Клинками...

Нрав был твёрд и критичен, Неэстетичен, Непоколебим и циничен, Однако твое напряжение Сейчас так комично. Вздохи пустые рвутся наружу, Но я не дрожу. Лишь Горько цежу, без жеманства, слова: «Чтоб и твоя сорвалась голова…» Мы с ним чем-то были похожи: Оба ходили в грубой рогоже, Целовались так жарко и, главное, лёжа, Это притворство было дороже. Клинками рубцает он нежную кожу, Хочет осмыслить и дать мне понять, Что он не хотел. Что он расположен Приказ выполнять. Ему то дороже. Он жалкой трусостью удушен, Подавлен морально, судьбою укушен, Наотмашь жжет взглядом, сверкает очами, Юноша плачет… Он так простодушен. Забудь стыдливость и печали, Вознеси же бравое оружье Над широкими плечами, Расслабь нутро, очисти душу, Хоть ты ко мне неравнодушен. Взмахни сверкающим клинком, Окрась оружье в темно-алый! Забудь, как робко вместе засыпали, Не плачь, пожалуйста, Мне тоже тягостно местами. Внезапно слышу я немой, Далекий голос, отрешенный, Возможно, этот день не вспомним мы, Однако он отнюдь незавершенный. Ты рубцаешь нежную кожу мою, А я полощу нещадно твою...