Воспоминания

Гет
NC-17
Завершён
122
автор
Givsen бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
122 Нравится 14 Отзывы 19 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
На него всегда обращают внимание. Рассматривают. Запоминают. Для того, чтобы потом томно вздыхать длинными ночами, представляя отношения, совместную жизнь и поголовную зависть подруг и знакомых. Ее тщательно осматривают. Слишком бледная, слишком худая, слишком прожорливая, слишком короткие волосы. Слишком много «слишком». Еще в пансионате во Вьетнаме Сая отлично усвоила одну истину: чем красивее девушка, тем тщательнее она пытается найти себе партнера под стать, и таких очень злит, когда красивые мужчины находятся рядом с «замухрышками», подобными Сае. И везде есть подобные девушки, в каждой школе, деревне и даже в каждом ресторанчике. Этот небольшой городок очень ей нравится, отчасти из-за простоты и открытости местных жителей, отчасти из-за того, что чем-то неуловимо напоминает ей Зоопарк своей безмятежностью. Именно в таких тихих местах ее память возвращается быстрее всего, в тишине и покое, тесно сплетая в одно целое события двухвековой давности с только что пролитым чаем или ушибленной коленкой. Если честно, Сая боится своих воспоминаний, особенно после того, как вспомнила смерть Хадзи из-за ее глупой прихоти и смерти всех близких ей людей от руки Дивы из-за ее беспечности. Хадзи часто говорит, что все неприятные воспоминания нужно просто отпустить, былое не вернешь, но можно исправить настоящее и улучшить будущее. Сая всегда улыбается его словам и соглашается, в глубине души продолжая винить и терзать себя. В этот вечер Хадзи снова играет на летней террасе одного из немногочисленных ресторанчиков поселка, завораживая всех присутствующих чарующей печальной мелодией, в которой Сае чудится неприкрытый упрек из-за того, что она наотрез отказывается снова брать в руки виолончель. Она прекрасно понимает его намеки и знает, что эта мелодия, как и многие из его репертуара, рассчитана на двоих исполнителей, но неосознанный страх сильнее нее. Сая уже давно заметила, что слушатели во время исполнения прекращают все свои беседы и дела и даже откладывают начатые блюда, всецело погружаясь в мир волшебных звуков. Нежные переливы мелодии в каждом пробуждают что-то свое, целые гаммы ощущений: от печали и радости до вздохов о неразделенной любви. На женщин и девушек музыка Хадзи производит сплошной гипнотический эффект, хотя Сае больше кажется, что всему причиной – сам Хадзи и, безусловно, его внешность. Многие из присутствующих здесь девушек отдадут практически все за то, чтобы хотя бы просто прогуляться с ним под луной, но сам он после своих импровизированных концертов неизменно возвращатся за столик Саи, чем очень огорчает и озадачивает всех присутствующих особ женского пола. Однако в этот вечер одна из его слушательниц все же решает попытать счастья. - Вы просто восхитительный музыкант! Какое счастье, что вы оказались в наших краях вместе с сестрой. Сая вначале озадаченно хмурится, а после – едва сдерживает смех, надежда – странное чувство, вот только порой крайне безжалостное. Она с едва заметной усмешкой прислушивается к разговору, искусно создавая вид любующейся местными красотами и всецело поглощенной чашкой ароматного чая случайной соседки. Настойчивая собеседница все не оставляет попыток разузнать подробней, кем же приходится Хадзи Сае, поэтому задает еще несколько ничего не значащих вопросов в надежде, что кто-то из них проговорится. - Вашей сестре несказанно повезло путешествовать вместе с вами. Уверена, вы сможете защитить ее от чего угодно. То ли Хадзи вконец устает от ее болтовни, то ли просто ему надоедает отмалчиваться на повторяющиеся из города в город одни и те же вопросы, но его голос звучит куда более резко, чем обычно, а суть его слов и вовсе выбивает почву из-под ног Саи. - Смогу. Свою девушку я смогу защитить от чего угодно. Под аккомпанемент неловких извинений они заканчивают трапезу и покидают ресторан. Хадзи осторожно накидывает пиджак на плечи Саи и безмолвной тенью шествует с ней до самого дома, позволяя ей упоенно копаться в своих мыслях и страхах в тщетных попытках вспомнить какое-то жизненно необходимое, но утекающее сквозь пальцы, словно вода, событие. Сая перебирает в уме все вспоминания, тщательно выстраивает их одно за другим, словно нанизывает бусины на нитку, пытаясь не сбиться с очередности и не упустить главное в узоре. Она снова и снова сожалеет о том, что отняла у Хадзи его нормальную жизнь, что обрекла его вечно быть своим слугой и защитником, но в то же время она никак не может вытеснить из головы мысль, что все правильно и что так и должно было быть. Такая у них судьба: бороться, скрываться, быть на грани жизни и смерти. Исправлять ошибки, цена которым - множество человеческих жизней и их последствия. В последнее время она становится все слабее. Сражения отнимают слишком много сил - как физических, так и душевных. Сая понимает, что создание рукокрылов не ее рук дело, но бремя вины за то, что она выпустила монстра на волю, неподъемное. Она постоянно подавлена, много спит, еще больше ест, но наотрез отказывается пить кровь Хадзи, чем немало его злит. Она понимает, что для ее организма это жизненно важная необходимость, но пересилить себя все равно не может, поэтому все чаще и чаще повторяется сцена из их первой с Хадзи встречи в этом времени. И тогда Сая начинает задумываться, что, может, именно потому она и не хочет кусать его самостоятельно? Не хочет терять такие новые для себя ощущения, но и не может признаться даже себе в своих желаниях. А еще ее мучают сны. Никаких ярких картинок и фрагментов раздробленных воспоминаний, только смутные образы и томительное щемящее послевкусие. Сае почему-то кажется, что ей снится ее прошлое, она почти физически ощущает мягкие властные касания и почти сразу же просыпается. Подобные сны приносят с собой только обеспокоенность и множество вопросов, поэтому Сая не высыпается и становится все более мрачной день ото дня. Она пытается осторожно выпытать у Хадзи некоторые нюансы из своего забытого прошлого, но он упрямо молчит. Поэтому когда однажды и без того расшатанные нервы Саи натянулись до предела и она в сердцах бросила: «Я приказываю тебе!», удивив подобным поворотом в первую очередь себя, Хадзи только упрямо поджал губы и сказал, что она все должна вспомнить сама. А потом пропал на всю ночь. Проводил до спальни, проследил, чтобы она устроилась с комфортом, принес чашку чая для лучшего сна и ушел. После того вечера их отношения приобрели некоторую натянутость, а у Саи появился новый повод для сожалений. Весь путь от ресторанчика и до их временного дома Сая проводит в борьбе сама с собой. Ей очень хочется узнать - серьезно ли Хадзи говорил, что она его девушка или это просто один из способов отвязаться от навязчивой особы? А если серьезно, то что теперь с этим делать? Все же пересилив себя уже практически на пороге дома, Сая торопливо ловит Хадзи за обшлаг рубашки. - Хадзи, я… Однако сил хватает ненадолго, так и не успев задать интересующий ее вопрос, Сая теряет сознание. Осторожные касания чужих рук доставляют удовольствие, чуткие пальцы щекоткой проходятся по шее, обводят линию скул, мягко сминают губы. Другая рука осторожно оглаживает голень и, путаясь в бесконечных кружевах, постепенно поднимается выше к бедру. Губ ласково касаются губы, рассыпая по телу миллионы томительных искр, пальцы вновь проходятся по лицу, убирая надоедливые пряди со лба. И Сая просыпается, крепко сжимая в ладонях чью-то ладонь. Она пристально рассматривает склонившегося над ней Хадзи, осколки мозаики наконец-то складываются в цельный узор, она понимает все, как только вспоминает, чьим губам и пальцам было разрешено касаться ее тела. Сая тянется к его лицу, аккуратно заводит ему за ухо прядь немного волнистых волос. Воспоминания ярким калейдоскопом вертятся перед ее глазами, порой заставляя зажмуриваться от нахлынувших ощущений. Она отпускает ладонь Хадзи и садится на постели, тонкое покрывало падает к ней на колени, чтобы спустя секунду быть отброшенным в сторону. Сая придвигается ближе, кладет руки ему на плечи, ведет линии к шее, мягко касается яремной впадины, виднеющейся в распахнутом вороте рубашки. Она вспоминает огромную кровать под узорчатым балдахином, первые робкие касания и поцелуи, свой нелепый страх и его успокаивающие объятия. Ее пальцы путаются в волосах Хадзи, ловко тянут острый кончик ленты, собирающей его волосы в низкий хвост. Она помнит, как впервые собрала его волосы в эту прическу, и повязала их тонкой лентой, снятой со своего запястья; как на его всегда хмуром лице расцвела легкая улыбка, поднимающая уголки тонких губ вверх, как он осторожно поцеловал ее ладонь в знак благодарности. Так много всего важного, о чем он молчал все это время. Сая обвивает ленту вокруг своего запястья, синева ткани оттеняет бледную кожу, подчеркивает болезненную хрупкость телосложения. Хадзи, словно зачарованный, неотрывно следит за каждым ее движением, безмолвно, словно боится спугнуть ее неосторожным словом или движением, лишь только вздрагивает, когда она распахивает ворот рубашки пошире и касается губами его шеи. Нежные губы слегка прихватывают кожу, а через мгновение их сменяют острые зубы, легко вспарывающие мягкую плоть. Сая чувствует руки Хадзи на своем теле, чувствует, как он крепко прижимает ее к себе и едва слышно стонет, касаясь губами ее макушки. Его пальцы проникают под ее тонкую майку, касаются поясницы и чертят линию вверх по позвоночнику, мягко оглаживают каждый позвонок, слегка щекочут кожу, порождая волнительную дрожь по всему ее телу. Сая отстраняется от его тела внезапно, в темноте ее глаза отсвечивают красным, словно она почувствовала опасность, но внешне она абсолютно спокойна. - Ты должен был сказать мне. - Я хотел, чтобы ты все вспомнила сама. Хадзи сжимает ее в объятиях еще крепче и целует, не боясь, что она его оттолкнет. Теперь Сая помнит его разным: нелюдимым мальчишкой двенадцати лет отроду, хмурым обаятельным юношей, на которого засматривались все девушки в округе, сильным шевалье, готовым умереть за нее, и страстным любовником, возрождающим ее из пепла после одуряюще сладких ночей. Ее губы все еще имеют привкус его крови, а пальцы нетерпеливо теребят пуговицы на рубашке, стремясь как можно скорее ощутить под ладонями не складки ткани, а гладкость кожи. Сая чувствует, как пальцы его здоровой руки рисуют узор на ее колене, мягко касаются кожи, медленно приподнимая подол ее легкой юбки. Поглаживания чередуются легкими пощипываниями, пальцы легко порхают на внутренней стороне бедра, рассылая по всему телу толпы щекочущих мурашек. Сая прикрывает глаза и утыкается лбом в его плечо, перед закрытыми веками проносятся картинки их прошлой и настоящей жизни, ярче всего сейчас Сая видит, как он сжимает смычок, когда играет на виолончели, как его руки трепетно поддерживают инструмент. Она сейчас ощущает себя такой же виолончелью, представляет, как Хадзи касается струн на ее теле, заменяя смычок пальцами. Чувствует, как рождается мелодия, понятная только им двоим, горько-сладкая, сдобренная нотами преданности, надежды и ожидания. Сая стонет и раздвигает бедра шире, предоставляя Хадзи больший простор для действий, и едва сдерживает удивленный возглас, когда его пальцы ныряют под ткань белья, мягко касаются складок и мгновенно становятся влажными от смазки. Второй рукой он сжимает ее ягодицы, и контрастное прикосновение бинтов к тонкой коже рождает в горле Саи еще один стон. Его пальцы творят что-то запредельное, заставляя ее хрипло стонать и прикусывать губы. Когда палец аккуратно погружается внутрь нее, Сая откидывается на подушки и зажимает себе ладонью рот. Она прогибается в спине, делая проникновение глубже и слаще, с удивлением отмечая, что тело прекрасно помнит все его прежние ласки и касания. Хадзи тянет лямки ее топа вниз, открывая себе доступ к груди: мягко касается губами сосков, очерчивает языком ареолы и осторожно прикусывает мягкую плоть зубами. Время от времени возвращается к ее губам, целует, покусывает, доводит своими прикосновениями до исступления. Сая зарывается пальцами в его волосы на затылке, прижимает его голову ближе к себе и стонет в губы: - Я хочу… Фраза обрывается очередным сладким стоном, Хадзи осторожно стягивает с нее белье, попутно оглаживая пальцами бедра. Где-то на грани слышимости жужжит молния на брюках, Сая сквозь полуприкрытые веки наблюдает, как Хадзи нависает над ней, аккуратно приподнимает ее, поддерживая под поясницу ладонью, и тут же широко распахивает глаза и давится стоном, когда чувствует первый толчок внутри себя. Безумно приятно и куда слаще, чем в ее новоприобретенных воспоминаниях. Сая стаскивает с него рубашку и впивается ногтями в плечи, судорожно выдыхает и касается губами кожи на его груди. Сознание меркнет, плавится под ритмичными толчками, она сильнее прогибается в пояснице, двигая бедрами ему навстречу, робко отвечая на отрывистые ласки и страстные поцелуи. Вселенная сжимается до размеров небольшой комнаты в глуши, Сая обхватывает поясницу Хадзи ногами, впивается ногтями в плечо и с громким вскриком кончает. Хадзи хрипло выдыхает ее имя и спустя мгновение кончает сам, прижимая Саю тяжестью своего тела к постели, он тяжело дышит, оставляя на ее лице россыпь невесомых поцелуев. Едва дыша и не разрывая крепких объятий, Сая находит в себе силы, чтобы посмотреть Хадзи в глаза: - Обещай, что в следующий раз ты расскажешь мне все. Ее голос неожиданно тверд и серьезен, но Хадзи лишь легкомысленно фыркает, касаясь губами ее виска. - Да, госпожа.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.