Безумие

День был чертовски ужасным. Я не мог понять… Невеста. Одно слово, а по коже проходят мурашки. Призраки – выдумка и человеческая глупость, чтобы как-то оправдать свои страхи. Но страх, вот, что управляет человеком. Мысли в хаотичном порядке бродят в голове и не могут найти свое место. Становится страшно от собственной ничтожности и неспособности мыслить. Ещё хуже от того, что хочется лишь спать. Какое мерзкое желание… Сон, еда, кислород – скука. Жить вообще скучно. А вот изнанка жизни – это то, что сильно так пленяет и сводит с ума. Вероятно, до неё мне не много ещё. Только будет жалко Джона, как он без меня? Хотя, кого я обманываю. Хорошо он без меня. Джон, Джон… Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит над пустынными и безлюдными улицами. Осыпает мозги кокаин. Прохожу в квартиру. Миссис Хадсон, на удивление, нет. Вероятно, уже спит. Прохожу к себе в комнату, и не включая свет, обессилено снимаю с себя сюртук, рубашку, брюки. Надеваю халат и заваливаюсь в постель, в надежде поскорее провалиться в сон. - Твоя постель очень удобная, Шерлок. Дрожь по телу. Неужели?.. Сердце замирает, руки начинают дрожать, но я в силе со всем справиться. Я знаю, он не первый раз в моей квартире. Не думал, что он захочет, чтобы я его видел. Мориарти на кровати ко мне садится. Мориарти спать не дает мне всю ночь. - Здравствуй, - не выдавая страх, шепчу я. Быть может, моя слабость дала о себе знать, поэтому смешалась со страхом. Он единственный, тот достойный, к кому я могу испытывать подобное. - Скучал по мне? - Не так сильно, чтобы быть рад сейчас тебя видеть. - Ты устал, поспи, я просто побуду здесь. - Знаешь, не лучшее, что ты мог мне предложить, - я сел на кровать, смотря ему в спину. - Я прочел пару рассказов Ватсона, смех и только. Ты веришь в своего персонажа? - Нисколько. Он взял листы в руки и стал зачитывать мне вырезки из рассказов Джона. Мориарти водит пальцем по мерзким листам и, гнусавя надо мной, как над усопшим монах, читает мне жизнь какого-то прохвоста и наркомана, нагоняя на душу тоску и страх. Он, возвышаясь надо мной, смотрел мне в глаза и иногда читал какие-то строчки, что импульсом отдавались в голове. Я ощущал холод под кожей и мысленно молил о пощаде. Не его, а собственный разум. Ведь Мориарти умер, ведь так? Его нет и не может быть. Он плод моего воображения. Будто услышав ход моих мыслей, он наклонился ко мне. - Я выжгу тебе сердце и сниму с тебя всю кожу, если ты ещё раз допустишь мысль о том, что я нереальный. Неужели, воображение может сделать так? – он наклонился ко мне и прикусил мне губу, углубляясь в поцелуй. Я пытался освободиться, но моя усталость брала надо мной верх и он продолжил целовать мои губы так пошло и мокро, как только возможно. Я ощущал привкус его слюны и собственной крови во рту. И вдруг поцелуй разорвала его улыбка. - Ты любишь безумие, а я люблю тебя, Шерлок. И никогда не уйду, - он усмехнулся, увидев кровь на моей губе. Я молчал. Я знал, что единственная возможность избавиться от него – это молчать. Ему станет скучно и он сам уйдет. Его нет. Просто моя фантазия, мой далекий мир, который никогда не сможет стать реальностью. - Слушай, слушай, - бормочет он мне, - в книге много прекраснейших мыслей и планов, этот человек проживал в стране самых отвратительных убийц и сумасшедших, - продолжил он, садясь рядом. – В декабре в той стране снег до дьявола чист и метели заводят веселые прялки. Был человек тот авантюрист, самой высокой и лучшей марки. Был он изящен, к тому ж детектив. Хоть с небольшой, но ухватистой силою, и какого-то мужчину, сорока с лишним лет, называл милым доктором и своим другом. Разве, у тебя могут быть друзья, Шерлок? – улыбнулся он, проводя рукой по моему лицу. Я молча смотрел сквозь него. Его не было. Не было и не могло быть. Он умер. Умер у меня на глазах. - Ох, Шерлок, ты все ещё сомневаешься в моей реальности, - закатил он театрально глаза. – Ну ладно, - он усмехнулся. Джим толкает меня в плечо и ложится сверху, смотря в мои испуганные глаза. - Ты бы знал, как сильно меня питает твой страх, - он улыбается и на секунду мне кажется, что его рот полон крови. Джим наклоняется к моей шее и проводит языком от ключицы до щеки. Дрожь по телу и слышу приглушенный смешок мужчины. Его руки умело ползают под халатом, а губы осторожно целуют шею, иногда прикусывая кожу. - Неужели, тебя так сильно может возбудить собственное воображение? Да ты безумен тогда. И эти красные пятна после засосов тоже твои мысли сделали, да? Если я – это твоё безумие, так почему ты не можешь избавиться от него? Ты настолько слаб, милый? Ох, мне жаль, - усмехается он и я явно вижу кровь на его губах, что сильнее меня настораживает. Мориарти продолжает прикусывать кожу, водя руками по моему торсу и постепенно опускаясь ниже. Глупая игра, в которой я не должен быть проигран. - Много мук приносят изломанные и лживые жесты, - шепчет в ухо мне, прикусывая мочку и опуская руку ниже. Глупая игра, а сводит с ума. - Я так и знал, что у тебя не револьвер в кармане, - усмехается он, сжимая сильнее мою плоть. Спокойно смотрю в сторону, стараясь себя не выдавать. Как же сильно я его хотел, но ещё больше я мечтал, чтобы он ушел раз и навсегда. Хотя, как же заводила эта игра и нескончаемое количество чувств, что новыми импульсами играли в моем теле. Он раздвинул мне ноги и провел рукой по заднице. - Ты не посмеешь этого! Что мне до жизни скандального наркомана. Пожалуйста, другим читай и рассказывай! Мориарти улыбнулся. - Неужели осознал мою реальность? – он вновь возвысился надо мной, опустив руки вдоль моего головы. Чуть опустившись, Джим прикоснулся к моим губам и начал их облизывать, немного посасывая нижнюю, будто заглаживая вину. Углубляемся в поцелуй, и не выдерживая, резко прижимаю его к себе, одной рукой крепко обнимая, а другой наглаживая его зад. Чертова сука, смог ведь одержать победу. Но теперь победа заключается в другом. Он прерывает поцелуй и глядит на меня в упор и глаза покрываются голубой блевотой, словно хочет сказать мне, что я жулик и вор, так бесстыдно и нагло, обокравший кого-то. Безумное возбуждение и я вновь целую его губы, ощущая стальной привкус крови. Языки соединяются и мокрый поцелуй становится таким нереальным, будто сон. А залог хорошего сна в том, что ты делаешь всё, что хочешь. Единственное желание - сорвать с этого мерзавца одежду, грубо войти и кусать его губы. Но, однако, пока он сверху. Пока... Нет, Шерлок, это помутнение разума. Ты не должен подчиняться подобному. Ты должен выиграть, это продолжение самой первой и единственной игры с Мориарти. С того дня, как только ты узнал его имя… Ты должен остановиться. Я резко скинул его с себя и подошел к окну, стараясь не вслушиваться в его комментарии. Ночь морозная, тих покой перекрестка. Оборачиваюсь – никого со мной нет. Мориарти будто испарился. С облегчением вздыхаю. Ни гостя, ни друга не жду… Собираюсь с мыслями и понимаю, что нужно избавиться от эрекции. Хотя, сейчас меня это волнует не в первую очередь. Где-то плачет ночная зловещая птица, стук колесницы… Вот опять Мориарти на кресло мое садится, очистив небрежно Westwood и откинув сюртук. - Слушай, слушай, - хрипит он, смотря мне в лицо. Сам все ближе и ближе клонится. – Я не видел, чтобы кто-то из гениев так ненужно и глупо страдал бессонницей. Ах, положим, ошибся! – подходит ближе и смотрит в лицо так, будто стоит выше, чем я. – Ах, люблю я гениев! Забавные люди. В них всегда нахожу я историю, сердцу знакомую. Быть может, ты расскажешь мне свою, милый? – он улыбается и слегка проводит рукой через ткань по моему возбужденному члену. Я облокотился на подоконник и смотрю в темноту комнаты. Как назло, лишь на его лицо падает свет фонаря и эта бледность становится ещё более ужасной, а краснота губ от крови завораживает и превращается в нечто таинственное и устрашающее. - Я думаю, моя история проста. Тебя нет, а я есть. И я буду жить ещё долго, а Лондон благополучно забудет о тебе. - Не знаю, не помню, в одном городе, может, в Гринвиче? А, может, в Лондоне жил мальчик, в простой семье, черноволосый, с голубыми глазами… И вот стал он взрослый, в тому же он гений. Хоть с небольшой, но ухватистой силою, какого-то мужчину сорока с лишним лет называл своим доктором и другом. - У меня нет друзей, - поддавшись на его уловки, прошептал я. - Но а как же я? – наигранно хлопает глазками и продолжает томительно водить рукой по паху. - Думаю, дружба – не наша судьба. - Ты прав, - шепчет он и сильнее сжимает член. Выравнивая дыхание, я смотрю ему в глаза уже без нотки страха. А, быть может, лишь скрывая это. Его рука сильнее двигается и набирает темп. - Ты прескверный гость! – убираю его руку от себя. – Эта слава давно про тебя разносится! Я нашел силы на дикую злость, гнев. Я взбешен, разъярен! Кидают трость, что летит прям к морде его, в переносицу… Разбитое стекло и кровавая улыбка Джима. - Ты думаешь, в силах меня победить? – усмехается мужчина и протягивает руку к себе. Обезумев, я понимаю, что раздеру его на части. Резко повернув его лицом к разбитому окну, я стягиваю с него штаны и намочив палец, провожу по кольцу ануса. - Ну неужели, - улыбается Джим на вздохе. - Заткнись, - не сдерживая, шепчу я, ударив его по заднице. Ввожу головку, глубоко вздохнув, чтобы насладиться моментом, ввожу всю длину и начинаю набирать темп, вслушиваясь в глухой и безумный смех Мориарти. Я схожу с ума, но я буду трахать его столько, сколько захочу. Минуты переводились в секунды, время было вне меня и я наслаждался каждым изгибом мужчины, что вывел меня вне реальности, вне рамок, вне законов времени и мира. Я умирал и заново рождался под влиянием его голоса и млел от запаха черных, как смола, волос. Резкий толчок и какой-то неясный мне комментарий Джима, всхлип и я кончаю прямо в него. В человека, который заставил меня почувствовать себя психом, одиноким психом, который перевернул мою жизнь и заставил меня не существовать, а глотнуть реальности. Ах ты, ночь… Что ты, ночь, наковеркала? Никого со мной нет. Я один и разбитое окно…