Stolen bento / Украденное бенто

      Аомине закинул руки за голову и, разминая затекшие мышцы и лениво потягиваясь, побрёл в школу. Сегодня он опаздывал всего лишь на десять минут, и для подростка с копной синих волос это было чем-то вроде чуда. Он перебросил баскетбольный мяч из руки в руку, задумываясь над тем, что ему предстоит делать сегодня на тренировке, и зевнул при этой мысли. Потому что, конечно, он собирался на днях потренироваться, особенно с тех пор как Тетсу и этот Бакагами каким-то образом смогли победить его. Однако это все равно не прибавляло ему энтузиазма. В его команде были нормальные ребята, но ему не доставляло особого удовольствия тусоваться с ними.       Он ещё раз зевнул, прикидывая, сколько времени пройдёт, прежде чем они смогут сразиться один-на-один с Бакагами. Он хотел проверить навыки красноволосого и увидеть, насколько он развился, если, конечно, тот смог превзойти свои прежние возможности.       Он почувствовал, как накалились нервы при этой мысли и, чтобы сбросить напряжение, он вновь зевнул, замечая, как тепло солнца скользит вниз по затылку. Он не мог представить, сколько еще продлится эта жара, которая так была непригодна для стритбола. Однако сегодня был довольно неплохой день для того, чтобы вздремнуть на крыше… Может быть, он просто пропустит остаток первых уроков и вместо этого пойдет на крышу. Не то, чтобы он был хорош в математике, да и учителя, мягко говоря, не радовал его характер, поэтому у Аомине не было особых причин идти на урок.       — Я извиняюсь! — ход мыслей Аомине нарушил знакомый голос, раздавшийся из переулка рядом со школой. — У меня ничего нет! Извините!       Ас нахмурился и посмотрел за угол, где Сакурай, припёртый к стенке, как обычно много извинялся, но на этот раз перед двумя крупными парнями, прижимающих его к кирпичам. Они не выглядели особо дружелюбно.       Аомине нахмурился, их робкий шутер действительно не очень был хорош в доминировании и напористости или даже в том, чтобы просто постоять за себя. Вместо этого он пытался избежать конфликта, до смешного много извиняясь, что злило людей ещё больше. В том числе и Аомине. Правда, Аомине привык терпеть извиняющуюся поганку чуть больше за то время, что они играли вместе в официальных играх. Даже при своем повседневном состоянии Сакурай был более, чем раздражительным, но когда произошла стычка в игре с достойным противником, то он был достаточно впечатляющим, чтобы приостановить на нём свой взгляд. И Аомине смог оценить его по достоинству, чего, конечно же, никогда не скажет вслух.        — Да не гони, — один из них засмеялся, толкая Сакурая обратно к стене. — У тебя наверняка есть что-то для нас.       — Я… — Сакурай покачал головой, но ничего не сделал, когда другой стянул портфель с его плеча и грубо открыл его. Он не заботился о выпавших книгах, хаотично рассыпал белые листы и не смотрел на то, что Сакурай выглядел так, как будто сейчас расплачется.       Затем с него сорвали его спортивную сумку, одежду разбросали поверх листов, и Аомине было интересно, нужно ли ему вмешаться. Он мог бы это сделать, но в конце концов это было то ещё усилие. И хулиганы продолжали бы, пока им бы это не надоело. Но… что-то его заставляло стоять на месте.       — Эй, у него есть бенто! — засмеялся второй парень, вытягивая коробочку, которую как правило тырил Аомине у своего сокомандника. И так как это стало постоянной традицией, то Сакурай даже не пытался сопротивляться этому.        Это вывело Аомине из себя. Что он будет есть на обед, если его не покормит Сакурай?        — Да ты врун! — прорычал главарь и шагнул ближе к Сакураю. Аомине не успел и мускулом пошевелить, как Сакурай вскрикнул и скатился по стене — это парни неожиданно ударили его по лицу. Аомине бросил свою сумку на землю и остановил руку второго парня, который как раз собирался открыть бенто.        — Звиняйте, — растягивая, сказал он, — но это мой обед.       — Ты, бля, кто? — огрызнулся незнакомец, повернувшись к Аомине.       — Аомине-сан! — удивился Сакурай, и Аомине взглянул на него. Он выглядел не так уж плохо, удар явно не пришёлся в область глаз, но вероятнее всего у него все-таки будет внушительный синяк от удара. Он быстро кивнул Сакураю в подтверждении, затем снова сосредоточился на хулиганах и, несмотря на то, что сам он был напорядок больше них двоих, те повернулись к нему и метали в него угрожающие взгляды.        — Тебе чё, бля, надо? – протянул главарь, уставившись на него злыми суженными глазами, глумливо растягивая свои губы. — Вали отсюда.        Аомине вытянулся в полный рост, уставившись на этих двух.        — Вы лезете к моей еде, — низко пробасил он. — Этот парень делает бенто для того, чтобы их тырил я, а не чтобы такие ублюдки как вы его отбирали.        — Чё за нафиг? — усмехнулся главарь. — Он твоя подружка или что-то типа того? Аомине закатил глаза.        — Конечно, он моя гребанная девушка, так что повторяю: отъебитесь от моей еды.        — Ну уж нет, — вмешался второй парень. — Это бенто выглядит весьма аппетитно. Я думаю, что мы заберем твою «подружку», и тогда он будет делать бенто для нас.        — Да, — они начали наступать на Аомине. — Два на два это честно. Вы побеждаете — мы уходим. Если побеждаем мы — то получаем паренька и он будет готовить нам еду до окончания школы. Или еще что-нибудь.        — А-аомине-сан? — Голос Сакурая немного дрожал, и Аомине вздохнул, оглядываясь на шутера.        — Отлично, — вздохнул Аомине, хватая коробку бенто и пихая ее назад в руки Сакурая. — Но он слабак, так что это будет два на одного. Так или иначе это честнее, — ухмыльнулся он, похрустывая шеей и делая шаг вперед.        Те двое в шоке переглянулись, явно удивленные от того, что Аомине принял их вызов. Но с небольшим кивком они восстановили свою смелость и направились к нему. Аомине фыркнул и, используя всю свою мощь, распластал их по земле.       — Нам разве не надо уже уходить? — Аомине зевнул. — У меня в классе дела есть.        Те двое уставились на него: их уверенность явно потерпела поражение.        — Г-гомики! — Крикнул один, вставая и отходя подальше. — Пидоры!        Аомине наблюдал, как второй последовал за своим убежавшим приятелем, пока те не исчезли из поля зрения. Вздохнув ещё раз, он повернулся к Сакураю, который нерешительно подбирал свои вещи с асфальта, опустив голову.       — Эй, ты как? — спросил он грубовато и, присев на корточки, подобрал пару карандашей у своей ноги.        — Я-я извиняюсь, — пробормотал Сакурай, поспешно засовывая листы в сумку. — Спасибо, Аомине-сан. Мне жаль.        Ас Тоуо пожал плечами, нахмурился, когда торопливые движения Сакурая были все так же напряжены. Кажется, сейчас шутер взволнован намного больше, чем после того удара в лицо.        — Что случилось? — напрямую спросил Аомине. — Ты еще более странный, чем обычно.        Сакурай вскинул голову, наивные карие глаза тут же стали влажными, что привело Аомине в ужас. И что, черт возьми, он должен с этим делать?        — Мне очень жаль, — его товарищ по команде снова опустил голову. — Я… просто я гей, — признал он спокойно.        — Чё? — Моргнул Аомине, давая словам Сакурая передышку.        — И я… Я сожалею, но вы мне нравитесь, — продолжал Сакурай, дрожащими пальцами поднимая последний лист. — Также… Я извиняюсь, но, когда вы сказали, что я ваша подружка, простите, но мне отчего-то стало даже немного радостно. — Признался он, и щеки его загорелись. Он не мог смотреть в лицо Аомине, сосредоточившись на карандашах в его руках. Захват пальцев Аомине ослаб от потрясения. — Мне действительно жаль. Я бесполезен. — Сакурай все ещё продолжал, не в состоянии справиться с тишиной. Аомине не отвечал. — Теперь я пойду. Извините.        И прежде, чем Аомине среагировал, Сакурай выхватил карандаши из его пальцев, и затем извиняющийся гриб убежал за угол школы, скрываясь из поля зрения.        — Бля, — вздохнул Аомине, все еще застыв в том положении. Это точно было не то, чего он ожидал от этого дня. ***       Сакурай избегал Аомине в течение следующих двух дней. Имайоши, несмотря на свою дьявольскую ублюдочность большую часть времени, видел цветущий синяк на лице Сакурая и поэтому отпустил его с последних двух тренировок на этой неделе. Так же у Сакурая были еще выходные, чтобы восстановиться.        Аомине оставался на крыше больше обычного, пытаясь игнорировать отсутствие Сакурая и его слова.        Вы мне нравитесь.        Бля. Аомине застонал, прикрывая глаза рукой и желая выяснить, что делать, и что, черт возьми, вообще думать обо всём этом. Он всегда был слишком одержим сиськами и любовью к Хорикате Май, чтобы вообще думать о людях, особенно о парнях, как Сакурай.        Его желудок заурчал, и Аомине со вздохом вспомнил, что он так и не доел купленную булку в столовой, так как это было не так хорошо, как бенто Сакурая.        — Дай-чан! — до слуха Аомине долетел укоризненный голос Момои, как только она поднялась на крышу. — Тренировка началась десять минут назад, ты же знаешь об этом!        Аомине застонал.       — Сатсуки, — он немного отодвинул руку с лица, открыв глаза, он щурился на длинные розовые волосы и на лицо полное неодобрения.        Со вздохом она присела рядом с ним.        — Сакурай вернулся в понедельник, ты знаешь. Нечего так дуться.        — Я не дуюсь! — огрызнулся Аомине, но вздохнул, когда всё, что он получил в ответ, были приподнятые брови. — Эй, Сатсуки. Что бы ты сделала, если бы кто-то сказал тебе, что ты ему нравишься?        — Зависит от человека, — ответила она просто. — Если бы это был Тетсу-кун, я бы утонула в безграничном счастье, — добавила она с усмешкой.        Аомине закатил глаза.        — Сакурай, наконец, сказал тебе, тогда? — мягко спросила она. Аомине взглянул на нее, но решил, что нет необходимости ей объяснять, так как она уже знала.        — Да, — вздохнул он.        — И ты не знаешь, как к этому отнестись? — продолжила Сатсуки. Аомине кивнул. Она вздохнула. — Ты такой эмоционально-чахлый, клянусь. Что тебе нравится в Сакурай-куне?        — Его бенто, — ответил Аомине мгновенно.        Сацуки закатила глаза.       — На самом деле, Дай-чан? Если это всё, то ты должен сказать ему, что ты не можешь ответить на его чувства. Ты не должен встречаться с кем-то из-за еды.        Аомине вздохнул.        — Хорошо, — простонал он. — Его… Я не знаю. Он безобидный, но внутренне ты понимаешь, что когда ему надо, он может постоять за себя. Когда он загорается на площадке, то ведёт себя круто. Даже если он чертовски много извиняется, он никогда не жалуется и уживается с этим. У него есть внутренний стержень, и кроме всего этого… — Аомине размахивал руками, пытаясь подобрать слова, но ему это не удавалось.       После всего этого выражение лица Момои смягчилось, когда она посмотрела на своего лучшего друга.       — О, Дай-чан. Что-то и от человека тебе нравится!       —Эй! — Аомине раздраженно привстал.        Момои рассмеялась.        — Шучу я, шучу. Но, честно говоря, Дай-чан. Ты должен сказать ему об этом. Ты же знаешь, что это может его осчастливить.        — Я облажаюсь, — ответил он просто.        Сацуки кивнула.        — Всем известно, что ты это можешь. Но ты бы не нравился Сакураю, если бы он думал, что не справится с тобой. Это в твоём стиле все испортить, но если ты задумаешься на секунду, то сможешь сохранить эти отношения, ты же в курсе.        Аомине вздохнул.        — Может быть, — признал он, и улыбка Сатсуки стала шире.       Ее почти-что-братишка, наконец, растет. ***        Аомине провел выходные, думая, где он сможет застать Сакурая одного и сказать ему, что тот ему тоже нравится. Он чувствовал себя глупо от одной лишь мысли, что ему придётся произнести нечто подобное.       Но к понедельнику у него не осталось никаких идей, и, чувствуя себя дерьмово, Аомине поплёлся в школу. Что, черт возьми, он должен делать?        — Извините, до-доброе утро, Аомине-сан, — тихо сказал Сакурай, зайдя внутрь класса и плюхаясь на свой стул.        — О, — Аомине почувствовал как некое тепло поднималось по его щекам. Он выругнулся про себя. — Утра. Как твое лицо?        — Простите! Это… мне намного лучше, спасибо, — ответил Сакурай, указывая на сторону лица, где синяк заметно спал, переходя из синего в желтый.       — Хорошо, — Аомине резко кивнул. — А, послушай. Мне надо поговорить с тобой. Позже. Не здесь, — он оглядел своих одноклассников, хотя никто не обращал внимания.       Сакурай заметно напрягся.       — Встретимся во время обеда на крыше? — спросил Аомине, взглянув в большие карие глаза, но Сакурай тут же отвёл взгляд.        — Извините. Хо-хорошо, — тихо согласился Сакурай. — Обед. ***        Аомине пропустил третий урок, думая об этом глупом признании, которое вымотало ему нервы, и ненавидя себя за то, что почувствовал себя неловко в этой ситуации.        После звонка на обед прошло уже десять минут, и Аомине подумал, что Сакурай даже не собирался приходить. Потому что это было странно для такого пунктуального парня опаздывать так сильно. Но как только Аомине начал решать, идти или не идти искать его, голова Сакурая появилась над ступеньками лестницы, и он осторожно перелез через край крыши.        — Оу… — Аомине не мог придумать, что сказать, и в своей голове он снова проклинал себя. И что он, черт возьми, творит?        — Простите! Все хорошо, Аомине-сан! — Через минуту неловкого молчания он продолжил. — Я знаю, я, должно быть, ввёл вас в замешательство, и мне очень жаль. Простите, я не хотел сделать эту ситуацию еще более неловкой, чем она есть. Я просто хранил это в себе, мне жаль, что вам пришлось беспокоится о том, что я собираюсь сделать что-то по отношению к вам. Мне действительно жаль, что я испортил всё вот так. Мне очень жаль.        Сакурай выглядел так, будто он вот-вот заплачет, и Аомине было больно видеть такое выражение лица. Он сделал единственное, что пришло ему в голову, чтобы стереть боль с лица Сакурая и обеспечить ему комфорт. Он обвил свои руки вокруг Сакурая и неловко прижал его лицо к своей груди.        — Я не запутался, — отозвался Аомине. — Ну, если только в самом начале, — признался он. — Я не знал, что ты чувствуешь ко мне нечто подобное или типа того. Я вообще не думал о… чем-то подобном. Но...        Сакурай напрягся в его руках, и Аомине вздохнул.        — Ну, вроде бы ты мне тоже нравишься, — признался он достаточно прямо. — Я не знаю как это вообще происходит между парнями. Но ты мне нравишься как человек. Если ты готов мириться со всем этим дерьмом во мне… бля… ну короче ты будешь со мной? — Аомине вздохнул и заткнулся, прежде чем сказать любую дурость, о которой он потом пожалеет.        Сакурай медленно отстранился, наивные карие глаза заглянули внутрь темно-синих.        — Извините, но… вы не шутите? — спросил он робко.        — Нет, — ответил Аомине. — Сатсуки выбила из меня всю дурь как она обычно это делает.        Губы Сакурая изогнулись в маленькой улыбке, в которой сквозило облегчение, но неверие все ещё билось на задворках его сознания… Аомине признался ему, предложил быть вместе. Что творится на земле?        — Так… это да? — спросил Аомине.        Сакурай кивнул, все еще немного ошеломлённый, и Аомине чувствовал, как улыбка сползает с лица.        — Я, наверное, все испорчу нахрен, — предупредил он Сакурая, отстраняясь на дюйм или два, сохраняя контакт темно-синих глаз к карим, те мигали нерешительно, как будто с трудом веря, что он был здесь, в руках Аомине, и позволял смотреть в его глаза. — Тебе, кажись, придется быть очень терпеливым, чтобы научить меня всей этой херне.        Сакурай кивнул.        — Если вы хотите, тогда я буду это делать, — согласился он спокойно, немного расслабляя Аомине.        — И ты будешь делать мне бенто каждый день, — добавил он широко ухмыльнувшись.        Сакурай засмеялся, и его руки осторожно обвились вокруг шеи Аомине, едва используя давление, словно он боялся принудить его к чему-то. Но в итоге расстояние между их лицами уменьшилось до дюйма.       — Простите. Это и так происходит каждый день, разве нет? — спросил он немного нахально для шутера.        — Тогда я хочу бенто еще круче, — ответил он упрямо и прежде, чем Сакурай смог что-либо ответить, прижался губами к своему нерешительному однокласснику. И почувствовал облегчение, когда Сакурай поцеловал его в ответ. ***       Момои тайно поглядывала из-под перекладины лестницы на то, как Аомине и Сакурай обнимались, и облегченно улыбнулась. Она сделала всё, что могла, чтобы помочь Аомине не испортить эти отношения с самого начала, так как он в конце концов был идиотом. Но Сакурай не слабак, и она вновь улыбнулась, думая, сколько еще подобных откровений ждать от Аомине. На это будет забавно смотреть.