Рон Уизли бодро спускался со второго этажа своего дома, насвистывая веселую песенку. Такого отличного дня он не предвкушал уже давно. Еще бы, хрустальное сентябрьское утро, первый выходной за три недели, совпавший с выходными друзей, сон, не прерванный будничным заклинанием-будильником, чудесный аромат тостов и грандиозный план на день. Пританцовывая на ходу, Рон проплыл мимо зеркала в коридоре, бросил в него короткий взгляд и с удовольствием отметил, что он, в свои почти пятьдесят еще даст фору даже некоторым сорокалетним колдунам, не говоря уже о ровесниках.
Залысины, которые к пятидесяти появились у папы и всех старших братьев, решили на этом свою работу закончить и Рону проблем не доставили. Он весело прохаживался на счет того, что самым лучшим отпрыскам благородных семейств всегда достается самое лучшее, пока не выяснилось, что за по-прежнему густые рыжие, хоть и с сединой, волосы нужно благодарить не только избирательную наследственность, но и жену, которая недавно была уличена в подливании чего-то в его шампунь. После разоблачения и под пытками («Ноги моей в ванной не будет, пока не расскажешь!») она созналась во всем и продемонстрировала флакон с витиеватой надписью «Мистер Лайон, универсальный укрепитель волос». Рон некоторое время размышлял над открывшейся правдой, но вскоре, после заверений в том, что никто не узнает, почему у младшего брата до сих пор нет плеши на голове, успокоился. Лаванда в тот момент вздохнула с облегчением и решила, что в следующий раз все свои тайные ритуалы, вроде добавления косметических зелий в шампунь или пену для бритья («Милая, ты посмотри, ни одного покраснения после бритья, опыт! — восклицал Рон по утрам) будет осуществлять только после того, как муж уйдет на работу.
Из кухни, совмещенной со столовой, доносилось бормотание радиоприемника, настроенного на любимую волну миссис Уизли.
— Лав-Лав, — позвал Рон. — Я внизу.
Лаванда, прекрасно знающая, что так муж называет ее только в очень приподнятом расположении духа, почувствовала небольшое недовольство от понимания того, что ей сейчас придется подпортить ему настроение.
— И я внизу, Бон-Бон, сейчас подойду.
Совершенно неожиданно для себя она назвала его этим глуповатым прозвищем, которое так обожала и считала истинным проявлением чувств в юности. Рональд Уизли, мужчина в возрасте, пусть довольно скромный, но все же авторитет в мире волшебной экономики и торговли уже мало походил на того шестнадцатилетнего юнца, которого она наградила этим странным именем на потеху половине школы.
Войдя в кухню из гостиной, в которой она перечитывала письмо от Гермионы и готовила речь для мужа, Лаванда увидела умилительную картину: Рон уже уплетал тосты с джемом, запивая их тыквенным соком. С возрастом и растущим сроком семейной жизни она научилась ценить вот такие моменты. И каждый раз, когда радовалась тому, что Рон хорошо кушает, думала, что все больше и больше становится похожей на свекровь.
— Милый, как тебе свежий апельсиновый джем? Я сварила его из тех самых фруктов, которые ты привез мне тогда из командировки в Египте.
Рон посмотрел на нее с глазами полными благодарности и любви, и она поняла, что на другой ответ рассчитывать не стоит, так как рот его в этот момент был полон завтраком. Решив, что муж достаточно спокоен, чтобы перенести новость, Лаванда выдала заготовленную речь.
— Рон, я знаю, что в эти выходные ты планировал квиддич с друзьями и детьми, но боюсь, его придется отложить. Гермиона прислала сову час назад — Драко болен. Я уже черкнула записку Джинни, чтобы она не собирала Гарри к нам. Хьюго, Джеймс и Скорпиус тоже останутся в Лондоне. Альбусу напишет Джинни, а он заглянет к Розе сказать, что квиддич сегодня отменяется.
Лаванда выпалила это на одном дыхании, все время глядя в лицо мужа и отмечая, как отражается на нем смена настроения.
— Но ведь мы планировали это еще давно! Этот белый крыс постоянно все портит. Гермиона должна была найти себе хорошего парня с крепким иммунитетом и желанием играть на позиции охотника, а не унылого ловца, страдающего от любого чиха, — разочарованно сообщил жене Рон.
— Милый, у него подозрение на драконью оспу, — попыталась разрядить обстановку Лаванда. — Его дедушка умер от этого, понятно, почему они так волнуются.
— Неужели в наше время кто-то ею еще болеет? Эти его аристократические замашки и любовь к старине до добра не доводят.
Глядя, как окончательно погрустнел Рон, Лаванда решила попробовать найти менее болезненный выход из ситуации.
— Гермиона написала, что они не могут быть у нас, но их дом открыт для гостей. Драко пока прописали всего лишь небольшой карантин дома. Они ждут нас к себе.
— Кажется, ты сказала, что у него подозрение на оспу? Как мы появимся в доме, где, возможно, есть оспа? — спросил Рон, уныло прихлебывая сок из стакана.
— Я иногда удивляюсь, как человек может спокойно хранить в голове столбцы цифр и счетов, при этом абсолютно не запоминая житейскую информацию, — неуверенно пошутила Лаванда.
— Для житейской информации у меня есть мой маленький справочник семейного уюта, модели «Лаванда Уизли», — парировал слегка повеселевший Рон.
— Так вот, драконья оспа абсолютно не инфекционное заболевание. Мы можем навестить Малфоев. А если еще и Поттеры согласятся приехать, то это будет почти то же самое, что ты и планировал, только без квиддича. К сожалению, Драко пока запрещены физические нагрузки.
Лаванда с надеждой посмотрела на Рона. Он свел брови к переносице и изобразил напряженную работу мысли. Он понял, что квиддича уже не будет точно, но раз уж есть возможность все же пообщаться с друзьями, то упускать ее нельзя. Нечасто выходные у всех шестерых попадают на один день.
— Так и быть, навестим эту больную немощь.
***
Выходя из камина в светлой гостиной дома Малфоев и стряхивая пепел с мантии на заботливо постеленный Гермионой коврик, Рон радовался, что они с Лавандой все же тут.
Драко, сидящий на диване и читающий «Пророк» поднял глаза от газеты, посмотрел на Рона, усмехнулся и спросил:
— Решили проведать умирающего?
— Не говори ерунды, Малфой, кто сказал, что ты умрешь?
— Да ты посмотри на меня, все признаки оспы на лицо. То есть, на лице. Разве не видишь эту фиолетовую сыпь на лице? — Драко убрал газету и продемонстрировал пятнышки, а заодно и слезящиеся глаза.
— А разве это не твое обычное состояние? — съязвил Рон.
— А разве вы не обещали больше не устраивать словесных поединков? — поинтересовалась вошедшая в комнату Гермиона.
Она прошла через гостиную, расцеловалась с Лавандой и, уводя ее в сторону своего маленького будуара, сообщила:
— Гарри и Джинни будут с минуты на минуту, отправьте Джинни к нам и можете развлекаться, мальчики.
Чета Поттеров не заставила себя долго ждать, и уже через несколько мгновений на многострадальный коврик стряхивал пепел и пыль Гарри и появившаяся вслед за ним из огня Джинни.
— Ну и видок у тебя, Драко, ты пурпурный, как любимая шляпа моей мамы, — сообщила с порога камина миссис Поттер.
— И я рад тебя видеть, заноза. Гермиона у себя, Лаванда там же, можешь сдать своего седого мужа на-а-апчхи!
Последнее слово Драко утонуло в чихе, сопровождаемом потоком искр из носа. Искры падали на диваны и кресла в гостиной, оставляя на них прожженные следы. На звук в гостиную прибежала Гермиона и принялась с помощью волшебной палочки устранять последствия небольшой катастрофы.
— Разве эти искры должны причинять такой ущерб имуществу? — поинтересовался удивленный Гарри. — Джинни, помнишь, когда болел Чарли, его чихательные искры были едва теплыми.
— В этом то и все дело, — ответила Гермиона. — Эти странные искры и смущают целителей из Мунго. Симптомы похожи на оспу, но эти опасные искры делают картину неясной.
— Гермиона, не смущай гостей. Это абсолютно не их проблемы, — вдруг холодно ответил Драко.
— О да, абсолютно не наши, — согласился Гарри. — Ты мне брюки прожег, болезный.
Джинни вытащила палочку и поправила состояние брюк мужа. Обстановка была немного разряжена, когда эльф Малфоев появилась в гостиной с подносом с чайным сервизом. За чаем никто не обратил внимания на серьезного и задумчивого Рона. А когда он, извинившись, внезапно вскочил с дивана, запрыгнул в камин и унесся с ревом пламени и затихающим «Косой переулок», обескуражено переглянулись.
Удивление было не меньшим, когда через несколько минут он выскочил из камина с пузырьком с каким-то зельем в руках, выхватил из рук возмущенного Малфоя чашку с чаем и вылил в нее содержимое пузырька.
— Пей, немощь, — сказал он Драко, передавая чашку.
— Решил меня отравить, чтобы я не страдал?
— Нет, решил спасти свой выходной и квиддич. Гарри, можешь отправляться за спортивной формой домой, наш аристократичный больной через несколько секунд будет здоров.
— Что это, Рон? — спросил Гарри, наверное впервые в жизни не понимая, что творит его лучший друг.
— Секрет фирмы, — буркнул Уизли. — Пей давай, Малфой, а то заберу и станешь объектом экспериментов в Мунго.
— Если бы меня видел мой дед! Принимаю помощь из рук осквернителя крови, — беззлобно пробормотал Драко, но чай с зельем все же выпил.
И перемены произошли моментально, фиолетовые пятна исчезли с кожи, глаза перестали слезиться и Драко больше не ощущал щекотки в носу, которая обычно предшествует чиханию.
— Мерлин, Уизли, ты на досуге справочник домашнего целителя читал что ли? — удивленно спросил Драко.
— Доставай лучше свою облезлую метлу, еще успею отбить пару квоффлов от ворот.
***
— Милый, и все же, что это было сегодня у Малфоев? Как ты понял, какое нужно лекарство?
— Просто знаю нужного аптекаря, дорогая.
Дневник Рональда Уизли от 23 сентября 20.. года.
Кажется, нужно извиниться перед Джорджем за ту грубость и сказать, что новый прототип для «Забастовочных завтраков», который он дал мне для тестирования, та самая «Шуточная оспа с отсроченным действием» имеет слишком уж долгую отсрочку. Настолько долгую, что шутник успевает забыть, что пошутил над кем-то.
