезли розы. Сначала маленькие, небольшие: цветочки, наверное, с ноготь размером. Я даже не уверен, что такой сорт вообще существует. Растут по чуть-чуть, деваются непонятно куда – на пол не опадают, как остальные… Просто как будто бы растворяются. А на утро снова ползут, пуще прежнего. И никакую одежду ты с ними не подберёшь – а ведь зима, холодно… Сейчас уже розы растут значительно реже. Зато цветки у них крупнее и стебли более мясистые. А шипы-то какие, ууу… Одногруппники думают, что я себе кота злого завёл – да вот если бы! Даже коты, по-моему, таких следов глубоких не оставляют. Но, знаете, даже к этому можно привыкнуть. Деваться-то всё равно некуда: врачи ничего не знают, руками разводят. Один, правда, сказал, что процесс как-то можно стабилизировать (не прекратить), только для этого сердце надо вытащить – тогда новые травы, дескать, не вырастут. Ну я что, идиот, что ли? Я лучше как-нибудь с сердцем справлюсь… Мать по гадалкам начала ходить, экстрасенсам; может, оно и правильно, и там в самом деле порчи-проклятия-дар-венец Осириса или же всё сразу. Только вот дрянь их пить не хочу, видел я их целебные мази и заговоренные воды: заворот кишечника получить от них – самое милое дело, а вот вылечиться – вряд ли. Ну его нафиг. Не рак же, и слава богу. Даже если от этого умру – ну и что с того? Бывает же такое на свете. Я, конечно, вслух об этом не говорю. Мать расстрою, а отец кричать начнёт, чтобы я чушь не порол, и что они меня вылечат. Ну вылечат так вылечат, хосспади, только кричать зачем? Не надо кричать, я ж так сказал, между делом… Говорят, розы на груди расцветают, когда ты влюблён. Я, наверное, не влюблён. Ну, то есть мне многие девушки нравятся, да и парни тоже, я вообще очень влюбчивый, если уж на то пошло… Но, знаете, нет такого, чтобы один – и навсегда, и прямо в сердце, чтобы образ в голове, лицо перед глазами, а с губ только имя своей любви и слетает. Я не испытывал ничего подобного: я спокойно засыпаю, спокойно просыпаюсь и с лёгким сердцем забываю о тех, на которых с тихим восхищением смотрел и любовался. Так что, наверное, любовь тут совсем не причём. Я даже потребности в ней не испытываю: мне не больно, что у меня нет девушки, парня, кого-то, кто был бы светом моим по жизни – нет, ничего подобного. Я хочу книжку про фей, тот сборник сказок с иллюстрациями Трнки, научиться варить кофе в турке, а ещё – чтобы очистить наконец кровать от стертых в пыль сухих листьев, а то спать совсем неудобно. Любовь в эти планы совсем не входит. Да и какая любовь, когда от любого волнения я чихаю одуванчиковыми парашютами, а во время экзамена из моего рта сыплются лепестки роз, сакуры и вишнёвых цветов? Тут бы под землю от стыда не провалиться, а не то чтобы кого-нибудь полюбить. Я лежу на кровати, и чувствую, как по голове моей ползёт шипастый розовый корень. На нём моментально набухают бутоны, готовые распуститься маленькими цветочками со слабым ароматом, и вырастают округлые шершавые листики. Ну и пускай ползёт. Он же мне не мешается.