Труп невесты

Конечно, он слышит. Лёгкие шаги с расстановкой, немного пританцовывающие в такт неизвестной музыке. И тонкий голосок, напевающий жуткую песенку. Таинственная фигура в белом платье. Очень остроумно. Джейн ведёт себя как ребёнок. Обиженно надувает губы, наигранно сердится и откровенно дурачится на публику. Она бросает ещё пару реплик в адрес того, кто разговаривает с ней на том конце провода. Выгибает брови домиком и заправляет чёрную прядь за ухо. Нервно вздыхает, убирает трубку и с лёгким раздражением обращается к Шерлоку и Джону: — Плохой день для того, чтобы умереть, — кажется, она действительно огорчена данным фактом. Мориарти возвращается к телефону и, кажется, разговаривает с человеком на том конце провода максимально серьёзно. Ну, конечно же, максимально серьёзно для Джейн Мориарти. Фигура в белом неумолимо приближается. Пение потихоньку сходит на нет. В подземелье воцаряется почти идеальная тишина, нарушаемая только чьим-то громким дыханием и тихим шёпотом. Женщина в белом останавливается ровно напротив Шерлока Холмса. Рейна Бах испуганно бросается к лестнице. Из рук женщины выпадает пакет с продуктами. — Китти, ты обещала, что я буду в безопасности, — испуганно, растерянно и очень убедительно. Журналистка делает пару стремительных шагов навстречу Рейне. — Ты действительно в безопасности, никто тебя не тронет... Голос женщины тонет в возмущении Джона. «Рейна Бах» вжимается в лестницу. Маленькая, напуганная, слабая женщина. Всего лишь актриса с детского телеканала. Неподдельные слёзы на глазах. — Джон, послушайте, — ещё немного, и она разревётся. Выглядит очень и очень убедительно. — Мне были очень нужны деньги, мистер Холмс заплатил... Джон, клянусь я не... я не злодейка! Всего-лишь актриса... — всхлипывает, вытирает одинокую слезинку. — Всё это — просто игра. Покрасневший нос, трясущиеся руки. Ей бы Грэмми за такую потрясающую игру! Ни следа от психопатки из бассейна, ни намёка на женщину, восседающую на троне в Лондонском Тауэре, ни капли той, разглагольствующей о сказках и злодеях... Дешёвые джинсы, старенькие кеды и белая майка. Ни следа от любительницы Вествуд. Руки без перчаток. Кожа невероятно бледная, мертвенно бледная. Шерлок вдыхает еле уловимый запах ладана, а ещё чувствуется намёк на запах разложения. Гниющая плоть. Костяшки пальцев ободраны. Под ногтями застыла грязь — будто их обладательница прорывала себе путь руками. А может и выбиралась из-под земли. Чёрный длинные волосы слегка растрепал ветер. Неидеально. Странно. Непривычно. Обычно прилизанная донельзя, дурачащаяся, безумная... Сейчас спокойная и, кажется, не наигранно счастливая. Эта нежная улыбка, горящие счастьем и восхищением глаза и горячая, ненормально горячая рука, сжимающая руку Шерлока. — Ты прав, ты такой же, как и я, — ласково, радостно, очень странно. — Теперь я вижу. Она замолкает всего на считанные секунды, в чёрных глазах-омутах мелькает то, что не нравится Шерлоку. — Ты прав... пока я жива, будут живы и твои друзья, — доля секунды. Горячая рука сжимает руку Холмса ещё сильнее. Джейн комично, забавно широко раскрывает рот и достаёт из нагрудного кармана пиджака револьвер. — Пока. Это невозможно! Такого просто не бывает... То, что мертво — обязано оставаться мёртвым. Даже если это Джейн Мориарти, она не может нарушать закон природы. В голове звучит её голос... Множественные реплики, не реплики Джейн, реплики, которая произносит Джейн в чертогах разума Шерлока. Смерть — это так сексуально! Это опасная привычка — играть с заряженным револьвером в кармане твоего халата. Или ты просто рад меня видеть? Твоя постель такая удобная... Ну что ты... меня огорчило скорее её отсутствие. Холмс зло откидывает фату и встречается взглядом... ...с уже знакомыми угольно-чёрными глазами. Чистое безумие. Самодовольная улыбка и кроваво-красная помада. — Скучал по мне?