❄☀
Люку шесть, а Мэй почти четыре, и это их первое Рождество. Люк играет во дворе со своими друзьями и случайно закидывает свой любимый мяч на соседский участок. Он бы и сам тихонько перелез через забор и достал оттуда игрушку, и он даже притащил лестницу из кладовки, но громкий, устрашающий лай заставил мальчика отказаться от этой идеи. Растерявшись, Люк стоит около ограды, окидывая бездумным взглядом друзей. Что же делать? Родители расстроятся, если узнают о том, что он проворонил свой любимый мяч. – Отойди, пожалуйста, – слышится чей-то серьезный голос, и Люк вздрагивает от неожиданности, а потом опускает голову в поисках источника звука. Это Мэй, маленький светловолосый вихрь, который успевает всегда и везде. Вот и сейчас Мэй здесь, стоит, нахмурив брови и явно что-то задумав. Люк молча отошел, с интересом наблюдая за тем, что будет дальше. Вот Мэй перелазит через забор, прыгает на землю, находит мяч и уже было с победным кличем идет к Люку, чтобы вручить «добычу». На губах радостная улыбка, и мальчик невольно засматривается на счастливый блеск в глазах Мэй. Ликование прерывается все той же собакой, которая с истошным гавканьем набрасывается на Мэй. Люк, ни секунды не колеблясь, бросается на помощь. Пара не самых спокойных моментов (да что там, если честно, то сердце Люка вот–вот готово выпрыгнуть из груди), и Мэй уже сидит, закусывая губу, чтобы не заплакать и прижимаясь к испуганному Люку. Остальные мечутся вокруг них и пытаются хоть чем–нибудь помочь, – кто-то вызывает врача, кто-то звонил родителям, кто-то в спешке бежит домой, опасаясь повторения этого инцидента. А Люк просто стоит, обнимая Мэй, прижимая к себе, будто самое дорогое сокровище, слушая биение их сердец. Пошел снег, но им не было до него никакого дела. Все друзья Люка уже забежали в дом, и только Люк и Мэй стоят на улице и смотрят в темное небо. – С Рождеством, Люк, – едва слышно говорит Мэй и прячет свою смущенную улыбку в отвороте его свитера. – С Рождеством, Мэй, – улыбка Люка, казалось, способна осветить весь мир. Это их самое первое Рождество.❄☀
Люку уже исполнилось семь, и теперь он ходит в начальную школу, а все свободное время он проводит с Мэй, сидя на крыше, бегая по заброшенным домам, гуляя на улице. В принципе, Люку все равно, главное - быть рядом с Мэй. Они всегда находили, чем заняться, им никогда не было скучно вдвоем. Прямо сейчас друзья сидели на ступеньках дома Люка и ели сырный пирог, приготовленный мамой Мэй. – Люк, – шепчет Мэй и, будто испугавшись, отворачивается в другую сторону. Тот улыбается и вопросительно смотрит на друга. – Ты обещаешь, что не бросишь меня? – раздается тихий шепот, и Люк широко распахивает глаза. Это ведь просто невозможно! Он просто не может это сделать.. как так? Мэй – его самый близкий друг, и он даже не может вспомнить то время, когда они были порознь. Люк обдумывает свой ответ долго, а Мэй молчит и тихонько доедает свой кусок пирога, периодически поглядывая на друга, отчаянно желая услышать то, что он скажет. И так же сильно опасаясь этого. На улице довольно холодно, и Мэй жалеет, что здесь нет какой–нибудь теплой куртки или одеяла. Только Мэй думает сказать об этом Люку, как раздается его едва слышный голос: – Никогда, – и, будто набравшись смелости, он продолжает: – Я никогда не оставлю тебя. Ты мой самый близкий друг, понимаешь? И я не представляю без тебя своей жизни. И Мэй кивает, потому что, да, все понятно. Но, вероятно, сомнения и страх все еще написаны на лице Мэй, потому что Люк внезапно подается вперед и накрывает руку Мэй своей, несильно сжимая, и как бы говоря: "Верь мне. Пожалуйста". И Мэй верит. А что еще остается? Так они и сидят, взявшись за руки и молча о своем. Им обоим еще никогда не было так уютно. Так они и сидят, пока Мэй не начинает шмыгать носом, и Люк выносит из дома плед и накрывает их обоих, устраивая будто уютный шалашик. – С Рождеством! – говорят они одновременно и смеются. Мэй все понимает и очень хочет верить Люку. Каждому слову.❄☀
Когда Мэй идет в школу, Люк уже в третьем классе. Ему почти десять, и да, он уже совсем взрослый. Они вместе ездят на автобусе и, в общем-то, почти всегда вместе. Родители Мэй полностью доверяют Люку, а родители Люка – Мэй, поэтому друзьям предоставлена полная свобода. Наверное, во всем их маленьком городке нет ни одного места, где бы они не побывали, которое они еще не исследовали. Иногда Люку совсем не хочется идти на поиски приключений, он достаточно домашний человек, знаете ли. Но увидев сияющие глаза Мэй и услышав радостное «Люки! Ты уже готов? Сегодня мы отправляемся на поиски сокровищ!», он готов пожертвовать всем. И вот они уже стоят возле одного из самых загадочных мест во всем городе, – заброшенной стройки, поистине лакомого кусочка для Мэй. – Пошли? – спрашивает Люк. Рука Мэй уже привычно находится в руке Люка, и вовсе не потому, что так не страшно, а потому, что так уютнее и теплее. И... правильнее? Люк не уверен, что он или Мэй смогли бы дать адекватный ответ на такой вопрос. Мэй кивает и ведет друга по неровной дороге, а тот крепко держит небольшой электрический фонарик и освещает им обоим путь. В одиночку Мэй боится ходить по таким местам, но чего можно бояться, когда ты с Люком? Правильно, ничего. Они гуляют очень долго, практически целый вечер, и Люк постепенно понимает, что очень устал. Нет, он конечно любит гулять, еще и с Мэй, но у него уже очень кружится голова и болят ноги. Люк останавливается посреди дороги. – Мэй, – зовет он. – Мэ-э-эй. Пойдем домой, а? Я думаю, мама уже заварила нам твой любимый чай… Пошли? Мэй мотает головой и тянет Люка дальше, будто непослушный ребенок, а когда тот снова предлагает пойти домой, резко останавливается и вырывает руку. – Нет! – говорит Мэй, глядя на Люка сердито и с вызовом в глазах. – Я не хочу! Ты же обещал, что мы будем гулять весь вечер!.. Но раз ты не хочешь, я пойду в одиночку! Мэй разворачивается и шагает прочь, а когда Люк пытается схватить Мэй за запястье, толкает его, сверля мальчика сердитым взглядом. Нога мальчика попадает в какую-то щель, он оступается и… все происходит слишком быстро. Люк падает, пытается удержать равновесие, машет руками, Мэй бросается ему на помощь, пытаясь схватить за футболку, но не успевает. Люк проваливается в какую-то яму, набитую строительным мусором. Его нога неестественно искривляется, и мальчик стонет от боли, но отчаянно пытается улыбнуться, чтобы не пугать Мэй своим не самым лучшим видом. Но в тот момент, когда Люк поднимает голову, пытаясь изобразить подобие улыбки, Мэй бросается ему на шею и плачет, неуклюже тычется носом в отворот его свитера. Люк растерянно прижимает Мэй к себе и тоже начинает плакать. Слезы сами по себе льются у него из глаз. Мэй плачет от того, что Люку плохо, а Люк – от того, что плачет Мэй. Через некоторое время приезжают их родители и забирают Люка в больницу. Мэй сидит рядом, непрерывно держит его за руку и тихонько всхлипывает. Следующие несколько дней они всегда вместе: в больнице, дома - всегда. Даже спят в одной кровати, боясь потерять друг друга. Спустя неделю наступает Рождество, и Люк с Мэй, так же, как и несколько лет назад сидят на крыльце дома Люка и молча смотрят на небо. Они обнимаются, держатся за руки и почти не разговаривают, но им обоим очень уютно и спокойно. Потом в Мэй будто что-то ломается и Люк оказывается зажатым в осторожных, но крепких объятиях, и все, что Мэй говорит, пока бережно прижимает его к себе, это «прости, прости, прости меня». Люк не может долго это слушать, поэтому берет Мэй за руки и, глядя прямо в глаза, говорит: – Не извиняйся, пожалуйста. Все хорошо. Я люблю тебя. И Мэй спустя мгновение отвечает тихим «я тоже люблю тебя». И это, пожалуй, самое правильное, что они могли сказать друг другу.❄☀
Мэй и Люка никогда особо не заботило мнение других. Они просто делали то, что считали нужным делать, и говорили то, что думали. Люку почти семнадцать, а Мэй четырнадцать, но у них нет друзей ближе друг друга. Они доверяют друг другу все секреты, и даже все их знакомые – общие. Кажется, будто вся жизнь Люка состоит из Мэй, а Мэй – из Люка. Это был тихий снежный декабрьский денек, пожалуй, идеальный, чтобы гулять, играть в снежки и наслаждаться прекрасной погодой. Школа в такой день, – думал Люк, – была просто недоразумением. Парень сидел на уроке литературы, совершенно не вслушиваясь в рассказ учительницы. В его ушах были наушники, и музыка перекрывала все лишние мысли и окружающую болтовню. Внезапно перед его лицом возникла довольно рассерженная учительница, и Люк от неожиданности вскрикнул. – Уильямс! Я раздаю всем задания для проекта. Вам нужно объединиться с младшими учениками и подготовить на завтра небольшое произведение на свободную тему. Какой класс ты выберешь? Люк вспомнил о Мэй. Это был неплохой шанс провести целый вечер вместе. – Девятый. Мэй едва не прыгает от счастья после рассказа Люка и уже начинает придумывать, что именно они напишут, в то время, как Люк не может перестать глупо улыбаться, пока они идут из школы домой к Мэй. Они довольно скоро ссорятся из–за мелочи, хотя (по мнению Люка) это абсолютно, совсем, ничуть не мелочь. Просто Люк считает, что нужно написать длинное произведение, а Мэй – короткую зарисовку. Люк буквально дрожит от раздражения, и, наверное, дают знать о себе накопившиеся проблемы, но он почти взрывается от того, что Мэй не соглашается с ним. Парень уходит в другую комнату, громко хлопнув дверью, и Мэй, недоумевая от его поведения, уходит на кухню. – Люк, – говорит Мэй, стучась к нему через полчаса. И это, пожалуй, самые тревожные полчаса в жизни их обоих. – Люк, открой, пожалуйста. Я не против, давай напишем длинный рассказ, давай… да все, что угодно, главное… не обижайся, пожалуйста! Люк, прости меня, прости, я сделаю все, что захочешь, только выходи… эй, Люк? Мэй едва не плачет. А Люк, как всегда, не может сердиться долгое время, это же Мэй. Он открывает дверь, подхватывая Мэй, что наконец дает волю слезам. Люк берет руку Мэй в свою и успокаивающе сжимает, пытаясь отвлечь друга, прервать эти бесконечные рыдания. Но Мэй все плачет и плачет, не понимая этой резкой перемены в настроении Люка, ничего не понимая. Тогда он берет Мэй за плечи и разворачивает к себе лицом, сажает на колени, аккуратно придерживая за руки, а потом целует в нос, пальцами вытирая слезы на щеках. Он захихикал, увидев недоумение на лице Мэй, а потом стал зацеловывать этот красный от плача нос, вызывая неловкий и смущенный смех. – Прости меня, говорит он. – Я вел себя как идиот. Давай напишем этот чертов рассказ вместе, и не так важно, о чем он будет, какой длинны, вообще ничего не важно. Мы напишем его вместе и это главное. Мэй кивает и радостно хватается за его протянутую ладонь, вставая с колен Люка. Они идут в комнату к Мэй и проводят практически весь вечер и часть ночи, работая над рассказом. И когда отец Мэй приходит поздно ночью домой, он застает их, спящих и обессиленных, на полу, а руки их все так же сплетены меж собою. На следующее утро Люк и Мэй приносят готовый работу учительнице Люка, и глаза их сияют, как не может сиять ни одно солнце. Они уходят от нее, держась за руки, и если кто-то кричит им что-то вслед, им совершенно все равно. Результаты приходят Люку смс-кой прямо в Рождественский вечер, и когда он получает его, юноша не может сдержать радостного вскрика. Они получили наивысший балл! Конечно же, Мэй рядом с ним и радуется так же сильно, как и он, если не сильнее. Их родители не могут не радоваться, когда видят своих детей такими счастливыми. На это Рождество Мэй дарит Люку рукопись их рассказа с прекрасными рисунками и очаровательной обложкой. А Люк Мэй – теплый шарф и много-много объятий.❄☀
Кажется, что в их отношениях все точно так же, как и три года назад, но Мэй семнадцать, а Люку практически двадцать, и ему начинает казаться: что-то не так. Он стал по-другому думать о Мэй, по-другому разговаривать, по-другому вести себя. Ему хочется проводить с Мэй больше времени, и только учеба не дает Люку находиться рядом с Мэй 24 часа в сутки. Они ходят в школу все так же вдвоем, все так же держась за руки, но Люку хочется держать Мэй за руку всегда или даже немного дольше. Если они не ночуют вместе, то общаются по телефону или переписываются полночи, и Люк ловит себя на том, что ему все сложнее прощаться с Мэй. Он не пессимист, не мечтатель, Люк реалист, и он замечает изменения достаточно быстро. Он не знает, что с этим делать, поэтому… да, он избегает Мэй. Не то, чтобы он прячется… ну ладно, будем откровенны, да, он прячется от Мэй, почти не ходит в школу и ни с кем не разговаривает. Мэй звонит каждый день, и если сначала он отвечал и пытался вести себя так же, как и всегда, но он не умеет совладать со своими непонятными чувствами, а потому начинает сбрасывать звонки, или просто не отвечать. В конце концов, они прекращаются, и хоть Люк чувствует некоторые угрызения совести, есть также и… облегчение? Но Люк давно понял, что без Мэй жизнь его невозможна. Его самозаточения хватает ровно на пять дней, а потом он просто бежит к дому Мэй, не обращая внимания на какие-то крики матери. Дверь ему открывает отец Мэй, и Люк хочет что-то сказать, но мужчина преграждает ему путь и грозно хмурит брови. – Зачем ты пришел? Не знаю, захочет ли Мэй тебя видеть, особенно в таком состоянии. Сердце Люка едва не останавливается и он, кажется, забывает, как дышать. – Что произошло? Что с Мэй? Но ответ прерывается голосом мамы Мэй. – Пришел Люк? Ну наконец-то. Иди скорее сюда, скорее же! Недоумевая, Люк идет наверх по ступенькам, направляясь в комнату Мэй, и… едва не теряет сознания. В своей кровати лежит Мэй, но это не Мэй, а какая-то пиратская копия. Глаза красные и слезятся, а дыхание прерывистое, и каждые пару минут слышится ужасный кашель. Люк бросается к Мэй, перебирает разноцветные кудри (он сам недавно помогал выбирать Мэй краску для волос, и они купили фиолетовую), шепчет какие-то абсолютно не имеющие смысла слова. Оглянувшись, он замечает, что мамы Мэй в комнате нет, и тогда Люк хлопает Мэй по щекам, целует в нос, зовет по имени, и вообще, всеми способами пытается добиться ответа и привести в чувство. Наконец Мэй с трудом раскрывает глаза и смотрит на Люка невидящим взглядом. – Люк, – голос Мэй звучит хрипло, будто из другого мира. – Люк, что ты здесь делаешь? Люк снова целует Мэй в нос, вызывая тихий смущенный смешок и недоуменно–радостный взгляд. – Пришел к тебе, конечно же, – улыбается Люк, но его улыбка гаснет, когда он видит, как Мэй, несмотря на сильную слабость, пытается отстраниться от него. – Не нужно, – слышит Люк, и слезы капают у Мэй из глаз, и Люк вытирает их дрожащими пальцами. – Уходи, пожалуйста. Зачем ты здесь? Я… – Мэй сгибается чуть ли не пополам от раздирающего душу Люка кашля. – Твоя мама сказала, что ты не хочешь больше меня видеть и выгнала меня, и сказала, что тебе скучно со мной и ты не хочешь со мной общаться, а я всего лишь… мне было страшно за тебя, понимаешь? Ты не отвечал на мои звонки, и… что мне нужно было думать? Люк молчит. Он понимает, что вел себя, как полнейший идиот, и глупо было бы думать, что Мэй не злится на него. Люк молчит, потому что он не может понять, почему его мама так сделала. Люк молчит, наблюдая, как Мэй накрывается одеялом с головой, и это напоминает ему, как он прятался от проблем последнюю неделю. Как он прятался от себя. И вдруг Люк понимает кое–что, что-то важное, и первой его мыслью было задвинуть это куда подальше, но потом он видит огромные глаза Мэй, выглядывающие из под одеяла, и он чувствует, что не сможет забыть об этом. – Мэй, – говорит он и вытаскивает теплую ладошку друга из–под одеяла, крепко ее сжимая. – Я должен сказать тебе кое–что. Люк собирается с мыслями, на минуту закрывая глаза, а когда он снова открывает их, Мэй смотрит на него, не мигая, и в этом взгляде Люк может прочитать целую гамму чувств. – Я знаю тебя дольше, чем кого–либо из своих друзей, и ни один человек в мире не сможет сравниться с тобой. Ты самый близкий для меня человек, и я не могу представить своей жизни без тебя. Мне очень больно, когда мы не рядом, и я вел себя, как полнейший придурок, и я не мог понять, что со мной происходит… До сегодняшнего дня. – Он снова сжимает ладонь Мэй, неловко улыбаясь, надеясь, что Мэй поймет его, так же, как и всегда. – Когда мне было девять, я сказал тебе, что люблю тебя, и вот, прошло почти десять лет, но знаешь, что? – Люк смотрит на Мэй, и аккуратно обнимает, так как Мэй выглядит хуже, чем раньше; лицо Мэй совсем серое, а глаза очень покраснели. – Я люблю тебя так же, как и тогда, даже нет, я люблю тебя сильнее. Я хочу быть рядом с тобой целыми сутками, хочу целовать тебя часами, хочу обнимать тебя, пока мы не уснем. Но я знаю, я ужасный дурак, и ты, разумеется, злишься на меня сейчас, и… ох, Мэй. Я люблю тебя. Я знаю, это не оправдание, и ты, наверное, жаждешь убить меня, или еще что похуже, но… – и Люк не успевает договорить, потому что Мэй, преодолевая слабость, поворачивается и целует Люка, просто целует в губы, будто это самое обычное занятие на свете. И когда они отстраняются друг от друга, на лице Мэй радостная и немного озорная улыбка. – Я люблю тебя, Люк. Люблю и всегда буду любить. Не помню, когда это началось, но у меня совсем нет уверенности, что когда-то это закончится. И я не могу на тебя злиться, не могу обижаться. Я люблю тебя, слышишь? И Люк слышит. Конечно же, но голос Мэй немного расплывчат, потому что Люк едва помнит себя от счастья. Он целует Мэй в щеку, в нос, в губы, – куда только может достать. Когда Мэй устает, совсем обессилев от болезни и переживаний, то Люк ложится рядом с Мэй, и они обнимаются долго–долго, пока не засыпают, счастливые и влюбленные. И когда родители ребят приходят в комнату к Мэй и видят их обоих, то они почти не удивляются, только радуются за своих детей. И когда наступает Рождество, Мэй и Люк объявляют всем о своих отношениях. Это их далеко не первое Рождество, но первое в качестве пары. И они не могут проводить время отдельно, они просто не могут быть не вместе. И слова «я люблю тебя, люблю, люблю» звучат где-то около бесконечного количества раз за вечер, а может быть, и чуть больше.❄☀
Они учатся в университете и выглядят, пожалуй, самой влюбленной парой из всех когда–либо существовавших. Люку скоро исполнится двадцать три, а Мэй двадцать, и когда Мэй заканчивает школу, они переезжают в Лондон, чтобы учиться там вместе. Мэй изучает право, а Люк учит искусство и литературу. Сначала они живут в общежитии, но это почти не оставляет времени побыть вместе, потому они решают снимать квартиру. Люк подыскивает неплохой вариант недалеко от университета, а Мэй обустраивает теперь уже их жилье по своему вкусу, конечно же, советуясь с Люком. И наверное это все, о чем они могли мечтать – быть просто вместе. Тем хмурым утром Люк просыпается первым и пару минут любуется своей все еще спящей второй половинкой, ее прекрасными малиновыми волосами, слегка подрагивающими длинными ресницами, расслабленным и умиротворенным видом. Определенно, было бы трудно влюбиться в Мэй еще больше. Оставив легкий поцелуй на слегка бледной щеке, Люк укрывает Мэй теплым одеялом и спешит на кухню, чтобы приготовить завтрак. И в тот момент, когда тосты уже готовы, а Люк занят тем, что разыскивает банку с любимым малиновым вареньем Мэй, раздается звук, оповещающий о том, что пришло новое сообщение. Это смс Мэй, и Люк, конечно же, не должен его читать, но, ладно, он просто отнесет телефон к ним в комнату, и Мэй прочтет его, когда проснется. Но случайно он переворачивает телефон экраном вверх и случайно читает текст: «Малыш, сегодня в шесть там же, что и вчера, не опаздывай! Жди сюрприза. Люблю тебя! хх» У Люка темнеет в глазах. Он не идиот, он совсем не идиот, он прекрасно понимает, что к чему и умеет делать выводы. И сейчас он бежит в спальню, желая во всем разобраться и понять, что все это значит. – Мэй, – кричит он, невзирая на то, что все еще раннее утро, и Мэй сладко спит. – Просыпайся! Нам нужно поговорить! Его глаза метают молнии, и когда Мэй открывает глаза, то невольно хочет закрыть их снова – настолько ужасающе выглядит Люк. – Что случилось, солнышко? – говорит Мэй, а Люк сжимает кулаки, едва сдерживая гнев. – Вот, что случилось, – он кидает телефон на кровать, и Мэй спокойно берет его. Когда Мэй снова поднимает взгляд на Люка, то в нем парень может прочитать понимание, усталость и грусть. Мэй понимает, всегда понимает Люка без слов. И сейчас тоже, чувствует его злость, чувствует все то же, что и он. – Ты поверил этому, Люк Уильямс? Ты поверил тому, что я изменяю тебе? Ты поверил тому, что мои слова ничего не значат, и я ничего к тебе не чувствую? Неужели ты врал мне все это время? Потому что иначе я никак не могу объяснить то, что ты так быстро поверил этой глупой шутке. Неужели, Люк? – глаза Мэй полны слез, но сейчас Люку кажется, будто это только уловка, чтобы прекратить этот разговор. У него накопилось слишком много обид на Мэй, чтобы так просто поверить сейчас этим вроде бы правдивым словам. – Мне надоело, Мэй. Ты очень часто врешь мне в последнее время. Ты говоришь, что тебе нужно сделать доклад с подругой, но когда я звоню ей, она говорит, что тебя у нее нет. Ты больше не проводишь со мной так много времени, как раньше. Ты говоришь, что все в порядке, но я слышу, как ты плачешь по ночам. И мне надоело это. Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня, но я не уверен уже ни в чем. Я устал, Мэй. Он слышит, как Мэй встает с кровати, надевает синие скинни и свое любимое худи, а затем завязывает волосы в аккуратный пучок. Люк смотрит на это молча, прерывисто и тяжело дыша. Мэй поворачивается к парню и тихо начинает говорить, неотрывно смотря ему в глаза. – Я никогда не вру тебе, Люк. Когда мы с Лили делали доклад, то мне захотелось сделать тебе приятное и купить твои любимые пончики, и когда ты позвонил, продавец как раз отдавал мне мой заказ. У меня уроки, а скоро сессия, и, как первокурснику, мне нужно много чего подготовить, кроме того, меня назначили старостой группы, и работы прибавилось. Потому я и не могу проводить с тобой так много времени, как раньше. А плачу я по ночам, потому что… да потому что мне тоже надоело, Люк! Эта постоянная усталость, недосказанность между нами, у меня все это уже в печенках сидит! Ты ревнуешь меня, да? А почему тогда ты никак не пытался выяснить, что со мной происходит, только спокойно наблюдая? Ты не веришь мне? А почему тогда я буду тебе верить? Мэй печально смотрит на Люка, и хоть в этом взгляде нет ни злости, ни обиды, Люк вздрагивает, потому что видеть Мэй в таком состоянии для него ужасно. – Мэй… – шепчет он, но Мэй не слушает его и выходит из комнаты, негромко хлопая дверью. Через пару секунд Люк слышит щелчок замка входной двери. Некоторое время он сидит в ступоре, думая над всем, что произошло, а потом… потом раздается звонок телефона. Это тот самый злосчастный телефон Мэй, и Люк не уверен, правильно ли он делает, но на экране тот самый номер, от которого было отправлено смс, и он отвечает. – Алло, – говорит он, вслушиваясь в шум на том конце провода. – Кэт, милая, просто звоню тебе, чтобы узнать, все ли в силе. Сегодня, правильно же? Я соскучился. И Люк чувствует себя идиотом, потому что… Кэт – это не Мэй, как бы глупо это не звучало. – Вы ошиблись номером, – отвечает Люк, и мужской голос в трубке растерянно бормочет: – Что? Разве здесь нет Кэтрин, этой длинноногой брюнетки с пронзительными синими глазами? Мы познакомились с ней в клубе, она что, дала мне не тот номер?! – Люку было бы жаль этого парня, но не сейчас. Сейчас ему просто стыдно перед Мэй. Он должен немедленно извиниться! Кое–как ему удается отвязаться от расстроенного ловеласа, и тогда Люк хватает ключи и бежит туда, где он точно найдет Мэй – в их любимое кафе. Он вздыхает с облегчением, когда видит знакомый силуэт. Волосы Мэй растрепаны, глаза красные от слез, на столике рядом стоит чашка кофе, и Люк несется к этому столику, потому что все, чего он желает сейчас – вернуть Мэй. Потому что без Мэй он не сможет. Он просто умрет, загнется, не выживет. Он не сможет жить, не зная, где и что с Мэй. – Хей, – говорит он, садясь напротив Мэй. – Хей. Прости меня. Мэй берет недопитый кофе и встает из–за стола, пытаясь уйти. – Выслушай меня, пожалуйста, – просит Люк и берет Мэй за руку, едва не плача от радости, потому что Мэй не вырывает ее и даже садится обратно. Правда, на Люка не смотрит, уделяя внимание лишь кофе. – Я вел себя, как сволочь, Мэй. Нет, я был полнейшим идиотом, я думал только о себе, забывая про тебя и про твои чувства и желания. Я не верил тебе, не доверял тебе, ревновал тебя без малейшей на то причины. Я не понимаю, как ты все еще терпишь меня, такого ограниченного кретина. Было бы глупо надеяться на прощение, но… – Я люблю тебя, – едва слышно прерывает его Мэй, и Люку на мгновение кажется, что это лишь ветер, но тогда Мэй повторяет громче. – Я люблю тебя, Люк. И так было всегда. И будет. Люку кажется, что у него открылось второе дыхание или что он попал в рай. Во всяком случае, он ощущает такое счастье, которое вряд ли можно выразить словами. – Я обещаю, что буду верить и доверять тебе, что бы ни случилось, – Люк немного сжимает руку Мэй, чувствуя, как Мэй сжимает его ладонь в ответ. – Я буду заботиться о тебе, буду помнить обо всех твоих проблемах и всегда помогать их решать. – И я тоже, – тихонько добавляет Мэй и тут же с улыбкой прикрывает рот свободной рукой, как бы извиняясь за то, что речь Люка была прервана. – Я буду любить тебя всегда, и даже когда мы состаримся, я буду рядом с тобой и никогда не покину. Я обещаю тебе, что я стану лучше для тебя и мы не будем больше ссориться по пустякам. И давай будем рассказывать друг другу все–все–все, ладно? Мэй кивает и осторожно тянется к Люку, невесомо касаясь его губ своими. Он перехватывает инициативу, и они целуются нежно и горячо, слегка посмеиваясь в губы друг другу. Внезапно Люк отстраняется, все так же улыбаясь и держа Мэй за руку. – У меня… у меня ничего нет с собой, но это не так важно, правда? В любом случае, – он неожиданно поднимается со своего места и встает на одно колено, вызывая удивленные возгласы некоторых посетителей в кафе. – Мэй. Любовь всей моей жизни, мой самый лучший друг, которого я знаю всю жизнь. Ты выйдешь за меня замуж? – Люк на секунду зажмуривается, но потом снова открывает глаза, улыбаясь немного смущенно, но решительно. И когда он слышит тихое счастливое «да», парень не может сдержать радостных слез. Он целует Мэй, и почти все в кафе аплодируют. И это, наверное, один из самых радостных моментов в их жизни. Совсем скоро Рождество, и это будет их не последнее Рождество, а первое в качестве обрученной пары. Они не могут перестать обнимать и целовать друг друга, они сутками вместе, не желая разлучаться ни на минуту, но теперь они точно знают, что есть друг у друга, и это навсегда, или чуточку дольше. И свадебные кольца, которые скоро появятся на их пальцах – лишь одно из подтверждений этому.❄☀
Но если вы, читатель, думаете, что это конец, то вы немного заблуждаетесь. Эта история могла бы не иметь продолжения, ведь вроде бы все закончилось, и все хорошо. Но давайте перенесемся на несколько лет вперед и посмотрим на еще одно Рождество Люка и Мэй. Это тихий уютный вечер, елка давно наряжена, а подарки сложены в разноцветные коробки или в чудные носки. Люк и Мэй сидят в объятиях друг друга на полу возле камина. Вокруг носятся, играя в догонялки, их дети, два мальчика и девочка. Люк подхватывает ее на руки и легонько подбрасывает вверх, а Мэй смотрит на них обоих с нежностью. Звук таймера из кухни оповещает о том, что праздничная утка уже готова, и родители ведут детей за стол. С уткой и замысловатыми салатами покончено быстро, и Мэй ставит на стол огромный пирог с заварным кремом, вызывая сладостные вздохи у всех – и Люка, и малышей. Они пьют чай, наслаждаясь спокойствием и компанией друг друга. Мэй с Люком тепло целуются, обнимаясь и смотря друг на друга влюбленными взглядами. Прошло уже несколько лет, и хоть много чего поменялось в их жизни, но их любовь осталась прежней. Внезапно старший их сын хлопает себя по лбу и со скоростью реактивного самолета уносится в свою комнату, но через пару секунд возвращается, держа в руках какие-то бумаги. – Родители! – серьезно возвещает он, смешно хмуря брови. – Мне в школе задали составить генеалогическое древо… в общем, какие ваши полные имена? Люк кивает и громко говорит: – Люк Роберт Уильямс. Мэй улыбается, чувствуя на шее еще один легкий поцелуй Люка, а потом отвечает, отчетливо произнося каждое слово, пока мальчик записывает все в свой блокнот: – И Майкл Гордон Уильямс. И хоть Рождество, по сути, обычный праздник, для Люка и Мэй каждое Рождество – это самое настоящее чудо. И пока они любят друг друга, им ничего не страшно.