Сокровенные мысли

— Ты ведь для меня танцевала? Незнакомец возвышался надо мной и был так близко, что я чувствовала каждый сантиметр его тела, прижатого ко мне. У него был удивительный голос — смесь страсти, жесткости и желания. И, Бог мой, этот запах. От него пахло мятой, гелем для душа и властью. — Давно за мной наблюдаешь? — спросила я, когда он наклонился, обдавая томным дыханием мою шею. Не знаю, как у меня получилось сохранить спокойствие в своем голосе, хотя практика адвоката научила меня не проявлять эмоции и хорошо скрывать их. Я давно не чувствовала себя желанной, переставая верить не просто в любовь с первого взгляда, но в любовь как существующее понятие. В конечном итоге проходит какое-то время, и ты начинаешь верить: если с первого взгляда — то только ненависть и презрение. — С того самого момента, как ты вошла сюда, — поцеловал он меня в скулу и спустился к шее. — Пойдем со мной. — Куда? Незнакомец молча взял меня за руку, сплел наши пальцы и начал уводить с площадки. Мое тело обдало жаром. Мы прошли по коридору до каких-то дверей. Открыв одну из них, вошли в кабинет. — Что-нибудь выпьешь? — спросил он, смотря на меня с любопытством. — Нет, спасибо. Я начала осматриваться. Помещение было большое и просторное. Именно про него можно сказать — изумительный минимализм. Каждая стена была стеклянной, и сказать, что выглядело красиво — ничего не сказать. Напротив двери стоял большой стол из темно-красного дерева, а за ним большое черное кожаное кресло. За всеми этими стеклами открывалась панорама Манхэттена. Я услышала щелчок, и в одно мгновение окна стали матовыми. Справа были расположены стеллажи с книгами и папками. С другой стороны стоял большой кожаный диван, внешне аналогичный креслу. На столе было так чисто, что, вспомнив свой вечный беспорядок, я улыбнулась. Повернувшись к незнакомцу, поняла, что все это время он наблюдал за мной с улыбкой и любопытством на лице. — Кто ты такой, и что, черт возьми, мы тут делаем? Уголки его губ приподнялись, и показались ямочки на щеках. Его глаза были чисты, и я знала, что однажды смогла бы его прочесть. Нет, не потому, что я такой хороший психолог, а потому, что на самом деле думаю, что у него большое сердце. Он был как идеальный подарок на день рождение. Но я давно не верю в идеал. Мужчина может быть слишком красив и обаятелен, но как только он открывает рот, я понимаю, что чем-то, да обделила его природа. Но все же, пока он стоял напротив меня и говорил по минимуму, я бы не отказалась в будущем застрять с ним в лифте. — А что, если я скажу, что я тот, кого ты всю жизнь ждала — мужчина твоей мечты? — Меня раздражает отсутствие мозгов и эгоизм. Улыбка не сходила с его лица, и мне захотелось его ударить. Но в то же время, чем больше он улыбался, тем сильнее меня обезоруживал. Я дала себе обещание, что буду отказывать каждому мужчине, пока не встречу того, в ком не буду сомневаться. Теперь я каждый свой день начинаю, как бой, играя в своей собственной жизни самую важную роль и постепенно забывая, что мужчины все еще существуют. Он подошел ко мне сзади, одной рукой обнимая за талию, а другую положил на спину. Его теплое дыхание коснулось моей шеи, и от шепота мурашки пробежали по коже. — Я бываю не в ладах с собой самим, — прошептал он. — И несмотря на совсем несовершенный мир, в нем есть много совершенства. Наши мысли, чувства, еда и секс. Ты очень красива. — Ты всем это говоришь? — Нет, я просто ждал тебя. Какую бы профессию я не выбрала, я всегда останусь женщиной. Самым сильным существом на планете. Я останусь представительницей тех, ради кого умирали и хотели жить. Той, ради кого начинались войны и становились союзниками. Я женщина, и я знаю о власти в собственных жилах. Только женщина может выглядеть как открытая книга, но скрывать целую жизнь и историю за своими плечами. Но кто знает, что будет завтра? Я всегда думаю наперед, но часто сомневаюсь, что завтра вообще наступит. Повернувшись к нему лицом, я взяла его за галстук и притянула к себе, впиваясь поцелуем в губы. Он ответил с такой же страстью и поднял меня за ягодицы. Когда обернула ноги вокруг его талии, мы переместились на диван. Мои пальцы быстро избавили его от галстука, а он тем временем расстегнул молнию моего платья. — Дашь совет? — спросила я, улыбаясь в его губы. — Будь собой, дорогая. Мы целовались жарко и дико, словно изголодались по друг другу. Он спустился поцелуями к моей шее, и до невыносимо приятной боли сжал мои ягодицы в своих ладонях. Я покусывала его плечо, а теплые пальцы мужчины проникли в мои трусики, скользнув по влажной коже, вторгаясь внутрь. Никогда раньше я так не делала, но моя личная жизнь была никудышная, и, черт возьми, этот запах. Мой идеальный мир вот-вот рухнет. Мои губы заскользили по его шее, а незнакомец запрокинул голову, смотря на меня с вожделением. — Какая ты мокрая, — прорычал он, покусывая мою шею. Мы приковали наши взгляды друг к другу не в силах оторваться. Поедая его глазами, я взяла в ладонь член, ставший твердым. У него были потрясающее глаза, и весь он был убийственно сексуален. Он прижал меня еще ближе к себе, и я почувствовала его дыхание у своих губ. В какой-то момент я захотела, чтобы он поцеловал меня, но отвернулась и прижалась зубами к изгибу его шеи. Он провел языком по мочке моего уха и медленно погладил клитор. Затем, подняв меня выше, взял в рот мой правый сосок, и я потерялась в ощущениях. Его рот делал что-то неземное, и когда он перешел к другому бугорку, я почти потеряла сознание. Я застонала, когда больше не могла сдерживаться, и сильнее сжала в руке его член. Он увеличился и начал пульсировать в моей ладони. — Черт, детка, не надо, иначе я не смогу сдержаться. Извращенная часть меня понимает, что я могу смотреть на это вечно, и я чувствую, как уже истекаю влагой только от выражения его лица и напряженных мышц, которые все еще пытаются сохранить контроль. Тяжело дыша, он одной рукой дотянулся до кармана и достал презерватив, оторвав руку от клитора. Затем обхватил мои бедра и медленно заполнил меня. Я дернулась от удовольствия. Ощущения его твердого члена навело меня на мысль, какой пустой я себя чувствовала ранее. Как хотела внутри себя того, кто привлекал бы меня. Его толчки были сильными, жесткими и обжигали все тело. Вся комната пропиталась страстью, сексом, стонами и нашими запахами. Его пальцы неторопливо скользили по моей груди в томительной пытке, и я выгибалась, когда он сжимал их между своими пальцами. Он погружался в меня, и моим эмоциям не было названия. Я вцепилась в его волосы, и он перевернул меня на спину, медленно подводя к пику и пытаясь завладеть моими губами. Я снова увернулась, дергая его за волосы. Они были такими мягкими, и мужчина сильнее вдавил меня в диван. Его доминирование было для меня удовольствием, а руки словно находились по каждому миллиметру моего телу. — Ты сводишь меня с ума, — простонал он. Каждый его толчок и прикосновение забирали весь мой здравый смысл и понимание реальности. Мужчина вдавливал меня в себя, а я вонзилась ногтями в его плечи, когда почувствовала, что вот-вот взорвусь. Весь мир через мгновение полетел к чертям. Я поняла, что сегодня мой бой не состоялся или, скорее, я проиграла его, полностью отдавая свои территории. — Бог мой, Боже… — слышала я собственный голос. — Мне конечно льстит, но можешь называть меня Брайан. Я слышала его тяжелое дыхание и улыбку в голосе. Я всего на минуту прижалась к груди, а Брайан обнял меня, целуя волосы. То, как я слетела с катушек, удивило меня. Я была самой собой. И смотря в этот момент на него, была уверена в понимании себя и своего сердца. — Мне казалось, что это я узурпатор. Скажи мне наконец-то свое имя. У него был красивый голос. Бархатный, и в то же время нежный. Я не была уверена, что смогу нормально идти, но, когда он заговорил, была готова ко второму раунду. Но к сожалению, нужно было убираться отсюда, и чем быстрее, тем лучше. — Очень приятно, Брайан, — повернулась к нему, поцеловав в уголок рта. — Думаю, это лишнее. Мне понравилось наше знакомство, но мы больше не встретимся. Я поднялась с дивана и стала одеваться. Брайан помог мне застегнуть платье в полной тишине, и когда я обула туфли, он схватил меня за руку. — Черт возьми, что это такое? — Что ты имеешь ввиду? — спросила я, рассматривая его грудь. — И это все? Ты вот так просто уйдешь? — А чего ты ожидал? Что мы сейчас будем рассказывать друг другу истории о детстве? Извини, но у меня сон, а утром спортзал. — А как на счет убийства? — Не знаю, — посмотрела я наконец-то ему в глаза. — Давай завтра, у меня пилатес. — Как мне тебя найти? — Никак, — улыбнулась я. — Скорее всего, я буду в запое. — Как на счет погони за ветром? — Ты ездишь на мотоцикле? — удивилась я. — Я много чего умею. Ну так сядешь? — На мотоцикл? — Нет, на дерево, — улыбнулся мужчина. — У тебя странное чувство юмора, Брайан. Как у моего знакомого, а он, кстати, патологоанатом. — Ну так что, незнакомка? Как на счет прекрасной ночи в Нью-Йорке? — И куда мы поедем? — Искать ангела. Я улыбнулась, и не ответив ничего, покинула кабинет. Только сейчас поняла, что задерживала дыхание. Пройдя к столику и забрав сумочку, в последний раз я вышла со своего любимого заведения и поехала домой. Смотря на ночную завораживающую красоту Нью-Йорка, я не видела ничего, кроме лица этого мужчины. Каждая женщина ищет определенного мужчину, с которым у нее будут определенные отношения. Позже определенное кольцо на определенном пальце. Раньше я хотела отношений, но в то же время в моей жизни не было подходящего человека. И со временем ты просто миришься с этим, живя чем-то другим и иногда проводя время в мужском обществе. Приехав домой, я разделась и отправилась спать. Мои мысли возвращались к мужчине, глаза которого я никак не могла забыть. И я знала, что сделаю завтра первым делом. У меня редко выходит пройтись по парку, посмотреть за движением людей и на то, как я выгляжу со стороны во всей этой суете. Не то, что я не люблю ходить пешком, просто банально нет времени. Я всегда ставила перед собой цели и ехала вперед с бешеной скоростью, чтобы успеть. И вот сегодня суббота, десять часов утра, а я сижу в парке и не могу прийти в свое привычное состояние. До Брайана Прайсона в своей голове я не задерживала мужчину больше, чем на один вечер. Я узнала о нем все, что нужно. Ему тридцать два, он американец с британскими корнями. Окончил бизнес-школу и Колумбийский университет с отличием. У него есть младшая сестра. Кроме того, неплохая доля собственности в Нью-Йорке, и для меня это не очень хорошо. Мое тело отчаянно нуждалось во встречи с ним, несмотря на то, что мозг был против. И самое ужасное — он один из самых завидных холостяков Нью-Йорка, а я об этом даже не догадывалась. У каждого человека своя жизнь. И у каждой женщины своя история. Грусть, разочарование и счастье — обязательно. Букеты роз, конфеты и ночные прогулки. Краски, масти, чистота. Чувства, измерения, автоответчик. Скука, желания, умиление. Платье, помада, тушь. Радость, упущение моментов. Любовь — причина жить. И живя сейчас, понимаешь, как мелочи ценны, и как сладок их вкус. Мои раздумья о собственной примитивности жизни прервал звонок мобильного. На дисплее номер не определился. Мой личный сотовый знал небольшой круг людей. По работе обычно связывались через рабочий, почту и чаще всего через Тиффани. — Алло. — Эмили Харисон? — спросил женский голос. — Да, это я. С кем я разговариваю? — Это секретарь Ариана Форстмана. Из компании по недвижимости «Gold Property». Извините, что звоню вам в субботу, но у меня плохая новость, и вы обязаны знать. Она замолчала на несколько секунд. Синди была девушкой где-то двадцати восьми лет, красивой и умной, правда ей была присуща наивность, а в бизнесе таких людей просто ломают. Но она нравилась мне. — Мистер Форстман умер ночью, — продолжила Синди. — Вы, как его адвокат и представитель фирмы, должны приехать и разобраться со всеми бумагами и договорами. А также обсудить будущее фирмы, согласно завещанию, которое он оставил, — недолго продержавшись, Синди начала плакать. — Синди? — Меня уволят. Будет новый владелец и уволит меня. Как же я не люблю эти драмы. Я впервые в такой ситуации, и, если честно, была просто в замешательстве. Из-за плача было сложно разбирать ее слова, и посмотрев на часы, я направилась домой, все еще слушая девушку. — Возьми себя в руки, — сказала я немного резко. — Во-первых, перестань плакать, во-вторых, я заеду в понедельник в двенадцать и разберусь с бумагами, кроме того, мне все равно придется улаживать кое-какие моменты с новым владельцем и, решая нюансы фирмы, узнаю насчет работы сотрудников. И еще одно, — продолжила я уже более мягко, — Синди, у меня нет завещания, он мне ничего не говорил и не оставлял. — Оно у меня. Босс отдал мне его на прошлой неделе, как будто чувствовал, что с ним такое случится, — и снова слезы. Я хоть и редко проявляла нежность или жалость к работникам, отделяя личную жизнь от работы полностью, но эту девушку мне было жаль, так как она действительно скорее всего потеряет работу. — Синди, послушай меня, — прервала я ее плач. — Приеду, и мы поговорим. Форcтман, откровенно говоря, был мудаком, и я считала дни до окончания контракта с ним, но не до его смерти. Хотя, может мне что-то было неизвестно. Придя домой, я решила съездить за едой. Спустившись в гараж, я почувствовала меланхолию — пять шикарных и любимых машин. Я любила скорость и была не просто ценителем. Мне нравилось ухаживать за ними: менять масло, выбирать и ставить новые диски, а открывая капот, я уходила со всеми мыслями в их «организм». Любимица — Ford Mustang Boss 557'69 Pro-Touring PK Motors. Когда сажусь за руль, чувствую себя свободной. Живой. Приехав домой, налила бокал красного вина Merlot Di Aprilia и открыла ноутбук, проверяя новости. Как всегда, много сплетен и желтой прессы, но не было совсем того, ради чего я зашла сюда — Форстман. То ли пресса не успела еще пронюхать, то ли кто-то очень тщательно охранял это событие от их внимания. В воскресенье ко мне пришли подруги, и мы весь день проговорили о новостях, работе, личной жизни, и, конечно, они затронули тему Брайана. Пытаясь что-то у меня узнать, без конца вздыхали, но я твердо решила просто игнорировать их вопросы. Похоже, на этот раз пронесло. Я не краснею и втихаря очень этим горжусь, иначе они бы точно догадались, что в пятницу мне было далеко не плохо. Когда подруги ушли, Донна осталась и смотрела на меня взглядом, которого я боялась. — Тебе ведь не было плохо, — улыбнулась она. — И в тебе что-то изменилось. Я снова взяла бокал вина и села на пол. — Нет, — сделала я глоток. — Я проводила время в кабинете мужчины, который тогда смотрел на нас. — На тебя, Эмили, — ткнула она пальцем мне в плечо. — Он смотрел только на тебя. — Донна, у меня странное ощущение там, — качнула я головой. — Ну, ты поняла. — Ну так ты разбудила ее, — засмеялась подруга. — Теперь она хочет есть. Но не води ее в один и тот же ресторан дважды. — Ты отвратительна, — засмеялась я. — Но знаешь, что самое ужасное? — Удиви меня, — улыбнулась девушка. — Мне понравилось. Она засмеялась, затем обняла меня. — Забавно, со времен нашего детства все так изменилось. Но как приятно знать, что в мире есть любовь с первого взгляда и многое другое. Мы ведь в Нью-Йорке. — Это не любовь, Ди, а просто провождение времени, — положила я голову ей на плечо. — Да, да, — улыбалась подруга. Я никогда не была особо доброй. Люди есть, а доброту проявлять некому. Я красива. Но моя красота — это мой ум. И я благодарна, что в этой жизни у меня есть Донна. За тысячи километров от семьи она дает мне возможность жить в любви. В понедельник перед выходом на работу я последний раз взглянула на себя в зеркало. На мне был темно-синий брючный костюм, белая блуза и белые туфли-лодочки. Я оставила Донне записку, оставив на подушке рядом, и поцеловала в лоб. Взяла ноутбук, спустилась в гараж, и открыв дверь Audi R8 Spyder GT Wheelsandmore Triad Bianco, поехала в «Gold Property». Войдя в холл, первой увидела Синди. Судя по всему, она и правда переживала за своего босса. Это было странно. Поступки человека характеризуют его как личность, а хорошими поступками или хотя бы благими намерениями он не прославился, скорее наоборот. — Здравствуйте, мисс Харисон, — сказала Синди, приветствуя меня. — Привет, — ответила я, останавливаясь возле нее. — Проходите в кабинет мистера Форстмана. Документы на столе. Я кивнула головой и молча направилась туда, осматриваясь. Ничего не изменилось, кроме воздуха жизни, он всегда тут парил. Форстман жил работой и на работе. Когда-то он был женат. Насчет детей и других родственников мне ничего не известно, точнее, вообще никто не знал. Это не нужно было мне для алиментов и суда, поэтому он не рассказывал, а я и не спрашивала. В кабинет вошла Синди. — Мисс Харисон, кофе или чай будете? — Да, Синди, кофе, — улыбнулась я ей. — Спасибо. Спустя несколько минут дверь снова открылась, и, не отрываясь от документации, я произнесла: — Синди, принеси мне завещание. И обращайся ко мне просто Эмили. — Наконец-то я узнал твое имя, — ответил мне мужской голос. Я оторвала взгляд от бумаг и подняла голову. В дверях стоял он — Брайан Прайсон. Он был такой же красивый. Скулы словно вырезанные, сексуальная щетина, и костюм сидел на нем так, словно не наряд шили под него, а наоборот. Мои глаза так расширились, что удивительно, как не вылетели из орбит. Вскоре девушка вошла в кабинет, выводя тем самым меня из транса. — Мисс Харисон, вот ваш кофе и завещание. Могу что-то еще для вас сделать? Я прошлась глазами по документу, который был действительно в порядке и абсолютно законный. — Да, можешь, — ответила я как можно спокойней. — Мне нужны объяснения, а то я немного шокирована личной жизнью мистера Форстмана и понятия не имею, знала ли я что-либо об этом человеке. Тем временем Брайан подошел к столу, расстегнул пиджак и сел на стул с ухмылкой на лице. Мамочки, он был в тройке. Я думала, сексуальнее быть уже нельзя, но после этого моя теория полетела прахом. — Мистер Прайсон, что вы здесь делаете? — спросила я, смотря на него. Он удивленно вскинул брови, но не перестал улыбаться. — Это моя работа, не обольщайтесь. — Знать меня? — Нет, — ответила я резко. — Узнавать некоторые детали о людях, с которыми мне приходится контактировать. — Так значит вы со мной контактируете? — еще больше расплылся он в улыбке. — По-вашему, на данный момент мы что делаем? Он молчал несколько секунд, не отводя от меня взгляд. — Значит, вы тот самый незаменимый адвокат всех времен и народов? — Нет. Далеко не всех времен. — Значит, все остальное правда? Сейчас как никогда раньше радовалась, что умею скрывать свои эмоции настолько, что детектор лжи сомневался бы в своих результатах. — Не всех. Но я — международный адвокат, поэтому можно сказать, что под мою юрисдикцию входит не один штат. Он положил руку на стол и трижды постучал. Мы наблюдали за каждым движением друг друга, пока наши взгляды не встретились, и мне уже было плевать, что подумает Синди. — Я отвечу на ваш вопрос, Эмили. Я тут по работе. — По работе? — удивленно спросила я. — Да. Сейчас он был серьезен, но в его глазах промелькнула боль. Мне вдруг стало очень не хватать его улыбки. — Кем вы приходитесь мистеру Форстману? — задала я вопрос, скрещивая руки на столе. Он помолчал несколько секунд, не отводя взгляд. — Я его сын. После того, как я услышала это, склонила голову вниз. Синди вышла из кабинета, не сказав больше ничего. Если я хочу чего-то, я добиваюсь, и сейчас я хотела убраться отсюда как можно быстрее. — Эмили, ты скажешь что-нибудь? — спросил Брайан спустя несколько секунд. — Нет, — ответила я, поднимая на него глаза. — Знаешь, я всегда ненавидел таких женщин, как ты, — поднялся он с места и подошел к окну. — Неотразимых? — подошла я к нему. — Даже слишком. Хочется, чтобы кто-то обнял за плечи. Поговорить вечером с человеком, смотря на огонь в камине. Пройтись по городу, наблюдая за одинокими домами и зданиями. Молча, без лишней суеты и заботы, просто погулять. Если я когда-нибудь встречу своего мужчину, Боже, дай мне знак. Дай мне какую-нибудь подсказку, чтобы я просто начала жить. Пауза жизни хуже, чем ожидание чего-либо.