Hiding Feelings and Seeking Friendship

Все вокруг него было вредным, скорость руки, ударяющей по его лицу, звук пивных бутылок, разбивающихся о стену. Отзвуки токсичны, словно вставляли кинжалы белого шума в его голову, разрушали барабанные перепонки пронзительными звуками, пока не становились слишком сильными; он не мог видеть из-за слез, стоящих в его глазах или осмыслить ощущение жжения, царапающего его лицо. Она выкрикивает оскорбления из-за чего-то, что он не может даже понять из-за этого колющего ощущения ненависти и никчемности. Ее пьяные угрозы врываются в уши и горят беспощадным огнем, который съедает его, врезавшегося во входную дверь, закрывая голову от наносящих повреждения рук, которые должны были защищать его, а не приносить боль. Его слезы вырвались с удушливыми всхлипами, молящими о прекращении, отражавшимися эхом от стен этого разрушенного дома, этого гребаного ядовитого места, которое стало единственным, что он когда-либо знал. Он желал лишь, чтобы человек, о котором он больше всего заботился, был здесь, разделяя теплые эмоции любовной гармонии, которые заставляли его верить, что все будет хорошо. Но Фил оставил его, уязвимого и слабого; ему больше не хотелось чувствовать ту боль. Дэн не был глупым или невежественным, вопреки всем оскорблениям, ежедневно слетающим с губ его матери: он знал, что его нервы посылают панические сигналы через его спинной мозг прямо в голову, извещая его о неизбежной и невыносимой боли. Говоря ему, что он не должен делать этого, что он не должен допускать новую сердечную боль. Но он не хотел этого допускать; это было изменено его фантазией, мечтами о том, что может быть Фил не ранит его в следующий раз с такой же беззаботностью, что и в первый раз. Дэн даже не заметил, как встал и схватил рюкзак с ближайшей вешалки, неловко пытаясь открыть замок, прежде чем выбежать из дома. Он делал это сгоряча, размытый взгляд и подавленные всхлипы вели его к одному месту, в котором он возвращался во времена, когда чувствовал настоящее счастье. Площадка. Дэн больше не приходил на площадку с того дня; дня, когда он наконец смирился с фактом, что Фил его оставил, и он не вернется. Даже после того, как он дал чертово обещание, что никогда этого не сделает, и хуже всего: Дэн был достаточно глуп, чтобы поверить в это. Несмотря на эти спрятанные эмоции об отказе и жгучей ненависти к тому, что случилось, лишь взгляд на площадку помогло утопить все те чувства, оставляя ему лишь воспоминания и ностальгию. Дэн садится на качели, сразу вспоминая о десятилетнем себе; времени, когда он позволил себе быть чувствительным к боли и возможности быть любимым. Он начинает думать о том, что могло произойти и что он должен был сделать по-другому; он постоянно мучается от этих мыслей о неопределенности и сомнениях, которые пульсируют по всему телу, лишая его возможности здраво мыслить и мыслить вообще. Он медленно снимает рюкзак, расстегивает его, чтобы достать свою домашнюю работу, книги и старую куртку Фила. Она была слишком маленькой для Дэна, когда он вырос в шесть футов*, но он все равно хранил ее в надежде, что она будет напоминать ему о времени, когда он был действительно счастлив. Но также это больно, хранить вещь, напоминающую о счастье, которое он был не способен испытать сейчас; разочарование быть способным лишь помнить чувство эйфории, но не иметь возможность вернуть его. Он сидел здесь недолго, попавший в ловушку невыносимого желания вернуться назад в прошлое, когда солнце начало садиться, и он потерял всякий счет времени. Спокойствие дня разрушилось громким звонком его телефона, его сердце утонуло в груди, потому что он знал, кто это был. -Привет, мам? -нервно ответил он, сжимая куртку Фила, чтобы успокоиться. -Где ты, черт возьми, шляешься? Тебя нет уже час. Лучше приходи через десять минут или ты ужасно пожалеешь, Дэниел. Клянусь Богом, почему ты просто взял и ушел? Ты совсем ненормальный? -она проорала в телефон. -Твою ма…я знаю, извини, -быстро промямлил Дэн, прежде чем повесить трубку. Он зарылся в волосы, закрывая лицо руками, чтобы унять тревожную дрожь. Дэн чувствовал, как горит его горло, так же, как когда глотаешь алкоголь, ад, который он оставляет в горле, с криками о помощи. Это начинается царапая эмоциями, но он не мог быть слабым, потому что упавшие слезы значили бы, что его монстры победили. Он слишком часто страдал, чтобы просто так дать им выиграть. Пока он собирает свои вещи в рюкзак, его глаза тонут, умоляя освободить их в виде падающей печали, но он дает им утонуть в собственной жалкой грусти, неспособный проявить уязвимость или слабость в страхе потерять все, над чем он долго работал. И он бежит. Бежит, пока в его мышцах кончается кислород и они начинают разгораться болью, производя молочную кислоту, чтобы облегчить кричащую боль. Он не оглянулся назад, потому что знал, что если сделает это, то уже никогда не захочет возвращаться в это место, полное презрительных криков и борьбы. И он оставил там свое единственное напоминание о счастье: куртку Фила. ________________________________ *6 футов ~ 183 см