Я видел тебя во сне!

      Каю раньше никогда не снились сны. Утро за утром он просыпался на кровати без одеяла, которое каждую ночь скидывалось на пол. Белые, точно первый выпавший снег, волосы, лезли в глаза и путались, бледные губы приоткрыты, а пустой, грустный взгляд уставлен в потолок. Неизвестно почему, но именно ему никогда не удавалось запомнить хоть что-то из своих снов, если они были. И, многие бы сказали, что все это глупость, переживать из-за такого, но только не для него. Это было мучительно… Просыпаться каждое утро с непонятной пустотой в голове. Каждое утро собираться на учебу, каждое утро делать одно и то же, автоматически и без всякого желания, каждое утро идти в одно и то же заведение, отсиживать ровно три пары и возвращаться домой по привычной, уже надоевшей дороге.       По своей сути он – омега – был совершенным мечтателем, а потому застывшее однообразие в его жизни просто заставляло перегорать и терять интерес ко многому, если не ко всему. Первой жертвой стала наскучившая учеба, программы, наверное, составлялись совсем уж для умственно отсталых. И кого, интересно, хочет взрастить эта страна?       И пусть картина привычного утра была заранее написана и известна, этот день кардинально отличался от других. Кай проснулся, буквально вскочив с постели и широко распахнув свои алые глаза, и тихо ахнул, тут же прикрывая рот ладошкой и пытаясь запечатлеть в памяти все. Каждое мгновение, едва уловимый запах, который почему-то казался знакомым, каждый взгляд, каждого человека из своего сна, каждое слово, место и каждый звук. Говорят, у людей с хорошим воображением и сны потрясающие? У него оно отменное. Все было точь-в-точь, как в реальности, как будто просмотренный фильм. Широкая осенняя аллея, кажется, в центре города, опавшие цветные листья, легкий ветерок, просторные, пустые лавочки с кованными ручками, узкие бордюры и расписанный детским мелом асфальт. Это казалось слишком знакомым, как и витавший в воздухе из сна аромат горячих блинчиков с шоколадом. Лавка с ними стояла совсем неподалеку… Снующие, проходящие туда-сюда люди, будто бы совсем без лиц – незнакомцы, и один человек с лицом. О, это лицо Кай никогда не забудет. Темные-темные волосы, почти черные, большие янтарные глаза, черные, густые ресницы, пухлые алые губы и слегка румяные от мороза щеки. Это был, кажется, альфа или гамма. Высокий и крепкий, слегка задумчивый – видно, у него что-то свое на уме. Темно-коричневая, кожаная куртка, клетчатая рубашка красного цвета, под ней футболка, немного изношенные джинсы и черные берцы. На руке, Кай точно рассмотрел, было несколько тонких браслетиков. Этот парень что-то писал, стукал ручкой о лавочку, и снова писал, при этом как-то смешно морща нос. Во сне Кай засмеялся, увидев это, но только подошел к нему, как проснулся.       Удивительно, но этот один и тот же сон снился теперь практически каждый день, заставляя омегу буквально содрогаться от воспоминания этого парня, который нравился ему ну просто безумно. Сам сон с ним был безумно теплым, и этого тепла хватало на весь день. Что говорить о реальности? Существует ли он вообще? Неизвестно. Но теперь Кай шел к дому окольными путями, каждый раз проходя по той аллее и каждый раз разочарованно вздыхая. Парня из его сна там не было.       Порой, в голове возникали мысли, что даже если он там и будет, то ему этот омега совсем не приглянется, потому что он болен. Кай - альбинос, бледный, худой паренек, с белыми волосами и ресницами, и только глаза его имели алый оттенок. Иногда это расстраивало, но тем не менее, он считал это своей изюминкой. Пытался считать и ни за что не унывать. Вот такой вот позитивный, беленький мечтатель, которому и море по колено, и горы по плечу.       Зима отдавала свои права весне и, наконец, на деревьях начали появляться почки, снег таять, ручейки начали плыть по городским улицам, а белые, бумажные кораблики пускаться вслед за ними. С теплой одежды все переходили на более легкую, вроде драповых пальто, легких курток и кожанок, все снимали теплые шарфы и шапки, прятали подальше перчатки и шерстяные носки. И Кай был не исключением. Весной он ходил исключительно в ярко-голубой парке, джинсах, черно-белых кедах, рубашках и футболках, всегда с улыбкой на лице и наблюдательным взглядом. Он смотрел вверх, в чистое, голубое бескрайнее небо с размеренно плывущими белыми облаками и летящими в неизвестность птицами, смотрел на крыши домов, мечтая забраться туда и посмотреть, как же заходит солнце. Он совсем не смотрел вниз и не ходил, уткнувшись в свой телефон. Это выделяло его из всех.       Первого апреля, когда не стоит никому верить и, возможно, даже себе, Кай шел с колледжа в центр города, к той самой аллее. В его сердце горела яркой искрой надежда на то, что хотя бы сегодня он заметит там, пусть и вдалеке, проходящего мимо альфу, узнает в нем героя своего сна. Все уроки были сделаны, а день казался таким прекрасным и теплым, что и торопиться никуда не хотелось. Легким, размеренным шагом омега шел по парку, буквально сияя от какой-то внутренней радости и слушая любимых исполнителей. И хоть ни в одном из лиц он не узнавал того самого, которое уже запало в душу, он улыбался.       - Аау… - буркнул Кай, совершенно внезапно сталкиваясь с кем-то, теряя равновесие и приземляясь пятой точкой прямо в прекрасную весеннюю лужицу. – Вот черт… Мой плеер!       Он, даже не посмотрев на скалу, на которую наткнулся, схватился за свой намокший в грязной воде плеер, вытирая его о темные джинсы и в панике смотря на мигающий экран.       - Нет, нет, пожалуйста, не умирай! Ты нужен мне!       - Какая драма, - произнес чей-то красивый, открытый голос. Кажется, его хозяин остолбенел. – Простите, мистер, а вы собираться поднимаетесь?       Кай бы и продолжал отмораживать свой попу в холодной воде и трястись за плеер, если бы не услышал оговорку незнакомца, тут же поднимая на него свою голову и громко, заливисто и довольно смеясь.       - Ну, конечно, собираюсь! – омеге стоило лишь кинуть один взгляд на него, чтобы замереть в подобие шока. Он раскрыл рот и просто смотрел на альфу, хлопая длинными, белыми, словно покрытыми инеем, ресницами. Это был он, тот самый человек, о котором Кай грезил всю долгую и холодную зиму, который не покидал его во сне, и вообще во сне стал первым.       Он схватился за поданную руку и резко поднялся, от такой силы едва ли вновь не врезаясь в широкую грудь.       - Вам так нравится падать? - со вздохом ответил альфа и прижал к себе омегу за талию, не давая снова упасть, а затем опуская ладонь на его ягодицы, сжимая и коварно усмехаясь. - Да вы, ромашка, намокли.       Кай не знал даже, как реагировать, тут же толкнул парня в грудь и отстранился, наступая идеально чистыми кедами в лужу.       - Во-первых, мне не нравится падать! – он скрестил на груди руки и смерил его взглядом. - Во-вторых, с чего это я вдруг ромашка? В-третьих, да какое ты вообще право имеешь меня лапать! Вот наглец! – омега сложил отключившийся плеер в карман, мысленно навсегда прощаясь со своим дешевым, но родным товарищем, - а в-четвертых, скажи, как тебя зовут.       - Ух ты, - присвистнул альфа, а затем беспардонно взял омегу за локоть и оттащил к лавочке, дабы не мешать другим людям. – Во-первых, - начал он на манер Кая, - падать – это больно, так что будь осторожен, – раз один перешел на «ты», то почему второму нельзя? – Во-вторых, ромашка ты с тех пор, как приблизился ко мне, потому что от тебя пахнет моими самыми любимыми полевыми цветами, в их числе и обыкновенные ромашки. В-третьих, я не лапал, а всего лишь пытался понять, насколько сильно намокла твоя куртка. В-четвертых, меня зовут Дориан. А тебя? И вообще, какая разница, кого как зовут? Мне в универ пора.       - Ну уж нет! – Кай настойчиво усадил альфу на лавочку рядом с собой, смотря на него и не отрываясь. – Теперь, когда я тебя нашел, я тебя не отпущу, – увидев, как меняется лицо Дориана с усмехающегося на просто офигевшее, он улыбнулся, - Тут такое дело, я сейчас объясню. И, кстати, если я ромашка, то тогда ты медунок или чаечек, потому что от тебя веет моим любимым чаем с медом, – на губах довольного-предовольного Кая расползлась улыбка.       - Так почему не отпустишь, ну-ка? Удиви меня, - хмыкнув, попросил альфа и изучающее оглянул омегу перед ним, внезапно подскочившего и принявшегося все объяснять.       - Жуткое дело, если честно! Слушай! Рос я, рос, и никогда мне не снились сны, а тут, значит, просыпаюсь я и вижу эту аллею, только осень была. И смотрю, там сидишь ты, в самом конце, пишешь себе что-то, сочиняешь! И каждый раз, как я пытался к тебе подойти, я просто просыпался! Ты снился мне всю зиму, знаешь ли! И я мучился, думал и гадал, кто ты. Мне, - Дориану было смешно наблюдать за тем, как активно жестикулирует Кай, а за эмоциями на его лице так подавно, - было просто невтерпеж познакомиться с тобой. Первый месяц весны, ну, март короче, я все ходил тут, круги нарезал, хотя учусь на дизайнерском факультете в БГИИКе. Далече сюда таскаться, знаешь, но мое желание сильнее меня и поэтому я просто не мог оставить это! Вот! Поэтому ни в какой универ я тебя не пущу.       Омега победоносно улыбнулся и откинул назад свои волосы, с нетерпением и плохо скрываемым волнением ожидая реакции нового знакомого.       - Ну-с… Дело тут запущенное… - признался Дориан, нарочито серьезно цыкнув языком. – Но я думаю, поправимое. Сегодня у меня нет никаких важных планов, а потому… Айда пройдемся?       Этот юноша, светленький, как маленькое, лучистое солнышко, был приятен ему. Не только внешне, но и по общему своему первому впечатлению. И раз уж это не судьба, то что это? Хотя в судьбу парень не верил, наверное, до этих пор. А еще он был щекастым. С большими такими, мягкими и румяными щечками. А природа злых людей такими щечками не награждает.       - Конечно! – радостно ответил омега и подал Дориану руку. - Идем? Я знаю, где здесь есть отличная кофейня. Выпьем по пути кофе и поболтаем.       - Ну идем. Только… Стой, подожди, - он поднялся и достал из рюкзака влажные салфетки. - Мало того, что твой зад мокрый, так он еще и грязный. Сейчас исправим. Повернись-ка ко мне попой.       - Эй… - неловко пробормотал Кай, но все же повернулся, чувствуя, как рука, облаченная во влажную салфетку проходится по его спине и спускается к ягодицам, смахивая грязь, еще и потирая, и…       - Эй, мне кажется, я уже чистый, – смущенно напомнил он и повернулся лицом к довольному альфе.       - Конечно, идем.       Они вдвоем, увлеченно разговаривая, дошли до конца аллеи-сводницы и подошли к маленькой, уютной кофейне, где каждый из них купил себе большой стаканчик моккачино. После этого они направились туда, куда глядят глаза. По незнакомым улицам и закоулкам, по людным площадям и некоторым уютным магазинчиком. Шел непрерывный разговор обо всем подряд: мире, любви, грусти и смерти, одиночестве и счастье, о божьих коровках и весне, о кедах и рубашках, о тепле и комфорте, о музыке и кино, искусстве и пении. Да какая только тема не промелькнула!       Они шли и улыбались, иногда, как бы в шутку, брали друг друга за руки, бегали и гоняли голубей, играли в салки и громко смеялись. Так, как будто бы были знакомы давно. Этот взаимно теплый взгляд и искренние улыбки… Даже сердце самой зимы бы оттаяло. Между ними витала нежная, словно детская влюбленность и увлеченность друг другом, и Кай точно знал, что это неспроста. Ему нравилось все в этом человеке и, казалось, он уже его принял к себе, подпустил настолько близко, что мог доверить самую страшную тайну. Дориан же, конечно, испытывал некоторые сомнения на тему такого неожиданного знакомства. Да и по возрасту омега был младше его на четыре года, но рядом это казалось не помехой. Он ничего о нем не знал… Но, что было удивительно в этот раз, он честно хотел узнать.       - Слушай, а расскажи мне о себе, - неожиданно попросил Дориан, срывая с клумбы маленькую, цветущую, что удивительно, ромашку и протягивая ее омеге. - И, кстати, пошли поедим. А то я с ума сойду, и мой бурчащий товарищ тоже.       Он с улыбкой хлопнул себя по животу и, взяв Кая за руку, потащил в ближайшее кафе.       - Сложно вот так вот о себе рассказывать, – признался юноша, расстегивая парку уже в кафе и садясь за столик у окна. - Мне шестнадцать. Я думаю, это стоит знать, но надеюсь, что тебя это не оттолкнет. Я люблю рисовать, читать и поэзию. А еще, знаешь, мечты – это мое все. Всю жизнь ими живу и пытаюсь претворить каждую из них в жизнь. Вот, например, недавно я побывал на крыше многоэтажки. И впечатления на всю жизнь мне запомнились! – восхищенно рассказывал он, даже не смотря, что там заказывает альфа, - Я люблю самую разную музыку, а еще я поклонник многих популярных рок-групп. Как бы банально это ни было, но мне правда нравится их музыка, тексты и слова. И смысл… У меня не особо много друзей, а настоящих друзей, вот прямо совсем-совсем настоящих, у меня нет. Немного непростая ситуация в семье, да и живу я по нынешним меркам бедновато, но меня это ничуть не смущает. Я стараюсь делать, что в моих силах. Одним из моих самых больших мечтаний стал переезд в большой город-многомиллионник, – когда Дориану принесли его картошку, мясо и крепкий чай с медом, он аж засиял, иногда поглядывая на Кая и надеясь, что ему понравится его выбор. Нежное пюре с салатом из капусты и такой же чай. Кажется, природный запах альфы очень приглянулся ему, – я хочу жить там, хочу… Хочу стать тем, кто проживет не напрасно. А теперь твоя очередь рассказывать мне о себе.       - Фейфас, - прожевал парень и расстегнул на себе рубашку. Он был одет точь-в-точь как во сне. – Ну-с, я Дориан и мне скоро исполнится 21. Я учусь в университете, я айтишник. Если честно, поступал, куда пальцем ткнул. Мне не особо важно мое образование, главное иметь корочку, как запасной вариант, Но тем не менее, это оказалось довольно интересно, хоть и нудновато, в жизни пригодится, - альфа уплетал свой обед, с легкой улыбкой посматривая на Кая и усмехаясь, когда он забывал о еде и засматривался на него, - а так, я музыкант. Я барабанщик в одной начинающей группе. Но мы молодцы! – начал хвалить он, - мы уже выступали на разогреве в соседнем городе и, знаешь, что я тебе скажу? Это успех! Мы даем небольшие концерты в нашем городе, пишем песни у меня дома. У меня там, кстати, есть все инструменты наши, свезли. А родители съехали от меня, потому что им слишком шумно. Ну, мне идеально. У нас с ними договор и в общем неплохие отношения. Я из довольно известного рода далеко отсюда, но особо этим не кичусь. Знаешь, обычная гордость за семью. Мне нравится, когда люди рисуют, поэтому я просто обязан посмотреть на твои рисуночки. А еще! – воскликнул альфа, переходя, наконец, к чаю и удовлетворенно поглаживая свое набитое пузо. Хотя, кажется, этого маловато… Надо бы еще булочку взять, – ты теперь просто обязан нарисовать меня! – так же расправившийся со своей едой омега фыркнул, но возражать не стал. Его хотелось рисовать. – А что еще рассказать, не знаю. Ну, мечтаю, конечно, о том, чтобы группа моя процветала и стала популярной. О любви мечтаю, а потому засматриваюсь частенько на симпатичных мне омежек, но, знаешь, что-то все никак да никак не идет это дело, - нахмурился он, а затем рассмеялся, видя, как недовольно пыхтит Кай, допивая свой чай, - вот не шло и не шло, а тут сегодня судьба-судьбенка подкинула мне одного весьма интересного молодого человека. А, кстати, у меня большое такое… - он прокашлялся. - Солидное полное имя. Дай-ка вспомнить…Дориан Эрих Лэнгдон.       После этих слов они оба расслабились и вновь начали непринужденный разговор, уже переходя на более личные вопросы и темы. Слово за слово, а на улице-таки темнело, да и холодало. Дориан, конечно, сообразил не вовремя, что пора уже и по домам расходиться, как-никак, у него репетиция сегодня, да и Кая наверное ждут дома.       - Так, ромашка, собирайся. – пробормотал альфа и зевнул, одеваясь и подавая омеге его парку. - Уже поздно и темно, доведу тебя до дома, а то вдруг садовники накинутся.       - Наверное, эти садовники – страшные люди, - со вздохом ответил юноша, оделся и вышел из кафе. – Телепать мне еще и телепать…       - Может на автобусе доедем?       - Да ну, как селедка в бочке толпиться.       - Ой да ладно тебе, - фыркнул Дориан и повел Кая к остановке. - Пообнимаю тебя, понюхаю хоть беспалевно.       - Да, ты ни разу не спалился, - со скептическим выражением лица произнес омега и показал язык.       Дорогу они провели в рассуждении о невкусных и вкусных селедках, о еде и напитках, а как залезли в автобус, на удивление, полупустой, сменили тему на разочарование. Альфа так расстроено вздохнул, а потом запричитал о том, что ему, бедному и несчастному, теперь не обнять теплого, щекастого омежку и не проникнуться его «потрясающей цветочностью». Тот над ним смилостивился и, решив отдохнуть, ненавязчиво положил на плечо голову.       Когда они доехали, Кай повел альфу по тропам до самого своего дома, после этого останавливаясь у двери и выжидающе глядя.       - Ну, пока? – как-то неловко произнес Дориан, не представляя особо, что говорить.       - А мы еще встретимся? Я не могу потерять свой сон сегодня, – омега склонил голову набок и обезоруживающе улыбнулся.       - Конечно увидимся, ромашка.       - Тогда отдай мне свой плеер, если он у тебя есть, – решившись на такой хитрый ход, произнес Кай. - А то мой из-за тебя сломался… Похожу с твоим, пока себе не куплю и пока снова не встретимся. А то я с ума сойду без музыки!       - Плеер, говоришь… - произнес Дориан как-то грустно, а затем достал свою прелесть, подавая омеге так, будто отрывал от сердца самое дорогое. – Ну, держи. Только ничего с ним не сделай! Кстати, можешь послушать песни нашей группы. Там есть. Мое барабанное соло там бесподобно!       Кай рассмеялся, а затем осторожно положил плеер в карман.       - Спасибо… Тогда, пока?       - Стой. Я тебе плеер, а ты мне свой номер. Поболтаем как-нибудь, – подмигнул альфа, аля «мачо-на-охоте» и протянул руку в ожидании листка с номером.       Кай вырвал листочек из своего блокнота и, написав все, что нужно, подал Дориану.       - Отличный вышел денек, ты мой медовый сон, – тихо хохотнул он и, напоследок обняв парня, а затем застегнув его куртку, ушел домой.       - Да уж, денек так денек… - прошептал альфа и как-то пораженно пошел домой.