Самый худший/лучший Новый год

Самое обидное при их работе — это остаться на дежурстве в Новогоднюю ночь. Еще обиднее — сегодня не его смена. Его смена даже не завтра, а только через неделю. Но разве Кокареву это докажешь? Подошел сегодня, с милой улыбочкой сказал, что дежурит сегодня Одинцов, и ушел. Скотина. Старший лейтенант мог подобрать еще много красочных эпитетов и метафор для своего «обожаемого» шефа. А ведь он собирался праздновать не с друзьями или очередной девушкой, вовсе нет. Он обещал родителям, что вырвется к ним, в область, и этот праздник они отметят в тесном семейном кругу. Чертов мудак. Стрелки часов медленно приближались к одиннадцати вечера. Где-то недалеко от отделения бахал салют, а Одинцов медитировал, глядя на пустой стол Марины. Сегодня был короткий день, поэтому напарница со счастливой улыбкой «улетела» около пяти вечера. К Мартынову. Это их первый совместный Новый год, как сообщила она Сереже. Тот кивнул, даже улыбнулся и попросил передать привет Саше. Казалось, этот Новый Год будет самым худшим. В отделе было пусто. Одинцов прошелся по коридорам, повздыхал в своей излюбленной манере и вернулся в кабинет, решив еще раз позвонить маме. — Прости, мам, — извиняющимся тоном начал он. — Начальник — скот, ты же понимаешь… В ответ ему был тихий и мелодичный смех пожилой женщины. — Не переживай, Сереж. Она еще что-то говорила, но Одинцов ее уже не слушал. Он во все глаза смотрел на Воронину, которая стояла, устало прислонившись к косяку двери. — Мам? Я перезвоню чуть позже, хорошо? Минут за двадцать до полуночи. Ага, хорошо. Папе привет. Целую. Ты чего здесь? — последняя фраза относилась к Марине. Та отлепилась от косяка, прошла на свое рабочее место и села. — Компанию тебе составить решила, — буркнула капитан. — Поссорились что ли? — другого объяснения, почему Воронина вдруг решила променять своего драгоценного механика на него, у Одинцова не было. Молчание начало затягиваться. — Марина… — Да, поссорились! — в отчаянье воскликнула капитан. Старлей пожал плечами. В первый раз что ли? — Всякое бывает, — спокойно начал опер. — Как поссорились, так и помиритесь. — Не помиримся, — опять буркнула Воронина. Сергей приподнял бровь. — Ты будешь рассказывать или нет? Клещами я из тебя ничего тянуть не буду, — предупредил он. Он был уверен, что минут через пятнадцать сюда примчится Саша и заберет Воронину. Но прошло уже около двадцати, Марина молчала, но Мартынов не спешил к ним. А старлею захотелось кофе. Чайник вскипел, и Сергей уже помешивал бодрящий напиток. — Он мне предложение сделал, — наконец, отмерла капитан. — Все так красиво, встал на одно колено, толкнул речь про то, как я ему дорога, протянул кольцо… Одинцов развернулся к ней, присел на свой стол, всем своим видом показывая, что он слушает напарницу. Но она опять замолчала. Выводы было сделать не трудно. — Ты отказала, — он даже не спрашивал, он констатировал этот факт. — Да. — И почему же? — Осуждаешь? — она резко подняла голову и посмотрела ему в глаза. Сергей мягко улыбнулся и качнул головой. — Просто не понимаю. — Я… Не люблю его. Точнее, может и люблю, но не настолько, чтобы выходить за него замуж. Я запуталась. Конкретно запуталась. Может, выпьем? — У меня нет ничего крепче кофе, — тихо сказал Сергей. — У меня есть. По дороге сюда в супермаркет заехала. Знаешь, вообще странно встречать Новый год на работе. — Можешь сказать об этом Кокореву при встрече. У нас есть бокалы? — Были где-то, — она махнула рукой на шкаф. *** Новый год был встречен скромно, два бокала на двоих. В конце концов, Одинцов был на дежурстве. Пусть на незапланированном, но дежурстве. Чуть ближе к трем часам они переместились на диван. Спать хотелось жутко, и старший лейтенант был уверен — в Новогоднюю ночь ничего не случится. Хоть в это чудо он мог верить? Хотя бы просто потому, что не хотелось вылезать из-под теплого пледа. Под боком уютно устроилась Марина, уткнувшаяся ему в плечо. И было так уютно, по-домашнему… — Главное, чтобы то, что мы встретили Новый год на работе, не означало того, что мы проведем здесь весь рабочий год. Без выходных и праздников. — Да ты оптимист, Марин… Дальше они молчали. И это было всяко лучше тех пьянок, которые у него были. Так был ли этот Новый год самым худшим? .. Может, наоборот? Он почувствовал легкое касание губ к шее и улыбнулся.