Бабочка на твоём плече

POV Кайто. Фиалковая бабочка сидела на плече, Поцеловал меня ты в темном углу комнаты, Наконец я понял вдруг всю горечь тех речей, Как отзвуки рояля мои мысли перевернуты. Мы стояли там, в дальнем углу музыкального класса. Свет выключен, дверь заперта. Опершись на рояль, мы страстно целовались. Наши губы прижимались друг к другу, стремясь получить как можно больше удовольствия. Наши сердца были наполнены непреодолимым желанием. Мои руки обвили твою шею, притягивая тебя ближе. Твои руки ласкали меня. Изредка мы слышали чистый звук клавиш рояля, нажатых по неосторожности, и этот звук мягко и звонко разливался в тишине комнаты. Я хотел, чтобы этот момент длился вечно. Вот только жаль, что наша любовь под запретом. Разбуди меня скорей, кошмар мне снится вновь, Так просто началось всё, и так сложно всё теперь, Не спрашивай меня про рай, мне не хватает слов, Чтоб объяснить — та ночь была прекрасней всех, поверь. После той ночи воспоминания не идут из моей головы. Моё сердце ускоряет ритм при звуках твоего имени. Могло ли это чувство зародиться именно из-за того, что произошло тогда? Я не думаю, что мы поступили правильно. Я не смог бы объяснить это кому-то другому, даже если бы сильно захотел. Что такое любовь? Ты всегда мне нравился, но не так, как сейчас. Это какое-то новое для меня чувство. Это неправильно? Ты — парень, и я — парень. Можем ли мы быть вместе? Я просто ненавижу ловить на себе эти странные взгляды. Разве я неправ? Почему всё так сложно? Это раздражает… Почему всё так сложно? Похоже, мои безумные чувства уже невозможно скрыть. Лука, проходя мимо меня в классе, отметила, что меня что-то беспокоит. Неудивительно, что она заметила, она ведь всё время обо всех заботится. Лука пригласила меня к ней домой сегодня вечером вместе с Мику, чтобы немного развеяться. Я не любитель алкоголя, но всё же согласился. Пусть происходит что угодно, лишь бы из головы исчезла эта путаница мыслей. Вечером я присоединился к девушкам у Луки дома, Мику к тому времени уже успела ополовинить бутылку алкогольного коктейля. Боже, я не могу представить, как можно пить так много. Сидя между двумя девушками, я слушал, как Мику жалуется на своего бойфренда Лена, Лука в то время наливала мне виски. Я не возражал против рассказов Мику, хотя и чувствовал себя плохо. Я испытывал не чувство ревности, нет, скорее, чувство понимания. Кроме того, она разглагольствовала о том, что нужно принимать своего друга таким, какой он есть, не обращая внимания на все недостатки, которые, на первый взгляд, могут помешать отношениям. Наверное, это — и есть любовь, я не знаю. Через некоторое время Лука наконец-то подала напитки. Она уже была немного навеселе, хотя и обещала Мику, что будет ответственной. Наши разговоры плавно потекли в сторону школы и семейной жизни. Я почти не обращал внимания на свое состояние. Это была безобидная вечеринка, хоть и с не такой уж безобидной выпивкой. Мы обменивались бутылками по очереди, и решили прекратить пить тогда, когда Мику уже перестала воспринимать происходящее и вырубилась прямо у Луки на коленях. Вместе с Лукой мы перенесли спящую Мику на диван и укрыли одеялом. Лука начала прибираться, а я внезапно почувствовал тошноту. По крайней мере, теперь я знал, сколько составляет мой предел выпитого. Я окликнул Луку, и она проводила меня до ванной. Обняв руками раковину, я пытался сосредоточиться, но в животе бунтовал выпитый виски, а из мозга никак не хотели уходить мысли о тебе. Голова кружилась, сильно тошнило. Через некоторое время я вышел из ванной, и Лука протянула мне бутылку воды и полотенце, чтобы вытереть рот. Сев рядом со мной на диван, она скептично подвела итог — я пьян. Не настолько конечно, как Мику (кстати, Лука сказала, что так набираться для Мику уже привычно), но всё же порядочно. Предложив переночевать у неё, Лука получила мой отказ. Я сказал, что хочу пойти домой, и мне просто нужно глотнуть свежего воздуха, чтобы протрезветь. Она лишь пожала плечами, провожая меня взглядом до двери. Перед самым уходом я наклонился к дивану, чмокнул спящую Мику в щеку и прошептал: «Мне жаль, что я не тот, кто может сделать тебя счастливой». Выйдя на улицу, я достал телефон и набрал твой номер, хотя было уже поздно, около одиннацати часов вечера. Накрапывал дождь, его капли падали и скользили по моей коже. Удивительно, что ты взял трубку после нескольких гудков. — Привет, я знаю, что это перебор — просить тебя об услуге так поздно, но ты не мог бы забрать меня от Луки? — жалобным голосом произнёс я. Ты что-то неразборчиво пробурчал и повесил трубку. Мне было немного стыдно обращаться к тебе, но я знал, что ты всегда откликнешься на мою просьбу. Шло время, дождь усилился, теперь уже заставляя меня дрожать от крупных ледяных капель, ударяющих по коже. Под дождем стою я здесь, промокли мои волосы, И понимаю лишь сейчас, как тяжко одиночество. Ты не даешь догнать тебя, не слышно мне и голоса, Зачем ты причиняешь боль мне мнимым миротворчеством? Наконец в конце улицы я увидел тебя… стоп, но почему же ты не взял машину? Ты шёл по тротуару, одетый в полиэтиленовый балахон от дождя, и нёс большой зонт, под которым можно укрыться вдвоём. Подойдя ко мне, ты улыбнулся. Я, конечно, рад, что ты веселый, но не смейся надо мной! Сняв пиджак, ты набросил его на мои плечи и пригласил под зонт, но я отвернулся и шагнул по направлению туда, откуда ты пришёл. Ты взглянул на меня с непониманием. — Кайто, куда ты идёшь? Я собирался отвести тебя домой. — У меня есть идея получше. Так и не поняв, что я задумал, ты пошёл вслед за мной, держа зонт над нашими головами. Подцепив тебя за локоть, я вёл тебя туда, где и должно было всё произойти. Подойдя к знакомому зданию, я нашарил в кармане заколку-«невидимку» и попытался открыть с её помощью замок. Ты взял инициативу в свои руки, передав мне зонт и справившись с замком гораздо лучше. Закрыв зонт, я отдал его обратно тебе. — Что мы делаем? — ты всё еще пытался догадаться. — Тихо, увидишь. Открыв дверь, мы пошли по темному коридору вдоль множества дверей, пока не остановились перед одной, над которой висела табличка «Музыкальный класс». — Слушай, ты шутишь? — Гакупо, успокойся и доверься мне. Я дернул за ручку двери и распахнул створку. — Это точно какая-то шутка, — произнёс ты. — Нет, я хочу почувствовать это снова. Дай же мне погибнуть здесь, грехи погубят вмиг, Не знаю, кому следовать — желанью или разуму? Остановиться можешь ты, но действо растворит, Сойду с ума быстрей, поверю чувству, столь контрастному. Мы снова стояли там, в дальнем углу музыкального класса. Свет выключен, дверь широко раскрыта. В этот раз мы не сомневались. Поцелуи были такими же страстными. Наши губы прижимались друг к другу, помогая получить как можно больше удовольствия. Наши сердца были наполнены вечной любовью. Руки скользили по коже, лаская её и сбрасывая одежду на пол. Стук дождя по крыше громко отдавался в тишине. В этом музыкальном классе мы занимались любовью. Обними меня, не дай упасть в ту пустоту, Лишь только ты реален, сможешь бездну победить. Так ли это? Верю я, и знай, начистоту — Только ты способен мой контроль над всем разбить. Около часа ночи я смог наконец прийти в себя. Увидев, что я оглядываюсь, ты улыбнулся. Я понял, что сделал правильный выбор, может быть, сумасшедший, но всё-таки правильный. Ты обнял меня, обвив руки вокруг талии. — Я люблю тебя, Гакупо. Фиалковая бабочка сидела на плече, Поцеловал меня ты в темном углу комнаты, Наконец я понял вдруг всю горечь тех речей, Но отзвуком рояля мысли тихнут, словно шёпоты. Может ли наше чувство зародиться здесь, сейчас? Всё, что мы делали, я считаю правильным. Я не смог бы объяснить это кому-то другому, даже если сильно бы захотел. Ты — парень, и я — парень. Возможно, мы сможем быть вместе. Но прежде, чем я засыпаю, я слышу ответ: — Я тоже люблю тебя, Кайто.