Рождественские подарки

Лионелю пора было бы появиться. Ранние сумерки еще только начинали спускаться на город, но фонари и всяческая праздничная иллюминация создавали ощущение, что зимний вечер уже в самом в разгаре. Из ближайшей пекарни вкусно пахло булочками с корицей, ноги в теплых ботинках начали подмерзать, к тому же, молодые папочки, гуляющие с детишками на детской площадке, все чаще бросали на Рэйма взгляды, полные негодования. Виной тому был, разумеется, маленький тиран, мешавший спокойному копошению малышей в снегу. Снега в этом году выпало аномально много. Ужас для дворников, раздолье для детишек. - Полази масинку, позайста! - Мисей, на гойку низзя! Иглай тут! Спасибо бальсёе! - Софи, не есь снег, кака! Позайста! Командный голос родного отпрыска разносился по всей площадке. Когда была возможность, Рэйм предпочитал отправлять Эйгера на прогулку с отцом. Соседям-омегам нравился Ли, и у него как-то получалось ладить с сыном. А Рэйм готов был признать свою педагогическую несостоятельность. Выходя на улицу, он во всем зависел от своего любимого командира, особенно теперь, когда физически не мог подхватить его и унести домой на руках. - Простите покорно, но это безобразие! - не выдержав, заявила мама одного из малышей. - Ваш Эйгер не дает детям спокойно играть. Он заставляет моего сына лепить куличи, а Жустен, вообще-то, альфа! - Не понимаю, чем вы недовольны? Рэйм покосился на чинно сидящих и лепящих снежные фигурки малявок. Пять минут назад задира Жустен ударил лопаткой по голове Венсана, а тот зарядил ему ведерком, полным снега. Но виноват, по мнению мамаши, оказался Эйгер, вежливо разнявший драчунов и усадивший их лепить куличи. Поистине, созидательное дело! Маленькие альфы обиженно вытирали рукавами носы, и мрачными взглядами требовали отмщения. Ну да, иногда Эйгер бывал чересчур крут, но при этом всегда безукоризненно вежлив. Когда местный хулиган Мишель попытался разрушить слепленные Софи куличи, Эйгер запихнул ему за воротник горсть снега и сказал: - Изини, позайста, - а папа Мишеля обиделся почему-то на Рэйма. - Лучше бы вам уйти, - сказал он. Это была третья площадка за неделю, с которой их попросили уйти. - Эйгер, пойдем домой, - позвал Рэйм. - Папоська, неть исё! Рэйм развел руками. - Не получится, сам идти он не хочет, а нести его я не могу, - кивнул он на свой живот, в котором завозились голодные малыши. От мысли, что скоро у них будет трое таких, как Эйгер, Рэйма охватывало легкое беспокойство. - Ну, тогда уйдем мы! - воскликнула мама Жустена. Другие родители поддержали ее бойкот, похватали своих чад и их игрушки и потащили по домам. - До сидания, - Эйгер энергично помахал вслед компании. - Может, и мы уже пойдем домой? - предложил Рэйм. - А папоська? - Папочка нас найдет, не волнуйся. Но не успел он отряхнуть штанишки и курточку сына от налипшего снега, как появился Ли. - А вот и я! - Ли присел на корточки, раскрыв руки для объятий. На румяных от морозца щечках показались ямочки, но Эйгер, разумеется, не побежал, а важно потопал к отцу и снисходительно позволил себя обнять. Лионель, рассмеявшись, затискал сына, как мягкую игрушку, и, подхватив хихикающего малыша на руки, водрузил себе на шею. Обнял Рэйма, чмокнул в нос: - О, да вы тут совсем замерзли! Бегом домой! - Боюсь, бегом не получится, - усмехнулся Рэйм, - придется вам ковылять в моем темпе. Снег ложился крупными хлопьями, прекрасный вечер только начинался, а теперь, когда альфа был с ними, Рэйму даже стало теплее. Они забрели в пекарню, которая манила запахами сдобы и корицы, согрелись горячим какао с булочками и, не спеша, побрели домой. - Ёйка! Ёйка! - закричал Эйгер, увидев на пороге пушистую елочку, а Рэйм сразу понял, почему Лионель так задержался. Он ходил покупать елку. - Буем наязать? - Конечно, будем! - уверил сына Ли. - Вот прямо сейчас этим и займемся. Эйгеру предстояло третье в его маленькой жизни рождество. Год назад он еще мало что понимал, хотя старательно развешивал по нижним веточкам елки небьющиеся шары и здорово испугался, когда в его руках хлопнула конфета-хлопушка. В этом году Эйгер собирался принять значительное участие в подготовке к празднику. До Рождества оставалось четыре дня, до назначенной Рэми плановой операции две недели, во второй детской уже не пахло краской, там появились новые занавески, но кроватки все еще стояли в разобранном виде – Лионель собирался заняться ими на днях. Сейчас главным было нарядить ель. Лионель принес из кладовки две коробки: одну с игрушками и одну с гирляндами и поставил посреди комнаты. Эйгер пришел в восторг. - Папоська, идём наязать! - потянул он за руку Рэми. - Нет, Эйгер, наряжать будем мы с тобой, а папочка будет с дивана командовать процессом, - остановил сына Лионель, пожалев уставшего дока. Рэми благодарно улыбнулся и, зевнув, вытянул ноги на банкетку. Эйгер нахмурился, было, но потом сразу расплылся в улыбке, видимо, сообразив, что в таком случае ему достанется больше игрушек. Рэми подошел к своим обязанностям серьезно: - Левее, Лионель! Зачем ты вешаешь справа так много синих шаров? Располагай равномерно. Эйгер, детка, эту шишку нужно повесить повыше, сейчас папочка тебя поднимет. Альберт тоже принимал живое участие в процессе украшения дома. Благодаря его стараниям, вскоре весь коттедж был усыпан золотистым дождиком, а сам пушистый монстр запутался в мишуре и, стреноженный, жалобно завыл. Пришлось Рэми вставать с дивана и выручать любимца. Потом пили чай и смотрели мультики. Рэми переписывался по скайпу с Диего Джорданом. Заглянула Мелисса, принесла пирожков с ягодами и свежего молока для крестника, осмотрела дока и нахмурилась. Ли напрягся. Провожая мадам МакГрейв до порога, он спросил: - С Рэми что-то не так? - Нет-нет, дорогой, - широко улыбнулась пожилая леди, - с ним все прекрасно. Завтра с утра я загляну, - и, хитренько подмигнув, помахала ему ручкой. Лионель пожал плечами. Мелиссе он доверял. Если она говорит, что все хорошо, значит, так и есть. На этот раз беременность Рэми проходила спокойнее. Чтобы его драгоценный док перестал дергаться по пустякам, Лионель после возвращения из Непала оставил спасотряд и нанялся инструктором для начинающих спасателей. И это помогло, за все восемь месяцев у Рэми не было никаких проблем со здоровьем. Но чем больше становился срок беременности и приближалась дата операции, тем сильнее Лионель волновался за ее исход. - Эйгер, тебе пора в кроватку. - Я исё не хосю спать, папоська, - объявил домашний бунтарь и широко зевнул, демонстрируя полный рот жемчужин-зубов. - Пойдем, переоденем тебя в пижаму, и ты немного поваляешься с нами. Но только совсем немного, о`кей? - О`кей, - охотно согласился Эйгер. Лионель ловко подхватил сына, и, переодев его, принес в спальню, где Рэми уже почти дремал, лениво водя пальцем по экрану планшета. Эйгер подобрался к нему, растянулся рядом, болтая ногами и хохоча над чем-то ему одному понятным. - По-моему, он перевозбудился, наряжая елку, - погладив бесящегося малыша по голове, вздохнул Рэми. - Эйгер, не дрыгай ногами, - прикрикнул Лионель, - твои братишки спят. - Спят? - Эйгер сел и простодушно захлопал глазами. - Папоська, они спят? Разумеется, Эйгеру потребовалось убедиться в этом лично. Рэми со вздохом поднял футболку, обнажая живот. Идеально круглый, большой, с поблескивающей в свете торшера натянутой кожей, он заворожил Эйгера. Он пристально смотрел на это чудо, и никак не мог взять в толк, как же там помещаются сразу два его братишки. Лионель порой тоже не представлял, как это возможно. На верхушке живота появился бугорок. Исчез и тут же появился сбоку. ‒ Они не спят! – обрадовался Эйгер и припечатал обеими ладошками по животу Рэми. - Эй, ты чего это делаешь? - Лионель тут же оттащил сына и усадил себе на колени. - Все нормально, Ли. Не пугай его. Пусть потрогает. - Ладно, Эйгер, трогай, но бережно. Понял? - Поняй, - серьезно кивнул взволнованный малыш. Ли сам взял его ладошку и приложил к животу. - Вот так. - Ой! - завопил Эйгер, - б`атик здаёваеся! Сдваствуй, б`атик! Лионель и Рэми переглянулись, сдерживая смех. Сцена повторялась вечер за вечером, но Эйгера каждый раз ошеломляло движение внутри живота папы. Близнецы заметили повышенное внимание. Живот заходил ходуном, то тут, то там показывались остренькие локотки, коленки, пяточки. Малыши затеяли игру на радость Эйгеру. - Ну, все, теперь мы точно не уснем, - устало покачал головой Рэми. Пока Ли соображал, как угомонить детский коллектив, Эйгер решил угомониться сам. - Все, хосю спать, - объявил он, спрыгивая с кровати, - спокойнёй носи, папоська. Рэми удивленно округлил глаза, Ли развел руками и пошел за ребенком в детскую, чтобы уложить и выключить свет. Эйгер без малейших споров лег в кроватку, обнял любимого медведя и снова пожелал отцу спокойной ночи. Ли укрыл его, хорошенько подоткнув края одеяльца, чтобы было теплее. Поцеловал и, приглушив свет, вышел из детской. Альфа проснулся ночью от какой-то возни. - Рэми? Что случилось? - Включи, пожалуйста, свет, - напряженным голосом попросил док, - мне кажется, воды отошли. - Что? - растерялся Лионель. - Близнецы решили, что им пора появиться на свет, - несколько нервозно ответил Рэми. Он стоял возле тумбочки и бестолково крутил в руках мобильник. - Так ведь рано же еще! - Скажи это нашим мальчикам. Черт, Ли, я ничего не соображаю, вызови службу спасения сам, - он протянул альфе свой мобильник. - Да-да-да, сейчас! - от волнения у альфы затряслись руки. Дьявол, как же он надеялся, что на этот раз все будет по-другому: без бешеной спешки, без страха, что случится непоправимое. На этот раз Рэми решил рожать дома, в смысле, в собственной больнице. Месье Маршан, выслушав его сбивчивую исповедь о первых родах и несовместимости, покрутил пальцем у виска и сам отвел его в акушерское отделение. Больше никто не посмел даже заикнуться о генетической политике, к тому же живое доказательство ее абсурдности с гиканьем носилось по коридорам, пока Рэми в первый раз осматривал акушер. И к моменту родов они подошли со спокойным нетерпением. Лионель был свято уверен, что до даты госпитализации не случится ничего непредвиденного, и тут это… - Ли, - Рэми мягко коснулся его предплечий, - на тебе лица нет. Не нервничай так. - Что значит, не нервничай?! - уставился на мужа альфа. - Ты же рожаешь, а тебе нельзя, шов… - Все нормально, - перебил его док, - схватки еще слабенькие, мы вполне успеваем. Просто отомри и начинай собираться, ладно? - Ладно, - послушно кивнул Ли, - пойду, подниму Эйгера. - Это еще зачем? - нахмурился Рэми. - А ты думал, мы отправим тебя одного? Ни в коем случае! - энергично возразил альфа. Эйгер всегда спал чутко. Когда Лионель вошел в детскую, он уже сидел в кроватке и потирал кулачками заспанные глаза. - Папоська, сьто сьючиёсь? - Ничего, малыш, но тебе придется очень быстро собраться. - Идём гуять? - с робкой надеждой спросил Эйгер, поглядывая в окно, за которым царила глубокая ночь. - Не совсем гулять. Поедем на большой белой машине с сиреной. Другого стимула Эйгеру не потребовалось. Он соскочил с кровати и схватил висевшую на спинке стула одежду. Ли пришлось помочь ему с застежками и шнурками, и пока они копались, прибыла служба спасения, а Рэми вовсю загнула очередная схватка. Омега стоял в дверях и пытался отдышаться. Увидев искаженное страданием лицо папочки, Эйгер на пару мгновений застыл с круглыми глазами, а потом заревел в голос и со всех ног кинулся к нему. - Папоськааааа! - рыдал он, обнимая Рэми за коленку. Ему подвывали сирена скорой и Альберт из-под дивана. - Я же говорил, это плохая идея, - укорил Лионеля док. К счастью, в доме появились медики, и Эйгер, немного оробев, замолчал. А когда понял, что папочку у него не забирают, и они вместе едут кататься на большой машинке, то вовсе успокоился. Дальше была бессонная ночь для Ли, море слез с иканием во сне для Эйгера и операция под наркозом для Рэми. - Как все прошло, доктор? - Ли вскочил с твердой больничной тахты со спящим сыном на руках, не решившись переложить на нее малыша. Он и так с большим трудом смог угомонить Эйгера. - Просто прекрасно, - устало улыбнулся акушер, - у вас чудесные малыши-альфы: два сто и два триста. - Отличная новость! А как себя чувствует Рэми? - С ним тоже все хорошо. Можете посмотреть на малышей и ехать домой. Вам повезло, месье Марэ, - добродушно усмехнулся доктор. - Повезло? - Ну да. Если все пойдет хорошо, папа и детки будут дома уже на Рождество. - Действительно, повезло, - радостно согласился взволнованный альфа, сразу начиная прикидывать, что должен успеть сделать к возвращению Рэми и малышей. Лионель проснулся от плача Эйгера. Горестные рыдания доносились снизу, из гостиной, и альфа, откинув одеяло, бросился утешать сына. Наверняка, малыш проснулся утром, пошел по привычке на кухню искать папочку, и не нашел ни его, ни завтрака. Альберт метнулся под ноги, Ли, едва не запнувшись, обложил монстра ругательствами, и прыжками миновал лестницу. Стоявший возле елки в вымазанной зубной пастой футболке и шортиках, надетых задом наперед, Эйгер тер глаза, жалобно всхлипывая. - Сыночек, ты чего это? Почему плачешь? - Ли присел перед ним, отнял ладошки от лица. - По папочке скучаешь? Папочка скоро будет дома! - Неть, - виновато опустил голову Эйгер, - саик бах. - Шарик разбился? Да как же это так? - удивился Лионель, заметив осколки от «небьющейся» игрушки на полу. - Да, вот так, - Эйгер схватил еще один шарик и со всей силы бросил об пол. Игрушка лопнула с пластиковым треском. Лионель заржал, и, подхватив ребенка на руки, прижал к себе. - Ерунда! Пойдем в магазин и купим десять таких шариков. Только сейчас Ли понял, что они с Эйгером одни, и все, что обычно делал Рэми, придется делать самому. И еще много чего нужно успеть до выписки дока с малышами. Лионель усадил Эйгера, вооружив его ложкой и поставив перед ним баночку с творожком, сам собрал осколки, накормил зверя и позвонил Мелиссе. «Крестную фею», как они дружно называли мадам МакГрейв, звонок застал у них на крыльце, Ли даже услышал его из-за двери, тут же бросившись открывать. - Как хорошо, что вы пришли! Я не знаю, за что хвататься! - О, альфы! - возвела очи к небу Мелисса. - Дайте-ка мне только помыть руки, и возьмемся за дело. День прошел в суматохе, но довольно плодотворно. Лионель собрал колыбельки для близнецов, Мелисса вымыла полы и выгладила пеленки. Эйгер весь день играл в большую машину с сиреной, увозившую папочку в больницу, Альберт изображал спящего, но, конечно, не спал. После обеда Рэми вышел на связь, и альфы гордо отчитались о результатах выполненных работ. Мелисса ушла поздно вечером, оставив Лионелю и Эйгеру наготовленной еды и целый список вещей, которые необходимо купить к выписке дока и малышей. Город становился все наряднее и наряднее. Снег в плавном танце опускался на мостовые, от разноцветных огней даже ночью было светло, как днем. В очередной раз отправившись в супермаркет за покупками, Лионель купил себе колпак Санты, а Эйгеру шапочку с мягкими оленьими рожками. У них все было готово к встрече папочки и близнецов. - Господи! - вдруг воскликнул как-то Ли. - Я знаю, что у нас не готово - у мальчиков нет имен! - Это, конечно, проблема, - согласился Рэми. Благодаря скайпу, у них все время было ощущение, что он дома. Эйгер целый день болтал с «папоськой» по видеосвязи, и Ли приходилось притормаживать сына, готового брать планшет с собой в кроватку. Им все время казалось, что время для выбора имен еще есть. Варианты обсуждались, но они никак не могли выбрать те, что понравились бы обоим. Эйгер тоже принимал участие в обсуждении, причем столь активно, что не считаться с ним было невозможно. - И как мы ее будем решать? - Диего подкинул идею, - осторожно начал Рэми. - Очень интересно! - скептически нахмурился Ли. - Мы напишем имена, которые нам нравятся, и положим записки в носок для подарков. Тогда имена станут нашими первыми подарками близнецам. - А что, мне нравится эта идея, - оценил Лионель креатив среднего сына Блэйка. - ДиДжей - голова! Таким образом, оставалось только дождаться, когда Рэми и маленькие альфы будут дома. В Сочельник встали рано. Эйгер почти без помощи отца натянул одежду и свою новую шапочку с рожками. Лионель надел свой лучший костюм. Альберт все утро вылизывался, наводя красоту, а потом уселся столбиком, с ожиданием глядя на дверь. По дороге в больницу они заехали в цветочную лавку и купили огромный букет снежно-белых роз. А когда стояли в сигналящей пробке в центре сверкающего огнями города, ожил планшет, и удрученный Рэми сказал: - Облом, Ли, меня сегодня не выпустят, - и шмыгнул носом. - Что такое? Тебе стало хуже? - встревожился Лионель. - Нет, со мной все нормально. Это Патрик, мой сосед по палате, оказалось, что у него ветрянка, и он тут всех перезаражал. Хорошо еще, что малыши в отдельном боксе, - Рэми был расстроен едва не до слез. Сидящий в детском кресле Эйгер вытянул шею, внимательно прислушиваясь к разговору родителей. - Папоська п`ачет? - уточнил он. - Нет, папочка не плачет, - тут же через силу улыбнулся Рэми. Пробка сдвинулась, расстроенный Лионель взял себя в руки и нажал на газ. - И что же теперь? - Беда в том, что я не помню, болел ли в детстве этой проклятой ветрянкой, и родителей нет, чтобы спросить. У нас всех возьмут анализ на антитела, и если они есть в моей крови, то меня отпустят домой. - Когда отпустят? - Завтра, - вздохнул док, предпочитая не озвучивать неблагоприятный вариант, что он мог заразиться, и тогда будет вынужден провести в больнице черт знает сколько времени. - А малыши, их мне позволят забрать? - Думаю, позволят. Но как ты справишься с тремя, Ли? Может, стоит оставить их пока в больнице? - С ума сошел?! Ни за что! - решительно возразил Лионель. - Справлюсь, Мелисса поможет, а завтра ты уже будешь дома. - Как жалко, что Рождество придется провести не вместе, - вздохнул Рэми. - Папоська едет домой? - глаза Эйгера стали по пятаку и подозрительно заблестели, наполняясь слезами. - Нет, сынок, но зато мы заберем твоих братишек, - успокоил его Ли. - Б`атики едут домой? - Ты же поможешь мне справиться с ними? Эйгер подумал и очень серьезно кивнул. Месье Маршан, начальник дока, лично поздравил Лионеля с рождением близнецов и тут же принялся уговаривать его оставить малышей в детском отделении до выписки Рэми. - Ну, сами подумайте, - уговаривал он, - как вы, альфа, один управитесь с тремя? - Думаете, альфы ни на что не годны? Ничего сложного в этом нет, - уверил его Лионель, - в любом случае, я не собираюсь оставлять сыновей в больнице в Рождественскую ночь! - Апустити папоську домой, позайста! - встрял Эйгер. Маршан смутился. - Извини, малыш, тут я ничем не могу помочь, - сказал он, погладив Эйгера по рогатой шапочке, - что ж, месье Марэ, раз вы уверены в своих силах, забирайте мальчиков. Сестра объяснит вам особенности ухода за новорожденными. Лионель, стащив свой дурацкий колпак Санты, утер им лоб и улыбнулся сынишке. - Забейём б`атиков? - Конечно. Им пришлось подождать, прежде чем серьезная пожилая бета – детская медсестра принесла два крошечных голубеньких свертка. Лионель с волнением смотрел, как она укладывает спящих малышей в подготовленную заранее автолюльку. Он уже видел сынишек, но разглядеть маленьких альф во всех подробностях возможности не было. Оставалось потерпеть до дома, чтобы, наконец, развернуть драгоценные свертки и рассмотреть все до последнего маленького пальчика. Бедный Рэми, как же ему тоскливо будет оставаться в больнице в Рождественскую ночь вместо того, чтобы со всей семьей праздновать дома самый волшебный праздник в году! Ли наклонился над малышами, поправил одеяло, крепче закутывая крох. Эйгер изо всех сил тянул шею, но все равно не мог увидеть братьев. Лионель поднял его на руки. Удивленный возглас вырвался у малыша. - Это б`атики? - Да, Эйгер, это твои младшие братья. Эйгер разочарованно насупился. Свертки явно не были похожи на веселых компаньонов по играм, которых обещал родить сыну Рэми. Эйгер, обняв Лионеля за шею, уткнулся лицом в плечо и прохныкал: - Я хосю к папоське. - Папочка будет дома завтра, сынок, - вздохнул Лионель, он и сам с тяжелым сердцем уходил отсюда без мужа. - А нам пора ехать. Скоро братишки проснутся и устроят нам веселую жизнь. Медсестра улыбнулась и протянула ему несколько тонких брошюр: - Прочтите обязательно, - напутствовала она, - там есть все необходимое про уход за малышами. Непременно следуйте указаниям. Ну, да вы опытный отец, обязательно справитесь со своей футбольной командой. - Спасотрядом, - поправил Лионель, подхватывая одной рукой люльку, а другой крепче прижимая Эйгера. - Что, простите? - Я говорю, у нас не футбольная команда, а спасательный отряд. А этот джентльмен, - он кивнул на Эйгера, - его командир. Планшет вырубился неожиданно. Рэйм не заметил, как полностью разрядилась батарея, и экран погас в тот самый момент, когда Эйгер с милой детской непосредственностью возмущался, что его «б`атики» оказались совсем не такими, как он ожидал. Рэйм поспешил воткнуть вилку в розетку и подключить планшет к зарядному устройству. Теперь придется стоять в неудобной позе, пока эта штука наберет заряд. Черт! Вот засада! Он сейчас уже мог быть дома, с мужем и детьми, а вместо этого вынужден провести в больнице самую долгожданную и сказочную ночь в году. Рэйм ни минуты не сомневался в Ли, его идеальный альфа справится с неугомонным Эйгером и близнецами, но как же хотелось быть с ним рядом. - Папоська! - на экране снова появилась мордашка Эйгера в забавной флисовой шапочке с оленьими рожками. - Мы пьиехаи домой! Рэйм улыбнулся, глядя, как на румяные щечки оседают крупные снежинки. Зима в этом году чудесная. За окном больницы слышны гомон, смех и песни, а когда стемнеет, все вокруг вспыхнет огнями. - Папе будет немного некогда, так что ты сам мне все рассказывай, Эйгер, - попросил Рэйм, - хорошо? - Хаесё, - охотно согласился старший альфенок, проникаясь значимостью и важностью поручения. И началось. Ли только успел открыть дверь и крикнуть: - Сын! Ты не снял ботинки! Эйгер пронесся по коридору, собрав в складки ковровую дорожку: - Айбейт, - завопил он, плюхнувшись на живот, на экране Рэйм увидел кончик хвоста пустившегося наутек кота, - папа, Айбейт неть! - Ничего страшного, - утешил его Рэйм, - пожалуйста, сними ботинки и курточку. Эйгер послушно положил планшет и разделся в рекордные сроки. Репортаж продолжился. Эйгер радостно показывал Рэйму дом, словно забыл, что папа в нем, вообще-то, тоже живет и все это не раз видел. - Это ёйка. Саик бах. - Шарик разбился? Как это так? - Вот так! - показал Эйгер, схватил шарик и со всей силы бросил его на пол. Шарик отскочил, не разбившись, и покатился к сидящему под диваном Альберту, высунувшему любопытную морду. Альберт задом попятился от гремящей штуки. Эйгер залился таким веселым смехом, что Рэйм тоже не сдержался и захохотал, держась за живот. Шов после операции еще болел. Омега облокотился о тумбочку, неотрывно глядя на экран. - Пожалуйста, Эйгер, покажи мне папу и малышей. Что они делают? - Хаесё, - охотно согласился маленький альфа и побежал по крутой лестнице на второй этаж. - Папа туть, - известил он, заглядывая в спальню. Рэйм зачарованно смотрел на Лионеля, устроившего близнецов на их широкой кровати. Лицо мужа светилось счастьем. - Смотри, Рэми, - обернувшись к планшету, сказал он, - какие красавчики. Близнецы были совсем крошечными. Эйгер родился крупненьким, крепким, с густым ежиком светлых волос на умной голове. Было сразу видно, как он похож на отца. А эти малыши казались маленькими и хрупкими, почти игрушечными. Сердце забилось тревожно и радостно: - Разверни их, Ли, я хочу посмотреть, - попросил Рэйм. - Мне тоже не терпится это сделать, Рэми. Он распеленывал их двумя пальцами, малыши были размером чуть больше ладони своего отца. - С ума сойти можно, - прошептал Ли, разглядывая сонные мордашки и сжатые маленькие кулачки. Эйгер распластался на кровати, придвинув ближе планшет. Пришел и Альберт, которому тоже было любопытно, чем все заняты. Он упруго прыгнул на кровать, растопырил усы и устроился на подушке. Ли его не гнал. Вся семья сгрудилась вокруг мирно спящих малышей. Рэйм вздохнул. Ему всей душой хотелось домой. Близнецы проснулись враз, как и предупреждали участники семейного форума, который они с Рэми увлеченно читали, готовясь к рождению двойни. Лионелю казалось, что справиться с ними будет нетрудно. Достаточно вовремя подготовить бутылочки со смесью и целую кучу памперсов. Это же альфы, а не капризные омеги! Маленький Эйгер был спокойным и крайне любознательным ребенком. С ним достаточно было говорить – неважно о чем, хоть читать учебник по анатомии – и он мог слушать часами, пока не закрывал глазки, засыпая. А просыпался всегда в отличном настроении. Лионель ошибся. Близняшки проснулись враз, и отнюдь не в благостном расположении духа. Пожалуй, альфа-отец не смог бы определить, кто из них кричал громче. Так что он развернул подгузник сначала у одного, а потом у другого сына. - О! - рассмеялся Рэми. - Кажется, тебе придется подмывать обоих. Крепись, дорогой! - Я справлюсь, док, - уверил мужа Ли и, закатав рукава, взялся за дело. - Где у нас влажные салфетки, Рэми? - перекрикивая ультразвуковой рев, спросил он. - В шкафчике, рядом с пеленальным столиком. Возьми гипоаллергенные. - Я нашел с зеленым чаем и с ромашкой, какие из них гипоаллергенные? - Лионель в растерянности смотрел на пачки. - Никакие, там есть отдельная пачка белого цвета. - Не вижу! - Эйгер, детка, опусти планшет. Вот же они, Ли, на второй полке, под упаковкой носовых платков. - Точно, нашел! Чистые попки не взбодрили малышей. - Надеюсь, у тебя готовы бутылочки? - Эээ… сейчас будут! - Чем ты занимался, Марэ?! - Любовался на наших мальчиков, разве неясно? Черт, где эта ложка? Ладно, не говори, я ее уже нашел! Эйгер, сынок, пойди, пригляди за братиками. Покажи им свою машинку. Ну, где же Мелисса?! Когда малыши с аппетитом сосали свои бутылочки, позвонила «крестная фея». - Прости, Лионель, я поскользнулась. Потянула ногу! Проклятый Жустин, наш дворник, лентяй из лентяев! Ох, бедные мои мальчики! Простите, но я не смогу прийти! - Ничего страшного, - проскрипел зубами Лионель, - отдыхайте, лечитесь, мы с Эйгером справимся сами. - Ох, надеюсь, Рэми завтра выпустят! - А уж я-то как надеюсь! Один из близнецов выплюнул соску бутылочки и весело икнул. Второй моментально среагировал и тоже принялся икать. - Блядь! - Что случилось? - встревожился Рэми. - Они икают. Оба разом, - растерянно сообщил Ли, - что делать, док?! - Я… не знаю, - ответил потрясенный Рэми. - Папоська, у меня луськи устаи! - пожаловался Эйгер и заплакал. Лионель тут же выхватил у него планшет и, прислонив его к бортику кроватки, поднял своего старшего альфочку на руки. Внизу раздался грохот и звон. - Что такое? Твою мать! Аааааальберт! Лионель сбежал по лестнице и обнаружил то, что, в общем-то, и ожидал увидеть – лежащую на полу елку и перепуганного кота, по шторе забравшегося на шкаф. - Ах ты, пакостник! - отругал его альфа. - Мяу, - виновато ответил кот. Ли вздохнул и принялся поднимать елку. Кажется, в этому году стараниями Эйгера и Альберта количество елочных игрушек сократилось вдвое. Одно хорошо, помогая отцу приводить гостиную в порядок, Эйгер успокоился и развеселился. Сдвоенный рев застал их, когда Марэ извлек пылесос. Оставить обломки игрушек было просто невозможно – кто-нибудь обязательно наступит и поранится. Но слушать пронзительный крик новорожденных близнецов было невозможно вдвойне. У Ли взрывалась голова. - Эйгер, сынок, помнишь, где лежат погремушки? В коробке под кроваткой братиков? - Да, папоська. - Пойди, достань какую-нибудь погремушку и потряси. Может, они успокоятся, - с надеждой вздохнул альфа. Эйгер с готовностью кивнул и умчался, весело топая ножками по лестнице. Лионель включил пылесос, внимательно слушая, что творится наверху. Даже сквозь шум было слышно, что малыши все еще плачут, и, кажется, все громче и громче. Ли несколько раз прошелся щеткой по ковру, провел возле дивана и около елки. Когда подобрался к шкафу, взъерошенный Альберт сердито зашипел, сорвался с двухметровой высоты и удрал на кухню. Ли выключил пылесос, утер выступивший на лбу пот и помчался спасать младших детей от старшего. Эйгер утешал братишек довольно занятным способом: колотил погремушкой по кроватке и кричал: - Тисе! Б`атики! Тисе, я говойю, позайста! - Господи, Ли, прекрати это! - взмолился Рэми, который видел все это безобразие, но ничего не мог сделать. - Как?! - По-моему, Эйгеру пора спать. Дневной сон еще никто не отменял, - разумно предложил док. Лионель отобрал у Эйгера погремушки и прижал палец к губами: - Тссс! - Б`атики не сьюсаються! - пожаловался ребенок. - Знаю, знаю, сынок, но они еще совсем крошки. Простим их? - Хаесё, - великодушно согласился Эйгер. - Тогда беги скорее в свою кроватку и закрывай глазки. Клянусь, через полчаса дома будет тихо. Эйгер кивнул, поверив в крайне сомнительное обещание отца, и ушел в свою комнату. А перед Ли встал новый вопрос: как укачать двоих младенцев одновременно? Ведь ясно же, что пока шумит один, второй тоже спать не будет. - Что мне делать, Рэми? Как их успокоить? - попросил альфа поддержки у мужа, подозревая, что в душе док его проклинает за самонадеянность и неспособность сладить с родными детьми. - Возьми того, который кричит громче, - посоветовал Рэми. - Я не знаю, кто из них кричит громче! Они оба орут так, что у меня звенит в ушах! - Ты же отец, просто включи интуицию. Но интуиция молчала, и Лионель вытащил из кроватки первого попавшегося малыша. Устроив на сгибе локтя, принялся укачивать. Второй малыш, будто ощутив несправедливость, принялся ерзать и кряхтеть. Ли погладил его, крошечного, теплого, мысленно пообещав ему, что в следующий раз возьмет на руки именно его, а не брата. И тихонько рассмеялся: малыши были похожи, как две капли воды. Светленькие, с носиками кнопочкой, губками бантиком. У них даже еще не было имен. - Молодец, Ли, - сказал Рэми, когда дети, наконец, притихли, - ты отлично справляешься. И в этот момент планшет разрядился. Рэйму было ужасно стыдно. Да, он не виноват в дурацком карантине, но застрял здесь, в то время как его героический супруг пытается справиться с тремя маленькими, но темпераментными альфами. Насколько проще было бы, если бы он, врач, в свое время поинтересовался у родителей, чем переболел в детстве. В частности, болел ли он этой проклятой ветрянкой, тогда можно было бы не ждать результатов анализа на антитела и ехать домой. Вместо этого он целый день принимал поздравления от друзей и знакомых, а Ли там зашивался один. Рэйм отправил сообщение Диего, потом Арди, потом Йонг с Четом. Позвонила Кора, посочувствовала их неприятностям и уверила, что обязательно пришла бы на помощь «шефу» вместе со спасотрядом номер шесть. Но, увы, они с Хавьером в Испании, в свадебном путешествии, а Шон дежурит с чужой командой. Флави Рэйм ничего не рассказал. У медсестры, наконец, появился стоящий кавалер, их пока еще хрупкие отношения не переживут проведенной врозь рождественской ночи. Еще один звонок застал Рэйма врасплох. Папа Дага, месье Брайтон, позвонил из Парижского Диснейленда, где проводил время с младшими внуками. Брайтон взахлеб рассказывал, какой умницей растет Вивьен и как Гаспар похож на отца. Рэйм и сам не знал, почему вдруг решил рассказать этому омеге о своей беде. Не в его характере было жаловаться, к тому же чужим. - Что же ты раньше не позвонил? - воскликнул старый друг родителей. - Конечно, я помню! У тебя была ветрянка, Рэми! Ужаснейшая ветрянка! Ты заразил ею Дага. У нас даже сохранились фотографии, где вы оба… - Спасибо! - закричал Рэйм в трубку. - Вы не представляете, как я рад! С Рождеством вас, месье Брайтон! Рэйм ринулся к дверям и столкнулся со своим начальником, месье Маршаном. - Куда это ты так спешишь? - Я… простите, я просто только что… Строгий Маршан смотрел на него с легкой улыбкой. На нем был колпак Санты. - Вот, - он притянул Рэйму какую-то распечатку, - твой рождественский подарок, Кеннеди. - Что это? - Я немного поторопил лабораторию. В праздник никто не хочет работать, но я попросил. В твоей крови есть антитела, ты не можешь заразиться. Так что собирайся, я отвезу тебя домой к детям, - он снял колпак со своей головы и надел его на Рэйма. Омега обнял своего начальника. В доме царил кавардак. Грязная посуда, собранные в складки ковровые дорожки, кругом мандариновые шкурки. Черт, у Эйгера точно начнется диатез! Никто не вышел встречать Рэйма. Дом словно вымер. Омега снял ботинки и на цыпочках прошел в гостиную, где на елке весело перемигивалась огоньками гирлянда. Под елкой, свернувшись клубочком, спал Эйгер. На перемазанной кетчупом мордашке застыло выражение блаженства, а в руке он сжимал недоеденный банан. Рэйм улыбнулся и пошел на поиски мужа и близнецов. Увиденное в спальне умилило его. Большой альфа спал поперек кровати в полном боевом облачении: джинсы, футболка, фартук. Близнецы сладко сопели в колыбельке, а между ними мирно лежал теплый и мурчащий Альберт. Два зеленых фонаря уставились на Рэйма. - Рэми… - Ли поднял голову, - ты вернулся? Тебя выпустили? Присев рядом, Рэйм погладил его по голове и заглянул в кроватку, которую альфа разумно разместил пока в их спальне. - Выпустили. - Что ж ты не позвонил, Санта? - Лионель сел и принялся тереть глаза. - Рождество уже наступило? - Нет, еще есть полчаса. - Значит, мы успеем. Как Лионель сумел бесшумно открыть бутылку шампанского, Рэйм не знал. В числе его талантов такого не было. Они успели все: положить в носок подарок для Эйгера, написать записочки с именами и разрезать пирог. - Как же я благодарен тебе, Рэми, - сказал Лионель, - ты спас меня. - Ты прекрасно справился, Ли, - улыбнулся Рэйм, - ты идеальный альфа. Ничего другого я и не ожидал. Польщенный Лионель протянул ему бокал. В свете елочной гирлянды пузырьки красиво искрились, а говорить приходилось шепотом. - Я люблю тебя, Рэми, - прошептал альфа, - если бы ты знал, как нам тебя не хватало. - Мне вас - еще больше! - Тогда пей, мне не терпится тебя поцеловать! Рэйм рассмеялся, отпил глоток шампанского. И тут же губы альфы коснулись его рта, Лионель целовал жадно, со всей страстью, на какую способен альфа, изголодавшийся без секса и замученный тремя малышами. - С Рождеством, милый! - С Рождеством! Игра под названием «выбери имя для братишек» понравилась Эйгеру даже больше, чем машина спасательной службы, которая едва уместилась в самом большом носке. Проникнувшийся серьезностью ситуации Эйгер сидел возле елки и долго копался в носке с бумажками, выбирая именно те, самые подходящие имена. - Ну же, сынок, вытаскивай! - подбадривал его Лионель. - Да, твоим родителям не терпится узнать, как зовут их детей, - смеялся Рэйм. Эйгер смилостивился и вытащил сначала одну свернутую трубочкой бумажку, а потом, после долгих уговоров, вторую. - Что ж, - прочитав, улыбнулся Ли, - очень рождественские имена. - Мне нравятся, - одобрил Рэйм, - а тебе, Эйгер? Эйгер ничего не сказал, и, нахмурившись, умчался к себе. Вернулся он со своей новой шапочкой, той, что с оленьими рожками, и от всей души подарил ее одному из братишек. Со вторым подарком было сложнее, бедный малыш долго думал, но все же справился с задачей: кроватку второго украсил елочный шарик*. * Один из близнецов получил имя Ноэль (рождество), а другой имя Харт (олень).