***
Снегг с усилием перевёл взгляд с каменной стены подземелья на ухмыляющееся лицо Лорда. Черты расплывались в полутьме, глаз не было видно вовсе, только гадкие, изогнутые в лживой улыбке губы алели на бледном, восковом лице. — Почему он жив? — Северус шипел, выплёвывал эти слова, не смея даже взглянуть на ребёнка, кричащего в углу комнаты. — Почему он жив, а Лили мертва? — «пожиратель» сложил мелко трясущиеся руки на груди, шумно выдыхая затхлый воздух. — Я бы не убил мамашу, не бросься она защищать своё отродье, — Тёмный Лорд подходил к Северусу вплотную, слишком громко выкрикивыя каждое слово, упиваясь его ненавистью и отчаянием. Остановившись, он перешёл на презрительный шёпот — Или тебе жаль эту мерзкую грязнокровку, а? — смех заполнил комнату, отталкиваясь от стен, усиливаясь ещё больше. Воздух пах не только плесенью, но и безумием. — Интересно получается, Северус, — Волан-де-Морт мягко приближался к младенцу. — Он выжил, став моим крестражем. Зачем же мне убивать его? — Зачем убивать того, кто согласно пророчеству убьёт тебя? Ты просто смешён! — Снегга трясло всё сильнее, и всё ощутимее подташнивало. — Может убить, — Лорд почти с материнской любовью взял маленького Гарри на руки. — Только вот я выращу его покорным псом, тенью, не смеющей и подумать против моей воли, каждый его шаг, каждый вздох, каждая секунда его жизни будут подвластны мне, — Волан-де-Морт перевёл дух, улыбаясь своим собственным мыслям. — Самый могущественный волшебник, рождённый уничтожить меня, станет мои рабом. Гарри перестал кричать, успокоенный тихим, спокойным голосом Лорда. И в воцарившейся тишине, липкой и обвалакивающей, Северус понял всё. Мерзость происходящего разом ударила поддых, сумасшедшая, иррациональная картина действительности обрела чёткость. — Ты не убил его сейчас… — в бреду начал Снегг, даже не понимая, говорит он на самом деле или всё происходит в его голове. — Чтобы потом убить миллионы, — закончил Волан-де-Морт, брезгливо оттряхивая руки после ребёнка.***