Чужими стали

Чернильное небо обволокло всё свободное пространство вокруг. Мелкими драгоценными камнями были рассыпаны всего несколько блёклых звёзд, и лишь лунный свет тоненькой струёй разряжал кромешную тьму. Ветер бесстыдно бродил по небольшому шведскому городку, то и дело, что пробирая до дрожи одного невинного спортсмена. Светлые волосы, поддаваясь порывам ледяного воздуха, развевались то в одну, то в другую стороны; глаза цвета Карибского моря не переставая слезились от мороза; ноги слегка подкашивались из-за замшевых ботинок, постоянно тонувших в грязи. И кто в такую пору решил провести Церемонию открытия Кубка Мира? Тарьей уже несколько дней чувствовал себя, мягко говоря, не очень, а всё из-за того, что Йоханнес в очередной раз не закрыл форточку, находившуюся как раз напротив его кровати. Гонки должны были начаться послезавтра, поэтому небольшой шанс поучаствовать в них всё-таки сохранялся, чему он был несказанно рад. В это межсезонье Тарьей трудился, как никогда за всю свою карьеру; он прекрасно ощущал свою физическую форму и был уверен, что сможет победить всех на трассе, но, конечно, прежде всего нужно одолеть эту противную болезнь. Бё еле плёлся по брусчатой дорожке, ведущей к большому невзрачному зданию, шмыгая носом каждую свободную минуту. Тарьей бы ни за что в жизни не попёрся на вечеринку в таком состоянии, если бы ни их идиотское руководство, которое предписывало каждому спортсмену являться на официальные мероприятия не зависимо от состояния. Кажется, даже если кто-нибудь из команды умер, его сначала бы привезли сюда, а только потом похоронили. Забавно… Он остановился всего в двух шагах от входной двери, запрокинув светлую голову назад, и вдохнул ледяной воздух, сковавший в одно мгновение всё его тело; несколько больших капель упали откуда-то сверху и скатились по мужественной шее спортсмена; он, казалось, выпал из реальности, но лишь на мгновение. Лёгким прикосновением руки дверь пошатнулась, и норвежец зашёл внутрь мрачного здания, однако его сразу же ослепило огромное количество прожекторов, висящих по периметру помещения. Он немного опешил от неожиданности, но смог быстро сориентироваться и непринуждённо отправился к своим товарищам по команде. Эта небольшая компания, состоявшая из слегка подвыпившего Йоханнеса, увлечённо беседующего с кем-то Эмиля, несколько заскучавшего Уле Эйнара и мельком переговаривавшихся Тирилл и Фанни, сидела за столиком, находившимся прямо перед сценой, занавешенной бархатными красными портьерами. Натянув жалкое подобие улыбки, Тарьей без единого слова уселся на свободный стул рядом с братом. Йоханнес покосился на брата каким-то презрительным и одновременно сочувствующим взглядом; он прекрасно понимал, что Тарьей не по доброй воле оказался в этом месте, но, увы, нечем помочь ему не мог. Рыжий еле заметно вздохнул, взял близстоящую рюмку с янтарным обжигающим напитком и опустошил её до самой последней капли. У старшего не было сил высказывать своё недовольство к «незначительному» алкоголизму брата, но протянув свою дрожащую руку, он забрал у него стеклянный сосуд, охватив тару двумя руками, и начал слегка постукивать по ней окаменевшими пальцами. Стеклянный взгляд его был направлен на немую стену; норвежец как будто выжидал ответа на какой-то жизненно необходимый вопрос, но даже если бы она могла ему что-то сказать, он всё равно ничего бы не услышал. В горле предательски стоял ком, состоящий из ненависти ко всем находившемся здесь людям и небольшой порции супа, которую умудрился в него влить врач сборной. Наверное, хуже уже быть не могло, если бы не только это самодовольная широченная улыбка Эмиля, обращённая к рядом стоящему и ухмыляющемуся  Шемппу, которая так раздражала голубоглазого норвежца, что если бы не его болезненная слабость, он бы кинул эту рюмку прямо немцу в глаз. Он смог бы. Он же биатлонист или как? Тарьей не смотрел на них, пытаясь отвлечь своё внимание от этой парочки, разглядывая огромную хрустальную люстру, при этом он уверенно чувствовал на себе упорный взгляд Симона, который разве что не прожигал в нём дыру. Шемпп вальяжно опирался локтями на спинку стула, нависая над ухом своего собеседника и шепча тому что-то явно не очень неинтеллигентное. Эмиль же пытался ответить немцу что-то в тон, но лишь не переставал краснеть и нервно хихикать. Противное зрелище, честно говоря. «Как же люди быстро находят тебе замену, « — мельком промелькнуло в голове у Тарьея как будто невзначай, но как давно обдуманная мысль. Два солнца мирового биатлона — именно так и никак иначе. Нет, они не были любовниками или что-то в этом роде, как многие могли бы подумать. Они были друзьями. Лучшими друзьями. Ничего больше. Пойти в бар со всеми и не позвать Свендсена, казалось невозможным для Тарьея, так же как и оставить его наедине со своими мыслями после неудачной гонки. Они делили вместе всё, начиная от побед и заканчивая кроватью в номере. Пример настоящей мужской дружбы — это было про них. Постоянные шутки о чём угодно и безудержный смех на всю улицу. А ещё эти постоянные соревнования: и на трассе, и дома. Даже один раз поспорили, кто запихнёт себе больше печенья в рот, а после споёт какую-то песню, попивая при этом русский напиток. Тарьей отравился тогда, но сумел выиграть. Было здорово… Они не могли существовать друг без друга, но… Симон… Шемпп давно был известен своей ориентаций да и, откровенно сказать, не скрывал её. В его послужном списке значились многие, даже Мартен не стал исключением. Правда это или нет никто точно не знает, но эта троица теперь постоянно тусуется вместе. И откуда он вообще свалился на их голову? Будучи не слишком именитым, он в один миг ворвался элиту и забрал всё, что было у Тарьея, даже не оставив лучшего друга… Голубоглазого норвежца словно накрыло плотным облаком, которое не давало ход здравым мыслям и свежему воздуху. Капли пота струились по шероховатой коже лица и пропадали под клетчатой рубашкой. Его душило желание выпить что-нибудь из спиртного, но он не знал, какую реакцию ждать от организма на такой смелый поступок, и это его останавливало. Но мечта о холодном греющим душу напитке одержала победу, и Тарьей робко привстал и удалился из поля зрения окружающих. Бё стоял всего в нескольких шагах от барной стойки и читал названия самых разнообразных алкогольных напитков, уютно разместившихся на полках. Особого выбора здесь, конечно, не было, но и Тарьей пришёл сюда не напиваться. Ему было важно только вкусить одурманивающий аромат, слегка припугнуть своим строгим видом тягучую жидкость, хорошенько взболтать дорогой алкоголь, покачивая бокал из стороны в сторону, и уже только потом задуматься об его опустошении. Но сделать свой выбор было сложно, особенно когда перед глазами все плывёт, и становится одним ярким переливающимся пятном. — Тарьей, сколько лет, сколько зим, — в одну секунду на измученное лицо Бё налезла широченная улыбка; он прекрасно знал, кто стоял за его спиной и даже фраза, сказанная на чистом русском не помешала ему. Кажется, Антон был единственным, кто не отвернулся от Тарьея в этот тяжёлый период его жизни. Вот этот русский, который почти с другого конца света понимает его гораздо лучше на ломанном английском, чем своих товарищей на родном норвежском. Вот так и бывает в жизни… - Привет, Антон, - норвежец, чуть ли не подпрыгнув, кинулся с объятиями на русского, но лишь секунда и Тарьей оказался на полу, хорошо ударив голову о серебристый кафель. - Чёрт! - Блин, Тарьей, ты когда уже успел так напиться? — с идиотской ухмылкой поинтересовался Шипулин, помогая другу подняться на ноги. - И даже меня не дождался, вот зараза! - Твоя ирония здесь не к чему, - вцепившись пальцами в плечо русского, промычал Тарьей, издав едва уловимый стон.- Я б на тебя посмотрел, если бы тебя больного вытащили сюда. - Даже так… — тяжело вздохнул Антон, поддерживая того от повторного падения.- А у бара ты что делаешь? - Я… выпить хотел… — неуверенно произнёс норвежец, присев на стул рядом со стойкой. -Да, в твоём состоянии только и пить, — ухмыльнулся Шипулин, присев рядом, а после обратился к бармену. - Эй, друг, можно виски? - Два, — прохрипел Тарьей, всё ещё приходя в себя и отряхивая одежду от пыли и женских волос. - Что произошло? — отодвигая стаканы от своего друга, взыскал Антон, после чего скрестив руки на груди. Тарьей лишь кивком головы указал на компанию во главе с Симоном, к которым успел присоединиться Мартен и даже Йоханнес чувствовал там себя довольно неплохо. Норвежца вновь захлестнула волна презрения и ненависти и чуть не утопила его. Тяжёлые вздохи вырывались из его груди всего на несколько мгновений, а потом  всё как будто опустило, оставило, ушло… - Тарьей, ты опять? Я не хочу и не буду говорить, что я об этом думаю, — качая головой из стороны в сторону, Антон явно прошептал про себя пару «приличных» слов, но взяв золотой напиток пододвинул его к другу. -Держи. Можешь пить, но потом не подходи ко мне и не проси помочь дотащить тебя до отеля. Антону уже было показалось, что Бё готов взять стакан в руку, но он лишь отодвинул его ближе к русскому. Шипулин одобрительно кивнул ему и похлопал по плечу. Хотя чего лукавить, он знал, что Тарьей не станем пить, впрочем, как и сам норвежец. - Ладно, пойдём к нам за стол, а то скоро начнётся представление, - предложил Антон, забирая стаканы с барной стойки. - У нас всё равно и половина команды не приехала. - Ну, хорошо, — робко согласился Бё и поплёлся за ним. Русская команда и, правда, была далеко не в самом полном составе: девушки вообще отсутствовали, а из парней помимо Антона были только Женя, Дима и два Леши. Также к ним прильнули Симон Фуркад, Доминик Ландертингер и Яков Фак, которые явно скучали у себя за столами. Между ребятами развернулся настоящий спор, где делили уже не только награды ближайшего Чемпионата Мира в Холменколлене, но и Олимпиады 2018 года. - Чур, золото Пхёнчхана  в спринте моё, — присаживаясь на своё место, быстрее всех крикнул Антон. - Надейся, Шипулин, надейся, — усмехаясь, присвистнул Мартен, который оказался за его спиной. - Но оно будет моё! - Хорошо, я не жадный, - ухмыльнулся Шипулин в ответ французу.- Я лучше сделаю тебя 4 раза в спурте и выиграю преследование, масс старт и эстафеты. -Крутая шутка, — к этому обсуждению присоединился Эмиль, откидываясь на спинку стула.- Я помашу тебе рукой после финиша в этих гонках. - О, Тоха, видишь, как Свендсен тебя любит. Он решил сразу снятся с гонки и первым поздравить тебя с победой, — хихикнув, отозвался Волков и дал пять Шипулину. - Очень смешно, — скорчив болезненную гримасу, проворчал сквозь зубы Свендсен. - Но на золото в эстафете можете не рассчитывать. Да, мы вас раскатаем в два счёта. Да, Тарьей? - Ага, как на Олимпиаде в Сочи, — пробубнил Бё, удивляясь, почему он вообще его спросил. - Что ты сказал? — Эмиль не на шутку взвыл и хотел встать, но Симон прижал обратно к спинке стула. - Не связывайся с этими придурками, а тем более с Шипулиным и Бё, — прошептал Шемпп своему вспыльчивому другу. - Они же неудачники. - Слышь, придурок, говори потише, - уже Антон говорил Симону на ухо, прихватив того за поло.- Я человек мирный, но вот эти парни вряд ли согласятся с тобой. А кто из нас неудачник, увидим на трассе. И если… -Уважаемые дамы и господа, — вдруг со сцены разнёсся звонкий голос небольшой девушки, которая была одета в какое-то безвкусное розовое платье. - Мы начинаем! - Потом договорим, - огрызнулся Шипулин и, смирив их своим строгим взглядом, отвернулся. - Итак, мы начинаем Церемонию открытия Кубка мира 2015/2016! — зал взорвался бурными аплодисментами, основной свет погас, а после девушка продолжила свою торжественную речь. - В этот раз мы решили подготовить вам небольшой сюрприз. Сегодня вас ожидает балет «Лебединое озеро»! В одно мгновение зал погрузился в такую тишину, что Тарьею показалось, что он слышит движение крови у себя внутри. Если оглянуться вокруг, то на лицах окружающих можно было прочитать столько эмоций: боль, разочарование, раздражение, что ведущая даже растерялась. Но вдруг по тёмному помещению полилась красивая, но слегка нудная музыка, в поле зрения появились балерины в белоснежных пачках и закружились в танце. «Чудненько, теперь мы тут зависли часа на 3. Выпить бы сейчас не помешало, « — подумал про себя Тарьей и откинулся назад. - Держи, — осушая свой стакан, Антон протянул стакан с алкоголем Бё. — Без этого ты и часу не протянешь. - Ой, Антоша, ты мои мысли читаешь, — взяв тару и отпив несколько глотков жгучего виски, Тарьей поставил стакан на стол. «Балет. Балет… Балет, серьёзно? И кто решил приготовить нам такое чудо? « — подумали все, и уже через несколько мгновений биатлонисты мирно посапывали друг на друге под композиции мирового творца музыки. Вечерок намечается длинный…