Отравленная роза

Тишина в доме, казалось это место заброшено: ни единого звука, никаких лишних шумов, слишком пусто. Но зато библиотека воистину способствовала слюноотделению. Огромные стеллажи от пола до потолка, а это футов двадцать! Куча стремянок, все организованно, книги аккуратными рядами разложены по алфавиту. Да, не Хогвартс и не моя библиотека, однозначно… Слава Мерлину, хозяин разрешил ею пользоваться, вернее, не ограничил мое пребывание в доме одной лишь комнатой… Взгляд остановился на стеклянном книжном шкафу, стоявшем недалеко от огромного аркообразного окна. Я вздрогнула, никак не привыкну… В отражении была миловидная блондинка с длинными волосами, собранными в хвост. Голубые глаза, полные губы, в ней не было Малфоевского холода, словно она из другого мира. Каким-то образом мне удалось скопировать даже мимику с небольшой сценки на фотографии. На вид лет двадцать пять, неплохо сложена, немного крупнее меня. Бордовая рубашка и строгие брюки — даже дома не принято ходить в свитере и джинсах. Хотя на что жаловаться, в моей семье точно такие же устои. Люциус, вопреки всем прогнозам, распорядился, чтобы доставили какую-то одежду. Даже просить не пришлось. Нарцисса, естественно, не была счастлива появлению племянницы по мужу, с которой виделась всего пару раз в жизни. Интересно, как ей объяснили внезапное появление не самой желанной родственницы в доме? Подробности мне не интересны, но все же… Женщина вела себя сдержанно и даже приветливо, но радушия в глазах не наблюдалось. Первая неделя в поместье оказалась невыносимо скучной: Люциуса я почти не видела, он постоянно был занят, пересекались мы лишь вечерами. Провоцировать на грубости стало скучно, мы ограничивались сухими: «добрый вечер» и «Мелани, часто ли вас в детстве роняли?». Я имела наглость расспросить его о многодетном семействе Уизли, на что Люциус сотворил гримасу, будто у него под носом устроили вечеринку навозные мухи, однако впоследствии сделал нечто феноменальное. На пятый день на столике возле кровати я обнаружила небольшую папку. Личное дело министерского работника Артура Уизли… Конечно, там оказалось многое о нём самом — главе многодетной семьи. Перечень его наград, записи о рейдах, проводимых в маггловском мире. Неправомерное использование волшебства, заколдованные предметы, попавшие к немагическому населению — разгребать все это и было его обязанностью. Интересно, здесь была запись трехлетней давности о том, что автомобиль самого мистера Уизли был замечен в немагической части Британии летящим по небу. Прилагалась колдография и статья из Ежедневного Пророка. Старенький Форд Англия скользит в облаках над Лондоном. Я сразу же вспомнила тот случай: Гарри Поттер и его друг, сын вышеупомянутого Артура, не смогли попасть на поезд и решили воспользоваться автомобилем. Забавно, эта история долго ходила по Хогвартсу, была темой для насмешек. Парней тогда едва не исключили. Значит, я хоть что-то знаю о «Золотом трио». Я вспомнила заслуги Поттера перед школой — в тот же год открыли Тайную Комнату, несколько грязнокровок пострадало; первогодка Джинни Уизли нашла дневник Тома Риддла, благодаря которому все и случилось. Что ж, эта информация принадлежала к разряду нужной. Первая предпосылка возвращения Волан-де-Морта, хотя нет, не первая. Помню историю профессора Квирелла, тогда по школе ходили невероятные слухи по поводу Философского Камня, однако они были замяты и забыты. Лишь от отца я узнала немного больше — оказывается, и там был замешан Темный Лорд. Что из своего шестого курса я помню? Поттер мало общался со своими друзьями в первом семестре — просто наблюдения, не более того. Он попал на Турнир Трех Волшебников и, наконец, встретился с Волан-де-Мортом, видел смерть Седрика Диггори и сбежал с кладбища. Амикус был в расстройстве, ведь Темный Лорд был в ярости, проклинал всех Пожирателей за отречение. Малфою, помнится, досталось больше всех, потому что он жил припеваючи все это время, а не пытался найти его. Отцу повезло, он впал в косвенную милость хозяина, так как именно он заколдовал профессора Квирелла, сделал его вместилищем Волан-де-Морта, вот только после тот пропал в неизвестном направлении. О такой магии я и не слышала. Возникает вопрос: почему Люциус остался правой рукой? Все просто, хорек-старший имеет намного больше связей в магическом обществе, плюс — влияние на министерство… А значит, отец автоматически становится второстепенным персонажем. Итак, Уизли — многодетное семейство: Молли Прюэтт, чистокровная ведьма — жена предателя крови, мать семерых отпрысков, всех как один рыжих. Чарли — второй по старшинству сын, его я видела на Турнире трех волшебников, он занимался первым испытанием, привез драконов из Румынии вместе с несколькими коллегами. Невысокий рост, коренаст, с добродушным широким лицом — но это все, что известно. Билл Уизли — его видела на стенде старост Хогвартса, ничем не примечательный парень, высок, худощав, по сравнению с братом. Внешность незапоминающаяся, скудная. Перси Уизли — этого хмыря я застала. Кучерявый, тоже был старостой, причем очень вредным, дотошным, таким же как и я. Любил лишать Слизерин баллов, да и своих тоже. Высокомерен слегка, насколько знаю, работает сейчас помощником министра магии, на глаза попадались фотографии Фаджа в сопровождении этого мелкого прихвостня. О Джинни, Фреде, Джордже и Роне я знаю не понаслышке. Близнецы — очень запоминающиеся фигуры в школе, наверное, семьдесят процентов беспорядков и нарушений правил в Хогвартсе напрямую или косвенно связаны с ними. Сама частенько отводила их к Филчу. Талантливые ребята, только раздолбаи жуткие. Их изобретения широко известны среди студентов. Попади они Слизерин, могли стать любимчиками Снейпа… Северус… Что-то кольнуло в груди неприятным холодком, а по спине побежали мурашки. С чего вдруг? Я же решила сама для себя прекратить волноваться из-за него. Но нет, сделать не так просто, нежели сказать. Интересно, вошла ли его жизнь в привычное русло? Он должен ненавидеть себя за то, что сделал, и Дамблдор тоже… Старый обманщик, пытался задержать меня в школе ложью… Ненавижу… Злоба моментально образовала тягучую пустоту, голова закипала. Казалось, воздух наполнялся вибрациями агрессии… Уж лучше ярость, чем жалость к самой себе… Стук в дверь. Быстро закрыв папку, я засунула ее под покрывало кровати. — Да? Неожиданность, в дверном проеме стояла Нарцисса, мило улыбаясь. Что ей от меня надо? — Мелани, дорогая, не хотела бы ты составить мне компанию за чашкой чая? Надо же, сама зашла, не прислала эльфа — это наводило на некоторые мысли. — Да, конечно. Чаепитие обещало быть странным. В одной из гостиных на столе красовались всевозможные пирожные: красиво оформленные, пышные и не очень, украшенные фруктами, взбитыми сливками и шоколадной глазурью разных цветов. Это она к моему приходу готовилась? Хочет что-то разузнать, полагаю. Нарцисса заметила мой вопросительный взгляд на все великолепие сладкого, а у меня в это время медленно, но верно начинали течь слюни. Мало того, что я не обедала, стараясь набросать примерный образ Рональда Уизли во всех аспектах его жизни, исписала множество листов о том, что знаю и предполагаю, судя по характеру, так она решила добить меня десертами. Милая улыбка в сторону хозяйки дома. — Хотела попросить тебя помочь: все это, — она жестом руки обвела стол, — нужно продегустировать. Боюсь, что в одиночку не справлюсь. Фигура превыше всего, она решила разделить со мной приятную процедуру набирания веса. Значит, я слишком мнительная, это всего лишь просьба. Я — форменный параноик, что тут скажешь… — Но зачем? — Это для благотворительного традиционного ужина в помощь неимущим перед Рождеством, каждое из этих пирожных будет стоить довольно дорого, своеобразный обмен. Взамен галеонов гости получат замечательный десерт из французской кондитерской «Ле Курбузье» в Монреале. Тут слюноотделение стало обильнее. Эта кондитерская славилась на весь волшебный мир, не знаю, что мастера туда добавляют, но изделия не только сногсшибательно красивы, но еще и невероятно вкусны. Нарцисса прямо-таки подарок мне сделала. — Ты поможешь? Нужно выбрать одиннадцать из тридцати, — с надеждой попросила она. Матерь мерлинова, я умру, нет, конечно, не обязательно есть их, достаточно попробовать по маленькому кусочку каждого, но боюсь, не смогу остановиться. — Конечно, помогу! Нарцисса едва не рассмеялась такому энтузиазму, частичка искренности пролегла между нами. Эльфы подали горячий чай, много чая… Перед ней появился список с фотографиями пирожных. Предвкушая отличный пир, я придвинула к себе первую тарелочку, вторя хозяйке, и заглянула в листок. — Это называется «Roseraie», — сказала она, указывая на третью картинку. На сладости красовались маленькие розочки разных оттенков красного и розового. Казалось, это мини вариант свадебного торта. Вкусно! Клубничное со сметанным кремом и глазурью. В пирожном различался едва уловимый привкус и запах миндаля. Я остановилась на мгновение. Цианистый калий? Господи, не может быть… Нарцисса не заметила тревогу на моем лице, занимаясь изучением очередного кулинарного шедевра. И правильно, потому что это был всего лишь десерт с орехами, а у меня разыгралось воображение, с чего ей травить меня? Бред постепенно отступал. — Банально. Я чуть не поперхнулась чаем. Как это произведение искусства может быть банальным?! — А мне понравилось. Может быть, банально, зато каждому придется по вкусу. Она задумалась ненадолго. — Наверное, ты права, однако это только первое, поставлю плюс-минус. Чиркнув отметку, мы придвинули к себе следующие… — Я, признаться, удивлена, что ты решила погостить у нас. Люциус сказал, что у тебя какие-то дела с маггловскими музеями. — Да, мы нашли гробницу на юге Египта, там много всего оказалось, захоронения жрецов, — с легкостью соврала я. — Но это значит, что место должно было быть пропитано магией! — удивилась она. Мерлин, что я несу… — Да, множество найденных артефактов обладают темным прошлым, мне досталось изучение ни в чем не повинных костей усопших, черепков ваз, обломков плит, исписанных древними рунами. Естественно, заклинаний и ритуалов там начертано не было, они не обладают ценностью для волшебников, поэтому мне поручили переправить их в лондонский музей естествознания. Нарцисса была удовлетворена ответом, но не собиралась умолкать, для нее беседа была убийством времени, а для меня мозговой пыткой. — Когда ты последний раз была дома? Я сделала недовольную гримасу. — Довольно давно, ты же знаешь, что мне там уже не рады. Удивительно, но Нарцисса подавила улыбку. — Да, Жерар — точная копия Люциуса, они оба не способны понимать близких им людей. Сказанное было немного приправлено грустью. Неужели эта женщина не такая, как я себе представляла? — Мне обидно за собственного сына, — вздохнула она, отчего-то найдя во мне душевного собеседника. — Он становится точной копией отца, следует за ним. Ни одной собственной мысли… — Может, Драко нравится быть таким? — вспоминая его поведение в школе, произнесла я. — Это как раз и есть самое страшное… Мгновенно Нарцисса как-то осунулась, погрустнела. Бедная, она не имеет права голоса в семье, плачевно. Живет под гнетом мужа: высокомерного, неспособного слушать никого, кроме себя, человека. А с чего я решила? Может, с ней он вовсе не такой? Хотя судя по тому, как переживает от невероятной жизненной безысходности Нарцисса, именно такой. Любят ли они друг друга? Какая любовь? Насколько я знаю, во многих семьях высокопоставленного общества браки заключаются по договору, выгоде. Пережитки прошлого. Слава Мерлину, хоть в этом мой отец другого мнения, иначе была бы уже помолвлена неизвестно с кем, с тем же Драко, которому всего пятнадцать… Меня передернуло от этой мысли. — Этому минус от меня, слишком сладкое, приторное. — Согласна, перебор, — она снова нацепила маску идеальной ни о чем не жалеющей женщины и записала оценку в пергамент. Тирамису, корзиночки с фруктами, рисовые с абрикосами, сметанные с вишней, творожные, бисквитные с кокосом, шоколадные, песочные. Мерлин, я сейчас лопну… Оставалось еще как минимум пять видов, мы откусывали всего лишь по маленькому кусочку, но успели быстро насытиться. — Я больше не могу… — простонала я, глядя на слоеные рулеты с безе, ожидающие оценки. — Осталось совсем немного, я, кажется, тоже сыта. Последние усилия, сверка результатов. Выбранных пирожных было десять, нужно еще одно. — Предлагаю добавить Roseraie*, оно хоть и простое, но понравится каждому. Нарцисса покачала головой. — Не уверена… Может, Манго? — Нечто наподобии уже есть в списке, — произнесла я, глядя с отвращением на сладкий стол, недавно казавшийся раем для желудка. Все же решили отставить первое, долго уговаривать не пришлось, Нарцисса и сама смотреть на пирожные больше не могла. — Спасибо за помощь, одна бы я не справилась, — вежливо сказала она. — Не за что, — улыбка. — Если понадобится еще какая-то помощь, буду рада. Мы поладили. Несмотря на внешний снобизм, Нарцисса была неплохой и немного одинокой. Не представляю, как можно жить в пустом огромном поместье, практически не видеть мужа, да и сына только на каникулах? Признаться, я существовала дома точно так же, зарывалась в книгах, домашних животных, не видела живых людей, но это была привычка… Несчастная Нарцисса… Я заметила, что они с Люциусом спят в разных спальнях. Идиотизм какой-то, как так можно? Он к ней по выходным, что ли приходит? Поразительно, как уродливы аристократические семьи, или это прерогатива только Малфоев, в частности, Люциуса? В этот момент я ощутила еще одну дозу отвращения к этому человеку, влитую в сознание большим железным шприцом. Бессердечный, черствый павлин с распущенным хвостом. Кому скажу — не поверят, но мне стало жалко даже Драко, превращающегося в такого же монстра. Пускай он пока не умеет держать себя в руках, но будущее научит. Его сердце уже осквернено жизнью в этом доме под крылом отца. Люциус, ну ты и глупец… Глупец и твой отец, вырастивший такого сына. Удивительная семейка. Их семья — полная противоположность моим представлениям и идеалам о браке. Хотя, что ждет меня? Снейп, валяющийся в ногах? Перспектива весьма несчастливая, но отступаться поздно, я сама так решила, да и потом, я действительно этого хочу, ведь правда? Это моя плата за работу на Лорда… Я не имею права отступиться. Интересно, у Нарциссы есть Метка? Вряд ли, хотя она жена Пожирателя, неизвестно участвует ли она в рейдах и собраниях, ведь её сестра Белла — отъявленная маньячка, одна из самых ценных слуг. Возможно все… Даже моя жирная тетушка Алекто, сбежавшая из Азкабана, имеет татуировку. Интересно, как ей удалось сохранить вес в тех условиях? Нарцисса кажется другой, в глазах нет жестокости, лишь скованная усталость мелких мимических морщинок. Она молодо выглядит, прекрасна и несчастна. Нет, Знака Мрака явно не носит, я почти в этом уверена, она совершенно не похожа на Пожирательницу Смерти. Вечер мы провели, ведя непринужденную беседу о книгах, светских вечерах, и ни слова о Лорде. Она же не думает, что ее племянница может быть как-то связана с темными делишками мужа? — Дорогой? Два женских взгляда на входящего мужчину. Нарцисса встала из-за стола, с которого убирали эльфы, подошла к мужу и поцеловала его в щеку. Совершенно сухой, лишённый эмоций поцелуй. Стандартная процедура. Мне показалось, или я поймала на себе короткий уничтожающий взгляд? Ему не понравились теплые улыбки разговора о книге «Речной вокзал» — романе о любви, легком чтиве, написанном Скотом Уилкинсоном. Я не должна общаться с его женой? Как мило, может, мне и эльфов перестать тревожить? — Дорогая, — как-то с нажимом сказал Малфой и поцеловал жену в макушку, не сводя взгляда с меня, пока она не видит. Время скрытого сарказма. Очень фальшивая приветливая улыбка. — Как прошел день, дядя Люциус? Он сделал такую гримасу, будто ему по щеке полоснуло бритвой. — Очень продуктивно, Мелани, спасибо. Как ваш? — О, ужасно, Нарцисса решила меня прикончить сладким. Еще пара взглядов, полных иронии, я поднялась и пошла в библиотеку, оставив их наедине. Пусть только попробует сказать хоть слово про наше с Нарциссой общение, получит порцию грязи моментально. Я взяла с полки первую попавшуюся книгу. Хм… Не ожидала, что в их коллекции есть маггловская литература подобного содержания. Давно не перечитывала «Грозовой перевал». Скорее всего, издание принадлежит Нарциссе, в ней сосредоточена нехватка романтики. Эмили Бронте написала замечательный рассказ о сельской жизни с прекрасным описанием природных явлений. Именно из-за этого романа вересковые пустоши Йоркшира стали популярными среди туристов, причем не только магглов. Зная произведение практически наизусть, я с удовольствием начала читать заново, забравшись на мягкую кожаную софу с ногами. Впечатление от чтения портили урчание и тяжесть в животе. Нарцисса садистка… Дверь распахнулась, и в комнату вбежала одна из хозяйских собак устрашающего вида. Огромный серый пес с интересом посмотрел на меня. Для успокоения я сжала палочку в кармане брюк, не дай Мерлин что. Животные не вызывали доверия, еще в первый раз, когда я увидела псин-исполинов, они словно фыркнули в мою сторону. Отличное дополнение к хозяину. Пёс постоял в дверях и двинулся на меня, но агрессии не было. Кажется, этого звали Дик, его товарища величали совершенно не собачьим именем — Освальд, и он был потемнее шерстью. Неожиданно гигант оказался совсем близко, чего-то ожидая. — Прости, у меня нет для тебя косточки. Но Дик затопал длиннющими передними лапами и немного поскулил. Рука сама собой потянулась к голове животного. Он доверчиво прижался, потерся, словно кот. — Тебе не хватает ласки в этом большом доме? Улыбка сама собой вползла на чужое лицо Мелани. Я почесала пса за ухом, и он положил голову на мои колени. — Хороший мальчик, — протянула я, перемещая почесывания на худые ребра, отчего пес стал энергичнее вилять хвостом. Я настолько увлеклась, что встала с дивана и принялась ласкать довольного пса, высунувшего язык. — Мальчик, ты тоже одинок? Ну, ничего, теперь я здесь, иди ко мне. Как-то неосознанно я провела параллель с Нарциссой, замурованной в холодном стане леди, якобы не способной на эмоции. Вернулась на софу и похлопала ладонью на место рядом с собой, пес пристроился на свободной части и вернул голову на колени. Я читала книгу, гладя и почесывая голову Дика, пока он не уснул… * * * Девчонка нашла общий язык с его женой. Очень мило с ее стороны, а если Цисси начнет писать письма племяннице, когда фальшивка покинет дом? Замечательно, просто чудесно! Нахалка должна вести себя тихо… Хотя это целиком и полностью не зависит от нее. Люциус прекрасно знал, что Нарцисса скучает, находясь в одиночестве, когда мало благотворительной работы, в которой она находит хоть какое-то удовлетворение. Он любил жену по-своему, хотя скорее привык к её присутствию, но никогда не показывал своих чувств, редко навещал ее по супружескому долгу. Тем более, сейчас, когда вернулся Темный Лорд, секса совершенно не хотелось. Да и Нарцисса наскучила еще лет десять назад, когда превратилась в сухую леди, и сама перестала хотеть его так же страстно и бурно, как в эпоху молодости. Хотя она всегда была такой: безыдейной, высокопоставленной женой, всего лишь изящным дополнением, аксессуаром к мужу. Идеальная семья, вот только идиллия была поверхностной; окружающие видят обложку, не знают, что его семья — драма с элементами напускного гротеска. Ему осточертела такая жизнь, достало общество, которое видит в нем либо угрозу, либо слепо восхищается статусом и лоском, манерами, вросшими в образ, впитавшимися в кровь, словно дорогой шотландский виски. Крепость, выдержка, изысканный вкус — а на деле? Все равно голова утром болит, если переборщить. Он помог Аллегре, достав рабочее дело Артура Уизли, это просто фарт. Он остался в Министерстве Магии в кабинете кадрового отдела один совершенно случайно, пока Уэльском бегал по поручению Фаджа, относя какие-то документы. И как назло на глаза попалась эта чертова папка. Даже не хотелось брать ее в руки, но любая помощь этой девице — и она быстрее уберется из дома. Благодарностей, разумеется, не последовало — как за одежду, так и за информацию. Аллегра непонятно чем занимается, да и чем ей заниматься? Нарцисса рассказывала, что «Мелани» мало выходит из комнаты, значит, все же что-то делает, но не валяется же в постели, в конце концов! Вечерами он видел её в библиотеке, из выбранных книг замечал издания по Защите от Темных Искусств, высшей трансфигурации, древним рунам, но больше всего на письменном столе было навалено книг по зельеварению, это понятно… Северус… Она продолжает обучение, брошенный седьмой курс, значит, в ее мозгах есть место здравому смыслу, она не нужна Лорду с пустой головой. На сегодняшнем собрании Пожирателей Смерти Волан-де-Морт попросил Люциуса задержаться. — Люциус, как мисс Кэрроу? — с чего-то официально начал он. — Полагаю, занимается своим делом, изучает друзей Поттера и его самого, — на фамилии врага Лорда он сделал гнусное ударение. Волан-де-Морт задумался, на мгновение взглянув в пустоту холодным взглядом. — Я хочу посмотреть на нее в деле, — после паузы изрек он. Люциус понимал, к чему клонит хозяин. — Как ты знаешь, наша традиция рождественских рейдов все еще существует, несмотря на четырнадцатилетний перерыв. — Вы предлагаете приобщить девчонку? — Да, раз уж она так сильно рвется в Пожиратели, так почему же не дать ей этот шанс? В голове Малфоя стали зарождаться противоречивые мысли. Пускай девица охвачена жаждой мести, имеет свои цели, но при всем этом, она всего лишь ребенок, с оскверненной душой, запутавшийся в собственных желаниях. — Мой Лорд, что требуется от меня? — предугадывая новую подложенную свинью, спросил Люциус. — Обучи её боевым заклятиям, хотя, надо сказать, я был впечатлен сильным Круциатусом, при этом, из чужой палочки. Она так сильно хотела помучить Северуса, что, несмотря на свои цели, могла и убить, если бы я не остановил. У нее большой потенциал, займись ей. — Да, мой Лорд, — обреченно, но ровно сказал Люциус. — А как продвигаются дела в министерстве? — Корнелиус Фадж обезумел от страха и начал… — Я не об этом. Пророчество, Люциус! — слегка повысил голос Лорд, перебивая. Да, этой темы не было возможности избежать. — Я делаю все от меня зависящее, но добраться до Пророчества в Отделе Тайн пока не представляется возможным, все строго засекречено, и мало у кого есть пропуск к документации, я занимаюсь выяснением обстоятельств. — Время, я не могу ждать! — прошипел хозяин змеиным голосом. — Ускорь процесс. — Да, мой Лорд, я уже на пути к рассекречиванию материалов. — Можешь идти, передай Аллегре, чтобы начала действовать как можно быстрее. — Мой Лорд, к мальчишке и ее друзьям практически невозможно подобраться, — отчего-то начал защищать девушку Люциус. — Это в ее же интересах, хотя пока мы можем использовать ее в других целях… Особенно в других целях… — сделал акцент Лорд. — Мой Лорд, позвольте поинтересоваться, вы верите в её силы? — Не имеет значения — верю я или нет. В любом случае мы ничего не потеряем, — странно было слышать от Тёмного Лорда практически оправдания, однако ведь это правда — они ничего не теряют. — Нужно завербовать её полностью, её дар сослужит нам отличную службу. Люциус усмехнулся, уже собрался уходить, но голос хозяина остановил его: — Скоро планируется еще один массовый побег из Азкабана. Не хочу, чтобы это просочилось в прессу, надеюсь на твое участие. — Но Амикус занимается Ежедневным Пророком… — Кэрроу ненадежен, ему бесполезно что-то поручать. У него нет таких связей, как у тебя. Люциус, подстрахуй старого друга от новой неудачи… Под «неудачей» Лорд имел в виду псевдопобег дочери. Интересно, когда она собирается предстать перед отцом? Люциус отправился домой в раздумьях. Дрогнет ли палочка Аллегры перед смертельным заклинанием? Способна ли Аллегра убить? В случае с Северусом все ясно — то была жажда мести, не более того, но что насчет других?.. …Каково было его удивление, когда он застал «Мелани» и Нарциссу за дегустацией благотворительных десертов! Явно искренняя улыбка в разговоре, непринужденность, в Аллегре не было той привычной стервы. Холодный взгляд сменился на радушие, а Круциатус — на разговоры о романах. Они не замечали его, были слишком увлечены беседой. Женщины оправдывали статус блондинок-сорок. Наблюдение вскоре наскучило, и Люциус раскрыл свое появление. Нарцисса сухо поприветствовала его дежурным поцелуем, в ее глазах искрилось нечто, слабое упоминание, что она все-таки не одна, нашла себе подругу… Мантикора задери Аллегру! Это чудовище даже хуже Беллатриссы, потому что неизвестно на что она способна… И снова едва скрываемый сарказм за фальшивым личиком племянницы. Мало того, что девчонка назвала его по имени, так еще и дядей! Это взбесило уставшее сознание, даже взбодрило. Он с удовольствием попрактикует на ее хрупком тельце боевые заклятия, совершенно не стесняясь того, что она девушка, ребенок. После ужина в обществе Нарциссы, которая не притронулась к еде из-за сбитого сладким аппетита, он отправился в кабинет, оставив жену в обычном состоянии одиночества. Удивительно, такие вечера словно рефлекс, доведены до циничного автоматизма, от которого тошнило, однако поступать иначе не хотелось. Он мог остаться с ней, пытаться быть заинтересованным в разговоре об очередном благотворительном приеме, искусстве, книгах, о Драко, наконец, но ему катастрофически этого не хотелось. Развлечений «по душе» не было, не считая маленькой сучки, нарушившей показную гармонию его дома, но и это недоразумение совершенно не способствовало отдыху после тяжелого дня. В кабинете царил полумрак, Люциус не любил ярких контрастных тонов, глаза уставали от множества канделябров и люстр поместья. Лишь здесь, при свете тусклой свечки он находил уединение. Величественная мраморная статуя дога рядом с письменным столом отбрасывала неясную тень на начищенный до блеска паркет. Очертания давали натуральное ощущение, что собака настоящая. Хотя у него было два дирхаунда, сейчас Люциус редко общался с животными, был некудышен, как хозяин. И псы стали частью интерьера, обитали где-то в западной части дома, отданные под опеку домовых эльфов. Выдержанный виски обычно помогал скрашивать вечера за бумагами и редкими книгами, на которые хватало сил, но в этот раз ничего не помогало. Усталость словно накопилась, и после небольшой проверки документации он в бессилии сел на софу, расстегнув ворот черной рубашки. Не обнаружив никаких книг на прилегающем столике, Люциус с досадой мысленно обругал эльфов за их аккуратность. Все чтиво обычно возвращалось в библиотеку. Вызывать домовиков, чтобы послать за каким-нибудь фолиантом, не хотелось. Он просто не в настроении, обязательно сорвется. Скребущий звук. Люциус лениво встал из кресла и, не выпуская из рук стакана с остатками виски, подошел к двери. Освальд стоял, высунув розовый язык, и смотрел на хозяина. Только вспоминал о собаках… Неожиданно для себя Люциус опустился на корточки и приласкал питомца. Улыбка, странная и искренняя, завладела губами. Он давно не вспоминал о псах, не гулял с ними. И какой он хозяин после этого? Он боялся эмоций, что приносили ему верные дирхаунды, слишком много добра просыпалось в душе, которого он не дарил даже близким людям. Люциус помнил светлые моменты, перечеркивающие всю темную жизнь простыми чернилами. Когда он впервые взял Драко на руки, его пухлые щечки, маленькие ручки и пух светлых волос, с каким интересом ребенок впервые смотрел на отца. В этих чистых серо-голубых глазах еще не было напыщенности, высокомерия, которые Люциус сам выдрессировал в отпрыске позднее. Были лишь отец и его сын, два открытых сердца, вступающих в новую жизнь: для Драко в первый этап, начало, для Люциуса — второй, начавшийся с безграничного счастья. И пускай то время было тяжелым — война, рейды, убийства собственной палочкой, но все меркло в понимании того, что сейчас он держит на руках маленький комочек его плоти, родной, такой крохотный и беззащитный. — Пойдем со мной, — приказал он неожиданно мягко. Люциус встал с корточек и двинулся в сторону библиотеки. Пес последовал рядом, гордо вышагивая длинными лапами, тогда как хозяин позволил себе весьма свободную походку, немного сутулясь. Устал… В библиотеке горел свет, а значит там кто-то был. Ни одну из обитательниц дома видеть не хотелось, но то, что он увидел, заставило подавить желание засмеяться. На диване сидело чудо-юдо в позе лотоса, запрокинув голову наверх, и художественно храпело с открытым ртом. Люциус во второй раз за вечер искренне улыбнулся. Зрелище было неописуемым, и как она имеет право храпеть в образе Мелани Малфой? Это неприлично. Он прижал руку к губам и все же не сдержался, позволив себе несколько смешков. «Да, Аллегра, ты забавная…». Книга на коленях спящей была открыта, по странице с картинкой и бордовому краешку обложки он узнал «Грозовой перевал». Надо же, это именно та книга, которую он собирался почитать сегодня. Мало того, вместе с ней на диване находилась вторая собака, а им запрещено забираться на мебель; Дик мирно спал или притворялся что спит, ожидая взбучки. Освальд нарушил идиллию, подбежав к другу, который моментально проснулся и с виноватым видом спрыгнул с дивана. От его прыжка проснулась Аллегра с колоритным «хр-р…», больше напомнившим хрюканье. Не поднимая век, она потерла затекшую шею. Люциус вновь едва сдержал смех и, придав лицу каменное выражение, отставил стакан с виски на журнальный стол. Она постепенно просыпалась и, открыв глаза, потихоньку стала фокусироваться сначала на двух собаках, гордо усевшихся на полу по обе стороны от неё, а потом на нем самом. — Мистер Малфой? Что вы здесь… Но потом до нее дошло, что это вовсе не спальня, и она прервала свою речь. — Я, наверное, зачиталась… Аллегра попыталась вытащить ноги из-под себя, но закусила губу от боли, слишком сильно отсидела. Книга упала на пол и закрылась. Кое-как справившись с ногами, поставила их на пол и потянулась за «Грозовым перевалом». Подняла и отряхнула, словно книга упала в грязь. В онемевшие ноги, по-видимому, возвращалась кровь, и лицо Аллегры исказила мучительная гримаса. Люциус подождал, пока она придет в себя. — Мисс Кэрроу, должен донести до вас следующую информацию. С завтрашнего дня я буду обучать вас боевым заклятием. Её лицо на мгновение вытянулось, но она быстро взяла себя в руки. Она сразу поняла, чем это чревато. — О, вам это доставит удовольствие, — протянула она. «Мерлин, даже едва проснувшись, вставляет шпильки». — Не сомневайтесь, — ухмыльнулся Люциус, зачем-то отвечая на провокацию. Фальшивая улыбка вновь озарила ее лицо. Люциус взял стакан в руки и отхлебнул немного, отчего-то девочка напряглась. Откуда такая реакция?.. ... Вид Малфоя, пьющего виски, заставил нутро сжаться в мучительном спазме. Сигнальные колокола в голове зазвонили набат. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты. Все так и начиналось тогда… Душу охватил ледяной мороз. — Я п-пожалуй пойду… .. Люциус не понял дрожи в её голосе, но, посмотрев на опустевший стакан, начал потихоньку осознавать. Да у девчонки психологическая травма, Снейп был в стельку, когда сделал с ней это! Страх подстегнул инстинкт самосохранения. — Мисс Кэрроу, я не прикоснусь к вам, — зачем-то сказал он и моментально пожелал взять свои слова обратно. Взгляд, странный, недоверчивый. Люциус впервые видел Аллегру в таком состоянии, и пришло оно внезапно. Маленькая, беззащитная девушка. — Извините, я просто… — Вам необходимо забыть об этом. — Мистер Малфой, — произнесла она с нажимом. — Мне кажется, это вас никоим образом не касается, — перешла в наступление она, скрываясь за глухой стеной грубости. Ну вот, он к ней с пониманием, а девчонка сразу брыкаться. Нет, это не просто блок, а настоящая травма. — Вы были девственницей? Злобный, отчужденный взгляд. — Мистер Малфой! Найдите время и убейте себя, — сказала она уничтожающе с кривым лицом и быстрым шагом двинулась к двери. Похоже, он переусердствовал, психологическую поддержку не оценили, с чего он вообще собирался помочь этой дуре? Он пропустил мимо ушей ядовитые слова, постарался перебороть нарастающую злобу и успел сказать, перед тем, как она вышла: — Аллегра, простите, я не должен был спрашивать этого… Она на мгновение остановилась, но не повернулась. Кулаки сжаты, явный приступ агрессии. Переступив через себя, Аллегра медленно повернулась и посмотрела холодным взглядом на Люциуса. — Пожалуйста, больше никогда не говорите об этом, — ничего не осталось от той бравады перед Лордом. Слова давались ей с трудом, он мог поклясться, что за маской хладнокровия скрывается вибрирующая ярость и обида воспоминаний. Хотел было предложить ей немного виски, но вовремя одернул себя — это могло показаться неприкрытым издевательством, алкоголь, скорее всего, в списке запрещенных веществ в ее сознании. — Простите меня за это, — внезапно произнесла Аллегра. — Могу я попросить эльфов принести мне немного вина? Люциус удивился, но не подал вида. Немного? Да она готова напиться, пить! Ничего себе, может, ей страшен вид пьющего мужчины? — Да, конечно, — как можно равнодушнее сказал Люциус, беря оставленную на софе книгу в руки. — «Грозовой перевал»? Интересный выбор. Странно, она не ушла. — Это моя любимая книга, — похоже, слова ее саму удивили. Это был небольшой шажок к перемирию. Их отношения слишком натянуты. Вероятно, Аллегра все же разумна, ведь ей приходится жить в чужом доме — адекватное решение, наконец, перебороть себя и сказать что-то нормальное его хозяину, помимо сарказма и усмешек... ...На кой-черт я это ляпнула? В голове бардак совсем. Люциус не усмехнулся, вел себя более или менее корректно. Удивлена, он пытался наладить контакт, правда, немного неверный путь выбрал. И с чего я так взбесилась из-за этого проклятого виски? Нет, не из-за виски, не из-за рубашки, а из-за всего вкупе. Так легко обрисовать картину события, имея под рукой смутные образы. Что же я стою, пора уходить… — Я удивлен, не думал, что вас интересует маггловская литература… — Книга действительно хорошая, вы читали? — спросила я. — Много раз. Если никому не скажете, открою вам тайну — она моя любимая. Этот экземпляр подарила мне мать. Люциус довольно дружелюбно поднял уголки губ… Удивительно, он счел, что сказал что-то личное, и ему оказалось легко, спокойно. Аллегра и не пыталась высмеять его любовь к этой книге, была удивлена словами, как и он сам. Кто к кому пытается найти подход? Почему именно сейчас? Ах да, все это странное чувство вины, от которого он привык открещиваться, как от нечестивого. Слишком глубоко влез в её личные страхи, сам того не ведая. У нее были страхи и барьеры, тщательно скрываемые за маской безразличия. Значит, весь этот образ хладной стервы — всего лишь фальсификация, некрепкий фасад. — Спокойной ночи, мистер Малфой, — сказала она спокойно, но без зла, иронии. — Спокойной ночи, Аллегра. Она скрылась за дверями, оставив его в одиночестве. Что это было? Она переступила через себя и показала кусочек чего-то настоящего, пускай и ненамеренно. Люциус не имел права спрашивать о невинности, просто вырвалось, только после понял, что мог причинить некую боль. Раньше он был рад задеть как можно сильнее, но сейчас это вызвало неудобство. Возможно, это просто не то, чем следует задевать — везде есть свои грани. Она оплошала, раскрывшись, поддавшись слабости… Посмотрим в будущем, способна ли сложенная из осколков девочка служить Лорду во всех аспектах? Люциус дал себе обещание, что постарается забыть о сегодняшнем разговоре, чтобы не разочаровываться в силах гостьи… ...И когда это мы успели стать закадычными друзьями? Мерлин, надо было раскиснуть на глазах у Люциуса Малфоя? «Идиотка, отправляйся к себе в спальню и напейся!». Начинаю ненавидеть «Грозовой перевал» потому что его любит он. Конечно, мало кто может плохое сказать об этом романе, однако чтобы это чудовище любило Эмили Бронте? Пять баллов Слизерину… __________________ Roseraie — розовый сад (фр.)