It's in my blood

recommended soundtrack is Adele - River lea

      Город раскачивался в такт джазовым импровизациям, звучавшим на каждом углу. Толпа туристов, желающих насладиться карнавалом, наводнила улицы и улочки Нового Орлеана. Атмосфера праздника опьяняла, дарив чувство вечной радости и беспечности. Идеальное время и место.        Однако, Новый Орлеан никогда не был любимым городом Кэтрин Пирс. Слишком много ведьм, слишком много оборотней. А теперь еще и Первородных. Вампирше был больше по душе Париж с его бутиками и галереями, или неспящий шумный Нью-Йорк. Но за сотни лет она усвоила урок — держи врагов так близко, как только это возможно. Поэтому Кэтрин лениво потягивала виски в одном из баров Французского квартала, пребывая в тени эго Клауса Майклсона.       В тесном помещении было шумно и душно: пахло хорошим ромом и немного человеческим потом. Вампирский слух улавливал частые удары сердец, перегоняющих кровь, накаченную алкоголем. Кэтрин улыбнулась предстоящему вампирскому пиршеству, и провела прохладным стеклом бокала по губах. Пока что все складывалось очень хорошо. Вампирша с интересом рассматривала пеструю толпу, определяясь с жертвой. Внезапно ее внимательный взгляд остановился на молодой девушке.       Ни высокая, ни низкая, стройная, с тёмно-русыми вьющимися волосами и любопытными зелеными глазами, она слишком отличалась от шумной толпы в баре. Казалось, ей несколько неловко находится в подобном месте, но в то же время девушка не выглядела напуганной. Кроме привлекательной внешности, в ней был манящий ореол юности, и почти осязаемый аромат молодой крови. Поддавшись этому искушению, вампирша шумно втянула воздух носом. Оставив напиток, Кэтрин, покачивая бедрами, направилась к девушке, стараясь не выпускать ту из виду — уж очень хороша она была. Неожиданно дорогу ей преградил кудрявый юноша, изрядно подогревший свою молодую кровь дешевым пивом. Он хорош собой и явно нравиться девушкам, в чем хочет убедить юную незнакомку. Парень подходит к ней близко, пытаясь даже приобнять, однако девушка, едва заметно морщась, уворачивается от навязчивого ухажера. Вампирша, все так же вальяжно, подходит к незадачливому кавалеру, и пока его нетрезвый взгляд оценивает ее зрелые формы, затянутые в черный кожаный топ, Кэтрин мягко поднимает его за подбородок.       — Проваливай-ка отсюда, — глядя в стеклянные голубые глаза произносит Пирс, — найди себе кого-нибудь другого. Парнишка медленно моргает, и растворяется в толпе. Вампирша переводит взгляд на девушку, та выглядит несколько озадаченной: зеленые глаза широко распахнуты, рот приоткрыт, Кэтрин слышит ее учащенное сердцебиение.       — Ты вампир… — тихий шепот слетает с приоткрытых губ. Пирс чуть заметно ухмыляется, рассматривая ее ближе. Кэтрин не очень настораживает то, что девушка знает о вампирах — это Новый Орлеан, здесь все верят в нечисть. Но вампирше не по нраву небольшой серебряный кулон — вензель в виде буквы М — уж очень много неприятных воспоминаний связано с теми, кто обозначает себя этой буквой.       — Майклсон, — сквозь зубы шипит Кэтрин, аккуратно зажав между пальцами украшение. Ей хочется сорвать ненавистную букву-клеймо выбросить, растоптать, переплавить в пулю и выпустить в лоб злейшему врагу.       — Я Хоуп, — голос у нее почти детский.       Вампирша выпускает из пальцев кулон, переводит взгляд на милое личико и уголок ее пухлых губ дергается вверх. Хоуп Майклсон. Видимо все боги решили воздать Кэтрин за мучения.       — Так-так, — тянет вампирша, —, а твой отец разрешает тебе бывать в подобных местах?        Идеальная бровь чуть приподнимается. Девушка тупит взгляд и мнется с ответом. Кто-то сбежал из дому? Кто бы мог подумать, что дочь Клауса Майклсона окажется хорошей домашней девочкой?! Неужели ее воспитанием занимался Элайджа? Она должно быть и вышивать умеет!       — Идем, — тянет за руку Хоуп Кэтрин.       На Бурбон стрит шумно, но свежий воздух приятно холодит распаленную кожу. Пирс выдыхает и тихонько хихикает — уж сегодня она повеселиться.       — Захотелось приключений? — Кэтрин глядит прямо в зеленые глаза Хоуп и бережно заправляет за ухо выбившуюся прядь каштановых волос. Девочка дергается, но Пирс настолько ласкова и мила, что Майклсон тотчас же стыдиться своей реакции.       — Тебе повезло, что там оказалась я, — улыбается вампирша. — Я Кэтрин, и я покажу тебе как надо веселиться. Нам многое нужно успеть…       Лукавые огоньки так и пляшут в темных карих глазах вампирши. Кэтрин ни на секунду не выпускает руку Хоуп, и спустя пару минут, затерявшись в гуляющей толпе шепчет девушке на ухо:       — Парень или девушка?       — Ч-что? — непонимающе спрашивает Хоуп, стараясь перекричать гам толпы. Вампирша улыбается.       — Тогда выбираю я, — хохочет она и тянет Хоуп за собой.       Кэтрин замечает того парнишку, которого недавно отшила от Майклсон.       — Нравится? — горячий шепот, заставляет Хоуп поежиться. Пирс кивает на незадачливого ухажера.       — Эй! — не дожидаясь ответа девушки окликает вампирша юношу, и тот оборачивается. — Помнишь меня?       Пирс отчетливо понимает, что для многих из мужчин — она воплощение самых заветных грез. Стройная, но с упругими формами фигура вскружила голову ни одному бедолаге. Паренек все так же разгорячен алкоголем и гормонами — идеальное сочетание. Он останавливается по среди таких же как он — опьяненных и жаждущих. Глупая счастливая улыбка ползет по пухлым губам, когда он видит Кэтрин.       — Да, помню, — отвечает ничего неподозревающий парень.       — Я подумала, что мы бы могли хорошо провести время втроем, — Кэтрин хищно улыбается, подходя к нему ближе. Пирс шумно вдыхает воздух, легонько потираясь носом о его шею, там, где пульсирует заветная венка.        — Я… Вау, не знаю, что сказать! Я думал так бывает только в кино… — бормочет осчастливленный.       — Хоуп, ты ведь к нам присоединишься? — бросает вампирша. Зачарованная Кэтрин Хоуп подходит к парочке. Майклсон слышит его учащенное сердцебиение, ощущает аромат адреналина, смешанный с запахом алкоголя и не может не сдержаться, чтобы глубоко не вдохнуть. Живая, текущая по венам, кровь это совсем другое…       — Ты не закричишь и не будешь сопротивляться, — прямо в губы выдыхает Кэтрин. Ее глаза впиваются в расширенные зрачки юноши. Вампирша чуть наклоняет его голову вбок и прокусывает тонкую кожу. Ароматная, пьянящая кровь попадает на язык, заставляя удовольствие током проходить по нервам. Спустя миг, Пирс останавливается, натыкаясь на горящий взгляд зеленых глаз. Кивком головы она приглашает Хоуп присоединиться. Девушка смотрит на слабо кровоточащую рану и облизуя пересохшие губы колеблется. Кэтрин понимает — Хоуп никогда не пила с живого человека. Улыбка на вымазанных кровью губах вампирши становится шире.       — Не бойся, — шепчет Кэтрин, — если ты не хочешь причинить ему боль, я помогу тебе, — протягивая руку произносит вампирша. Хоуп делает шаг, затем еще и отпускает себя, впиваясь в шею юноше. Кэтрин любуясь наблюдает за девочкой, понимая, как хороша и невинна та. Они стоят посреди Французского квартала, окруженные толпой, но никому нет до них дела. Пирс проводит рукой по шелковистым волосам Хоуп и терпеливо ждет, когда та утолит жажду смешанную с интересом. Наконец девушка отрывается от юноши, когда тот уже едва держится на ногах. Девушка выглядит смущенной и растерянной, когда Кэтрин ловко подхватывает ослабевающее тело и поит его своей кровью, веля забыть некоторые подробности его приключения.       Кэтрин подходит к девушке, стирая своей ладонью кровавые разводы с ее хорошенького личика. Хоуп выглядит перепуганной и разочарованной.       — Тебе не понравилось? — спрашивает вампирша.       — Понравилось, — тупит взгляд Майклсон, — больше, чем я думала.        Кэтрин смеется громко и заливисто, от чего Хоуп резко вскидывает голову.       — Глупая. Так и должно быть, — глядя в зеленые глаза произносит Пирс.       Наконец сбежав от шумной толпы, они ныряют в какой-то просторный внутренний двор. Кэтрин останавливается резко, замирая и прислушиваясь — никого. Луна, давно взошедшая над Новым Орлеаном, ясно освещает темный двор. Вампирша оборачивается к притихшей Хоуп. Девушка не сводит глаз с нее. Она так хороша, что Пирс на сдерживается и напористо целует ее в губы, прижимая теплое юное тело к кованной решетке ворот. Вампирша целует жадно, не церемонясь исследуя влажный рот Хоуп, и с удивлением понимает, что девушка отвечает — робко, неумело, но также охотно. Кэтрин прекращает поцелуй и смотрит на немного запыхавшуюся девушку. Улыбка предвкушения расцветает на губах вампирши. Она тянет Хоуп за собой вверх по боковой лестнице, по темному узкому коридору. Пирс нетерпеливо толкает дверь, и они оказываются в небольшой комнатке, где ютится вампирша. В мансардные окна проникает лунный свет, наполняя комнату мягким серебристым светом. Едва Кэтрин закрывает за ними дверь, как тут же встречается с затуманенным взглядом глаз Майклсон. Вампирша снова набрасывается на девушку сминая ее губы и стягивая попутно с Хоуп куртку. Девушка пятится, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры, и весьма охотно помогает разобраться Кэтрин с собственной одеждой. Вслед за курткой на пол падают ботинки, куда-то туда отправляется футболка Хоуп. Пирс мягко подталкивает девушку, и та, не удержав равновесия падает на низкую кровать. Кэтрин тихо смеется, любуясь в который раз за вечер ее невинной красотой. Свет озаряет юное лицо, превращая его в фарфоровое. Вампирша не сдерживается и проводит кончиками пальцев по щеке Хоуп, и та, прикрыв глаза, доверчиво приникает к ладони Кэтрин. Что-то переворачивается внутри вампирши, потому что ей странно и не привычно это слепое доверие. Кэтрин замирает на секунду, отчего-то не решаясь продолжать. Хоуп чувствует это и распахнув невозможно зеленые глаза глядит прямо на нее.       — Хоуп… — тихо произносит вампирша, но после всего молчание ее хриплый голос звучит едва ли не оглушающе.       — Я не уйду.       Кэтрин давит улыбку, узнавая фамильное упрямство Майклсонов. Чертова семейка! Она всего-то хотела весело провести время и может быть немного насолить Клаусу. Но теперь между ними и так возникла связь — вампирша стала первой с кем, Хоуп выпила живой человеческой крови. И этот секс… Что он даст изощренной вампирше? Кэтрин смотрит на упрямое личико Хоуп, ее приоткрытый рот, на ее вздымающуюся от возбуждения грудь. Вампирша хмыкает, в конце концов она ведь эгоистка до мозга ее пятисотлетних костей.       — А кто говорит, что я тебя отпущу? — Кэтрин нависает над девушкой, с самой коварной улыбкой.       Хоуп мягкая и податливая. За много веков у Пирс было достаточно любовников и любовниц, среди, которых были такие же неопытные, как и эта девочка. Но в этот раз все по другому. Едва ощутимо, но по другому. И Кэтрин поймет это не сразу. А пока тихие стоны мечутся в стенах уютной комнатки, и простыни влажные и смятые, и глаза в глаза.       Утро взрывается ярким солнцем, льющим свет сквозь те же мансардные окна. Кэтрин морщится, лениво потягивается и слышит рядом с собой тихое дыхание. Вампирша открывает глаза и вдыхает теплый запах, лежащей рядом девушки. Хоуп раскинулась, заняв большую половину тесной кровати. Тонкая простынь прикрывает обнажённое тело. Ее рот немного приоткрыт, а темные волосы разбросаны на подушке. Кэтрин замирает, любуясь ее юностью. Вампирша, хитро улыбавшись своим мыслям, тянется к обнаженному плечу. Однако утреннюю идиллию прерывают. Дверь в комнатку широко распахивается и на пороге появляется нежданный гость. Пирс ежится ни то от прохладного воздуха, проникшего в ее убежище, ни то от колючего взгляда карих глаза Майклсона. Элайджа неспешен и важен, как всегда.       — Хоуп, собирайся, — бросает Первородный проснувшейся от внезапного вторжения девушке.       — Катерина, — сухой кивок, огоньки в глазах, чуть дрогнувший в ухмылке уголок губ.       — Что ты здесь делаешь? — раздраженно спрашивает Хоуп, заворачиваясь в простыни.       Губы Элайджи снова едва дергаются в ухмылке. Кэтрин наверняка знает, о чем думает Древний. Очевидно Хоуп еще никогда не дерзила старшим. Теперь настает очередь ухмыльнутся вампирше.       — Спасаю тебя от праведного гнева твоего отца. И ее, — кивок в сторону опальной вампирши, — кстати, тоже.       — Не надо меня спасать, — шипит сквозь зубы мелкая. «Поделом тебе», — думает Кэтрин. «Неужели ты все еще не понял к чему приводит чрезмерная опека, Элайджа?» Тонкие губы Первородного сжимаются, он произносит имя племянницы мягко, но Кэтрин помнит, что обычно следует за обманчивым спокойствием Майклсона старшего.       — Хоуп, собирайся. Немедленно.       — Нет.        Сил и времени спорить с ней у Древнего нет, ведь он прав — как только сюда доберется Клаус ситуация наверняка обернется драмой. Кэтрин вздыхает, мимолетом убеждая саму себя, что делает это только в собственных интересах.       — Хоуп, — обращается она к девушке. Та оборачивается, даря вампирше смущенную улыбку. — Послушай Элайджу…       Пирс не замечает едва уловимую реакцию Первородного. Зато она видит, как изменяется в лице девушка. Хоуп разочарована. Скрипнув зубами, Кэтрин продолжает:       — Тебе лучше уйти…       — Вот так это происходит? — хмыкает Майклсон. Кэтрин не хочется затевать этот разговор, вампирша понимает, что ей самой стоит сваливать с города подобру-поздорову.       — Но я люблю тебя… — полная обиды фраза зависает в воздухе, словно шаровая молния, парализуя всех.       — Нет. Не любишь, — находится первой Пирс. Вампирша подходит к Хоуп близко-близко: — Это все что угодно, но не любовь.       — Откуда ты знаешь?! — настырно вопрошает девушка.       — Потому что я не люблю тебя, — в голосе вампирши столько снисхождения, что Хоуп невольно морщится. — Настоящая любовь всегда взаимна. Поверь мне, Хоуп.        Кэтрин держит ее кукольное личико в своих ладонях, наблюдая как обожание растворяется в зеленых глазах и ему на смену их застилает равнодушие. Как же легко влюбиться и разлюбить в семнадцать! Майклсон мягко высвобождается из ладоней Кэтрин и быстро одевается. Она молчаливо выходит из комнаты, бросив напоследок обидчивый взгляд.       — Браво, Катерина, — наконец-то отзывается Элайджа. От звука его голоса становится зябко, и Кэтрин плотнее кутается в простыни. Первородный смотрит на вампиршу пару минут, заставляя отвести взгляд. Даже спустя пять столетий она помнит. Майклсон разворачивается, чтобы вновь исчезнуть.        — Мне она вправду понравилась…- произносит ему в спину Кэтрин. Элайджа замирает ровно на вдох.        — Я знаю, — кривит губы Древний, и исчезает.       Кэтрин давно не испытывает привязанности к кому-либо. Ее диапазон чувств настолько узок, насколько это необходимо для ее же безопасности. Забота о других так же не известна эгоистичной вампирше. Однако сейчас она стоит по среди вечерней улицы, наблюдая за распахнутыми окнами комнаты на втором этаже.       — Признай, ты что-то почувствовала.       Элайдже не удается застать ее врасплох. Кэтрин всеми нервами чувствует его присутствие, так уж у них повелось с незапамятных времен. Вампирша прыскает:       — Ты сам-то веришь в то, что говоришь?       Она чувствует его дружелюбную ухмылку, даже не глядя на вампира.       — А ты?        Кэтрин поворачивается резко. В карих глазах Первородного озорство и неподдельный интерес. Пирс злится от того, что Элайджа мнит, что знает ее лучше, чем она сама.       — Не хочешь попрощаться? — спрашивает Майклсон, кивая в сторону балкона с распахнутыми окнами, спустя пару мгновений молчания.       — Она злится?       — Немного, -пожимает плечами Древний.       — Хорошо, — кивает Кэтрин.       — Был рад встречи, Катерина, — глядя в глаза вампирши, произносит Элайджа. Пирс остается в одиночестве смотреть в открытые окна. Ближе к полуночи, Хоуп появляется на балконе. Вампирша с отвращением замечает в ее тонких пальцах сигарету.       — Это отвратительно, — едко замечает Кэтрин, в мгновение оказываясь на балконе. Сизый пепел падает горсткой на разрисованную замысловатым узором плитку. На секунду девушка меняется в лице, но совладав с собой, раздавливает в пальцах сигарету и холодно бросает:       — Что ты здесь делаешь?       — Пришла попрощаться, — Кэтрин сладко улыбается, стараясь скрыть невесть откуда взявшуюся неловкость.       — По-моему, ты это сделала утром, — как можно равнодушней говорит Майклсон, намереваясь скрыться в доме.       — О, не дуйся, — тянет вампирша, затем спокойно добавляет: — Однажды ты поймешь.        Фраза, произнесенная Пирс, звучит немного обреченно, и этого достаточно.       — Пойму, что? Что ты лживая, эгоистичная сука, какой считает тебя мой отец? — Хоуп поворачивается к вампирше лицом. И Кэтрин становится не по себе. Потому что эта особа мало похожа на ту нежную девочку, которую вампирша встретила вчера вечером. Черты лица Хоуп приобрели какую-то резкость и почти взрослую усталость.       — Кэтрин, как ты думаешь почему я оказалась вчера в том баре? Почему сбежала из дому? Почему так легко последовала за тобой?        Вампирша знает ответ. Он выгравирован на ее венах, выжжен клеймом в сознании, он в каждом ударе ее пропащего сердца — сво-бо-да…       — Мне осточертело, что каждый в праве решать за меня! Отец, мать, Элайджа с Ребеккой… Все они — каждый гребанный Майклсон — думает, что знает, как мне стоит жить!       — Хоуп, свобода не всегда означает счастье… — Кэтрин понимает, что не в праве осуждать кого-либо из ее семьи, слишком много опасностей подстерегают эту девочку. Однако оправдывать сумасшедшую семейку вампирша также не намеренна.       — Но я хочу убедиться в этом сама…- тихо произносит девушка.       Пирс молчит, недолго раздумывая стоит ввязываться в очередную историю с проклятыми Майклсонами.       — Я уезжаю сегодня. Если решишься — приходи, — Кэтрин серьезна как никогда. В конце концов, эти чертовы Майклсоны правы, она чувствует. Чувствует, как тепло от высокого голоса забирается в каждую клеточку вампирского бездушного тела, въедается преданностью в зрачок карих своими зелеными-презелеными, бьется под кожей именем. Кэтрин не знает только надолго ли? .. И впервые ей не хочется это решать — все карты в руках Хоуп.       Вампирше в целом все равно придет или нет Хоуп. Кэтрин осматривается в комнатке в мансарде, подхватывает небольшую дорожную сумку, бросая короткий взгляд на часы. Не пришла. Непривычно горькое чувство дерет в горле. Вампирша выходит в тёмный коридор, закрывая за собой дверь, когда боковое зрение улавливает движение. Пришла, стоит тут же, рядом — всего в нескольких шагах — теплая и такая родная. Когда эта девочка успела стать такой для нее — убежденной эгоистки? Хоуп сжимает разжимает пальцы в кулаки от смятения. Кэтрин пытливо всматривается в лицо девушки стараясь запомнить его, на тот случай если сейчас спугнет Хоуп, и это будет их последняя встреча.       — Я нужна тебе? — слова глухо звучат в тишине.       — Это не будет легко, — подходя ближе заключает вампирша. — Твоя семья…       — Останется моей семьей, — произносит Хоуп. — Но они больше не будут решать за меня. Уж точно не за мое сердце.        Робкая улыбка касается губ девушки, и Пирс отвечает такой же.       — Ты сумасшедшая… — притягивая Хоуп для поцелуя бормочет вампирша. Майклсон с готовностью отвечает на нежный поцелуй, затем отстраняясь говорит:       — Нам будет весело вдвоем…       Девушки, смеясь, исчезают в темноте ночи.       Мелодичная трель телефонного звонка разбивает тишину, в опустевшем дворе, спустя пару мгновений.        — Я думаю, тебе не стоит так волноваться, Клаус. Пускай девочка немного повеселиться, - отвечает в трубку мужчина в дорогом костюме и едва заметно улыбается.