Сокровенные мысли

Зачастую мужчины не умеют удержать в женщине возникшие чувства. Тебе хорошо, но как только ты встречаешь кого-то другого, начинаешь с ним говорить, становится жаль потраченного времени и глупых мыслей, которые посетили твою голову. Какой бы ни была женщина, ее чувства до безумия ранимые. И с пробуждением я поняла, что хочу, чтобы он пришел, как вчера. Или вовсе не уходил. Я хотела поговорить. Я хотела поговорить именно с Брайаном. В моей голове снова был план, который нужно было выполнить до отъезда. Мама мне часто говорила: «Дорогая, спину ровно, голову выше, и самое главное — держи язык за зубами», и приехав в Нью-Йорк, больше всего я придерживалась третьего наставления. Звонок Джаспера застал меня врасплох. — Эмили, они проиграли. Помоги мне. — Документы с делом вышлешь мне факсом, и я подаю на апелляцию. Мы справимся. Обещаю. Затем я положила трубку, смотря на Нью-Йорк со своей террасы. Я любила это место и свои ощущения на нем. Этот мир сделал из меня эгоистку. Бездушную. Ту, которой нет в списках на проход в Эдем. Я перешла дорогу слишком многим, и все чаще заживо горю. Я ошибаюсь и, возможно, бываю не права, но моя правда всегда отличалась от правды других людей. Я стала такой, какой стала, жалеть поздно. Я погрязла во лжи и цинизме, но не хочу так жить все время. Я параноик, боюсь ножа в спине, которого мне до сих пор никто не смог вонзить. Что толку в каблуках, если ты растаптываешь ими чужие жизни. Работа никогда не заставляет себя ждать. И несмотря на мою неприязнь к безделью, не скажу, что, сидя в тишине утром и попивая кофе, чувствую себя несчастной. Я все чаще скучаю по школе, скучаю по каникулам и беззаботности, которую дарило мне детство. Я была счастливым ребенком, имея любовь и понимание. То, чем сейчас обделены многие дети. Потом я слишком рано выросла и перестала подпускать к себе людей. И следом был аэропорт и офис Нью-Йорка, где я положила свою жизнь к ногам профессии. Но все же у меня была тут семья создана временем. С Донной мы думаем одинаково. Мы чувствуем друг друга, и на самом деле это счастье — иметь такого человека в жизни. День был потрясающий. Солнце светило, и небо было безупречного голубого цвета. Я улыбнулась, закрыв на мгновение глаза. Что было бы, не познакомься я с Донной, не переедь в Нью-Йорк и не встреть семью? Как бы я себя чувствовала, сложись все по-другому? Я приняла душ, надела коралловое платье до колен с небольшим вырезом, обула белые босоножки и отправилась на работу. Пока ехала в машине, позвонила Донне, включив громкоговоритель. — Привет, Эм, я на работе, что-то срочное? — Нет, — ответила я, поворачивая на Седьмую Авеню. — Хотела сказать, что еду к родителям. — Одна? — удивилась она. — С Брайаном, — улыбалась я, ожидая ее реакции. — С тем самым Брайаном? — Да. — Какой он, Эмили? — Умный, немного высокомерный, но грустный, и мне кажется, очень нежный. — Эмили, ты помнишь, что я тебе всегда говорю? — Конечно, дорогая, — припарковала я машину возле фирмы. — Леди должна быть организована и никуда не спешить в жизни. Затем я отключилась и вышла из машины, направляясь в офис. Тиффани — моя помощница. Она изумительная, миниатюрная, умная блондинка. Особенно я ценю ее смекалку. Ей двадцать четыре года, и когда она пришла ко мне работать, ей нужна была практика. Проработав с ней десять месяцев, я подписала контракт и ни разу не пожалела. Она забавна, умна, и у нее потрясающее чувство юмора. Тиффани не боится говорить, что думает, и никогда не врет, а эти качества для меня почти божественны в нынешнем обществе. Она вошла в кабинет с огромным букетом разноцветных пионов. Если честно, я равнодушна к цветам и растениям, но пионы — исключение из правил. — Эмили, это тебе прислали, — сказала она, поставив их в вазу. — Кто? — Не знаю, но тут записка, — передала ее мне девушка, приседая на край стола. В моей жизни никогда не было мужчины, которого я не смогла бы сменить с маслом в машине. Раньше я хотела быть просто кому-то нужной. Чтобы кто-то жил мной, и у меня к этому человеку было то же самое. Хотела мужчину, который бы не боялся выглядеть в моих глазах смешным из-за поступков, которые он совершал бы ради меня. Обоюдная зависимость. Так называется то, что нужно мне больше всего. «Спасибо за замечательный день. Эти цветы напоминают мне о тебе, такие же разные и удивительные. Ты чудо, помни об этом. Брайан.» Тепло прошло по моему телу. Вдохнув аромат цветов, я начала сходить с ума, не чувствуя их запах, а только его — мяты, геля и мужчины. Теперь для меня это был аромат Брайана. В моей жизни было разное — в любви клялись, деньги и замуж предлагали, убить грозились, но Брайан Прайсон пошел совсем иным путем, он заботился. Вроде был рядом, но в то же время давал свободу. — От кого это? — спросила Тиффани, заметив мое выражение лица. — Друга. — Кто он? — Друг, — сказала я тихо. — И со вчерашнего вечера наш клиент. — Ты? С клиентом? — удивилась моя помощница. — Это было не профессионально и перечит адвокатской этике. Но до вчерашнего вечера он был только потенциальным клиентом, — попыталась я оправдаться. — Потом мне все расскажешь, — махнула она рукой. — Ну конечно, мечтай, — улыбнулась я. — Послушай, Тиффани, подготовь оповещение и отправь его всем клиентам, что я уезжаю, и, если возникнут вопросы, я буду на связи — почта, телефон, ну, на крайний случай, видео-чат. И подготовь всю документацию, которую нужно заполнить. — Когда уезжаешь и, позволь спросить, куда? — скрестила она руки на груди. — Ты и так уже спросила. — Ну, давай, говори уже, — засмеялась она. — К родителям, в пятницу. Через десять минут пойдём на ланч в ближайшее бистро. Когда она принесла документы, мы отправилась обедать. Выйдя на улицу, я вдохнула аромат воздуха и улыбнулась. — Что же представляет собой семья, в которой выросла Эмили Харисон? — улыбнулась Тиффани. — Моя семья замечательна, — ответила я. — Мой брат — моя жизнь. Все сестры любят своих братьев, но у нас с Максом все по-другому. Мы словно связаны невидимой нитью с тех пор, как он родился. — Вот чему я удивляюсь, Эм, — вошли мы в старбакс. — Как женщина, которая может так сильно любить, отталкивает всех мужиков на этой планете? — Мне всегда нравились мужчины, которые умеют быть мужчинами. Мужчины, которые проявляют инициативу. Я, конечно, и сама могу позвонить ему, но это будет ради секса. Вот какой вывод я сделала, годами наблюдая за людьми — женский пол, как и мужской, может проявить инициативу. Но парадокс в том, что мы проявляем ее только тогда, когда от общения с мужчиной нам нужна выгода. Это необязательно деньги, а, например, постель. Мне не всегда нужны отношения, но всегда нужен мужчина. — Я согласна с тобой. И я рада, что ты есть в моей жизни. Ты меня многому научила, Эмили. — Я тоже рада, что мы познакомились, Тифф, это правда. — Я знаю. Я всегда знаю, когда ты врешь. — Я не вру, — забрала я свой кофе и направилась к столику. — Да, но ты недоговариваешь, — присоединилась ко мне девушка. — Я соскучилась по семье и запаху своей страны. — Почему ты уехала? — Просто ты понимаешь, что взрослеешь, и та, с которой ты прожила полжизни в тебе нуждается. — Время идет, Эм, — покачала головой Тиффани. — Отболит, затянется и пройдет, но назад больше не вернется. — Я не хочу больше возвращаться. Пусть то счастье останется там. Теперь я живу в Нью-Йорке и строю свою жизнь. Здесь и сейчас нет места грусти, жалости и воспоминаниям. — Но тут должно быть место душе. Не потеряй ее в попытке стать кем-то другим. Я посмотрела на девушку, и мы замолчали. Каждый думал о своем, и моя броня с ее словами в этот момент растаяла, как парус в море. Я не держу рядом людей, которые меня утомляют. А Тиффани не лезет мне в душу, понимая по взгляду, когда я не готова говорить. Когда мы поели, вышли на улицу, направляясь в офис. — Возможно, ты права, — сказала я спустя некоторое время молчания. — Эта профессия меняет. — Но она не отбирает душу, ты сама ее теряешь. Через мгновение я остановилась как вкопанная. Возле входа в фирму стоял никто другой, как Брайан. Он задевает за живое. Сердце глубоко, но он все равно трогает его. До знакомства с ним я словно скиталась по свету. Я чувствовала, что должна встретить его или кого-то очень близкого к нему. «По-моему, мужчина ничего не стоит, если в нем нет чего-то дьявольского». Шарлотта Бронте — Здравствуйте, леди. Прекрасно выглядите, — сказал Брайан, поцеловав нам руки. Он задержал взгляд на мне, а затем обратился к Тиффани. — Боюсь, мы с вами не знакомы, давайте исправим эту оплошность. Разрешите представиться, Брайан Прайсон, друг Эмили. — Эм… я… я Тиффани Джейсон, — пыталась сказать она. — Я помощник Эмили. — Очень приятно, мисс Джейсон. Чем занимались? — Взаимно, мистер Прайсон, — пробормотала она. Пожав друг другу руки, он направил свой взгляд на меня. Наблюдая за ними, я улыбнулась, каким джентльменом является Брайан, и как потеряла дар речи Тиффани. Не выдержав, расхохоталась. Теперь они уставились на меня с вопросом: «Что случилось?» — О, нет, нет, ничего, просто вы оба такие странные. Тиффани смотрела на меня в недоумении, а потом сказала: — Эмили, я пойду, подготовлю документы. — Спасибо. Я скоро тебе догоню, — ответила я ей, все еще улыбаясь. — Приятно было познакомиться, мистер Прайсон. До свидания. — Взаимно, мисс Джейсон. До свидания, — ответил он учтиво. Когда Тиффани ушла, мы несколько секунд смотрели друг на друга, и я уже не могла сказать, что он мне совсем безразличен. Буквально за какую-то неделю он занял определенное место в моем мозгу. Внутренний голос твердил, что это плохая идея, мне и самой было понятно, но я ничего не могла с собой поделать. — Брайан, спасибо за цветы. — Очень рад, что они тебе понравились, Эмили, — ответил он, убирая прядь волос с моего лица. — Скажи своим людям, что они хорошо работают. Я насчет информации. — Придется выписать им премию, — засмеялся он. — Может поужинаем сегодня? — Не могу, — покачала я головой. — Мне нужно разобраться с документацией, а вечером я встречаюсь с подругами. — В Cielo? Я вспомнила, когда была там в последний раз, и как зарекалась, что больше не вернусь. Мысленно поблагодарила свое кровообращение, что не краснею, ведь я вспомнила не только выход оттуда. Он улыбнулся, будто прочитав мои мысли. — Эмили, ваш столик будет вас ждать. Обещаю, ты будешь чувствовать меня, но не увидишь. — Брайан наклонился и легко прикоснулся своими губами к моим. Я замерла, затем он отстранился. — Мне это было нужно. Я таращилась на него. Тени улыбки не было на лице, но огонь в глазах все так же ярко горел. У Брайана было очарование. Оно дается от природы в отличии от внешней красоты. И этот мужчина был именно тем, кому досталось и то, и другое. Я часто слышу фразы женщин, что мужчина должен быть брутальным и жестким. Но почему не романтиком? Куда делась наша вера в добро и поступки? Я исключение из общества женщин — мне нравятся мужчины-романтики, которые не боятся говорить, что чувствуют. Готовы на поступки и терпение ради своей женщины, а не только на отправку сообщения и цветов. Через час я опаздывала на судебное заседание. Я умею делать свою работу. По большому счету, кроме этого ничего не умею. Я никогда не пытаюсь перевалить ответственность за свои поступки на кого-то еще. Желая добиться успеха именно в одиночку, я готова к тому, что в случае неудачи винить в ней буду только себя. Но мой ясный ум и смелость, которая берет города, делают подобный исход практически невозможным. Я припарковалась и поднялась по ступенькам вверх. — Мисс Харисон, слава Богу, — сказала моя подзащитная. — Я думала, вас уже не будет. — Извините, мисс Мазерфилд, — ответила я. — Меня задержали. — Я не уверена, что ребенок останется со мной, — продолжила она. — У него больше денег, а я никто. Мне стало жаль женщину. По большому счету, она была права. Деньги в нашем мире решают почти все. Нет, я не говорю, что быть богатым плохо, все совсем наоборот. Я уважаю людей, которые смогли столького достичь в жизни, но решать судьбу ребенка деньгами неправильно. Я никогда не хотела быть адвокатом по разводам. Сюда увлечены дети, и они страдают больше всех, потом являясь заложниками собственной поломанной судьбы. — Ваша честь, — начала я. — Согласно брачному контракту ребенок остается с матерью в случае измены мужа. — Я не изменял! — вскрикнул муж моей подзащитной. — Именно это вы и делали, — ответила я. — Вы можете это доказать, мисс Харисон? — спросил судья. — Да, — передала я папку с фотографиями. — Это не подделка, и вы сможете это проверить. Интимных отношений нет у пары давно, и совместного быта также, что является прямым основанием для развода. Так же мать все время проводит с младшей мисс Мазерфилд в то время, как отец не исполняет своих обязательств согласно брачному контракту. — Да она даже содержать не сможет дочь, — снова вскрикнул ее муж. — Сможет, согласно контракту 50% остается Эмилии Мазерфилд, и смотря на ваши доходы, думаю ваша дочь не будет ни в чем нуждаться. — Спасибо, мисс Харисон, — сказал судья. — Адвокат другой стороны хочет что-то добавить? — Я хотел бы взглянуть на эти фото, — ответил Кристофер Вайт. Суд — это как битва, кто знает, что лучше сказать. И в этой битве мы с Вайтом часто встречаемся. Когда он посмотрел на своего подзащитного, то глазами сказал ему, что тот мудак. Я улыбнулась и перевела взгляд на мужа своей подзащитной. Он с ненавистью смотрел на меня и свою жену, почти умоляя Вайта о помощи. — Подлинность этих фото нужно доказать, — наконец сказал Кристофер. — А пока мой клиент согласен на развод, но не на долю, поскольку снимки — ложь. — Нам нужно проверить факты, — сказал судья. — Следующее заседание через две недели. Затем прозвучал стук, и судья покинул зал. — Мисс Харисон, скажите, что дочь останется со мной, — сказала Эмилия. — Пойдемте, я посажу вас в такси. Когда мы вышли из здания, я увидела девочку лет восьми, которая подбежала к Эмилии и сильно обняла за шею, когда та присела. Я смотрела на нее, и в моем сердце снова появилось это чувство — скорбь. Главной мотивацией для меня всегда являлось стремление к независимости. Именно поэтому я выбирала тот путь, по которому еще никто не ходил. Если направление не освоено, значит, нет «авторитетов», и никто не сможет корректировать мои действия, указывать, как и куда нужно двигаться. Как следствие, я ни за кем не признаю права утверждать, что мое мнение ошибочно, а выбор недостаточно обоснован. Свернуть меня с пути или заставить усомниться в своих силах практически невозможно. Вы когда-нибудь задумывались о том, насколько судьба умна? Даже когда ты не веришь в нее и называешь ее просто стечением обстоятельств. Но как много люди дают нам, появляясь в нашей жизни, и как каждый человек, который идет с тобой даже по улице рядом, меняет тебя. Потом вся жизнь идет по-другому, и самое главное — нет течения. Придя домой, я набрала ванную и окунулась в нее. Пребывая наедине с собой, я могу расслабиться. Проходя каждый раз через двери суда, жизнь словно вытекает из меня. Нет, я не поменяю профессию, но мне мало теперь тех людей, которые прежде поддерживали во мне желание жить. Выйдя из ванной, я сделала чашку кофе и вышла на балкон, закуривая сигарету. Gareth Gates – Anyone of us играла в моей квартире, немного успокаивая душу. Странно, но я всегда хотела отношений. Но судя по всему, отношения не хотели меня. Когда я знакомилась с мужчиной, ходила на несколько свиданий, и все. Что-то внутри гаснет, и в конечном итоге потом ты не хочешь причинить боль человеку. Я начинала их избегать. Это отвратительно, но в конечном итоге у меня не было выбора. Я ненавижу прощаться и делать больно, а игнорировать проблему, которую сама создала, мне казалось лучшим выходом. Проезжая город в такси тем же вечером, я вслушалась в мир, полный красоты. Gareth Gates – Say it Isn't So сопровождал мою дорогу, а ветер развивал волосы, словно пытаясь отвлечь. Порой жизнь бывает совсем черной. Но всегда на пути рано или поздно появится белый свет. Моим светом был мой брат. Он был тем, ради кого я продолжала идти дальше. Я включила телефон, смотря на фото Макса, и когда услышала его голос, улыбнулась. — Привет, — прошептала я, представляя, как поглаживаю его по щеке. — Эм? — Что ты полюбил в последнее время? — Футбол — моя жизнь. Это то, чего я хочу. Чувство вины пронзило меня до последнего нерва. — Если бы не ты, я не встречала бы рассветы многие годы. Как твоя учеба? — Меня выгнали из колледжа. Там одни проблемы, — ответил мой брат легкомысленно. — Какие проблемы? — Мало сплю. Это портит мое здоровье и кроме того, ты знала, что там задают домашнее задание? Я помолчала несколько секунд, и мы с Максом начали смеяться. Я не замечаю во всей этой суете, как он стает взрослей. Я всегда хотела быть рядом, когда была бы нужна. Он немного грустный и чуточку сумасшедший. — И что дальше? Тебе же все равно нужно учиться и получить образование. — Как раз хотел с тобой поговорить, — ответил брат. — Мне бы хотелось жить у тебя. Я посмотрел в инете, в Нью-Йорке есть отличная штука, называется Emerald Cultural Institute, и там постоянные тренировки по футболу, а после многообещающее будущее. — Останься для меня младше, Макс. Еще хоть на минуточку. — Я всегда буду, Эмили. Я всегда буду твоим Максом. Дашь совет? — Тебе так многое предстоит впереди. Не расстраивай родителей, будь лучше, чем я. Ты уже вырос и все стал лучше понимать. Жизнь иногда бьет слишком больно, но придет время, и ты все поймешь. А я всегда буду рядом, всегда и во всем. Я сделаю все, чтобы ты был в первых рядах. Я люблю тебя. — И я люблю тебя, Эмили, — ответил мой брат, когда я вышла из машины. На мне было шелковое платье цвета слоновой кости чуть выше колена, свободного покроя, державшееся лишь на одном плече, и красные туфли на невысоком каблуке. — Привет, дорогая, — сказала Ева, улыбаясь, когда я вошла в ресторан. — Я тоже по вам соскучилась. Они обняли меня, и к нам сразу подошел официант. У меня идеальная семья. Счастливое детство. Меня всегда любили и уважали, как и мой выбор, независимо от того, когда я его делала и насколько плохо это отражалось на мне. Но я всегда боялась поступить неправильно: учиться не там, выбрать не ту профессию, работать и в один день понять, что это не мое. Самое страшное — это проснуться и понять, что рядом со мной лежит не тот человек, с которым хочу просыпаться. Что мужчина, которому я посвятила жизнь, прожитые года и которому родила детей, ничего для меня не значит. Не осталось чувств, кроме долга. Это самоубийство — ощутить хоть раз в жизни такое, поэтому меня всегда устраивали несколько свиданий, пару ночей и снова перевернутая страница. Время вспять не повернуть, не построить что-то заново. Я люблю свою жизнь, свою работу, но все же скучаю по воспоминаниям. Когда приходится бывать в местах, в которых была счастлива, ностальгия напоминает о себе. Но, отодвинув работу и дела, я получила пищу для размышлений: что на самом деле я чувствую к Брайану? Когда изменилось к нему мое отношение? Это было мгновение или постепенно все менялось, как и мы сами? — Нам как всегда, только выпивки удвойте, — улыбнулась Стейси. — У нас проблемы с алкоголем, — покачала я головой. — Согласна, — посмотрела на меня Эбби. — Он у нас все время заканчивается. — Я буду скучать по тебе, — прошептала Донна. — Родная, это же всего на две недели. Кроме того, если хочешь, поехали со мной. В конце концов, не только я из этого города, не забыла? — Помню, но я сейчас так загружена, кроме того, ты знаешь, что я не отношусь с таким трепетом к этому городу. Я обняла эту девушку. Обычно женщины говорят о том, как любят своего мужчину, и никто о друзьях. Но ведь именно эти люди занимают половину нашей жизни и нашего сердца. Считайте меня сумасшедшей, но полюбить друга тяжелей, чем мужчину. Мы, женщины, так устроены. Многого не нужно, как наше сердце начинает трепетать при виде представителей мужского пола. Но можем ли мы так же так просто любить человека, который знает все наши недостатки? Видел заплаканной и в моменты эйфории? Разрушить всегда легче, чем построить. Но благодаря такому человеку в этом мире я знаю, что рядом со мной есть сердце, которое чувствует так же, как я. — Итак, — подняла бокал Ева. — Мы уже не так молоды телом, как душой, но мы всегда остаемся в сердце тех, кто нас встречает. Каждый из нас — пример безупречного стиля и эксперт в вопросах дружбы и любви. Мы выглядим всегда идеально, даже в совершенно простых нарядах. Дружим с собственной головой, не носим слишком короткие юбки и глубокие декольте. Это и делает нас уникальной шестеркой во всем Нью-Йорке. — И мы встречаем потрясающих мужчин, которые умеют думать, — улыбнулась Донна. — И играть на гитаре, — отозвалась я. Мы засмеялись, смотря друг на друга. Всю свою жизнь я думала, что должна заботиться только о себе, брате и родителях. А потом я встретила каждую из этих девушек. Раньше мне было стыдно признаться, что я одна, поэтому я делала вид, что счастлива. Но приезд в Нью-Йорк изменил для меня весь мир. Я полюбила людей, которые сидели сейчас рядом. Каждое сказанные и особенно несказанные ими слова я понимала, как собственные. — Моя мама серьезно занялась Джаспером, — сказала Эбби. — Точнее, поисками его будущей жены. — Зачем? — нахмурилась Стейси. — Думает, что он так и не женится. Поверьте, если бы у нее была возможность, она бы его до десяти лет пеленала. — А я вчера после закрытия ресторана сидела в одиночестве и слушала рояль, — сказала Долорес. — Я долго живу, и еще больше устала. Я устала от откровенности и не хочу ее теперь. Все промолчали, и я была рада, что DJ еще не было. Брайан был невидим, но он был прав. Я чувствовала его каждой клеточкой своего тела, каждым нервным окончанием, и даже запах, который витал в воздухе, принадлежал только ему. Я наблюдала за каждым движением этого вечера, но тщетно. Он словно испарился, но присутствовал везде. — Часы спешат, дорогие, — сказала я. — Я говорила сегодня с Максом и поняла, что никудышная сестра. Я пропустила все. Возможно, первое увлечение, первую любовь, первое похмелье, черт возьми. — Так сложилась жизнь, — ответила Ева. — Мы не всегда можем выбирать, даже с нашими возможностями. — Знаете, живя, я поняла три вещи, — начинала загибать пальцы Долорес. — Красный цвет выглядит потрясающе, леди никогда не должна опаздывать, и выбраться можно из любой ситуации. Затем мы выпили еще по бокалу и пошли танцевать. Музыка гремела в ушах, и сейчас я правда наслаждалась тем, что делаю. Очень редко хочется такой обстановки, но, когда рядом со мной эти люди, все остальное я посылаю к черту. Около двух часов ночи мы вышли на улицу, садясь в такси. — Я люблю вас, — обняла я каждую из подруг. — Присматривайте друг за другом, пока меня не будет. — Хорошо, мамочка, — улыбнулась Стейси. — Мы будем скучать. Я хотела увидеть Брайана. Весь вечер, каждую чертову минуту этого дня я желала быть ближе к нему. Войдя в холл своего дома, заметила, что Томми улыбнулся. Он стоял с подарочной коробкой и цветами. — Эмили, это тебе, дорогая, — сказал он. — Передал молодой человек, который раньше был у тебя. — Спасибо, — качнула я головой. — Ты в порядке? — Да. — Эмили, позволь своим чувствам хоть на миг открыться. Я ничего не ответила и, когда поднялась к себе, села в прихожей, открывая коробку. Она была от Брайана. В ней были цветы, статуэтка — Cielo в огнях, рамка с фотографией, где мы сегодня с подругами смеялись, стоя с бокалами, и записка: «Тебе нравится запах пионов, а я говорил, что сделаю все для того, чтобы ты чаще улыбалась. Пообещал, что ты не увидишь меня, но будешь чувствовать, и я весь вечер наблюдал за тобой. Ты другая со своими подругами, расслабленная, и я не смог не запечатлеть этот момент. Мне хотелось, чтобы фигурка напоминала тебе обо мне. Когда я впервые увидел тебя там, в этот вечер внутри меня что-то загорелось. Надеюсь, ты сейчас улыбаешься. Спокойной ночи, Эмили». — Да. Я сейчас улыбаюсь, Брайан, — прошептала я. — Спокойной ночи. Первое что нужно было мне — ванная. Не успела я толком окунуться в теплую водичку, как зазвонил телефон. — Алло. — Мисс Харисон, нужно чтобы вы приехали в офис, — сказал мне мужской голос. — Кто это? — Максфилд. — Скоро буду, — ответила я, затем бросила трубку. Я быстро оделась, села в мустанг и рванула на работу. Сейчас было четыре утра и, приехав на место, подошла к офису и увидела своего клиента. Я быстро открыла дверь и отключила сигнализацию. — Проходите, мистер Максфилд. Он молча вошел, и мы прошли в мой кабинет. — Я надеюсь, вы не подняли меня с постели ни свет ни заря, для того, чтобы сказать о новой сделке. — Я убил человека, — ответил Стивен. — Что? — мое сердце стучало, как сумасшедшее. — Расскажите мне все. — Это была самозащита. Я не специально, — оправдывался он. — Я не чудовище. Я села за стол, скрестив руки на груди. — Вы бывший военный, мистер Максфилд. Я верю, что вы хороший человек. Я чувствую это, но, знаете, хорошие парни редко убивают. — Знаете, почему из всех адвокатов я выбрал вас? — спросил он, садясь на край стола. — Ведь вы были новичком. — Потому что я всегда чувствую, когда мне врут, — ответила я, качая головой. Я встала с кресла и прошла к окну. На улицах уже появились моечные машины и первые прохожие. — Я думаю рассказать, что это была самозащита. Отпечатки я стер, следов не оставил, но в любом случае, человека больше нет, — ответил с пренебрежением он. — Извините меня, мистер Максфилд, но вы заткнетесь и будете молчать. Я сделаю все для того, чтобы вы нигде не вылезли, — повернулась я к нему. — А если что-то всплывет, скажу, что вы страдали посттравматическим стрессовым расстройством и просто помогали, потому что вас заставили. — Вот теперь вы понимаете, почему я выбрал именно вас? — Я ничего не ответила, и Стивен направился к дверям. — В вас есть огонек, Эмили. Держите меня в курсе. И он ушел. Спустя несколько минут дверь снова открылась, и я уже думала, что Максфилд что-то вспомнил, но увидела Брайана. — Что ты тут делаешь? — У тебя ведь есть тоже секреты, верно? — закрыл он дверь. — Это моя работа, Брайан, — ответила я, качая головой. — В четыре утра? — Я адвокат. Я ненавидела вранье, но я выбрала профессию. А значит, ложь будет всегда частью моей жизнь. И мы оба друг другу многое не договариваем. Вот почему мои отношения с самого начала обречены со всеми мужчинами — я не могу быть до конца откровенна. — Поговоришь со мной? — расстегнул он пиджак. — Будешь кофе? — Конечно. Что бы ты сейчас сделала, приехав домой? — Я бы села за свою книгу, и написала: «Если вам скажут, что мечты не сбываются, не верьте в это. У наших желаний есть только одной свойство — сбываться». Иногда хочется, чтобы тебя обняли сильные мужские руки. Сгребли в охапку и прижали к себе. Еще недавно я считала, что мужчина рядом — это всего лишь объект, но сейчас все изменилось. Сейчас я поняла, что на самом деле просто раньше не встречала Брайана. — Почему ты никогда об этом не говорила? — спросил он, подходя ко мне. — Потому что я не очень откровенный человек, — покачала я головой. — Ты не спрашивал, а я не рассказывала. Извини за наше знакомство, ты не был исключением. — Знаешь, ты первая женщина, которая так поступила со мной, но и первая, которая заставила меня утруждать мозг, чтобы завладеть твоим вниманием. Это нормально — быть слабой, понимаешь? — Нет. Я никогда не была слабой, — покачала я головой, пытаясь забрать руку, которую он держал. Брайан сильнее сжал ее, подвигая меня ближе. Возможно, это именно тот мужчина, с которым я смогу говорить, обсуждать жизнь, прошедший день, работу, фильмы, книги, брата и машины? Почему мы, люди, всю жизнь что-то ищем? Или почему мы, женщины, всегда в поиске неизвестного? Каждый должен найти свое место. Только откуда мы можем знать, куда именно идти? Я никогда не верила в этот «удар молнии», но с тех пор, как мы встретились, не было ни одного дня, чтобы я не думала о нем, о его глазах, руках, улыбке, о том, как он умеет меняться в мгновение с шутливого непробиваемого мужчины в нежного и ранимого. — Да. Но ты можешь попробовать. Тебя кто-нибудь когда-нибудь спасал из твоего водоворота жизни? — Меня не нужно спасать. — Конечно нужно, — смотрел Брайан на меня. — Всех нужно спасать. И все женщины хотят быть спасенными. Какой бы ты не казалась жестокой и эгоистичной, я знаю, что даже ты нуждаешься в этом. Я могу уловить твое состояние, Эмили. Мы сейчас сидим тут, и тебе не нужно никуда уходить. Я могу спасти тебя от твоих желаний. — Заглядывая в мое сердце, ты не найдешь ничего, кроме жажды жить. — Это не так. И ты об этом знаешь. И он поцеловал меня. Я не хотела его отталкивать, а лишь прижаться к нему, испытывая всю сладость этого момента. Левая рука Брайана сильно держала мою талию, а правая — за шею, нежно поглаживая ее. Я вцепилась за его рубашку, отдаваясь ощущениям и даже на мгновение этому мужчине. — Отбрось обманчивое убеждение, что ты заслуживаешь другой жизни, — прошептал он мне в губы. — Что ты все время стремишься к независимости и проблемам в одно и то же время. Это бесполезные надежды. Поехали, дорогая, я отвезу тебя домой. Брайан Прайсон был самым идеальным мужчиной в этом мире. Рядом с ним все мои фантазии и мечты становились реальностью. Злость разрушает нас, ненависть губит, а любовь... с любовью мы обретаем покой.