Отравленная роза

Невольно павшим оказаться, Задрав рубашку, раны показать. Ты слаб, боишься сам себе признаться, Что от судьбы не убежать. Опустошен своей печалью, Ты ищешь от потерь ночлег, Смирись, и до тебя страдали, Ведь ты всего лишь человек. Густой туман под Знаком Мрака, Ты сделай шаг к тому, кто ждет. Забудь вчерашние обиды, Она твой мир перевернет. Она не та, о ком мечтаешь, Но ты готов бежать на зов, Твоя душа в её оправе, Излечит раны до рубцов. *** Серая печаль, боль утихла, но не пропала. Стоит жить дальше, стоит воевать ради победы и гнать от себя скупые наваждения. Рок судьбы непримирим: ты стоишь у края пропасти, и каждый день камень обрушивается, пододвигая тебя все ближе к забвению, но ты и не думал отступать. Служить двум богам нечестно, это отправит прямиком в могилу, в безутешье, где нет места страданиям, туда, где сможешь переоценить все прошлые ошибки, изгонишь из себя непоколебимое чувство вины. Ты растопчешь свою прошлую жизнь и просто сможешь существовать в покое или же исчезнешь навсегда. Но разве это не одно и то же? Северус лежал в кровати и, глядя в потолок, размышлял над смыслом собственной жизни. Никчемная судьба. Перебежчик, бессмысленно идущий по нити Лахесис. Если рассуждать трезво, его вклад в судьбу мира, в судьбу войны неоценим, но разве, следуя по веренице грехов, можно рассматривать собственное шпионское существование как попытку искупления? Нет, это привычка, вызов Тёмному Лорду. Может, от нежелания жить Северусу так везет в выживании? Противоположное притягивается, это аксиома. * * * Теперь ясно, почему Снейп так ненавидит студентов. То, что они тупые, было ясно изначально, но чтобы настолько! Это ж надо перепутать когти градиолы и драконью чешую? Какой талант нужно иметь, чтобы так откровенно не вдумываться на зельях? А техника безопасности?! Голова закипала от негодования и досады за будущее магического населения. — Мистер Кроуфер, если вы добавите коготь градиолы в свой котел, боюсь, ваши останки найдут на Марсе в следующем тысячелетии. Хаффпаффец посмотрел на меня испуганно, второй курс слушал и вникал, однако искрометная тупость, достойная неандертальцев, уже выводила из себя. Неужели так сложно запомнить порядок выполнения работы и всего несколько ингредиентов? Да я в девять лет могла подобное зелье приготовить! Да-а-а, Дамблдор обрек меня на пытку клиническим идиотизмом. Интересно, все зельевары превращаются в подобие Снейпа за время преподавания бездарям? Студенты не ждали от меня баллов, но и продолжателя дела своего «любимого» профессора не желали лицезреть. Однако на второй паре Слизерин несказанно порадовал и вел себя тихо — третьекурсники не успели попасть под власть гормонов и набраться наглости. Милые, ну почти пушистые детишки… Не считая пары девочек-переростков. Кое-как я дожила до обеда, звон в ушах от тысячи вопросов, на которые приходилось отвечать, заставлял взгляд постоянно расфокусировываться, а разум затуманиваться. Снейп вряд ли баловал их возможностью услышать от него что-то вразумительное, помимо сарказма и снятия баллов за нарушение дисциплины. Что ж, моя доброта оказала мне медвежью услугу, и заинтересованность в студентах сделала свое дело. Предобморочное состояние и обезвоживание были наказанием за инициативу. Конечно, бессонные ночи оставили свой отпечаток на состоянии незадавшейся профессорши, но зато сегодняшняя пытка вопросами заставила отключиться от мыслей о Лили, Снейпе и, конечно же, о Метке. Главное не уснуть… После обеда меня совсем разморило, но оставалось еще две пары с пубертатно-неугомонным пятым курсом. Если младшие были еще хоть как-то заинтересованы предметом, то этим своенравным подросткам было откровенно наплевать. Я шла обратно в подземелья, как на гильотину — а все потому, что болен наш зельевар. Постойте, а почему он болен? Ах да, его скосила маленькая эгоистичная стерва, которая сейчас в полной мере поплатится за свои ошибки. Однако мои опасения не подтвердились: хаффпаффцы и рэйвенкловцы вели себя довольно спокойно и организованно. Ну, конечно, в семье не без урода, пришлось, все же, сделать пару замечаний, но это еще не конец. Последние занятия предвещали тайфун негодования для уставшего мозга, не готового испытать прессинг от стычек Слизерина и Гриффиндора. Вся школа уже знала о внезапной хвори Снейпа, и снова не удалось избежать расспросов, но это было уже мелочью… — Какого гриндилоу мы должны тебя слушать, ты всего лишь студентка, а, Кэрроу? — презрительно кинул белобрысый парень с задней парты. — Мистер Малфой, сбавьте тон, если не хотите обсуждать эту проблему лично с профессором Снейпом, — рявкнула я в манере вышеназванного. Правда мой выпад нисколько не впечатлил слизеринца. Он скроил еще более омерзительную гримасу и фыркнул. Конечно, чего ему бояться, он же любимчик нашего декана-пожирателя. — Кэрроу, — он выплюнул мою фамилию. — Тебе не стоит задаваться, никто тебя здесь слушать не будет, — последнее слово он растянул особенно мерзко.  — Минус десять баллов со Слизерина за неуважение к старосте, — ровно произнесла я. Его лицо вновь озарила усмешка, а Гриффиндор в очередной раз поразился нашему «теплому» внутрифакультетскому общению. Поттер во все глаза таращился на меня, а Гермиона Грейнджер самодовольно улыбалась своим конспектам. Им было радостно, что хоть кто-то мог поставить на место выскочек, ведь на ординарных занятиях гриффиндорцам доставалось больше всех. — Ты будешь разговаривать со Снейпом! — кипятился Малфой. — Это ты будешь разговаривать с профессором Снейпом, — я сделала ударение на слове «профессор», напоминая о субординации, но, похоже, Драко это ничуть не смутило. — Ты поплатишься за снятие баллов со Слизерина! — зарычал он; бледная кожа его лица пошла пятнами. — Так, не отвлекаемся на мистера Малфоя, желающего сорвать урок и отправиться прямиком к директору. Кто расскажет о Зелье Старения? — игнорируя разбушевавшегося пятикурсника, спросила я. Как и ожидалось, было всего несколько рук. — Гермиона, — по-дружески произнесла я, не обращая внимания на злобное шипение исходившее с задних парт, где сидел Малфой. — Давай, грязнокровка, у тебя наконец-то есть шанс выступить, твоя подружка обязательно оценит старания, — насмехался он. — Ещё минус десять баллов со Слизерина за оскорбление студента! — повысила голос я. — Ещё немного, мистер Малфой, и вас ждёт отработка… со мной, — привела я аргумент, ведь ему уже пару раз доводилось наслаждаться моей компанией во время отбывания наказаний, и Драко это ой как не понравилось. Грейнджер же была куда умнее и просто пропустила его мерзкий комментарий мимо ушей, только опущенный взгляд и закушенная губа свидетельствовали о глубокой обиде. Но надо отдать должное, она быстро взяла себя в руки и приступила к ответу: — Зелье старения делает выпившего старше. Чем больше старящего зелья человек выпивает, тем старше становится. Ингредиенты: зубы крокодила, спорыш, крылья скарабеев, желчь кошки и ноготь того, кто пьет зелье, — отчеканила она с благодарной улыбкой. — Браво! — послышался сзади насмешливый женский хохот, на этот раз вступила Пэнси Паркинсон. - Все в курсе, что ты заучка, Грейнджер. — Тебе не обязательно вставлять шпильки, — произнесла я. — Если, конечно, не хочешь лишить Слизерин баллов. Она оказалась трусливее Драко и сразу притихла, растеряв запал вдохновения поострить. Пэнси определённо не ходила в любимчиках Снейпа. — Пять баллов Гриффиндору, молодец, Гермиона! — произнесла я под дружное вытягивание мордашек слизеринцев. — Он убьет тебя! — во весь голос заорал Малфой, будто от этого зависела его жизнь. А то я не знаю, что меня ждет, когда Северус узнает о зачислении мною баллов в пользу ненавистного факультета. Однако мне будет что ответить, ведь Гермиона честно заработала поощрение. Она улыбалась так, что, отчаянно покраснев, опустила взгляд к учебнику. Получить оценку по зельям наверняка было её заветной мечтой. Снейп не любит заучек, но и тугодумов тоже; страшно признать, что и золотая середина его также не интересует. — Малфой! Что оживит любого окаменевшего? — внезапно изменила тактику я. Он не понял вопроса, вернее не ожидал. — Что? — Отвечай или сниму баллы, — совершенно невозмутимо продолжила я. Он растерялся, а все остальные слизеринцы уставились на него, понимая, что больше спорить не стоит. — Зелье… — лишь произнес он. Не знает ответа на простой вопрос! Ведь они совсем недавно проходили эту тему, я видела, как Гермиона занимается в библиотеке. — Какого цвета сонное зелье? Он совсем растерялся, а Гриффиндор начал тихонько хихикать. — Мисс Буллстроад, не подсказывайте, — одёрнула я студентку, нашептывающую Драко ответ с соседней парты, — Если, конечно, не желаете составить Малфою компанию в объяснениях с профессором Снейпом. Она встрепенулась, одарила меня ненавидящим взором, но заткнулась. — Мистер Малфой, это вопрос из четвертого курса! Тот притих и замялся. Несмотря на то, что сейчас он был не в состоянии ответить, я знала, что Драко, в целом, имел неплохие отметки по зельям, и это было действительно следствием его учебы, а не бессмысленного поощрения со стороны Снейпа. — Минус пять баллов со Слизерина! — все больше входила во вкус я. — Какие три слова чаще всего звучат в Хогвартсе на уроках? — Что? — непонимающе спросил он. — Отвечайте! — я дублировала интонацию Снейпа, давя на студента, который уже не понимал что происходит. — Я не знаю… — В точку! Плюс пять баллов Слизерину за сообразительность! — во весь рот улыбнулась я, пока до него доходил смысл шутки. Гриффиндор ржал во весь голос. Кажется, впервые факультеты словно поменялись местами. Можно позволить себе маленькую роскошь, поиздеваться над хорьком — как его называли гриффиндорцы — я ведь так давно об этом мечтала. Небольшая месть. — Откройте параграф тридцать два, прочитайте внимательно и начинайте приступать к приготовлению Старящего Зелья. Как же я была довольна собой! Неописуемо. В классе стихли голоса, и студенты обратились к учебникам. Дисциплина в благодарность от гриффиндорцев и, как следствие наказания непослушного Малфоя, от слизеринцев. Идеально! Конечно, мне придется поплатиться за самодурство, но эти двадцать баллов того стоили. Что ж, меня все равно здесь не будет через неделю, пускай крутятся как хотят. Снейп, конечно, наорет, но что поделаешь… Пока студенты варили зелье, я ходила между рядами и следила за ходом работы, иногда подсказывая Лонгботтому и Уизли. Остальные справлялись на диво хорошо, пока этот придурок Малфой снова не решил вывести меня из себя. Он и не собирался выполнять задание, а просто сидел за партой со скрещенными на груди руками и с ненавистью наблюдал за мной. — Если зелье не будет готово… — То что? — перебил он. Я тяжело вздохнула, и устало произнесла: — Малфой, хватит упрямиться, ты знаешь, что за этим последует. — Все баллы вернет нам Снейп! — усмехнулся он. — Не страшно, он мне ничего не сделает. Знали бы все, как меня это достало, с еще одним вздохом я наклонилась поближе к нему и прошептала: — Он-то тебе ничего не сделает, но что будет, если я замолвлю за тебя словечко в разговоре с твоим отцом, который планирую в это воскресенье? Не думаю, что он и Лорд будут довольны твоим ребяческим поведением, серьезнее надо быть, Малфой… Его лицо мгновенно позеленело, то ли от страха, то ли от ненависти. От его талантов и сдержанности зависит его место в ближнем круге Пожирателей. Это, наверное, было самое глупое, что я могла сказать, однако это подействовало. Детей легко обманывать. — Т-ты не посмеешь! — произнес он почти шепотом. — Еще как посмею, расскажу о твоем длинном языке, трепло, почти вся школа знает о твоем скором вступлении в ряды Сам-Знаешь-Кого. Да, это был неподдельный ужас, кажется, я переборщила в своих играх. Драко вскочил с места и заорал: — Да как ты смеешь мне угрожать, ничтожество? Казалось, еще секунда и он кинется на меня и задушит, но вместо этого Малфой достал палочку. Впрочем, моя была уже наготове… — Сядьте на место, мистер Малфой! — донесся резкий, до боли знакомый голос. Класс машинально обернулся в сторону влетающего в дверь деспота, рассекающего воздух своей мантией. На вид Снейп был абсолютно здоров… Ой, не ожидала, что моя казнь свершится так скоро. Нервно сглотнув, я перевела взгляд обратно на слизеринца уже улыбающегося во все тридцать два белых зуба. — Мисс Кэрроу, вы свободны, еще успеете на половину трансфигурации. Его тон бы ровным и холодным, без тени эмоций, это значило, что я влипла, причём, по уши. Возможно, до него уже дошли вести о моих поощрениях баллами других факультетов, и он решил внезапно выздороветь. За Драко незаржавеет, он обязательно все выложит Снейпу. Черт! Почему-то когда я творила самоуправство, не было так страшно, но при виде его черных глаз это чувство внезапно ожило… Тихо подойдя к учительскому столу, я забрала вещи и как можно спокойнее двинулась сквозь ряды к выходу под соболезнующие взгляды гриффиндорцев, прекрасно понимающих, во что мне это выльется… * * * Остро ощущая терзающие желудок спазмы, рискующие отправить наружу мой скудный ужин, я отправилась в подземелья получать порцию морального Круциатуса от человека, которого я боялась, ненавидела и в то же время любила… Он удостоил меня парой слов перед приемом пищи. «Ласково и ненавязчиво» предложил явиться к нему в кабинет. Аппетит, конечно, был испорчен, но затолкать в себя салат после длинного дня все же удалось. Неуверенный стук в дверь. — Войдите! — злобно «пропел» Снейп. Мысленно простившись с жизнью, я вошла и, побоявшись смотреть ему в глаза, стала неуверенно разглядывать мыски собственных туфель. — Я вижу, вам есть от чего вести себя пристыженно, — изрек он, пристально глядя на меня. — Мисс Кэрроу, как прикажете понимать весь этот цирк, что вы учинили на занятиях? Я открыла было рот для подготовленных бессмысленных оправданий. — А впрочем, не утруждайте себя. Как вы посмели лишить Слизерин стольких баллов? — с нарастающим напором продолжил Снейп. — Я… — Кем вы себя возомнили? Преподавателем? Кто вы такая? — рычал он. — Профессор, Малфой это заслужил… — Мерлин с ними, с баллами, вы угрожали ему Темным Лордом… — тут я начала краснеть. — Да как у вас ума на это хватило?! — он переходил на крик. — Профессор… — Молчать! Вы позорите школу, вас бы сегодня же исключили за это… Настала моя очередь возмущаться. — Да какая, к черту, разница! Все равно в воскресенье меня уже здесь не будет! Я осмелилась поднять взгляд. Его лицо было непроницаемым. — И вы решили урвать последний шанс и опозориться перед всем факультетом, — съязвил он. — Ваш отец четвертует вас за подобные выходки! — Плевать… — Что?! — закричал он, покрываясь бордовыми пятнами. — Я сделала так, как посчитала нужным, поставила этого выродка на место, вместо того, чтобы снабжать его баллами за реплики и оскорбления магглорожденных студентов, что вы, профессор, пропускаете мимо ушей! Онн вскочил с кресла и оперся руками о стол, нависнув надо мной коршуном. — Как вы посмели упомянуть имя Темного Лорда в стенах школы?! — брызжа слюной, кричал он. — Ваши слова лишь подтвердили то, что вы ничем не отличаетесь от детей его приспешников! А вот это он зря… — Какая вам разница? — елейным тоном произнесла я, переходя на шипение. — Вы всегда поощряли это, разве не так профессор? Наверное, он сейчас меня ударит, ведь правда глаза режет. — Кто вбил в вашу дурью башку подобные мысли? Я никогда не поощрял… — Бред! Вы — Пожиратель Смерти! Еще один из рядов Темных Волшебников, пригревшийся на бороде у Дамблдора, вы никто, и не смейте выгораживать себя! Мерлин, да вы всего лишь жалкий, ничтожный слуга… Резкий звук пощёчины. Остолбенев, я повалилась на пол. Щека вспыхнула болью. Глаза смотрели на Северуса, ноздри которого вибрировали от гнева. Он дышал как загнанный скакун. — Опомнитесь! Вы больны, Аллегра, вас следует поместить в отделение для душевнобольных в клинику Святого Мунго, срочно! — эхом раздался в помещении его голос, исполненный ярости. — Как вы посмели ударить меня? — выдавил мой затуманенный рассудок. Он пропустил этот вопрос мимо ушей. Конечно, это была мера, чтобы привести в чувство, ведь я не на шутку разошлась… — Я устрою вам ад! С завтрашнего дня назначаю отработку от окончания учебного дня до отбоя, и так до конца недели! Забудьте про обязанности старосты. Взгляд моих глаз, полных оглушающей ярости и еще не прошедшей боли от пощечины, впивался в ненавистного человека, отыскивая все больше причин, чтобы отомстить. — Отлично! — сухо произнесла я. — Не беспокойтесь, профессор, вы не омрачите мне последние дни в Хогвартсе своим обществом, потому что дальше уже некуда. — Вон! — заорал он. Совершенно спокойно, задрав нос, я подняла вылетевший при падении из руки портфель и медленно, не обращая внимания на обозленное лицо Северуса, покинула помещение, хорошенько хлопнув дверью напоследок. * * * «Дура, какая же ты дура! Сумасшедшая маленькая ведьма, как же уберечь тебя от тебя самой? Совсем запуталась, глупая…». Северус злился, бесился, но не знал, как помочь Аллегре, не ведал, что делать в этой ситуации. Раскрыть себя, предложить опеку? Да она в голос посмеется над ним, не поверит. Наверняка отец не позволит ей бежать и уже следит исподтишка. Скрыться будет сложно, есть ли вообще такой шанс? Пусть она находится под присмотром все оставшееся время. Надо поговорить с Дамблдором, он обязан что-то предпринять. Кэрроу заносит, и она срывается, хотя признаться то, как она заткнула выскочку Малфоя, даже повеселило, но метод… Он испытывал благодарность за это, однако обязан был пресечь. Одна мысль не покидала его голову: Аллегра сегодня была так похожа на Беллатриссу Лестрендж в юном возрасте, которая превратилась в чокнутую слугу Лорда. Если Кэрроу попадет к нему в руки, это будет катастрофой…