С кем поведешься...

Для того, чтобы Кучики влюбился в Абарая, тому понадобилось просто быть. И был он свободно и так смело, радостно и с таким рвением. После того, как Ренджи стал лейтенантом и просто был на виду, Кучики стал позволять себе… шалить. Его же никто не предупреждал, что дурь, источаемая Ренджи, заразна. Нет ничего такого в том, чтобы перевязать свои волосы красной лентой и ночью пробраться на кухню своего поместья за парочкой печений. - Кучики-сама? - кто-то из слуг ещё не спал. Бьякуя замер с печеньем в руках и крошками на губах. Он повернулся на голос, полы тёмно-синей юкаты зашуршали по полу. В темноте не видно было, как губы Кучики тронула озорная полуулыбка. - Кучики-сама, вы бы могли попросить подать вам... - Это моё поместье, - сказал вдруг Бьякуя, - делаю, что хочу. Он очень надеялся, что его голос не звучал, как у обиженного ребёнка. Бьякуя, поспешив уйти, всё же замер на пороге. Вернулся, стащил ещё пару печений и всё-таки продолжил путь в свои покои. Стоило, наверное, выкинуть красную ленту. Но она отчаянно заставляла думать о том, что Абарай был, и Кучики ничего не мог с этим сделать. Ни с лентой, ни с лейтенантом. Итак. Бытие Ренджи в бытии Бьякуи иногда прилично так отвлекало. Кучики заносил кисть над бумагой и замирал, если слышал голос Абарая за тонкими фусума. Ренджи был яркий, и собственная жизнь Кучики казалась потускневшей на его фоне. Он ничего не мог с этим сделать. Бьякуя сокрушался от того, что его реацу сдержанно и ровно льётся в его теле, в то время как реацу Ренджи полыхает практически в первозданном её виде. Не так, как у Кучики. Абарай был таким, каким Бьякуя уже и не мечтал быть. Вероятно, поэтому Бьякуя и влюбился. Бьякуя скрипел зубами и вел кистью по рисовой бумаге, вырисовывая иероглиф. Влюбился, как мальчишка, в красноволосого руконгайца, который просто появился. Внутри Бьякуя ликовал, когда Генрюсай отчитывал его. Очень важные отчеты, документы и информация, которые доводил до ума Ренджи, по просьбе Бьякуи. Старался довести. Но так и не довел даже до вменяемости. Сам Кучики ничего не мог сделать, но зато руками Ренжи он попытался изменить хоть что-то. Не проверив и слова, Кучики отнес бумаги в первый отряд. Черные татуировки на теле Ренджи были на нем так же, как сам Ренджи в жизни Кучики. Ярко и вызывающе. Хотя они вряд ли доставляли ему какой-то душевный дискомфорт. И эти... красные волосы. И эта... безумная реацу. На полигоне для тренировок было жарко. Кучики и сам бы хотел стащить с себя это хаори, гинпаку и верх шикахушо. Вон, Ренджи полуголый чувствовал себя вполне комфортно. Бьякуя меланхолично пялился на спину лейтенанта и думал, что Ренджи идиот. - Абарай! - Да, тайчо? - Создай сферу реацу. Плотную, не дрожащую, постоянную и ровную. Ренджи не справился со своей гримасой, которая вылезла прежде, чем он успел о чем-то подумать. Например, о том, что Бьякуя мудак. Кучики хотелось смеяться, потому что сейчас Абарай не просто был. А был для него, специально. Стараясь и пыхтя, сбивая свою реацу, свой голос и свой привычный ход вещей. После этого чувство вседозволенности практически маниакально завладело Кучики. Если у него есть его поместье, в котором он может делать что хочет, то почему этот принцип не может работать с его отрядом и его лейтенантом? - Ренджи, - Бьякуя задержал лейтенанта на пороге своего кабинета. - Да? Мне отнести отчеты в первый отряд? - Нет, - Бьякуя качнул головой и задумался. - Тайчо? - спросил Ренджи и едва заметно хитро улыбнулся. Кучики подумал, что Абарая наверняка веселит его нерешительность. - Поцелуй меня, - наконец сформулировал мысль Бьякуя и спокойно глянул на Ренджи. Вернее, он глянул на него как обычно, как смотрел и на него, и на отряд, и на Рукию, и вообще на всё. Ренджи был. Так, как всегда: решительно, и смело, и ярко, и горячо. - Это приказ? - Нет. Ренджи облегченно выдохнул и прижал тело Бьякуи к себе, исполняя его просьбу. Исполняя совершенно прекрасно, коим было все его бытие. Кучики закрыл глаза и отказался от реальности, крепко держась за широкие плечи. Ренджи всё ещё был, так же невероятно и захватывающе, как и раньше. Только теперь он был не "просто", а "с". И быть с Ренджи Бьякуе нравилось больше, чем отдельно от него. Бьякуя тянет за конец оби, развязывая его. - Мы вообще-то в отряде. - Мой отряд. Делаю, что хочу.