Отравленная роза

Смирилась ли я? Да, именно смирилась и отдаю себе отчет в том, что произошло между нами. Люциус прав, с ним опасно играть, то же говорил и отец, а я глупая наивная ведьма, сама не понимала, чего хочу. Он бы не позволил отвертеться, пришлось просто плыть по течению, позволить поиметь власть над собой. И вот, глядя в расслабленное лицо спящего мужчины, я не чувствую угрызений совести. Немного страшно, немного неудобно от того, что мне понравилось, я кричала от восторга, когда он касался меня… Не права, я предала свою любовь, вновь совершила ошибку, но она была такой сладкой, живой, словно демоны вселились, завладели плотью и разумом. Апофеоз… Их было множество, никогда бы не подумала, что смогу ощутить подобное с нелюбимым мужчиной. Немели пальцы на ногах, тело отказывалось слушаться, голова в облаках. Остается вынести из этого опыта нечто положительное, просто думать иначе я не способна. Оправдались ожидания, Люциус — прекрасный любовник, нежный, местами грубый, но на грубость провоцировала я, невероятное ощущение резкости движений, глаза, закатывающиеся в порыве страсти. Только страсть и ничего больше. Эквилибристические пируэты, не знала, что я способна на такое, не ведала что творю, сознание отключилось, позволяя плоти действовать по собственной указке. Хорошо, Мерлин, как же хорошо… Платить придется позже, возможно, уже завтра, а сейчас есть только его руки, сжимающие в объятиях сна. Немного неудобно, но я не могу позволить ему пробудиться, не стану тревожить спящего демона. Захватывает дыхание от произошедшего, стараюсь выровнять пульс, но не получается, напряжение, радость обладания… Никого из нас не волнует, что думает Нарцисса, не видевшая мужа дома ночью. Мысли могут быть любыми: возможно, его задержал Тёмный Лорд, а еще множество иных причин, причин, по которым мы вдвоем в одной постели, и мне не хочется сбегать. Поначалу действо казалось принуждением, но в такие моменты просто нужно отключиться, чтобы не чувствовать груз перенесенных тревог, отдаться на волю инстинктам, отдаться Люциусу. Разум не хочет возвращаться к реальности, а может, стоит принять за реальность то, что происходит на самом деле? Поневоле два разных человека связаны одной нитью, мы равны на пороге войны, соратники, убийцы, развратники, но все кажется таким правильным и естественным. Моя ладонь опустилась на его скулу осторожно, мягко, не пробуждая. Теплый, настоящий, мужчина… Мой… Не хочу, чтобы страсть, как и познание нового мира, в который я попала, истощилась, поблекла под вернувшимися внезапно угрызениями совести. В животе все еще были приятные колики. Больше того, я хочу ещё, и пока могу - возьму то, что Малфой может дать мне. Светлые волосы в отголоске луны, капризно мерцающей в окне, словно серебристые струны лиры, а может, сапфиры, россыпью по мужественным плечам… Взгляд с другой стороны? Он просто взял меня, овладел, забрал обещанное по праву, с самого утра я понимала, что это произойдет в любом случае, пряталась за преградами совести, но не смогла устоять против ласк, дарованных лично мне, а не какой-то там Лили. Ну почему, когда мне хорошо, в голове всплывает Северус? Осознаю, что у меня есть жизнь, своя собственная, пускай построенная на лжи, есть деньги, власть и есть теплые крепкие объятия, хотя и без любви… Не стоит зацикливаться на том, что не имеешь и не сможешь иметь никогда. Я служу Лорду и, увы, больше не вижу в этом тьмы, зазрения, изучаю путь и принимаю его таким, какой он есть. Все получается, а голова просветляется общим делом, идеями, целями, которых раньше не понимала. До этого относилась спокойно к магглам и магглорожденным, но после жестокого нападения в переулке возле паба «Святой Грааль» немагическое население стало внушать опасение. Мугродье, Волан-де-Морт прав, они не достойны шагать наравне с нами — с чистокровными волшебниками, истинными сынами и дочерьми великого Мерлина! Поганые грязнокровки… Мышление меняется в иную сторону, теперь я понимаю, что мой скончавшийся отец пытался внести в дурью башку никудышной дочери, магглы — звери, мясо, скот. Просить прощения у Амикуса слишком поздно, но лучше понять поздно, чем никогда, а еще осознать, что мужчина рядом — не враг, не хищник, не инакомыслящий, а такой же, как я… Все становится на свои места, я обретаю дом и веру, уже обрела странную плотскую страсть, намек на чувства, непохожие на любовь. Так интригующе. Сильный, хитрый, умный, привлекательный и чертовски сексуальный, что мурашки покрывают кожу от одной только мысли о нём… Моя потерянная душа на миг обрела обитель там, где раньше не искала печати спокойствия. Да что со мной? Откуда умиротворение? А впрочем, неважно… Важно лишь то, что камни на сердце стали меньше, и явился размеренный темп странствия Лахесис. Надо было с этого начинать, беда… Неправильный юношеский мозг с присущим максимализмом и эгоцентризмом вечно все портит. Интересы совпали, лишь одна брешь не зарастет, покуда не кончится война, которая еще не началась. Когда будет спасена жизнь Северуса, я смогу спать спокойно, а не мучиться от кошмаров. Люциус сжал крепче, ненамеренно приблизил к себе и поцеловал в лоб… Рефлекс, трогательный рефлекс заботы спящего мужчины. Нутро сжалось в комок, мне захотелось плакать, плакать от нагрянувшего уюта, неги. Его губы так и остались на лбу, а моя кожа ощущала размеренное дыхание, отчего по спине вновь побежали мурашки. Своевременная наглость, я запустила руку в его волосы и мирно уснула… *** Невыносимое умиротворение, как-то неестественно не ощущать собственного тела, словно паришь в облаках, отдав плоть на растерзание прихотям. Волшебно, божественно, в то же время приземленно, первобытно, но от неги хочется забыться и никогда не открывать глаза, не окунаться в реальность, побыть еще немного здесь, в тишине, покое, далеко от мирской суеты, сложных заданий, палящих интриг. Наедине с женщиной, сумасшедшей дьяволицей, иначе назвать ее невозможно. Неопытная? — да бросьте, стоит только почувствовать, что чувствовал Люциус, когда Аллегра отдавалась без остатка, когда делала именно то, что он хочет, предугадывала желания… Это не легкая обучаемость, это талант, несомненный дар, один из многих, чем обладает странное существо с мелодичным именем. Совсем изредка Люциус направлял, практически не давил, никогда не был с настолько инициативной женщиной. Удивительная, страстная, покладистая и непредсказуемая. Редко он ночует вне дома, такое практически немыслимо, случайность, импровизация, не было сил, чтобы доползти до камина. Если быть честным, то он даже не думал об этом, падая на кровать и заключая в объятия ту, что стала наваждением. Юная, свежая, настоящая, импульсивная Аллегра, слишком далеко ушедшая от сверстников ведьма. Так сложилась жизнь, видеть в ней ребенка он более не имел права. Любовница… Достойная Малфоя или, наоборот… Кто кого собрал в коллекцию? Единственное сожаление, вызвавшее улыбку, что он не был у нее первым, просто маленькая прихоть… Подавай молодую, да еще и не тронутую… Глупость, конечно, но все равно саднит, может быть, потому, что он знал имя человека, сделавшего неверных ход, искалечившего юную душу… Но не будь Снейпа, она вряд ли бы лежала рядом, забытая сном удовлетворения… Кто бы мог подумать, что этот взъерошенный цыпленок, каким он знал Аллегру с самого детства, окажется с ним в одной постели… Рука потянулась вправо… Пустота. Холодные, слегка скомканные простыни. Глаза открылись, лицезрея картину одиночества. Сбежала? Недоразумение? Вот ведьма… Так хотелось прижать, поваляться немного в кровати, ни о чем не думать, отдаться порыву спокойствия, бездействия. Расстройство, пускай и небольшое, маленькими жучками заползало под кожу, раздражая нервную систему не готовую к пробуждению. Неужели исчезла оплакивать свою совесть? Право же глупо, сколько можно циклиться на подонке когда на нее обратил взор сам Лорд Малфой? Часы на прикроватной тумбочке показывали что-то около восьми утра… Долго проспал, но сколько он проспал в одиночестве? И почему это так сильно его волнует? Всего лишь ночь, всего лишь бесконтрольная страсть. Ничего личного, на что тут рассчитывать, жизни слишком разные. Но, Мерлин, почему же Аллегра не рядом? Испугалась утреннего солнца, обнажающего неприкрытые тела? Вряд ли, скорее всего, её преследуют те же мысли о единожды сбывшемся соитии, что никогда более не повторится. Это нормально — абсолютное здравомыслие на пороге нового дня. Одеть маску и продолжать работать вместе, как будто ничего не случилось… Правильно, так и должно быть, все по-старому… Бред, детский лепет, отношения изменились, и любое игнорирование покажется неестественным, но судьба довольно часто преподносит подобные сюрпризы… Достойно следовать обычной череде событий вряд ли получится, эта ночь не была рядовой, она стала из ряда вон выходящей, запоминающейся. Сумасшедший секс, животный, умопомрачительные эмоции… Чертова ведьма должна была выйти из головы наутро, но не вышла. Негоже лорду Малфою лежать в чужой постели и заниматься самокопанием из-за того, что не обнаружил подле себя желанное тело после обоюдного странствия по бытию инстинктов. Обиженный маленький мальчик? — глупости. Люциус поднялся с кровати, ощутив небольшую ноющую боль в мышцах, вот ведь зараза! — вымотала донельзя. Пора найти хозяйку поместья. Приняв легкий душ в её ванной комнате, он отправился на поиски, по дороге встречая хмурые взгляды портретов, которым удалось застать сцену перебежки из зала фехтования в спальню. Искать долго не пришлось, обычное зрелище: чашка утреннего кофе, свежий номер макулатуры, именуемой «Ежедневным Пророком». Превращение достойной газеты в желтую прессу — ее рук дело. Взгляд серых глаз поднялся на звук открывающейся двери. Немой сцены не было, не в её стиле прятаться и смущаться. Привычка ведьмы — выходить из любой ситуации победительницей или хотя бы ею выглядеть. — Доброе утро, — сказала она с улыбкой. — И тебе доброе, — как-то по-домашнему отозвался Люциус. — Что-то интересное? — спросил он, взглядом указывая на газету. — Нет, мусолят дело Уэмпшира, пара строк о Поттере, ничего особенного, стоит заглянуть на чашечку чая к Рите Скитер, она неплохо поработала, обливая грязью судебное разбирательство. Надо отплатить. И снова о работе, как-то по-черствому, конечно, она не пойдет к журналистке, как выразилась на «чай», а просто перешлет деньги через посредника, на крайний случай — с эльфом. Захотелось подойти и приложить её головой об стол за игнорирование вчерашней ночи, невозмутимый вид, никакой сконфуженности, как это по-взрослому. — Завтракать будешь? — спросил она, перелистывая газетный лист так, словно они были в браке уже много лет. Странно, опять не угадал, совершенно системное спокойствие, но не безразличие. Пытается быть естественной, но немного переигрывает. Дошло, наконец, это всего лишь очередная роль жрицы Мельпомены. «Дурочка…». Не сдержав улыбку, он двинулся к ней, обошел стол сзади, конечно, актриса заметила действие, но не шелохнулась, даже не отвела невидящий взгляд от бульварных строк. Нужно расслабиться. Люциус ощутил тепло и напряжение, когда положил обе руки на хрупкие плечи… Ошибся, все же ее можно сравнивать с ребенком. Неопытная… Небольшая пауза, но, взяв себя в руки, Аллегра откинулась на спинке кресла и стала крутить попавшееся под руку гусиное перо. Не знает как вести себя, смешно и мило. «Ну же, релаксация, успокойся…». Аккуратно он начал сжимать стальные недвижимые плечики, забытые в стрессе, происходящем вне сценария. Она прекрасно понимает, как глупо сейчас выглядит, но ничего не может поделать — комплекс маленькой девочки. — Не откажусь от завтрака, — протянул он, глядя на черную макушку юной любовницы. И где в этом птенце спрятан монстр? Забавная, такая хорошая. Интерес не пропадает… Вырастить женщину для себя, но не по собственным желаниям и указке, а давая волю к самообразованию. Разочароваться в таком экземпляре будет сложно, главное, не переусердствовать с воспитанием… — Диппи! — выкрикнула она сорвавшимся голосом. Люциус едва не засмеялся. Аллегра всё еще пытается держаться, но неподкованность в таких ситуациях берет свое, а он все продолжал массировать ключицу, плечи, переходя к шее и затылку, радуясь искренности скрываемых эмоций. Вот так просто получать наслаждение от её дискомфорта. Эльфийка получила распоряжения, и в кабинете из красного дерева снова воцарилось молчание. Оно длилось до тех пор, пока домовиха не появилась вновь. Ненароком наглое существо кинуло взгляд на незапланированный массаж, пока накрывала на журнальный столик, ставший обеденным столом, и с поклоном удалилась. Люциус убрал руки, и Аллегра автоматом поднялась с кожаного кресла, развернувшись, встретила его взгляд, так он еще и нарочно успел подойти ближе. Неловкость в глазах цвета городского снега и, наконец, румянец нашкодившей школьницы. «Потрясающе! Ты не растеряла детских черт, я рад видеть тебя настоящую, вовсе не расстроен из-за комичности ситуации. Ты не холодная, ты живая». Он ничего не смог с собой поделать, просто заправил отдельную прядку её волос за ухо и потянулся к затылку. Пресекая попытки отвести взгляд, коснулся губами краснеющей щеки и соединил лбы. — Дурочка, хорошая маленькая дурочка. Без агрессии, слова не воспринимались в штыки, она даже расслабилась немного, улыбаясь внутренне собственной непосредственности. Люциус почувствовал, как Аллегра прижалась к нему в поисках тепла и получила его. Крепко сжав в объятиях, он просто поцеловал ее, осторожно, нежно, бережно; не позволяя вчерашней грубости вернуться, гладил скулы, сжимая талию, сам не мог надышаться, словно натянулись внутри струны, пытался пропустить хоть немного воздуха через легкие, но получалось скверно. Всепоглощающее чувство нежности поднималось из глубины души, плавно перетекая в ее тело, где губы были связующим звеном. Магия, таинство, снова ощущение, что все неисправимо хорошо. Прерывать такой поцелуй было бы кощунством, насыщения не происходило, но она сделала это первой, потому что еще секунда и все могло повториться вновь, прямо на письменном столе, неудобства отметались, но Аллегра не продолжила, может, и зря… Взгляды двух пар серых глаз съедали друг друга в новой волне желания, но как бы не хотел, Люциус ослабил хватку и выпустил свой драгоценный дар. Слегка пошатываясь от ударившей дури в голову, Аллегра поплелась к журнальному столику. Люциус только сейчас приметил, что вместо привычного траура на ней красовалась серая юбка-карандаш и белая рубашка. Немного маггловский стиль, однако, элегантный офисный вид, несомненно, подчеркивал все достоинства юной фигуры, уникальна даже в таком наряде. Может, спросить от чего на ней такая одежда, хотя неважно… Он не сел в кресло напротив, а пристроился рядом на диване, намеренно стесняя своим присутствием. Завтрак мог приключиться в молчании, вот только дел было по горло, обсуждения начались сами собой: — Насчет Отдела тайн, — проговорила она. — Какие именно затруднения? Румянец не покидал её щечки, разговаривать было трудно, она все еще не может спокойно отреагировать на внезапно начавшиеся отношения, а они определенно будут иметь продолжение. Факт. — Все сотрудники дали Непреложный обет о нераспространении секретной информации, Сыворотка правды, Империус не подействуют, подкупить магов весьма сложно, специфика отдела. — М-м-м… — понимающий звук. — Нужно просто узнать, где Пророчество? — Если бы это было так просто, к архиву могут прикасаться лишь два человека — это начальник отдела Амелия Боунс и её подчиненный Джарвис Лейн, весьма сильные маги, находящиеся под пристальной охраной аврората. А еще чары, не дающие проползти в хранилище лишним людям… — Так что же делать… — на смену неуверенности в юной голове стали вихрями проноситься потоки мышления, решения. — Что дали ваши наблюдения, Люциус? — Твои наблюдения, — поправил он. ...Снова куча мыслей рассеялась под коркой неудобства, мы занимались любовью во всех непристойных позах, а я ему выкаю, мило. Давай, Аллегра, продолжай в том же духе, тогда он сто процентов разочаруется во вчерашней ночи. А еще сегодняшний поцелуй… Я, откровенно признаться, не ожидала, что будет продолжение… Я определенно нравлюсь ему, не стоит портить о себе впечатление, борись с неловкостью, ты же взрослая женщина, а рядом с тобой зрелый мужчина, потешающийся над твоей скукоженностью… Извинений не последовало, я сделала равнодушное лицо и продолжила: — Боунс — член Визенгамота; я так понимаю, праведная личность, — задумалась я. — Кажется, у нее все же есть родственники, в Хогвартсе учится девочка Сьюзен Боунс. — Шантаж? Не думаю, что это хорошая идея, они не близки, женщина — сестра отца девчонки. — А сам отец? — Он маггл, и Амелия лично контролирует защиту своих родственников. — Дочь — волшебница, сестра — волшебница, а сам — маггл, интересно. — Да, но делу это не поможет. — Наверное, мне стоит попробовать заменить ее на службе. — Мне интересно, как ты собираешься это сделать, а главное, как влезть в голову сильной волшебницы? — Вот именно, влезть в голову будет самым правильным, а кто у нас самый сильный леглимент в отряде? На мгновение непонимание на его лице, потом едва скрываемая доля раздражения, о да, он понял, кого я имею ввиду, и это был далеко не Лорд. — Снейп? — выплюнул он, как будто между ними были личные склоки. — Именно. — Да брось, он не станет… — Нужно уговорить Темного Лорда приказать ему. Аристократичное лицо Люциуса медленно закипало, о… Да мы кажется ревнуем? Потешно, не ожидала. Маленькая победа… — Еще раз повторяю, эта женщина сильная волшебница, к ней просто так не влезть в голову. — Северус — талантливый маг, весьма опытный, мне удавалось ощущать прессинг с его стороны. Он любитель поковыряться в чужих головах, однако у меня довольно сильный барьер. Окклюменцию я изучаю давно, но он может проломить мою голову, как картонную стенку, если поднатужится. Наверное, Малфой слышал в моем голосе каплю благоговения и отнюдь не реагировал адекватно, но, как мог, скрывал эмоции ярости… ...За напряжением в конечностях, он понимал, что Аллегра дело говорит, однако не мог произнести вслух то, что знал о принадлежности Снейпа к стороне Дамблдора, но почему именно он, мантикора его задери? Люциус и сам думал о легилименции, но всё кажется каким-то нестабильным, нет уверенности, что это сработает. Аллегра хватается за любую нить. Её голос, сквозящие чувства, маленькая паршивка выводит из себя, и это после того, что между ними было… Люциус пытался успокоиться и привести мысли в порядок, стараясь мыслить логически. Да, Снейп — прекрасный легилимент, но как заставить его сотрудничать, а главное: как не проклясть во время вдохновенной работы над общим делом? Ненависть закипала опаленными крыльями, ожогами ревнивого мужчины. Как некстати это собственническое чувство рушит построенные мосты. Лорд действительно может приказать Снейпу выполнить задание, и тот с кровью из носа сделает все правильно, а потом будет замаливать грехи двойственного существования у Дамблдора. — Ну и как ты планируешь это сделать? — Нужно похитить Боунс и натравить на нее «нашего друга», — невозмутимо произнесла она, обливая кислотой мужское достоинство. Хотелось кричать: «он предатель, ничтожество!», но Аллегра просто не знает об излишней осведомленности Люциуса о разговоре с портретом Амикуса. Почему она предлагает такой опасный вариант? А если Северус попробует сдать их? Проблема в том, что, зная о его принадлежности, оба молчат. Неувязочка вышла… — Уверен, Снейпу не под силу завладеть информацией. — Тогда кроме Темного Лорда никого не остается, да и нужно ему это? Это наше задание… — Ему может и будет интересно принять участие… — Он собирается сам явиться в министерство и снять Пророчество с полки? — непонимающе спросила она, отвлекая от темы. — Аллегра, ему нет смысла появляться там, где не верят в его возвращение, — словно читая лекцию маленькой девочке, произнес он. — Понятно, но как заманить Поттера, в таком случае? — Не забегай вперед, его уже обрабатывают. — Насколько я понимаю, между ним и Темным Лордом существует некая ментальная связь? Да, Лорд однажды уже упоминал об этом вскользь перед Аллегрой… Разговор крутился вокруг темы Отдела тайн, мыслей о том, как склонить Снейпа к сотрудничеству без опасности быть раскрытыми, так сказать скрытые обоюдные мысли. Договорились лишь до того, что не стоит торопиться, а постепенно вникать в дело, рассматривать все возможные варианты, искать иные пути. Но иных путей не было, план был нестабилен, как и все остальные, однако без риска просто невозможны такие дела. То было везение в деле Уэмпишира, и не факт, что подобное повторится вновь… Что же делать?