Врачи тоже люди

      – Как чувствует себя пациент? – спросил я, намыливая руки до локтей.       – Состояние тяжелое, но при таком ранении он мог чувствовать себя ещё хуже, – сразу же ответила Алёна и протянула мне полотенце. – Держится молодцом.       – Травмы? – снова поинтересовался я, тщательно вытирая руки одноразовым полотенцем.       – Многочисленные ушибы и царапины, перелом хвостового позвонка, внутреннее кровотечение и разрыв селезёнки.       Я внимательно слушал, пока мне зачитывали историю болезни пациента и надевали халат. Когда дело дошло до хвоста, мой личный хвост дернулся и спрятался под длинным подолом халата. Вздохнув, я нацепил маску и спрятал черные, слегка пятнистые ушки под шапочку.       Экипированный и готовый ко всем сюрпризам человеческого организма, я стоял перед прозрачной дверью в операционную. Внутри уже присутствовали наш практикант Никитка и два моих хороших друга, один из которых медсестра, а другой хороший хирург - Оля и Евгений. Прерывисто выдохнув, я уверенно шагнул внутрь.       – Никита, бери на себя царапины и хвост, – тут же распорядился я, подходя к столу. – Женя, будешь помогать мне. Оль, следи за пульсом и давлением, но будь готова прийти на помощь.       Мой серьезный голос расставил всех на свои места, и я приготовился занять своё место, как вдруг мне в нос ударил сильный запах альфы. От нас ничем возможным пахнуть просто не могло, потому что перед каждой операцией мы пользовались спреем, чтобы не отвлекать товарищей. Поэтому я сразу же понял, что запах исходит от лежащего на столе человека. Удивительно, но когда что-то происходит с организмом, человек на некоторое время утрачивает свой особый аромат, а от этого веет так, что голова идёт кругом.       Я посмотрел на других и понял, что они спокойно ждут моих указаний и, кажется, ничего не чувствуют. Вдохнув через рот и выдохнув через нос, я подошёл к пациенту и осмотрел его с ног до головы. Многочисленные царапины покрывали его руки и ноги, в некоторых местах требовалось зашивать. Желтый с чёрными пятнами хвост лежал на столе в форме четвёртой буквы алфавита, что немного подняло мне настроение. Даже в серьезных ситуациях мы стараемся подбодрить друг друга, а то после каждой операции были бы просто никакие.       Но хватит заниматься ерундой, жизнь пациента зависит от каждой минуты на этом операционном столе, нужно начинать. Кивнув всем собравшимся, я подошёл к леопарду и приготовился к многочасовой борьбе за жизнь.       – Скальпель.       Через четыре часа я вышел из больницы на улицу и вдохнул свежий ноябрьский воздух. Мы подлатали этого кошака, и примерно через месяц он будет готов снова выйти на свет Божий. Достав из кармана пачку сигарет с зажигалкой, я закурил первую сигарету. Конечно же, врачи должны быть примером для других людей, должны вести здоровый образ жизни, но когда ты двадцать часов в сутки держишь в руках нож и нитку с иголкой, начинаешь заводить вредные привычки. Курение было самым оптимальным решением проблемы. Но я любил свою работу. Видеть счастливые лица родных больного, которого буквально с того света вытащили - самая драгоценная награда. Выбросив в урну третий бычок, я решил закончить с отдыхом и пошёл обратно в здание. Стеклянные двери больницы отражали в себе все происходящее на улице и меня в том числе. Черные волосы уже давно не причесывались и торчали в разные стороны. Прямой нос, большие зеленые глаза, обрамлённые густыми темными ресницами, высокие скулы, пухлые губки земляничного цвета. Стройное тело, длинные ноги, ловкие пальцы. В общем, красивый, двадцатишестилетний омега.       Да-да, омега. Когда я собирался поступать в мединститут и мне сказали, что омегам нельзя работать хирургами, я несколько дней проклинал свою омежью сущность. Я мог работать в больнице медбратом или в детских поликлиниках, но моя детская мечта - это хирург. Решив, что я стану хирургом во что бы то ни стало, я скрыл свой настоящий запах и с помощью друзей изменил свою медицинскую книжку, став для всех бетой.       Закончив институт на отлично, я почти сразу нашёл работу в лучшей больнице города. Моя карьера началась с практиканта, а через год я стал самым лучшим хирургом, к которому все стремились попасть на приём. Друзья и коллеги удивлялись моему успеху в малом возрасте, но искренне радовались за меня.       Моя жизнь в качестве беты была прервана совсем неожиданно. Как-то раз в больнице произошло возгорание, но в то время в больнице находилось совсем мало народу и никто, к счастью, не пострадал. Когда прибежали пожарные, я попал под горячую руку холодной струи воды, которая удачно смыла с меня все духи и спреи. Как тогда удивлялись мои товарищи. Об увольнении и речи быть не могло - я был одним из немногих хирургов города, которые могли проводить сложные операции чуть ли не с закрытыми глазами, да и со многими я уже успел сдружиться. Закрыв глаза на омегу в моем лице, главврач только улыбнулся и отпустил к больным.       Очнувшись от неожиданно нахлынувших воспоминаний, я собрался войти внутрь больницы, как вдруг услышал чьи-то крики:       – Подождите! – оглянувшись, я увидел стройного парнишку, который стремительно поднимался по ступенькам ко входу. – Мне сказали, что Павел Дмитриевич попал в вашу больницу.       Я осмотрел омегу с ног до головы. Тощий, как палка, младше меня лет на пять, а на голове красовались заячьи ушки бежевого цвета. Наконец я вспомнил имя мужчины, которого я только что оперировал и поспешил успокоить омегу:       – Сейчас он находится в крайне тяжёлом состоянии, но за жизнь можно не опасаться, – парень попытался пройти в больницу, но, почувствовав неладное, я его остановил. – Ваш друг без сознания, и вы не сможете к нему пройти. Приходите позже, мы сообщим вам о его здоровье и, возможно, пропустим к нему.       Я остановил его потому, что от паренька пахло и Павлом, и другим альфой, но только вторым намного чётче. Это не моё дело, но я не хотел, чтобы этот заяц кружился вокруг моего пациента.       «Господи, что я ему сказал?! – думал я, смотря вслед пареньку. – Это не моё дело, я не должен вмешиваться в их личную жизнь. Но по крайней мере я все равно не пустил его, даже если бы больным был другой человек.»       Зайдя в здание, я сразу же направился к палате своего пациента. Я должен следить за каждой переменой в его здоровье, так что начинать нужно прямо сейчас. Тихо зайдя в палату, я убедился, что Павел без сознания и уже более уверенно подошёл к койке. Заменив капельницу, я проверил давление, как вдруг краем глаза заметил какое-то шевеление на кровати.       Повернувшись, я чуть ли не ахнул, потому что на меня смотрели два янтарных глаза. Я не ожидал, что Павел очнётся настолько быстро. Подскочив к мужчине, я опустил руку ему на плечо и слегка надавил, призывая опуститься обратно на подушку и успокоиться.       – Успокойтесь, вы в больнице, – он тут же замер и лёг обратно. Я изучал мужественное лицо, покрытое маленькими ссадинами, и моё сердце забилось чаще. Я был готов смотреть на него целую вечность, но я все-таки врач и не хватало мне ещё пялиться на пациента. – Вы очень быстро очнулись.       Леопард промолчал. Его глаза следили за каждым моим движением, пока я набирал в шприц лекарство. Заметив недовольный взгляд, я постарался угомонить пациента:       – Это успокоительное. Вам сейчас нужно выспаться, это просто необходимо, – заметив слабый кивок, я вколол лекарство в руку и ободряющее улыбнулся. – Не беспокойтесь, мы вас быстро поставим на ноги.       Я смотрел, как глаза мужчины медленно закрываются и только когда убедился, что он спит, вышел в коридор. Отметив про себя, что мужчина примерно моего возраста и вполне даже симпатичный, я пошёл в ординаторскую, где чаще всего собирались мои коллеги после операций.       – А вот и наш герой, – донеслось со всех сторон, как только я зашёл в комнату. – Ну что, Дениска, спас своего друга семейства кошачих?       – Ага, вы чуть ли не один вид, если не считать того, что ты чёрный леопард, - ко мне подскочила Ольга и почесала за ухом. Дёрнувшись от рыжей кошки, я прилетел в цепкие лапы нашего хорька-практиканта и понял, что пропал.       – Друзья, товарищи! – заверещал я, позоря имя своего вида. – Мы же с вами все хищники! Не губите!       Все засмеялись, и я вместе с ними. Хорошие шутки всегда поднимали настроение, но чтобы чесать меня за ухом, это надо иметь железные нервы и голову на плечах.       – Ладно, давайте передохнем, – предложил Женя. Этот альфа всегда удивлял меня. Хитрый лис с наглой мордой. Недавно выяснилось, что у него роман с Олей. Да, вот тогда я оторвался по полной.       Достав свою любимую чашку из шкафа, я уже собрался налить себе чаю, как вдруг к нам ворвалась Лена из приемной:       – Принимайте с огнестрельным ранением, – вот так, называется, попили чаёк. Но я всё равно люблю свою работу.       За неделю у меня сменился не один десяток пациентов, только Павел оставался неизменной частью моей работы. Он ещё ни разу не сказал ни слова, а когда я сообщил ему о кролике, который недавно приходил, то дернулся от меня, как от огня, поплатившись тем, что сел на свой больной хвост.       – Нужно быть аккуратнее, – приговаривал я, заново перебинтовывая желто-чёрный хвост. – Где ж вы так разукрасили себя?       – На мотогонках неудачно упал, – неожиданно подал голос Павел. Он оказался низким и мягким, с легкой хрипотцой. Мотнув головой, я продолжил своё дело. – А как вас зовут?       Я остановился и посмотрел на альфу.       – Денис.       – А меня Паша, – он протянул мне руку, которую я неуверенно пожал. – Я вам благодарен за мою спасённую жизнь.       – Это моя работа, – я пожал плечами и собрался уйти, но интерес победил во мне, и я остановился. – А что это был за парень?       Несколько секунд он молчал, и я уже пожалел, что спросил его об этом, как вдруг он ответил:       – Мой бывший друг. Будьте другом, если он снова придет, не пропускайте его, хорошо?       – Хорошо, – после секундного колебания ответил я и ушёл.       Как я и думал, этот заяц все-таки пришёл, спустя три недели после нашего разговора. Что-то внутри меня и данное обещание не разрешали мне пропускать его, что я, соответственно, и сделал.       – Добрый день, – поздоровался он. – Как себя чувствует Паша?       – Он идёт на поправку, думаю, скоро его можно будет выписывать.       Омега засиял от счастья, но я был уверен на сто процентов, что эта радость наиграна.       – Я хочу его увидеть, – сказал он, но я дал слово не впускать, так что нужно было его остановить.       – Боюсь, он не хочет вас видеть.       Паренёк смерил меня ледяным взглядом и, с высоко поднятой головой, сказал:       – Это вас не касается. Я должен с ним поговорить.       Он оттолкнул меня и пошёл по коридору к палате Павла. Я не думал, что он её быстро найдёт, а поэтому у меня было время предупредить самого Павла. Быстро идя по коридору, я пытался придумать, что сказать мужчине, но у входа в нужную комнату замедлил шаг и остановился. Дверь была открыта, а из комнаты доносились крики:       – Как ты можешь меня бросить?! Я все это время волновался, не мог уснуть!..       – Боюсь, ты не поэтому не мог уснуть, – мягкий голос Павла сейчас был жестким и угрожающим. – Ты изменил мне, а предателей в своём окружении я не потерплю!       Послышались быстрые шаги, и я успел отскочить от двери, как из палаты выбежал весь в слезах омега и убежал из здания больницы. Я не должен был сейчас заходить в комнату, так что тихо ушёл, оставив Павла наедине со своими мыслями.       Прошла ещё неделя, и альфу уже можно было выписывать, но несколько дней в качестве профилактики никому не помешали бы. Я снова стоял рядом с кроватью Павла и колол ему витамины.       – Этот кролик меня достал, – резко сказал он, наблюдая, как раствор медленно перетекает ему под кожу. – Перед заездом мой друг сказал, что видел моего любовника с другим. Видимо, эта новость слегка потрясла меня, потому что на последнем повороте мой руль вывернуло, и я полетел вниз с холма.       Я внимательно слушал его, одновременно протирая место укола. Последнее время я стал чувствовать себя намного лучше рядом с альфой, а его запах лайма и лимона стал мне нравиться ещё больше.       – Денис, а у тебя есть парень? – мои глаза округлились, а волосы на затылке встали дыбом. Что я должен был ему сказать? Я даже не знал, как нужно целоваться!       – Нет, – тихо пробормотав, признался я. На щеках появился легкий румянец, отчего мне пришлось прятать своё лицо от внимательных глаз леопарда. Он склонил голову на бок и его медные волосы мягко упали на плечо.       – А когда меня выпишут? – снова спросил Павел.       – Я думаю, что через несколько дней, – ответил я, снимая бинты с его живота и проверяя швы. – Всё выглядит хорошо.       Я плавно нажимал на место шва, проверяя на наличие неприятных ощущений у Павла.       – Не больно? – спросил я, всматриваясь в лицо мужчины.       – Нет, – сказал он, буравя меня своими янтарными глазами. Я снова стал изучать его раны. Все царапины давно уже зажили, не оставив и следа. Результатом проведённой операции я был доволен не меньше. Единственно меня беспокоил хвост, но это лишь вопрос времени. Собрав лекарства, я вышел из палаты в слегка задумчивом состоянии.       – Но Виктор Денисович, я сегодня не могу! – умолял я нашего главврача. – Вот хоть убейте, но я дежурить сегодня не смогу.       – А в чем дело? – сощурил глаза старый волк, отрываясь от кипы бумаг, лежащих на его столе. С утра я чувствовал недомогание и боль внизу живота, что свидетельствовало о начале течки. Но сказать ему, по какой причине я не могу дежурить не получилось бы, потому что этот альфа с самого начала предупредил меня, чтобы ни одного прогула из-за моей омежьей сущности. Заметив, что я ничего не могу ему сказать, волк встал и, подойдя ко мне, похлопал по плечу. – Сам выбрал эту работу, Дениска, а поэтому сегодня остаёшься на ночное дежурство.       Повесив голову, я вышел из кабинета и поплёлся в ординаторскую. Большинство моих коллег уже ушли, так что можно было не опасаться встречи с альфой в коридоре, а к пациентам можно отправить и медсестёр. Дома я бы залез в ванную, отдохнул, первый день течки повалялся в постели, а оставшиеся пять дней пользовался бы подавителями и особо сильными духами. Но мне не повезло. Здесь у меня есть только спрей, так что придётся положиться на его силу и собственную выдержку.       Опрыскав все своё тело, я сел на маленький диванчик и стал ждать необратимое. Время тянулось долго, и никто не собирался посетить моё пристанище.       «Если я немножко посплю, то никто же не умрет, верно?» – подумал я, закрывая глаза и попадая в тревожный мир снов.       По закону подлости, как только я решил отдохнуть, меня уже кто-то пытается разбудить. Открыв глаза, я первым делом посмотрел на часы. Оказывается, что я все-таки поспал два часа. Переведя взгляд на человека, который будил меня, я увидел Олю, которая мягко мне улыбалась.       – Эй, соня, вставай. Труба зовёт, – я кивнул и попытался встать, но резкая боль в животе заставила меня сесть обратно.       – Да, я сейчас приду. Какой номер операционной? – я уже почти проснулся и старался скрыть свой обеспокоенный взгляд от кошки.       – Да не оперировать тебя зовут, – я удивленно посмотрел на Олю, на что та ответила, – твой пациент леопард просит, чтобы ты пришёл к нему.       – Нет, – тут же ответил я, почувствовав, как мурашки пробежали по всему моему телу. – А ты не можешь сделать то, что он просит?       – Он требует именно тебя.       Я с ужасом смотрел на Ольгу, чем малость обеспокоил её. Попытавшись изобразить улыбку на своём лице, я сказал, что скоро приду.       «Вот это я попал, – думал я, поднимаясь с дивана. Штаны были ещё чистыми, но я уже ощущал приближение неприятностей. Живот свело новой судорогой, отчего я согнулся пополам. – Так, Ден, успокойся. Главное не дышать глубоко и держаться подальше от Павла», – я подошёл к столу, взял спрей и стал опрыскивать каждый миллиметр своего тела. Откашлявшись от обилия противного запаха, я выпрямил спину и уверенно пошёл к нужной палате.       Было такое ощущение, будто во всей больнице никого не осталось. Свет горел только в коридорах, а людей вообще не было видно. Уже рядом с палатой я заметил, что из-под двери льётся неяркий свет, и, последний раз вдохнув полной грудью, вошёл в палату.       На прикроватный тумбочке горела настольная лампа, освещая часть кровати и пол. Лицо Павла оказалось в тени, но я видел, как он смотрит на меня.       – Я хотел попрощаться, – грустно сказал леопард, неотрывно смотря на меня. – Думаю, что завтра я уже смогу покинуть больницу.       Я кивнул, изучая замысловатый узор на маленьком коврике перед кроватью. Я понимал, что держать его здесь уже нет смысла, а поэтому был готов подписать нужные документы. Часто вдыхая и выдыхая через рот, я смог слегка расслабиться и забыть, что сейчас у меня течка, а передо мною сидит сильный и красивый альфа.       – Подойди ко мне, – попросил он, отчего я весь внутренне сжался. Я не смотрел на Павла, но все же выполнил его просьбу и встал рядом с кроватью. Я был полностью уверен, что кот внутри меня отреагирует молниеносно, и я успею сбежать от этого красивого, сильного, бесподобного альфы...       Пока я перечислял про себя все его достоинства, моя бдительность слегка ослабла, чем Павел и воспользовался. Крепко схватив меня за руку, он потянул меня на кровать. Не ожидав такого напора от больного, я плюхнулся рядом с ним и шокировано посмотрел на мужчину. Но он ничего не делал. Сидел и смотрел на меня.       – Что ты тут делаешь во время течки? – его вопрос разрушил все мои надежды на спасение. Я не знал, что ему ответить. А что я мог сказать? Что ночное дежурство это неожиданное явление, как и течка? Моё сердце забилось быстрее, а пара глубоких вдохов выбили все разумные мысли из моей головы. Держась из последних сил, я сжал простынь на кровати и заодно и сам весь сжался.       Леопард приблизился ко мне и ласково провёл рукой по щеке. Я знал, что сегодня перестану быть девственником, но само осознание того, что это произойдёт под действием течки заставило меня заплакать.       – Да что ж ты делаешь? – улыбнулся Павел, стирая с моих щёк слезы. – Неужели ты не чувствуешь меня?       Я перестал плакать и удивленно на него посмотрел. Леопард ласково смотрел на меня и чего-то ждал. Долю секунды я колебался, а потом склонился к его шее и жадно втянул запах цитрусов. Он пах так же, но сейчас этот запах стал намного ярче и притягательнее.       Тут я понял, что этот альфа - мой истинный, и я всё это время лечил свою пару. Неожиданно между моих ног стало до жути мокро, а весь спрей выветрился, уступая место сладкому запаху течки. В глазах Павла загорелась страсть и желание, и не успел я оглянуться, как был опрокинут на кровать и придавлен сверху гибким телом.       – Денис, – еле сдерживаясь, прошептал Паша, – когда я был без сознания, то почувствовал тебя и решил, что ты станешь моим. Хочешь ли ты этого?       – Да, – прохрипел я, не имея больше терпения сдерживаться. – Пожалуйста, сделай это...       Хищно улыбнувшись, Павел впился в мои губы страстным и жестким поцелуем. Я неумело пытался отвечать, но мои попытки казались мне ничтожными по сравнению с тем, как целовал меня Паша. Разорвав на мне кофту, леопард с утробным рычанием припал к одному из сосков, теребя другой пальцами. Я тихо постанывал от его умелых движений, но на всякий случай закрыл рот рукой, чтобы не перебудить своими вздохами и криками всю больницу. Я позволял делать со мной все что угодно, неудовлетворённо рыча в ладонь. Все моё тело горело и требовало ласк, а член уже давно стоял колом. Пока Павел был занят удовлетворением меня, я решил избавить его от ненужной в этот момент одежды. Он помог мне сорвать с него рубашку и продолжил вылизывать мою шею. Я скользил взглядом по его накаченному телу и обратил внимание на швы.       «Только бы все обошлось», – молил я небеса, снова отдаваясь блаженству и удовольствию. Павел раздел нас до конца, и я впервые почувствовал неуверенность в своих действиях. Но через секунду забыл обо всем, что не касалось нас двоих.       Я простонал, когда мой член полностью исчез во рту моего любовника. Чего он только не вытворял со мной, мне же оставалось только стонать и надеяться, что это никогда не кончится. Но внезапно я почувствовал конец этой сказки и, вскрикнув, кончил в рот Павла. Он все проглотил и вернулся обратно ко мне. Леопард целовал меня с новой силой, заставлял забыть все на свете.       Резко повернув меня на живот, он приподнял мои бёдра, отчего моя пятая точка оказалась оттопырена назад. Я уткнулся лицом в подушку, а мои щёки загорелись алым пламенем, когда я почувствовал, как альфа отвёл мой хвост в сторону и широким движением провёл языком по промежности.       – Сладкий, – прохрипел он, целуя мою спину. Неожиданно я ощутил в себе два пальца, но дискомфорта почти не оказалось. Я вымаливал у Павла начать какие-либо действия и, под действием инстинктов, подался назад. Поняв мои намерения, альфа не стал медлить с растяжкой и мгновенно вытащил пальцы, приставив ко входу что-то намного больше. Моё сердце забилось пойманной птицей, а дыхание перехватило.       – Потерпи, – послышался шёпот любимого, а после последовала резкая боль. Я закричал, с болью укусив свою же ладонь, а слезы градом полились из глаз. Павел шептал утешающие слова, прикусывал и лизал моё ухо, отчего я успокаивался. Перестав плакать, я качнулся назад, давая понять, что готов. Этого движения хватило, чтобы альфа начал своё дело. Плавные и размеренные толчки доставляли мне слабую боль, но я терпел и тихонько постанывал.       Неожиданно он задел во мне заветную точку, отчего я выгнулся дугой и застонал. Теперь каждый толчок доставлял мне неописуемое удовольствие, чего я не скрывал и сладко стонал под своим альфой. Он ускорился и стал жестко вдалбливать меня в кровать, заставляя меня кричать. Я чувствовал приближение своего первого в жизни настоящего оргазма и захотел себе помочь, но Павел остановил мою руку.       – Сам кончай, – прорычал он, ещё сильнее вколачивая меня в матрас.       – Паша, – тихо всхлипнул я и кончил на простыни. Альфа сделал ещё несколько движений и излился глубоко внутри меня, в тот же момент впившись в моё плечо зубами. Я почувствовал набухающий узел и дернулся. Леопард завыл, а после засмеялся.       – Слушай, так ты меня калекой на всю жизнь оставишь.       – Так тебе и надо! – зарычал я, поворачивая голову в сторону горе-больного. – Зачем ты это сделал? Я же теперь точно залечу!       – А что тебе в этом не нравится? – поинтересовался Паша, ложась на бок и укладывая меня рядом с собой.       – Мне придётся уйти в декрет, если я все-таки залечу, но ведь у меня работа, – грустно пробормотал я, прижимаясь к тёплой груди. – Слушай, а может помощь позвать?       – И что? Хочешь, чтобы они провели хирургическое вмешательство? – усмехнулся он.       – Почему бы и нет, – серьезно сказал я. Не услышав от Паши ничего больше, я засмеялся и повернул к нему голову. – Я пошутил.       Альфа вздохнул спокойно и потянулся за поцелуем. На этот раз я смог достойно ответить на него, но мне все равно потребуется наставник, и я, кажется, знаю, кто им будет.       – Как назовём? – мягко спросил Паша, поглаживая мой живот.       – Петя, – сразу же ответил я.       – Пётр Павлович Леопардов. Красиво, – мягкий хвост с бинтами оплёл мой и слегка сжал. – Интересно, каким он будет?       – Главное, чтобы был похожим на тебя, – я взял в руку ладонь Паши и прижал её к груди. – Знаешь, я, кажется, люблю тебя.       – И я тоже тебя люблю.       От удовольствия я счастливо заурчал, а когда шершавый язык лизнул моё ухо, то совсем потерял голову от счастья.       Проснувшись, я обнаружил, что лежу на диване в ординаторской, одетый в свой неизменный костюм хирурга.       «Так, и что вчера было? – задал я сам себе вопрос. – Неужели сон?»       Обхватив себя за плечи, я зашипел от боли в правом плече. Отодвинув рукав топа, я округлившимися глазами смотрел на два ровных следа от зубов.       «Или нет», – я ещё долго обследовал два полукруга, пока дверь в комнату не открылась и в неё не влетел Паша.       – Как, ты ещё не одетый? – он широко мне улыбнулся и подошел к шкафу. Достав оттуда моё пальто, он бросил его на стул и подскочил ко мне. – Давай одеваться.       Он натянул на меня носки и стащил форменные штаны. Я сразу же смутился, но альфа не обратил на это внимание и поверхностно провёл губами по моему бедру. Оторвавшись от столь интересного занятия, он взял мои джинсы и быстро надел их на меня. Я шокировано следил за его действиями, пытаясь поверить, что это все происходит со мной. Нацепив на меня кроссовки и завязав шнурки, Паша выпрямился и заулыбался ещё лучезарнее.       – Подожди, тебя что, выписали? – я с удивлением смотрел, как леопард шустро мечется по комнате и что-то ищет.       – Да, но мне нужна подпись моего лечащего врача, – он подошёл ко мне и протянул бумагу о выписке с ручкой. Расписавшись в нужном месте, я поднял взгляд на счастливого леопарда и снова подивился тому, как тот изменился за несколько часов. Забрав у меня бумагу, Паша склонился ко мне и жадно поцеловал. Отстранившись, он посмотрел на меня с лукавым огоньком в глазах и положил руку мне на живот. – Пойдём закреплять результат?       От его незатейливых действий я стал постепенно возбуждаться, и если бы не неумолимость моего альфы, то набросился бы на него прямо здесь и сейчас.       – Ну уж нет, мы едем ко мне домой, – посмеялся Паша и поставил меня на ноги. Неожиданная боль заставила меня сесть обратно, а Паша сразу же стал серьезным. – Прости меня. Но вчера я просто не мог себя сдержать.       Я не мог на него обижаться из-за такой ерунды, так что ободряюще улыбнулся и попытался встать не без помощи альфы. Он помог мне надеть пальто и, подхватив на руки, понёс к выходу.       – Подожди! Мне нужно разрешение Виктора Денисовича, – с грустью сказал я, осознавая, что шанс получить освобождение у этого старого волка равняется нулю.       – Ну так пойдём к нему, – тут же ободрился Паша и вышел из комнаты. – Куда?       Я кивком указал, куда нужно идти и поудобнее расположился в объятиях любимого. По пути мы встречали пациентов, которые удивленно смотрели на нас, а также моих коллег, которые искренне радовались за меня. Я заметил Никиту, который подмигнул мне, за что получил гневный взгляд от Паши, и Олю, которая поздравила меня с тем, что я наконец нашёл себе пару.       Когда мы уже подошли к кабинету главврача, меня кто-то окликнул, и я повернулся на знакомый голос.       – Денис, что происходит? И куда уносят моего лучшего врача? – я уже ждал лекции от старого альфы, как вдруг его перебил Паша:       – Дядя Витя! Давно не виделись, – я шокировано смотрел на двух альф и, кажется, один ничего не понимал.       – Пашка, не думал, что ты заглянешь к нам в больницу.       – Да я тут чуть больше месяца провалялся, – улыбнулся леопард.       – А я то смотрю, что имя с отчеством знакомые...       – Подождите, – остановил я двух мужчин. – Можно мне объяснить все по порядку.       – Дениска, я школьный друг отца вот этого обалдуя, – засмеялся волк и дал легкий подзатыльник Паше. – Как Димка себя чувствует?       – Хорошо, будет время, попрошу его заглянуть к вам.       Я не хотел слушать родственную беседу старых друзей, а поэтому потянул за желтое ухо и взглядом указал на волка.       – Ах да, мы вас искали, – на лице Виктора появилось удивление, и он стал внимательно слушать леопарда. – Я бы хотел забрать вашего врача на несколько дней, а после на месяц.       У меня и глав-врача глаза полезли из орбит, как только мы услышали такое заявление.       – Как, на месяц? – прошептал я.       – Ну, я не хочу, чтобы наш медовый месяц отличался от других.       Он поставил меня на пол, а сам встал на одно колено и достал из кармана красную бархатную коробочку.       – Утром было время, вот я и... – он открыл коробочку, где сияло золотое кольцо с многочисленными бриллиантами. – Денис, ты выйдешь за меня?       Моё сердце сжалось, а в глазах предательски защипало.       – Да, – прошептал я, с радостью глядя в глаза альфы.       Удивительно, но я знал его месяц, а в любви признался всего лишь несколько часов назад. Зато сейчас на моем безымянном пальце блестит обручальное кольцо, а под сердцем зарождается новая жизнь, которую подарил мне мой любимый пациент.