Merry dancers

— Тук-тук, — вслух сказала Аврора, нерешительно выглядывая из-за двери: она пришла без приглашения. — Можно у тебя чаю попить? — спросила она, протискиваясь в дверь, которая из-за сквозняков постоянно захлопывалась и норовила оставить её с той стороны. Дамблдор наблюдал, как его внучка пытается вытащить застрявшую сумку, защемленную дверью. Он взмахнул волшебной палочкой, и дверь распахнулась. Аврора едва не упала на пол, но, всё же удержалась на ногах, снова повесила сумку на плечо и сдула прядь волос со лба. Дамблдор сидел за своим письменным столом, обложившись домашними работами учеников, и выводил отметки, ставя размашистые «Выше ожидаемого» и «Превосходно» почти всем. Всякий раз, когда он видел внучку, с его лба исчезала сосредоточенная морщинка, глаза прояснялись, а улыбка против воли появлялась на губах. Аврора всегда так на него действовала: стоило ей появиться, как настроение Альбуса послушно ползло вверх. Он до сих пор не мог поверить, что нашел свою внучатую племянницу, и против воли любовался её забавной мимикой и взлохмаченной прической, из-за которой она напоминала потешного цыпленка. Особенная, совершенно непосредственная и добрая Аврора в последнее время стала много задумываться над своим поведением, и причин этого Альбус не видел. Вокруг неё находились хорошие ребята: Джоконда Смит всегда нравилась декану Гриффиндора. Очень способная студентка: она выделялась среди своих подруг и была ответственна в работе старосты в прошлом году, жаль, что она отказалась от этого поста. Джоконду едва не сломила гибель семьи, но девочка, вместо того, чтобы поддаться унынию, стала сильнее, выросла с прошлого года, поумнела. Со временем Дамблдор пригляделся и к Абрахасу Малфою: поначалу парень вызывал подозрения из-за постоянных заметок о благотворительности, появляющихся в "Ежедневном Пророке", и воспеванию его семейства министерскими шишками, но Абрахас, похоже, был неплохим малым. Малфои, несомненно, покупали себе положение в стране и делали это мастерски. Ни единого пятнышка на репутации, впору верить, что они просто меценаты для Британии, но Дамблдору не нравился слащавый образ помогающих стране аристократов. Он поспешно убрал все пергаменты со стола и предложил Авроре присесть напротив. Вскоре по мановению его волшебной палочки на столе появились две чашки, небольшой чайничек ароматного чая с бергамотом и вазочка с леденцами. До занятий оставалось всего двадцать пять минут, но Альбус просто не мог отказать Авроре. — Ты выглядишь так, словно пробежала сотню миль со скоростью гиппогрифа, — констатировал он, наполняя её чашку. — Просто торопилась к тебе, — голос был ровным, но взгляд ускользал в сторону. — Кто за тобой гнался? — с полуулыбкой спросил Альбус. — Или ты спешила кого-то покинуть? Лукавый взгляд Дамблдора всегда ставил Аврору в тупик, и ей приходилось открывать свои мысли. — Это Том, — созналась она и полезла в сумку, чтобы достать оттуда небольшой пакетик с желтым содержимым. Вмиг Альбус посерьезнел, услышав это имя. Слишком часто Риддл стал оказываться возле его внучки, и это не могло сулить чего-то хорошего, однако, как преподаватель и родственник, на которого стоит ровняться, Дамблдор не мог запретить ей общаться с ним. — Что он сделал? — грозным тоном произнес Альбус, но Аврора тут же замахала руками и стала отнекиваться. — Н-ничего, не переживай, а разве он может что-то сделать? Ну, я имею в виду… Хмм… Я хочу сказать, что он что-то часто находится рядом со мной и Джеки, но на то нет никаких веских причин, — она резко вздохнула от нехватки кислорода. — Чем можем заинтересовать его мы — девушки, то есть, такие девушки, как мы? Это странно, понимаешь? Меня это беспокоит, ведь Том всегда держался в стороне ото всех, ну, не считая этих его друзей — Цигнуса и Каспара, они-то мне совсем не нравятся, такие грубые, а мнят о себе... Ну, ты понял, о чем я, — залепетала Аврора. — Том постоянно так смотрит на меня, словно я украла у него грязные носки и развесила их по всему Хогвартсу. Мне кажется, что я его раздражаю, но, тем не менее, сегодня на древних рунах он снова со мной сел за одной партой. Нет, ты представляешь, мне мерещится, что в его глазах отражается не то, что он говорит на самом деле! Это удивительно! У него очень черные глаза, иногда мне видится в них что-то не очень приятное; или его взгляд: кажется, что он хочет превратить меня в лягушку, а потом вдруг: «привет, доброе утро!» или «забавные сережки, Аврора!», — она изображала интонации в полном возмущении. — Может, он действительно заболел? — наговорившись вдоволь, Аврора засунула руку в пакет и извлекла оттуда засахаренные мармеладки в виде лимонных долек. — Будешь? Очень вкусно! Дамблдор скептически посмотрел на предложенное кушанье, раздумывая над её словами; раньше она говорила, что Том хороший парень, просто немного своеобразный и одинокий, а теперь… — Нет, спасибо, это слишком сладко для меня. Аврора покосилась на вазочку с леденцами и внезапно опрокинула весь пакет желтых мармеладок прямо туда. — В твоих леденцах сахара куда больше, да это вообще сахар в чистом виде! — возмутилась она, подбирая выпавшую на стол лимонную дольку. Аврора выглядела так, словно очень давно хотела высказать всё, что копилось на душе. Недоверие, сплошное недоверие: она видит в Томе что-то не очень хорошее, начинает подозревать, но не может обосновать свои мысли и чувства, ведь, опираясь на одни эмоции, нельзя раскусить человека. Но с последним месяцем, когда Дамблдор стал наблюдать Тома, Джоконду и внучку вместе, он немного поменял свое мнение. Даже если на душе этого мальчика было нечисто, оставалась надежда на его "излечение", ведь он все ещё ребенок, которого можно обезвредить, так сказать, а это под силу только полной противоположности самого Тома — Авроре Уинтер — девочке, в серых глазах которой всегда лучилось тепло, в присутствии которой оттаивали заиндевевшие окна. — То есть, ты сегодня убежала от Тома? — Просто рядом с ним я ощущаю что-то странное, — стала пояснять она, — словно меня окунают в холодную воду, уверяя, что она тёплая. — Лицемерие? — ответом ему последовала тишина. — Почему ты боишься называть вещи своими именами? — поинтересовался Альбус, все-таки пробуя предложенный мармелад, который оказался одновременно очень сладким и невероятно кислым. — От того, что ты придумаешь кучу эпитетов и метафор, значение слова не изменится. Аврора задумчиво покрутила чашку чая в руках и откинулась на стуле. — Неправильно говорить о человеке за его спиной, особенно такие вещи. — Может быть, но ты всего лишь делишься впечатлениями. Как думаешь, что Тому нужно от вас? — Я думаю, что ему нравится Джоконда, и это понятно: она умная и красивая, — расценила она, отпивая из кружки чай. Дамблдор усмехнулся, про себя отмечая, что Риддл всё же не так плох, как кажется. — Ну, тогда понятны его манипуляции, — улыбнулся Альбус, пригубив чаю. — Нет, непонятны, дедушка, — парировала Аврора, снова уходя в раздумья. — Допустим, что мое расположение ему нужно, чтобы понравиться Джоконде, так? — Так, — подтвердил Дамблдор, внимательно слушая её рассуждения. — Но ведь и ты, и я знаем, что Джоконде Том всегда нравился, так что все его, как ты называешь, «манипуляции» — бесполезная трата времени. Так зачем пытаться привлечь внимание того, кто и так в тебе души не чает? — Аврора не брала мысли с потолка: пусть это были всего лишь домыслы, но за ними стояла определённая логика. — Есть еще что-то странное? — спросил Альбус. — Снова взгляд, — опустошенно ответила она, но тут же спохватилась и начала объяснять: — Он на нее смотрит с таким же холодом, как и на меня, и, похоже, что он просто такой, какой есть, или и к ней пытается найти подход. Я запуталась… — И поэтому стала от него убегать при любой возможности? Избегать его проще, чем понять… Однако ты не узнаешь правды, если будешь все время сбегать от него. — Я понимаю… — Аврора разглядывала свои не слишком аккуратные ногти, пытаясь понять, как сделать лучше, но она не могла игнорировать холод, исходящий от Тома всякий раз, когда они находились в одной компании. — Что случилось с профессором Меррисот? Когда вы входили в зал на обед, она была сильно обеспокоена, — решила сменить тему Аврора. — Занятия начнутся через десять минут, — предупредил Дамблдор, поглядывая на железные резные часики, мирно тикающие у него на столе; Аврора заломила бровь в приступе недовольства, тем самым давая понять, что не уйдет, пока Альбус не выложит ей, что случилось. — Дело не в Галатее, дорогая, — почти смирился он, — да и тема не из приятных — сын нашего общего друга погиб несколько дней назад. Аврора вмиг погрустнела и даже пожалела о своем любопытстве. — Как это произошло, дедушка? — в её голосе образовалась неуверенность. — Он… он был одним из тех волшебников, кто, рискуя жизнью, вел эту войну к завершению. Он ушел на фронт добровольцем, только за прошлый месяц благодаря волшебникам удалось занять и освободить множество поселений в Венгрии и Югославии, но… — Альбус снял очки и утер появившуюся слезу. — Он погиб в Великой Доброни в Чехословакии. Как сказал мне его отец, парень не мучился: пуля попала прямо в голову; храбрец полез на рожон и не приметил снайпера. Время поджимало, и Аврора могла потерять несколько баллов Рэйвенкло. Она с тоской посмотрела на Дамблдора, потом встала со стула и подошла к нему, чтобы положить руку на плечо. Ничего, за одно-единственное опоздание её не накажут. — Много волшебников добровольно сражаются на войне? — поинтересовалась она, осторожно поглаживая плечо Альбуса, ушедшего в тяжелые раздумья. — Ты даже не представляешь сколько, Аврора! Пророк, конечно же, не пишет об этом, да и незачем рассказывать о тех, кто, потеряв семьи во время бомбардировок, встал на этот путь ради мести. Нет, конечно, есть и добровольцы, которым невмоготу жить в военном обществе и небезразлична судьба магглов, как была она небезразлична сыну Элфиаса Дожа. Есть и те, кто искренне боятся, что эта война приведет к раскрытию волшебного мира. Многое утаивается, Аврора, чтобы не пугать людей, ты ведь понимаешь это? — Она рассеяно кивнула. — Не бойся, министерство из кожи вон лезет, чтобы оградить волшебников от тех ужасов, что творятся в мире магглов, но, как видишь, не всегда получается… — Джоконда… — тихо подтвердила она. — Мы все в опасности. — Есть безопасные места, такие, как Хогвартс — его никогда не обнаружат: слишком много магии и защитных чар. — Подожди, — перебила Аврора, — а на стороне Гитлера есть волшебники? Ведь он, как там его, фюрер, то есть вождь. Ведь маггловские главы государств всегда в курсе существования волшебного мира! — Нет, что ты! Если бы он был в курсе, то уже смог бы добраться до нас через Тёмных волшебников! Этот сумасшедший шовинист устроил бы расправу! Хотя в этом убеждает нас пресса... Я слышал из неофициальных источников, что им манипулирует Темный Маг Гриндевальд, - Дамблдор сжал чашку крепче, но Аврора этого не заметила. — Почему Гитлера просто не убьют волшебники с нашей стороны? — Все не так просто. Несмотря на то, что он якобы не знает о существовании магического мира, у него есть магическая защита… Нет, Аврора, я что-то разговорился сегодня, да и занятия совсем скоро начнутся… — Если уж начал, то договаривай! — попросила она, не собираясь уходить из кабинета. Альбус действительно уже наговорил лишнего и мог испугать её, но слово не пикси, вылетит — не поймаешь. — Кому-то выгодно вычищать маггловское население, сидя в сторонке, пока Гитлер уничтожает евреев и бесчинствует в мире. Уже погибло около сорока миллионов человек, страшные цифры только растут, и это только начало. Ты ведь знаешь идеологию чистоты крови некоторых слоев магического общества? Никто не говорит прямо, но многие брезгуют магглорожденными и против того, чтобы скрываться от магглов, — Альбус уже забыл про время, рассказывая Авроре чудовищную правду; он и сам не знал, имел ли право вот так разглагольствовать в присутствии внучки. Однако она должна знать, что творится в мире, ведь после Хогвартса её ждет другая жизнь, менее защищенная. — Магглов действительно слишком много, и волшебники вряд ли выстоят против военной техники, нас слишком мало, да еще ходят слухи о каком-то сверхсильном оружии массового поражения, которое пытаются изобрести магглы… — Ты хочешь сказать, что кто-то стравил Гитлера с остальным миром? Это все намеренно? Альбус отрицательно помотал головой, наконец, подмечая последнюю минуту до звона колоколов. Он поднялся с места и взглянул в глаза Авроре, потихоньку осознающей масштабы и причины такой длительной войны. — Нет, магглы всегда воевали и будут воевать с небольшими перерывами во времени, но не было еще таких страшных войн, как эта; не было еще таких диктаторов, как Гитлер, безнаказанно убивающий людей. Наконец, не было таких технических возможностей… Его защищает кто-то из волшебников, выполняя собственные прихоти, но это только мои мысли… — Потому что никто не может к нему подобраться… — Совершенно верно, — подтвердил Дамблдор, затем осторожно взял внучку за плечи и заглянул в глаза. — Аврора, я слишком много сейчас сказал, возможно, это смерть сына Элфиаса так подействовала, но ты не должна бояться, я всегда буду рядом и не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Ты веришь мне? Он так крепко обнял её, что захрустели ребра, Альбус гладил её по волосам, говоря какие-то несвойственные ему слова, сетуя на свой возраст и излишнюю сентиментальность, но он действительно переживал за ту, что недавно обрел. Бартемиус Дож погиб, и сейчас как никогда ощущалось желание защитить Аврору — самую молодую из Дамблдоров — их с Аберфортом надежду на будущее. — Ну дедушка-а-а… ну прекрати... пожалуйста, ты заставляешь меня краснеть, — заныла она, обнимая в ответ старика и улыбаясь такому трогательному проявлению эмоций. Звон колоколов заставил её вздрогнуть и кое-как выпутаться из объятий Дамблдора. — Я пойду, не хочу получить отработку, — негромко сказала она, оборачиваясь уже у самой двери, словно оправдываясь за бегство. — Ты… тоже поторопись, а то гриффиндорцы и слизеринцы тебе класс разнесут. И… съешь мармеладку для настроения или просто что-нибудь вкусное… — ляпнула она прежде, чем выйти из кабинета и оставить расчувствовавшегося Дамблдора одного. И что на него нашло? Набросился на неё, рассказал такие ужасные вещи, напугал… — Старый сентиментальный болван! — сам себя обругал Альбус, стукнув по столу кулаком так, что задребезжали чашки, и одна лимонная долька, лежавшая на самом верху горки в вазочки, скатилась на столешницу. Дамблдор смотрел на мармеладку, сиротливо расположившуюся на поцарапанной дубовой поверхности, словно изучал какой-то ингредиент. Он выдвинул ящик стола и достал записи, подготовленные для урока с шестыми курсами. На занятия он иногда опаздывал, но не больше, чем на пять минут, поэтому быстренько нашел проверенные домашние работы в другом ящике и поспешил на выход, неожиданно для себя захватив лимонную дольку. Альбус с удовольствием смаковал кисло-сладкий вкус мармеладки, пока шел до кабинета. Возможно, с его плеч упал некий груз после разговора с Авророй… *** В половину седьмого Том уже стоял в холле у главного входа, ожидая Джоконду; он пришел на пять минут раньше, позволив ей почувствовать себя опоздавшей, как и водится на свидании, о котором она могла только догадываться. Провожая взглядом раскрасневшихся студентов младших курсов, явно переживших на улице войну снежками, Том посоветовал им выпить противопростудное зелье, чтобы не заболели. Забота — он не вкладывал настоящей заботы в свои слова, ведь просто не был на неё способен, но обязанности старосты и безупречная репутация заставляли его корчить из себя примерного парня. Все действия были доведены до автоматизма и уже давно не причиняли ему раздражения и неудобств. Он по-хозяйски относился к Хогвартсу, ставшему заменой настоящему дому, которого у него никогда не было. Уже два года прошло с тех пор, как он последний раз переступал порог сиротского приюта. Ненависть к миссис Коул, его воспитательнице, и к остальным работникам, а также к детям не оставляла места для тоски - он никогда не будет скучать по этому месту. Словом, и его там не будут рады видеть. Она появилась из коридора, ведущего к гостиной Хаффлпаффа вместе с двумя подругами. Девушки весело щебетали, обступив Джоконду с двух сторон. В последнее время их общество стало навязчивым, и она старалась меньше с ними общаться, но так как Джеки училась с Элоис и Мередит на одном курсе, сложно было избежать их общества. Безобидные, но слишком болтливые сокурсницы уже не удовлетворяли её запросов, всеми силами пытающейся от них отдалиться, вот только прошлые годы дружбы не давали ей сказать все прямо. — Добрый вечер, — поздоровался Том и обратился непосредственно к Джоконде: — Ты готова? Она в замешательстве покосилась на подруг и неуверенно ответила: — Да, Том. — Тогда нам пора, — скомандовал он, стараясь игнорировать выражения лиц двух подружек, судя по всему, не знавших о планах Джоконды. Та осталась стоять по стойке смирно, боясь сдвинуться с места, и Тому пришлось вытянуть её под локоть, что дало еще больше поводов для переглядываний хаффлпаффок. — Вы… у вас свидание? — нерешительно поинтересовалась Элоис, нервно теребящая тоненькую русую косичку, свисающую с плеча. — Нет-нет, что ты! — внезапно затараторила Джоконда, сбросив руку Риддла. — Том попросил меня помочь ему принести вредноскопы для профессора Меррисот из «Дервиш и Бенгз», — но, судя по лицам подруг, оправдания явно не достигли цели. Мередит откровенно ухмылялась, смакуя новые сплетни, а Элоис переминалась с ноги на ногу, радуясь за Джоконду, наконец-то получившую самого желанного парня Хогвартса. — Мередит, прекрати на меня так смотреть! Это не свидание! — разозлилась Джеки, но порозовевшие щечки дали еще больший повод расценивать всё как прогулку влюбленных. Она яростно затянула серый шерстяной шарф потуже и накинула на голову меховой капюшон так, что бронзовые волосы подались вперед и закрыли горящие щечки. — Идем, — она повернулась и пошла к выходу: в каждом шаге читалось одновременно смущение и раздражение. — До свидания, — спокойно сказал Том и, усмехнувшись, последовал за Джокондой, уже скрывшейся за большими дверями. Элоис и Мередит сверлили его спину взглядами до самого выхода. Что ж, пускай сочиняют любовную историю для Хогвартса, скоро все их домыслы превратятся в правду. Она стояла с той стороны дверей, натягивая варежки, изо рта при выдохе выходил пар, ведь на улице было ниже нуля. Том последовал её примеру, достав перчатки из кармана зимней мантии. На улице совсем стемнело, но выпавший снег отражал свет луны и звезд, позволяя разглядеть дорогу до Хогсмида. Если температура поползет вверх, то на улице будет слякоть, грязь, а от снега не останется и следа. Вдалеке Том увидел яркое освещение вечернего стадиона, где, словно мухи возле яркой лампы, кружили слизеринцы на метлах. Цигнус совсем с ума сошел, заставляя команду тренироваться после захода солнца, но он слишком сильно хотел выиграть кубок по квиддичу, который в прошлом году достался гриффиндорцам. Они шли молча. Полумрак тропинки до деревушки и осторожные шаги по ковру из снега, который мог скрывать опасности… — Ай! — воскликнула Джеки, споткнулась о корягу и упала на снег. Она нырнула в сугроб лицом вперед, не успев выставить руки для защиты. От нее донеслось несколько не очень красивых ругательств, и Том невольно засмеялся. После некоторой возни в снегу ей всё же удалось принять сидячее положение. — С тобой всё в порядке? — поинтересовался Риддл, предлагая руку помощи. — А ты как думаешь? — возмутилась она, но замерла на месте, не принимая руки. Джоконда разглядывала Тома в свете луны: молочно-белая кожа словно светилась, отражая блеск песчинок звезд: поразительно красиво и, в то же время, так неестественно, что впору испугаться и убежать. Было в его внешности что-то таинственное. Она бесшумно сглотнула, буквально любуясь молодым человеком, и уже было забыла, где находится и что есть какое-то задание от Меррисот, не имеющее смысла. Нет, конечно, Мередит и Элоис всё неправильно поняли, ведь это не свидание! Вот только Том не отрицал этого… И почему она так беззастенчиво пялится на его бледные губы и зачем провела так много времени перед зеркалом до встречи? Ничего особенного Джоконда не сотворила со своей внешностью, и даже наоборот: надела старый выцветший шарф, отысканный у бабушки, словно протест своим чувствам. А он улыбался так непривычно и так искренне... — Ты так и будешь там сидеть? — спросил он, продолжая улыбаться. — Д-да, то есть, нет, — опомнилась Джеки, но, услышав его смех, недовольно сложила руки на груди и постаралась скрыть наваждение за недовольством. — Чего смеешься? — У тебя на голове сугроб, — констатировал он и мягко потрепал её по голове, смахивая рыхлый снег. Похоже, во время полета на землю с неё слетел капюшон. — Давай, вставай, а то простудишься, и я буду чувствовать себя виноватым. Джоконда вздрогнула от такого проявления заботы — всего лишь мимолетный жест руки, когда он стряхивал снег, а она покраснела до кончиков пальцев ног: ещё хорошо, что в вечернем полумраке ничего не видно. Совсем не хотелось вновь стать для Тома пустышкой, надоедающей своим обществом. — Нечего надо мной смеяться! — продолжала возмущаться Джеки, которая была не в состоянии найти в себе силы оправиться от его прикосновений. Том обошел её сзади и, не дожидаясь протестов, поднял на ноги, но, выбрав неправильный центр тяжести, Джоконда едва не завалилась на бок. — Тихо-тихо, — шепнул Том, снова подхватывая её. Джоконда вздрогнула, когда тёплый порыв его дыхания опалил её скулу. Как-то так получилось, что теперь она находилась вполоборота к нему и не смела даже дышать, боясь потерять такой драгоценный момент. Может быть, она могла бы потерять сознание или завизжать от удовольствия, случись такая близость в прошлом году, но сейчас всё было по-другому. Маленькая Джоконда выросла и пересмотрела свои взгляды, переоценила Тома и теперь была способна лишь замереть, старательно пряча пристыженный взгляд, словно была в чем-то виновата. Как осознать мечту, которая становится явью на твоих глазах? Джоконда не могла моргнуть, опасаясь, что волшебная реальность рассыплется в прах, и всё происходящее окажется бредом больного воображения. Он был слишком близко, и, казалось, думал о том же, о чём и она. Где-то каркнула ворона, возвращая Джоконду в реальность. — Я уже могу стоять! — слишком резко произнесла она. Тома ничуть не смутил тон запутавшейся в собственных чувствах Смит, но он разжал объятия и осторожно выпустил её. Всё-таки, она еще совсем малышка, неиспорченная и неуверенная. Джеки поспешно натянула капюшон на голову, пытаясь унять дрожь; она мысленно ругала себя за такую реакцию. Его губы были так близко, казалось, что еще секунда и… — Пойдем, — спокойно сказал Том, — и впредь смотри под ноги. Он подался вперед и обошел Джоконду, не желающую приходить в себя. Она безвольно поплелась за ним. Дорога до Хогсмида казалась невыносимой, но больше всего тревожило молчание. Ей хотелось завести разговор, но, открывая рот, она тут же закрывала его, не решаясь произнести хоть какой-то звук. Широкая улица волшебной деревеньки встретила их редкими прохожими: люди еще не привыкли к минусовой температуре и прятались по домам, кто-то просиживал штаны в пабах. Из окон домишек лился мягкий свет и желтыми прямоугольниками ложился на вычищенные от снега дорожки. В "Трёх метлах" виднелись несколько посетителей и мадам Розалия, заботливо подливающая кипятка в чайник какому-то старичку. Манерно поправив высокую прическу, она отправилась куда-то за пределы поля видимости окошка. В "Сладком королевстве" было непривычно пусто, оттуда не доносились детские голоса, и лишь запах карамели невольно заставлял поворачивать нос в сторону магазинчика. Дервиш и Бенгз пустовал, но можно было разглядеть дремлющего старого Бернарда на стульчике за стойкой. Том открыл дверь, звякнувшую колокольчиком, и пропустил Джоконду вперед. Продавец не проснулся: его седая борода перевешивалась через стойку и мирно покачивалась от сквозняков, гуляющих по лавке. Джоконда разглядывала волшебные и совсем обычные вещи, разложенные по полочкам и на витринах. Обычные наборы перьев и тетрадки, а также исправляющие ошибки ручки ярко красного цвета на вид выглядящие совсем по-маггловски, если бы не ярко алый пушок с одной стороны. Здесь были и книги, а также странного вида приборы, развешанные на потолке. Совершенно непонятная железяка, состоящая из маленьких ложечек, торчащих в разные стороны, лежала рядом с кучей разнокалиберных замков, связанных одной цепочкой. На полу стоял целый ряд сундучков: от маленького до большого. Кожаные чемоданы с наклейками «При желании можно спрятать целый дом» лежали один на другом возле стеллажа с журналами. Том постучал по стойке костяшками пальцев, призывая продавца к пробуждению. Хмурый старик что-то пробормотал, но не проснулся. — Мистер Хоффман, — позвал Риддл, и только тогда продавец удосужился открыть глаза. — Ты! — борода зашевелилась, точно змея, и вползла по стойке, когда он резко выпрямился на стуле. Том никак не отреагировал на обращение: видать, старику что-то снилось. — Чего надо? — поинтересовался он, окончательно понимая, что то был всего лишь сон. Том достал из кармана мантии незапечатанный конверт и положил перед продавцом: — Профессор Галатея Меррисот просила меня забрать заказ, — пояснил он значение письма. Продавец проследил взглядом за девочкой, разглядывающей движущиеся статуэтки единорогов. — Осторожнее, они очень хрупкие! — предупредил он, когда ручка Джоконды потянулась к вставшему на дыбы коню. Джеки одернула руку и присоединилась к Тому. Продавец взял очки, висевшие на цепочке на его шее, едва не запутав их в длинной бороде, и водрузил на нос. Пробежав взглядом письмо, он хмыкнул и обратился к посетителю: — Вредноскопы прибудут только завтра, — объявил он, поглядывая на Тома поверх очков. — Я же присылал ей сову час назад, видать, Галатея вас не предупредила о переносе времени доставки, юноша. Том изобразил искреннее удивление, а затем недовольство. Меррисот потратила его личное время и заставила впустую прогуляться до Хогсмида. Ну, не впустую: он осторожно взглянул на спутницу. Джеки переводила взгляд с продавца на Тома и, похоже, тоже не была довольна подобным раскладом. — Во сколько они будут здесь завтра? — спокойно спросил Том, по обыкновению скрывая недовольство. — Пока не знаю, не буду вас обманывать, молодые люди, — теперь он обращался к обоим, — лучше я сообщу по почте, знаете ли, эти доставщики постоянно опаздывают, — старик задумчиво почесал щеку бурыми потрескавшимися ногтями, заставив Джоконду скривиться в отвращении. — Скорее всего, вредноскопы прибудут завтра вечерним Хогвартс-Экспрессом, но ничего не могу обещать. — Спасибо на этом, — довольно холодно отозвался Том. — До свидания, мистер Хоффман. Пошли, — коротко обратился он к спутнице. — До свидания, — сказала Джеки хмурому старику и пошла вслед за Томом. Он на миг остановился у двери, и Джоконда едва не врезалась в него. Том отступил в сторону, открыл дверь, снова пропуская спутницу вперед. Выглядело это так, что он почти забыл об обязанностях джентльмена. Хихикнув, она вышла на улицу и сразу же укуталась поплотнее в теплую мантию. На улице занимался холодный ветер. Странная погода для начала ноября, совершенно не похоже на Британию: засыпаться снегом по середину голени в этот месяц. Джеки невольно пособолезновала Абрахасу, терпящему тренировки в такой холод. Да, в Шармбатоне потеплее, ведь школа находится на юге Франции, где снег — редкое явление. — Надо было повидать профессора Меррисот перед прогулкой, — внезапно сказал Том, нарушая тишину, к которой Джоконда уже привыкла. — Хотя она меня попросила выполнить это поручение из-за занятости на педсовете. Возможно, она и сама еще не в курсе, — пробормотал он. Навстречу им на всех парах несся волшебник, на бегу придерживающий остроконечную шляпу, чтобы та не улетела. Его лицо выражало полнейший ужас, а мантия путалась в ногах. Быстрее заклятия он просвистел мимо них и скрылся в переулке у магазина волшебной одежды. Удивленные Том и Джоконда почти сразу получили ответ о внезапном кроссе странного человека. — Стой! — донесся еще один голос, хриплый и запыхавшийся. — А ну стоять, паршивый голодранец! Я тебе покажу сто пятьдесят задаром! Да я тебя мантикорам скормлю, поганое отродье! Из-за того же поворота, откуда появился первый волшебник, навстречу к ребятам вылетел Аберфорт Дамблдор без теплой мантии и в рабочем фартуке. Он кряхтел и поскальзывался на льду в домашних ботинках, непредназначенных для зимней прогулки. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив дармоеда, он крикнул поневоле остановившимся посреди главной улицы студентам: — Куда, куда унесся этот захребетник? Ну, я его… — ухнул он. Ребята ничего не ответили, лишь синхронно ткнули пальцами в переулок, где исчез не заплативший за выпивку маг. — Спасибо, — обронил Аберфорт, пробегая мимо них. — А, мисс Смит? Это вы? Добрый вечер, передавайте привет Авроре. Катаясь на льду, хозяин Кабаньей головы пробежал мимо них, чуть не проскользив мимо поворота: он едва не встретился со столбом, а потом, размахивая руками, как балансерами, скрылся из виду в невероятно неуклюжем па. Оттуда доносились лишь крики и неприличные ругательства. Том и Джоконда удивленно переглянулись. — Не думала, что в его возрасте можно выписывать такие фигуры, — озадаченно проговорила она, затем звонко засмеялась, заставив Тома забыть о неприятных мыслях в сторону Меррисот. У Смит был очень красивый смех, еще немного детский, но очень приятный. — Прямо как на картине троллей в пачках, это надо же! — они шли к выходу из деревеньки, а Джоконда утирала кулачками в варежках глаза, но все еще не могла остановиться и периодически снова начинала хохотать. — Вот в кого Аврора такая! — сказала она и тут же замолчала. Смех словно заглушили Силенцио. Джеки покосилась на Риддла, совершенно не изменившегося в лице. В какой-то момент он просто кинул в неё мимолетный взгляд и усмехнулся. Джеки всеми силами пыталась унять неприятное чувство предательства по отношению к подруге из-за случайно вылетевшей фразы. — Не беспокойся, я уже давно знаю, — спокойно сказал Том. — Но… откуда? — потрясенно спросила она. — Аврора не любит особого отношения к себе и не афиширует… ну, ты понял, — неуверенно залепетала Смит, постепенно приходя в себя от своих слов. Хорошо, что Том уже знал. — Бессмысленно скрывать то, что и так бросается в глаза. Профессор Дамблдор в ней души не чает. Да, конечно же, они с братом помогли ей реабилитироваться после больницы, выдают за сироту, а между тем имя-то настоящее, — Том внимательно посмотрел в глаза Джоконде: — Я имею в виду, что Аврора Уинтер действительно внучка Аберфорта, пропавшая несколько лет назад. Кто не дурак, может докопаться до архивов, — ответил он на немой вопрос Смит. — Лично я нашел заметку о ней в старых газетах. Да и посмотри: что ни говори, но они с Аберфортом очень похожи. Те же цвет глаз и разрез, соответственно, да и с нашим профессором можно найти сходства, разве что оно отдаляется тем, что Аврора — девушка и намного младше своих дедушек. Так зачем скрывать? — Это её дело, Том, — парировала Джоконда, прибавляя ходу. — Идем, иначе я опоздаю на встречу. А ты с ней говорил на эту тему? — Зачем? — величественно спросил Риддл. — Это и впрямь её дело, вот только есть кое-какие несостыковки, доказывающие обратное, что она вовсе не является их внучкой. Джоконда вновь остановилась и возмущенно взглянула на него. — Да что ты такое говоришь? Том прикинул: будет ли правильно выкладывать Джоконде свои предположения? Однако нужно строить отношения на доверии. — Джеки, — он осторожно положил руку ей на плечо, — я не знаю всего и лишь предполагаю. Я лишь знаю, что Аврора замечательный человек, и не хочу говорить ничего плохого в её сторону, но я нашел кое-какие сведения, которые идут вразрез с логикой, — постепенно лицо Джоконды потеряло хмурость, и против воли её мимика стала выражать интерес. — В той газете было написано, что Моргана Уинтер посетила закрытую дюссельдорфскую конференцию зельеварения; она читала доклад об открытых ею свойствах слюны саблезубой бабочки, но это не важно, — сам себя перебил Том. — Там было сказано, что Моргане пришлось несколько сократить свою лекцию из-за того, что няня не могла справиться с её годовалой дочкой, которую пришлось взять на конференцию по семейным обстоятельствам. Джеки скептически изогнула бровь. — И что ты видишь в этом странного? — хмыкнула она, но увидев на лице Тома легкую усмешку, поняла, что еще не дослушала рассказ. — Газете, в которой печаталась эта статья — всего десять лет. — Ну и что… — но Джоконда осеклась, быстро сообразив, что цифры не вяжутся. — Как думаешь, Аврора похожа на одиннадцатилетнюю девочку-первокурсницу? Я думаю, что нет, — сам ответил он. — Но, может, она не единственный ребенок в семье, — успокоила себя Джоконда, понимая, что в итоге они ни к чему не пришли. — Единственный. Джоконда, смотри под ноги! — снова поймал Том споткнувшуюся чуть ли на той же самой коряге Джеки, когда до замка оставалось совсем немного. Она, похоже, даже не заметила, что едва не упала, и теперь смотрела прямо в глаза Тому. — Как же так, Том, откуда ты знаешь? — Есть еще одна газета, где, как ты знаешь, есть заметка о стаде кентавров, с которым, к сожалению, посчастливилось встретиться Моргане и Авроре. — Том умолчал, что эту статью он искал уже в центральной библиотеке Магической Британии, уж слишком его интерес мог показаться подозрительным, навязчивым. — Да, много фактов скрыто от глаз общественности, только сухие заметки, где сказано, что Ангус Уинтер потерял жену и единственную дочь, Джеки, а это значит, что она просто не может быть Авророй Уинтер. Молчание продолжалось недолго. Глядя в глаза Тому, до глубины души пораженная Джоконда готова была на него наброситься. — Ты не можешь судить по каким-то обрывкам из газет, где могли быть изложены неверные сведения! — раздражалась она, забавно раздувая ноздри. — А если на той конференции той годовалой дочкой оказалась дочь подружки Морганы или родственницы какой-нибудь, к примеру? А что ты скажешь на то, что отец Авроры был невыразимцем, а как ты знаешь, их семьи обычно скрывают от общественности. Нет, Том, я поражаюсь тебе: раздуть такую гипотезу из пустого места! — под ногами могла трещать земля от праведного гнева Джеки. Она приблизилась вплотную к Тому, совершенно не чувствуя смущения и едва ли не махала кулачком перед его носом. — Я понятия не имею, какое тебе дело до Авроры, но ты не прав! О том, что произошло на самом деле, могут рассказать только Дамблдоры, и Аврора абсолютно уверена, что она их внучка. Том, ты меня поражаешь! — все больше расходилась она. — Надо быть таким циничным, чтобы копаться в прошлом девушки, которой и так пришлось несладко! Риддла охватило непонятное чувство возбуждения, когда на него повышала голос эта хаффлпаффка. Нет, он не злился и не хотел проклясть её на месте, а наоборот: ему нравились эти выпады и агрессия в таких красивых синих глазах Джоконды, блестящих в лунном свете. Да, она была абсолютно права: те сведения, те крупицы, что он узнал, были высосаны из пальца и не имели под собой веских оснований. Если бы отец Авроры не был невыразимцем, возможно, было бы больше информации. Она дышала как загнанный зверь и, в то же время, казалась очень трогательной. — Ты неправильно всё поняла. Я не имею ни малейшей претензии к Авроре, просто хочу понять и помочь ей вспомнить прошлое, — нашел, что сказать, Том и неожиданно приложил к её скуле ладонь, перчатки после «Дервиш и Бенгз» он не стал надевать, и её теплая кожа приносила облегчение немного замерзшим рукам. Джоконда никак не отреагировала. — Мы все пытаемся ей помочь, разве не так? — его голос приобрел мягкость, а взгляд — непрозрачные намерения. — И я в том числе, я всего лишь люблю сложные загадки, Джеки, — только сейчас она потихоньку начала понимать, что оказалась в ловушке его рук. Сначала якобы несмело, но потом всё крепче вторая ладонь стала прижимать её за талию ближе. Прядь волнистых волос выбилась из прически Тома и свисала на лоб, придавая ему более раскрепощенный образ, а Джоконда потеряла дар речи и, кажется, перестала дышать. Как легко завоевать сердце девочки несколькими прикосновениями. Возможно, Том пытался использовать её, чтобы заполучить в друзья ценный экспонат по имени Абрахас Малфой, но разве не приятно держать в руках это сокровище? Джоконда Смит — полукровная принцесса Хаффлпаффа, как Том и обещал себе в прошлом году, он обратил на неё внимание и пока был доволен. Некоторая непосредственность и неопытность в силу возраста даже нравились ему, а главное, это безобидное создание никогда не сможет причинить ему вреда, даже если очень сильно того пожелает. Ей не хватит прыти противостоять слизеринскому наследнику. Совсем хрупкая и нежная девушка: она смотрела в его глаза, понимая, что снова попалась на этот крючок, однако больше не пыталась прекратить контакт. Когда Джоконда позволила себе короткий вдох, Том поцеловал её, осторожно, словно давал возможность отступить. Она отвечала на поцелуй неуверенно, быть может неумело, но так искренне, что Том на миг почувствовал себя виноватым, но в следующий момент обнял её крепче, наслаждаясь мягкостью и податливостью. Её губы дрожали при каждом движении, но она не позволяла себе сдаться и отступить, и каркнувшая ворона больше не отвлекла её от важного момента. Поцелуй на морозе при свете луны — глупость, конечно, но для неё это было романтикой… *** Абрахас стоял под горячими струями воды, пытаясь снять напряжение от тяжелой тренировки. К концу поднялся сильный ветер, и Цигнус все же отпустил их пораньше после того, как Дженна набросилась на него почти с кулаками за издевательства над замученной командой. Мало того, что согревающие чары едва спасали от холода, так еще и играл Абрахас сегодня из рук вон плохо, словно летал на бревне с сучьями и дуплом, а не на одной из лучших мётел. Цигнус был в бешенстве и кричал на него всякий раз, как квоффл пролетал мимо кольца или попадал прямо к нему в руки. Но причина была даже не в сильном высотном ветре и не в непривычном морозе, к которому он совсем не привык: Абрахаса уже давно беспокоила Аврора, а точнее то, что он скрывал от неё на протяжении нескольких месяцев. Чем дольше хранился этот секрет, тем паршивее себя чувствовал Малфой, а сегодня он решил, что всё-таки стоит рассказать ей, ставшей хорошей подругой, правду. Как можно было подозревать её в чем-то? Высушив волосы заклинанием и положив метлу в кладовку, он потуже застегнул теплую мантию и надел меховую шапку. Аврора и Джеки должны были ждать его возле раздевалки. Может, сейчас не самая лучшая погода для прогулок, да и темень на улице, хоть глаз выколи, но им катастрофически не хватало времени на общение из-за постоянных дел семьи Малфой и отлучек Абрахаса из Хогвартса. Тоненькая фигурка в развевающейся мантии светло-бежевого цвета стояла под фонарем возле выхода из раздевалки. Абрахас на всякий случай огляделся по сторонам, но второй девушки рядом не было. Завидев его, Аврора бешено замахала рукой, а её сияющая улыбка не принесла никаких приятных чувств, кроме мимолетной вины. Неуверенно почесав затылок, он приблизился к ней, отмечая про себя, что Аврора наконец-то сняла свою дурацкую шапку, похожую на лимон, и сейчас была завернута на манер барыни в теплый шерстяной платок голубого цвета. Надо сказать, что сочетание бежевого и голубого не смотрелось пестро и подходило друг другу, хотя обычно она выдумывала такие комбинации, что глаза Абрахаса становились квадратными от обилия цветов. — Привет, — вымученно улыбнулся он, — а где Джеки? — Ой, она еще не вернулась из Хогсмида, — пояснила она, — ну, ничего, мы с ней обещались встретиться на нашей лавочке возле Черного озера, — беззаботно защебетала Аврора. — А не темно ли в такую даль идти? — спросил он, когда они уже отходили от стадиона. — А что она в Хогсмиде забыла? — Да Том попросил помочь. Профессор Меррисот наказала ему забрать вредноскопы из Дервиш и Бенгз, ну, это ничего, они уже скоро должны вернуться. Люмос! — приказала она своей волшебной палочке, Абрахас последовал примеру Авроры и зажег свою. Том? Том Риддл? Абрахас моментально напрягся, чувствуя, как раздражение охватывает внутренности. Что-то уж слишком часто тот стал оказываться рядом с Авророй и Джокондой. Странная компания для такого типа, как он. Что-то не вяжется с грозным образом хозяина школы, да и просто самовлюбленного идиота. Чем могли ему приглянуться две не привлекающие к себе особого внимание девушки? — Почему он не попросил кого-то из своих помочь ему? Аврора посмотрела на него, как на одетого в корсет и пачку бегемота, оставалось только пальчиком у виска покрутить. — Яснее ясного, у них с Томом свидание, — пояснила она что-то само собой разумеющееся. — Ну, по крайней мере, это так выглядит. Наконец-то он перешел в нападение, они уже надоели бросать друг на друга красноречивые взгляды! Аврора подняла с земли какой-то камешек, разглядев его со всех сторон, и, не найдя ничего интересного, выбросила его в темноту. Абрахас прибавил шагу, и ей пришлось за ним поспевать вприпрыжку. «Так значит, свидание?» — размышлял он про себя. Риддл не промах, отхватил себе девушку бесспорно красивую и умную, вот только никто не замечал за ним ранее каких-либо пристрастий. Нет, Абрахас не ревновал Джоконду к нему, а если и ревновал, то только как подругу; он совершенно не хотел, чтобы такая хорошая и светлая девушка путалась с этой слизеринской гадюкой. Из-за своих постоянных отлучек по делам семьи Абрахас упустил момент, когда к его подругам подобрался этот змееныш. Да за что его вся школа на руках носит? Столько лицемерия Абрахас не видел даже на приемах в собственном поместье во Франции, когда большие министерские шишки буквально лизали ноги его отцу. Пресмыкающиеся. Нет, Риддл в сравнение не идет, но, все же, он из ряда таких людей, которые никогда ничего не делают без выгоды. Так что же ему понадобилось от Джоконды? Абрахас и помышлять не мог, что здесь замешана простая симпатия. Они уже приближались к озеру, когда мимо них прошла невысокая фигурка, с наглухо натянутым на лоб капюшоном, так что разглядеть прохожего — нет, прохожую, судя по походке — было невозможно. Интересно, кто мог гулять в одиночестве в такую темень? Аврора внезапно остановилась и потянула на себя Абрахаса за рукав мантии. — Что случилось? — спросил он, останавливаясь. Сосредоточенная морщинка пролегла меж бледных её бровей. — Аврора? — Ш-ш-ш, — приказала она, прикладывая палец к губам. — Ты слышишь? Абрахас навострил уши, но кроме хруста сухих веток крон деревьев, задуваемых ветром, ничего не разобрал. — Не понимаю… Аврора дернула его за рукав, призывая к молчанию, и тут он уловил тихое попискивание, нет, то были всхлипы, редкие, неуверенные. Заскрипел снег под чьими-то ногами, и чуть поодаль пробежала еще одна фигурка, в тусклом отсвете снега можно было различить хвост светлых волос, неприкрытых шапкой. — Иви? — удивленно сказал Абрахас. Фигурка на мгновение остановилась и посмотрела в их сторону. Еще мгновение — и она со всех ног понеслась в сторону замка, не желая попадаться никому на глаза. Абрахас было сорвался с места, но Аврора остановила. — Она от тебя убегает, так зачем догонять? — Но она опять плачет, — сказал Абрахас. — Над ней издеваются все, кому не лень! — возмутился он, глядя вслед Эвелин, уже добежавшей до тропы в замок. — Возможно, её снова обидели, Аврора… — Абрахас, мне кажется, что сейчас ей не до тебя, — подметила та, понимая, что Эвелин прибавила ходу не с проста, стоило ей их увидеть. — Мне кажется, что ей сейчас лучше побыть одной, в любом случае, когда мне плохо, я не хочу никого видеть. — А с тобой такое бывает? — усмехнулся он. — Иногда… — отстраненно ответила Аврора. — Но ведь вы этого не видите… — Ладно, идём, может, Джеки уже там. Размышляя над проблемами Уилкис и затесавшимся в их круг Риддлом, Абрахас и не заметил, как они добрели до излюбленной лавочки. — Люмос Максима! — скомандовала Аврора, и шарик мягкого теплого света завис над лавочкой подобно круглому китайскому фонарику. Край Черного озера заледенел тонкой корочкой, но чуть поодаль темнела водная гладь, отражая огоньки замка и звездное небо. Абрахас поежился от холодного ветра и подумал: что они здесь делают в такую погоду и темень? С приходом ноября сумерки опускались намного раньше, но ребята не изменяли своей привычке проводить вечера именно здесь, скрываясь от глаз студентов. Абрахас терпеть не мог внимание к своей персоне, но чем чаще о нем писал «Ежедневный Пророк», тем больше поклонниц и косых взглядов его преследовало. Он вернулся к мыслям о предстоящем разговоре: хорошо, что Джеки опаздывает, может, было бы сложнее признаться в её присутствии. — Аврора… — начал он, но осекся, когда на мгновение взгляд серых глаз обратился к нему. У неё были потрясающие глаза: просто огромные, серые, такие чистые, а когда она улыбалась, то вокруг становилось на несколько градусов теплее, но только не сейчас. Абрахас осторожно присел на краешек лавочки и, собравшись с мыслями, заговорил: — Мне кое-что надо сказать тебе. — Говори, — сказала она, пытаясь распутать бахрому шерстяного платка на шее. — Я должен был сказать раньше, но, думаю, ты бы неправильно меня поняла, — она продолжала безмятежно развязывать узелки. — Да и сейчас… Я знаю, как ты попала в больницу, это мой эльф тебя доставил, — собрав волю в кулак, признался он. Пальчики Авроры перестали перебирать ткань, она медленно подняла взгляд на него. — Знаешь? — удивленно переспросила она. — Но… что со мной случилось? Абрахас взял её руку в свои, но не встретил сопротивления или отторжения. Аврора была в замешательстве. — Я прошу, не делай поспешных выводов, мне очень важно, чтобы ты осталась моим другом. Подожди, не перебивай, я и так уже долгое время решаюсь на этот разговор, — он крепче сжал её руку, не давая возможности к побегу. — В прошлом году я получил в наследство Малфой-мэнор и прибыл в Англию по делам отца. Старый дворец нуждался в ремонте, перепланировке помещений, и там постоянно находилась куча людей — магов-архитекторов. Однажды мой эльф Квинси аппарировал ко мне в кабинет, вид у него был жутко напуганный, знаешь, я даже его слов не мог разобрать. Что-то насчет проникновения в поместье и о какой-то девушке. — Аврора сидела молча и не собиралась перебивать его: видно, сама была в некоей прострации от того, что готовился преподнести ей Абрахас. — Квинси нашел тебя под окнами восточной стороны поместья, там складывали строительный мусор и ненужные вещи. Я до сих пор ломаю голову, как ты там очутилась, ведь мало того, что поместье ненаносимо, так ту магию, которая его окружает, практически невозможно обойти, только если получить помощь со стороны родственников. Первая мысль, возникшая в моей голове — ты — шпионка Грин-де-Вальда, ведь мой отец наотрез отказался с ним сотрудничать, но… Абрахас рассказывал, а она слушала, внимательно впитывая каждое слово. Выглядело всё так, будто она появилась из ниоткуда и упала с неба: об этом свидетельствовали множественные переломы, выявленные диагностикой. Абрахас должен был встречать вечером отца, очень испугался, что тот увидит, и отправил её в больницу, так как еще не накупил зелий и только-только обживал поместье. Он не утаил ничего, рассказал, что эльфы оказали всевозможную помощь, но Аврору всё равно стоило отправить в Мунго, только расспросов совсем не хотелось. Абрахас сделал это инкогнито, он признался, что попросту снял с себя ответственность, а потом, когда увидел её в школе на распределении, был очень удивлен и поначалу не знал, как реагировать. Дальше шли слова об угрызении совести и постоянные просьбы о прощении, когда поток слов иссяк, он просто посмотрел на Аврору, которая так и молчала, не убирая руки. Она наклонила голову набок и грустно улыбнулась, а Абрахаса словно обдало ледяным ветром — такая улыбка сопутствовала обидам, но внезапно в резком порыве она обняла его очень-очень крепко. — Спасибо, что рассказал, это очень важно для меня, — прошептала она, уткнувшись носом в его тёплый шарф. — Ты… ты простишь меня? — неуверенно спросил он, еще не решаясь поднять руки и обнять её в ответ. Она отстранилась, и Абрахас заметил, что в её глазах блестят слезы. — Ты говоришь об этом так, будто это по твоей вине произошла бомбардировка в Дрездене и погибли тысячи человек! — не слишком весело, но с улыбкой, произнесла она и неожиданно сбила ему шапку на глаза. — Глупенький, ты же ни в чем не виноват, но спасибо за информацию, я никому не скажу, не переживай. Может, когда память вернется, я сама расскажу тебе больше, а теперь — не вешай нос! — приказала она, легонько щелкнув пальцами по тому самому носу и вызывая у Абрахаса улыбку. С души упал камень, и теперь он мог вздохнуть полной грудью. Наконец-то он смог обнять её в ответ, но все равно говорил глупые извинения. Ну, неужели самая добрая девочка школы не смогла бы понять его? Невдалеке, вдоль кромки озера, приближался тусклый шарик света. Джоконда освещала себе путь при помощи волшебной палочки, и, похоже, она была не одна…