Тьма

Толкаю дверь. Сопротивляется. Захожу и сразу чувствую этот дурманящий запах, который заставляет всё моё тело содрогнуться: коленки становятся ватными, сердечный ритм сбивается. Я глотаю воздух, как золотая рыба, выброшенная на песчаный берег. Глаза застилает густой дымкой. Но я остаюсь в сознании. Не торопясь прохожу через турникет, бросая снисходительный взгляд на толпу серых зевак. Я — центр всеобщего внимания, и вы никогда не встретите такого обольстительного и привлекательного человека. Моя жизнь — волнующая и интересная череда поразительных событий. И я не смогу выбрать то, чем вас удивить. Потому что всё, что происходит со мной — невероятное и удивительное. Спустившись вниз, прохожу мимо толпы уставших людей. Люди, люди, люди… Их много — это то, что необходимо мне. Все взгляды устремлены на меня. Ожидаемо и предсказуемо. Люди меня давно перестали удивлять. После уличной опьяняющей жары остужающий холод приводит в чувства. Оглядываюсь, с любопытством рассматривая окружающих. Ловлю на себе взгляд какого-то парня. Не отвожу глаза, пока он первый не сдается. Немного смущается. Идеально. Теперь я нашел его. Он — моя сегодняшняя жертва. Подъезжает поезд. И вся толпа стремится скорее забиться в тесные вагоны. Я на шаг впереди. Рядом со своей светловолосой жертвой в кроссовках найк. Он выглядит достаточно привлекательно. Белая майка тесно обтягивает его накаченный торс. Он в тёмных, облегающих, спортивных штанах. Руки накачены не так сильно, как хотелось бы, но довольно впечатляюще. Толпа людей буквально волной прибоя проталкивает меня к противоположной двери вагона. Мы оказываемся плотно прижатыми друг к другу. Он отводит голову и свой растерянный взгляд. Я наклоняюсь к его шее и вдыхаю запах. Не то. Это совсем не он. Незаметно подношу к носу запястье и чувствую аромат шоколада. Не знаю, почему от него всегда так пахло. Он не был одержим шоколадом, но я был одержим им. И теперь я безуспешно пытаюсь его найти. Мне сказали, что он на другом континенте, в другой части света. Они врут. Жалкие лгуны. Я то знаю, что он где-то рядом. Где-то здесь. Никто не сможет меня переубедить. Потому что я единственный обладаю необходимой информацией и уверен в своей правоте. Мы познакомились в больнице. Влад. Это имя поселилось где-то в подкорке и не хотело никак изгоняться оттуда. Я был обречен. Прижимаю парня сильнее к себе и наклоняюсь к шее, чуть касаясь губами обнаженной кожи, запуская волну мурашек по его телу. Обращаю внимание на покрасневшую область немного ниже шеи, между ключицами. Он беззащитен и робок. Прижимаю ещё сильнее к себе, и чувствую его возбужденную плоть. Поезд начинает ехать быстрее, и я пользуюсь этим, ускоряя трение между нами. Парень уже закрыл глаза от удовольствия и неожиданно нахлынувшей страсти. А я вспоминаю Влада. С ним было всё намного сложнее. Когда он вошёл первый раз в палату, то сразу рассказал мне о своих проблемах с чувствительностью. О том, что каждое прикосновение дарит ему кошмарную боль во всем теле. И самое страшное то, что у него не было никаких ран, царапин. Его тело оставалось прекрасным и неприкосновенным. Он говорил, что антидепрессанты облегчают жизнь. Но я не верил Владу. Проблема крылась в другом, и он избегал её. Как-то я решился рассказать ему о том, что покорил Эверест, но Влад не поверил мне. Он говорил: — Как это ты вернулся месяц назад? Зимой на Эверест не ходят, я точно знаю. Говоришь, что для тебя сделали исключение, но ты не очень-то похож на миллиардера. Много нестыковок. А ещё медсестра говорила о тебе, что ты - патологический лгун, и твоим больным фантазиям не стоит верить. После такого мне хотелось прекратить наше общение навсегда. Я ответил ему: — И что? Каждый проходящий человек через мою жизнь говорит мне, что я психопат. И что же с этим делать? Я буду идти за каждым и слепо верить? Или останусь тем, кем я действительно являюсь. Каждая живая душа, как и я, трепещет при мысли о том, что никто на свете не найдет путь к ней. Разве мыслимо такое допустить? На следующий день он извинился передо мной, сказав, что, возможно, я перепутал вершины. Я хотел его перебить, но Влад не дал договорить мне. Он рассказал, что очень боится высоты, и человек, который может преодолеть этот барьер, является для него героем и поводом для гордости. После мы как-то сблизились. Нашли общий язык. В чём-то мы даже были похожи, но я не мог никак догадаться, что могло оказаться в конечном итоге для нас общим. Влад никогда не доверял мне полностью, но всегда указывал на что-то положительное в моих словах. И решился ему признаться, что нахожусь здесь не случайно. Я по ошибке убил человека, и этот груз висит на мне. Тяжесть, с которой приходиться жить на душе, очень давит и не даёт полностью успокоиться. Труп не нашли, но то, что я совершил, не поддается никакому оправданию. — Знаешь, почему не нашли труп? — он долго молчал перед тем, как продолжить своё предположение, но всё же созрел, ошарашив меня. — Потому что ты убил сам себя. В тот момент я посмотрел на него, как на сумасшедшего. На того, кто потерял свой рассудок в бесконечной жизненной гонке за титул счастья. Ни капли разумного не было в его глупых, наивных словах. Но говорил Влад серьёзно, чем очень смутил и озадачил меня. Он казался всегда спокойным, уравновешенным. Но как-то раз, когда уже наступил отбой, я понял, что могло быть с ним не в порядке. — Все мечтают о взаимной любви или о том, чтобы не остаться одинокими, — начал говорить Влад. — А знаешь, о чём мечтаю я? Хоть раз. Хоть один жалкий раз в жизни почувствовать так, как чувствуют все… — он засмеялся, но не потому, что ему стало смешно. — Не шарахаться от прикосновений, не пугать и расстраивать родителей… Я так хочу… Его горло как будто сковала колючая проволока, голос задрожал, и он больше ничего не мог сказать. Только беззвучно плакал в подушку и тяжело вздыхал. Какое-то время я пролежал без эмоций, но позже тихонечко подполз к его кровати. — Влад, — шёпотом сказал я. — Знаешь, ты не странный. Это не так. Просто ты не такой, как все. Ты особенный… Он перевернулся с левого бока на правый, оказавшись лицом ко мне. — Что за бред ты несёшь? Иди спать, — также шёпотом ответил Влад. Но я наклонился к нему и поцеловал. После чего он вскрикнул, вздрогнул и, как от огня, отстранился от меня, забившись в дальний угол. Зашли врачи в палату, включив свет. И я увидел, что Влад не просто плачет, а его трясёт. Он пытается дышать, большими глотками поглощая воздух, но ничего не выходило. Врачи подхватили его под руки. Лучше после этого не стало: он начал кричать, вырываться и громко рыдать. Я всего лишь хотел ему помочь, хотел облегчить его боль. Начал говорить им, чтобы оставили его в покое. Но меня заставили лечь на кровать и сказали, чтобы не буянил. Всё о чём мечтал я, чтобы Влада уложили туда, где безопасно и тихо. Далеко на вершине, где светят яркие звёзды. Там, где ему станет легче, и тупая, ноющая боль отпустит его. Через несколько дней он вернулся в палату какой-то похудевший и отчаявшийся. Его взгляд ничего не выражал. Я начал ему рассказывать, чем я занимался, пока его не было. Что со мной происходило и всё остальное. — Ты хорошо играешь, — ответил Влад. — Только не свою жизнь. Я немного смутился, сказав, что пожалуюсь, попрошу об отселении и порекомендую снова запереть его на несколько дней. А он рассмеялся мне в ответ. — Хватит меня запугивать. Ты — прекрасный актёр. Все эти твои жесты, речь, мимика. Настолько всё вычурное, неестественное. Знаешь, я многое потерял, когда отказывался от походов в театры. Ты выходишь в общую комнату, встаёшь в самый центр и ждёшь, когда все обратят на тебя внимание. Это же просто смешно! Да тебя начинает просто ломать и коробить, если никто не смотрит на тебя. А потом громко, с выражением рассказываешь о себе какие-то небылицы. То, как ты взбирался зимой на Эверест, про то, что ты в резерве Олимпийской сборной. И не обращаешь никакого внимания на детали, которые тебя полностью выдают. Многие верят, да. Рассказываешь, как ходил неделю назад в бар со своей старой учительницей, но ты отсюда уже не выходил около года. Вчера ты был влюблён в своего психотерапевта, сегодня без ума от медсестры, а завтра переспишь с каким-нибудь шизофреником. С удовольствием переехал бы в другую комнату, только бы не слышать эту нелепость. Я был подавлен такими словами, ведь я доверился этому человеку, а теперь он просто вытер об меня ноги. Нещадно разорвал нашу невидимую связь. Я считал Влада чуть ли не самым близким другом, а кто он теперь? Парень в метро не спускал с меня глаз, а я уже потерял к нему интерес. Мои мышцы как будто запоминали необходимые действия. Я прикоснулся рукой к его члену, отчего он вздрогнул. И перешёл к более решительным действиям. Я простил Влада за его жестокие и необоснованные высказывания. Он снова извинялся, и мне показалось, что нужно показать ему настоящую жизнь. Он достоин лучшего. Выторговав за пачку сигарет несколько таблеток обезболивающего у одного парня, подмешал их в ужин Влада. Он ничего не подозревал, и через несколько часов после того, как он уснул, я связал его руки, зацепив их за перила кровати, а в рот затолкал носок. Первое время он был в ужасе, дёргался. Но в три часа ночи его уже никто не мог услышать. Я быстро избавил Влада от одежды и закинул ноги себе на плечи. Пальцами начал подготавливать его к первому разу, отчего он начал извиваться. В какой-то момент мне показалось, что лучше остановиться. Но отступать было некуда. Его глаза уже стали красными от слёз. А голос совсем охрип от новых ощущений, которые я подарил ему. На следующий день он не разговаривал со мной, а через неделю и вовсе исчез. Всё, чего я смог добиться от врачей это того, что он поехал домой. Ни адреса, ни города, даже фамилии я его не знал! Первое время я думал о нём, но потом перестал. Ведь не он главный герой моей жизни. Спустя месяц меня тоже отпустили домой. Я ехал в вагоне метро. Спокойно и размеренно перебирал яркие, медные перья на своём браслете, который год назад сдал перед входом в больницу. Неожиданно увидел знакомый силуэт. Резко повернул голову и понял, что сзади стоит Влад с большой сумкой. — Влад? — не поверил я своим глазам. Очень громко обратившись к нему, я заставил весь вагон уделить внимание нам. — Что ты здесь делаешь? Зачем тебе сумка? Он мне рассказал, что переезжает жить в другой город. Там есть работа для него и ответственные люди, которые помогут ему устроиться. Ещё он сказал, что очень скучал по мне. И это никак не удивило меня. Подтверждение истины. Оказалось, Влад думал, что я волшебным образом смогу найти его, и мы сможем продолжить наше общение. — Попроси меня остаться, и я наплюю на всё, никуда не поеду, — эти слова я как-то особенно запомнил. Он не спускал с меня глаз, следил за каждой еле заметной эмоцией на моем лице. Поезд снизил скорость и начал останавливаться. Влад обошёл меня сбоку и вышел в резко открывшиеся двери. Я обернулся, он тоже. Мы смотрели друг на друга всего лишь несколько секунд, но они показались мне вечностью. И тут Влад усмехнулся. Двери, как открылись, так же резко закрылись, и поезд дёрнуло к следующей станции. Я только увидел быстро пробежавшую слезу, оставившую влажную дорожку на его бледном лице. И всё смешалось, больше мне не удалось ничего увидеть. И теперь, когда я запустил руку в штаны к незнакомому парню, он тоже не отрываясь смотрел на меня. А мне уже было совсем не до него. Я автоматически двигал рукой по всей длине, заставляя его тяжело вздыхать и из последних сил сдерживаться. Он задержал дыхание, вздрогнул, а потом выдохнул. Я почувствовал, как что-то излилось мне в ладонь. Вытер это о нижнее бельё молодого человека. Поезд остановился, и я выскочил на неизвестной станции, оставив парня в полнейшем замешательстве и недоумении. Двери резко захлопнулись после меня, и поезд унёсся в тёмную даль. Чернее её только тот мир, в котором мне приходилось жить.