Wherever you will go

Песня: The Calling — Wherever You Will Go       Он в очередной раз пролистывает свой блог, пробегая глазами по въевшимся в мозг давящим строчкам. Закоченевшие от пробирающегося мороза пальцы непоследовательно стучат по сломанным струнам откинутой в сторону скрипки. Кажется, приоткрытые глаза затянулись невидимой слепящей пеленой, но только они и позволяют представить невозможное, отдельными кусочками врезающееся в отдаленные уголки замкнутого пространства памяти, способной воспроизвести лишь ничтожную часть того огромного скопления информации, каким позволено распоряжаться отстраненному от реальности человечеству. Грудь с разорванным в клочья сердцем медленно вздымается, замедляя поток зараженного воспоминаниями воздуха. — Если бы я мог, я бы сделал… — Остроконечные слова режут воспаленное горло, вызывая бурлящее кровотечение. — Я бы пошёл куда угодно, где был бы ты, но тебя нет. Не было тогда. И не будет потом. — Дрожащая рука тяжело опускается на ручку потрепанного старого кресла. — И возможно, я бы нашёл выход повернуть всё вспять, наблюдать за тобой, направлять тебя через тьму твоих переполненных убийствами будней. Привычки становятся частью жизни, знаешь? Я просто не могу сидеть в этой опустевшей квартире и смотреть в потолок, не делая совершенно ничего, черт возьми! Мне нужен твой совет, обычный хриплый резкий голос, вытаскивающий с самого дна.       Джон зарывается в перепачканный свитер, который он когда-то отдал Шерлоку во время одной из леденящих лондонских ночей. Тогда он умудрился испачкать его кофе и еще чем-то напоминающим кровь, но даже после всех этих злоключений Джон не отнес свитер в химчистку, даже не постирал его сам, он просто засунул его в ящик и забыл, как об одной из важнейщих вещей, пригождающейся в самом конце. Если сейчас не конец, то что вообще можно назвать концом? — Я запутался, Шерлок. И это не тот случай, когда стоит в очередной раз посмеяться над глупостью и распутать бесконечные нити. Возможно, ты был прав, называя меня идиотом, потому что я совершенно не вижу пути, что стоит пройти. Это обычный тупик, загнавший такого легковерного, как я в ловушку. — Он отирает краем свитера щеки, но лишь слезы выдают всю ту боль, что тревожит непоколебимую с виду душу. — Просто сделай так, чтобы это было очередной твой дурацкой шуткой. Ты же говорил, что у смерти нет над тобой власти, так докажи, что это не так.       Тихий стук в дверь переполняет сердце надеждой, но это лишь ветхий туман, сползающий с далекого пика, на который нет сил забраться даже у опытного альпиниста. Он опускается на деревянный пол, скользя сгорбившейся спиной по скрипящей двери. Огрубевшие руки закрывают потемневшее лицо, не позволяя бледным лучам луны проникнуть в переполненное страданиями таинство. — Вернись и скажи, какой я безумец. Отопри дверь и столкни меня с порога, подав руку, чтобы я смог встать. Сделай так, чтобы этот затянувшийся сон кончился. Соверши чудо еще раз.       Внезапный шорох вздымает целую стаю разлетающихся в разные стороны птиц, одиноко стоящий ночной странник медленно отдаляется, прикрываясь воротником бесцветного пальто. Несколько шагов позволяют просмотреть невыносимо длинную цепь измельченных до неузнаваемости деталей, темная фигура останавливается, разрушая все сложившиеся представления о том, что невозможно поставить ломанную жизни на паузу. — Теперь-то я знаю, как потихоньку моя жизнь и любовь смогут жить дальше — в твоём сердце и в твоих мыслях я останусь навечно… Но если бы я мог, я бы остался и пошел за тобой куда угодно, ведь только тебе по силам изменить мое сознание. Прости меня, Джон.       Холодный ночной ветер подхватывает одинокие сломанные слова, пронося их мимо старого здания на Бейкер-Стрит, но уши Джона слишком сильно зажаты, чтобы услышать первую искреннюю исповедь знаменитого английского гения.