Когда слова не нужны.

Парень безмятежно спал. Похоже, и правда, когда кто-то был рядом, кошмары не мучили его. Кто-то? И тут же представил себе, что вот так же рядом с ним лежит, и обнимает кокон из одеяла кто-то другой. И ревность. РЕВНОСТЬ???? Да, ревность, начала подниматься в моей душе. Все, труба, значит. Я начал ревновать. Точно пора его от себя отдалять. Я встал и пошел на кухню. Время снова предрассветное. Ну да, самое время для таких мыслей. Что-то расклеился совсем. Пора в руки себя брать. Вот и сигареты. Куря одну за одной, я не заметил, как Рик вышел на кухню. - Арчи, ты всегда так много куришь? - А что? - немного резко ответил я - почему тебе это интересно? - Да нет, просто.... - немного смущенно ответил Рик. У меня начало подниматься раздражение. Что это за вопросы как от заботливой женушки? - Что тогда спрашиваешь? Что, хочешь отучить меня? - я прищурился. Понимал, что начинает нести, но ничего не мог поделать с собой - я уже большой мальчик, не находишь?! - Да, конечно. Извини. - Рик как-то ссутулился сразу, втянул голову в плечи и поник. И пошел, как был в одеяле в комнату. На полпути обернулся: - Арчи, завтра я уже смогу уйти. Прости, что доставил тебе неудобства. А я молчал. Я как будто переживал дежавю. Я снова как окаменел. И я понял, на сколько сильно я привязался к нему, за такое короткое время. Понимал, что если я сейчас ничего не сделаю, не остановлю его, то он уйдет и я не найду его. Но опять не двигался с места. А в голове стучала одна мысль: “Почувствуй меня, пожалуйста, почувствуй! Почувствуй, что я уже не смогу без тебя!!! Пожалуйста!!!!” - Арчи? - вижу, что он приближается ко мне - что с тобой? Я поднял голову: - А что такое? - ухмылка начала нарисовываться на моем лице. Нехорошая такая. Через нее еще никто не смог пробиться. - Арчи... - он подошел вплотную ко мне и просто обнял. Сначала я хотел оттолкнуть его. Раздражение начало нарастать во мне, но раздражение теперь уже на себя. Веду себя как совершеннейший придурок, парнишка-то не виноват, по сути, что у меня такой характер дурацкий, и он, в общем-то, не обязан ничем мне... А Рик вцепился в меня с такой силой и обреченностью, что я просто сидел. Не отталкивал, но и не обнимал в ответ. - Хочешь, я тебе пирожков испеку? - Что? - я распахнул глаза, и поглядел на него. - Ну... - он смутился - я не очень хорошо умею, но, я... ты же любишь пирожки? И тут я рассмеялся. Это был истеричный смех. Неестественный такой. Громкий. Рик сначала опешил, и даже немного разжал хватку. А потом... А потом снова обнял меня, когда я уже икал от этого ненормального смеха, и просто гладил меня по волосам, и так спокойно становилось от этих нехитрых движений, так хорошо, что я постепенно затихал. Я просто положил голову на плечо этому хрупкому пареньку, и в первый раз за много лет дал волю слезам. Я не плакал так давно, что забыл, даже, как это делается. И слезы неимоверно жгли глаза. Они как будто рождались заново. А Рик просто сжимал меня своими тонкими руками, ничего не говоря при этом. Да это и не было нужно. Неужели он правда почувствовал меня? Понял как правильно? И все так и сделал? Неужели??? Страшно... - Что страшно? - спросил осторожно парень, когда понял, что я успокоился. Я что, сказал последнюю фразу вслух? - Да ничего, это мысли... не дают покоя. Не обращай внимания. - я вытер остатки непрошенных слез, чтобы хотя бы видимо не показывать Рику свою слабость. А он сделал вид, что ничего не было. Спасибо... - Хорошо - я вижу, как он улыбнулся - так что, пирожки хочешь? С чем ты любишь? - Вот ты чудо, - я вздохнул и, наконец, обнял его в ответ - какие пирожки, ты еще слабый. - И ничего я не слабый. Я уже поправился. Благодаря тебе. Он сейчас напоминал надутого воинственного хомяка. Его волосы, которые пребывали в беспорядке, топорщились, что придавало ему такой милый вид, что я невольно коснулся рукой этих непослушных вихров. Рик дернулся. Я поспешил отвести руку. На что показалось, что в глазах парнишки мелькнула тень грусти. - Какие ты сделаешь, такие и люблю - ответил я. Я, на самом деле, с детства любил пирожки, которые пекла мне бабушка. Хотя на фигуре это не сказалось никак. А она делала их с разными начинками. Я понимал, что, скорее всего, у парня не получится так, как у нее, но одно то, что он предложил именно это, меня не просто удивило, а просто ошеломило. Пирожкам мы посвятили весь следующий день. Мы прошлись по магазинам, закупились всем необходимым, а потом ставили тесто, при этом дурачились, кидались мукой, делали начинку, в общем, веселились и играли, как два ребенка. Никогда я не чувствовал себя таким свободным и счастливым рядом с кем-то. Причем, болтали мы при этом о всякой ерунде. Ни слова, ни о том, что у нас будет дальше, ни о чувствах, которые, я уверен, уже начали зарождаться. И я был благодарен Рику за это. За время, пока у меня жил парнишка, мы стали очень близки друг другу, хотя между нами не было даже ни одного поцелуя. Не говоря уж о чем-то большем. Получились пирожки на удивление вкусными. Мы сделали их с капустой и с мясом. Эти начинки оказались самыми любимыми у Рика. А я и не возражал. А после мы пили чай с ними, снова дурачились, я кормил его с рук и... Совершенно не задумывался о том, как это все выглядит, что теперь будет дальше. Как будто был сделан какой-то важный Выбор. После которого наши дороги неразделимы. Ночью мы также спали в одной кровати, но под разными одеялами. Я начинал понимать, что чувствую к этому парнишке нечто гораздо большее, чем жалость, чувство долга, муки совести, попытку помочь, и прочее. Рик давно уже мог уйти. Но не уходил. А я все также ночами обнимал его в виде кокона из одеяла, в которое он неизменно заворачивался, но на что-то большее не решался. Мне было страшно. Страшно, что позволю вырваться наружу своим чувствам и все... И точно также буду предан. Почему предан? Потому что теперь я точно знал, что у Мэтта был другой парень. Параллельно со мной. И он тогда метался, не зная, кого выбрать, и потому вынуждал меня говорить ему что-то. И это как раз и помогло ему определиться. Наверное, он уходил от меня радостный. Больше я этого не переживу, предательства своего солнышка я точно не переживу. В тот день я задержался на работе. День был очень суматошным и стрессовым. Руководство отчитало, подчиненные распоясались, что пришлось потратить много нервов, чтобы успокоить их. Я шел домой совершенно опустошенный. Раздражало все. Особенно то, что сейчас еще придется сдерживаться. Что не могу расслабиться в своем собственном доме. Какая-то пелена гнева застилала мои глаза. Ворвавшись в квартиру, я застал там беспорядок. Рик лежал, сернувшись клубочком на диване. Из его рук выпал пульт. Бешенство начало подниматься внутри меня. Я схватил его за грудки, и тряхнул: - И что это значит? Рик резко распахнул глаза, сел на диване и начал отползать от меня. Его страх еще сильнее выводил меня: - Страшный да? Противно смотреть на меня? Монстр? Да? Его глаза наполнялись слезами: - Арчи, ты чего? Хочешь… я уйду… если… От этого лепета стало еще противнее, а слово «уйду» просто стало красной тряпкой: - Хочешь уйти? Да иди! Катись!!! Наверняка есть к кому! Давай!! - я вскочил и начал пинать все что попадалось под руку, и в том числе немногочисленные пожитки парня. А тут вспомнил, что он говорил, что у него есть какие-то друзья, и тут меня вообще накрыло – Ааааа, ты говорил, что у тебя какие-то там друзья есть! Да? Вот и катись к ним! Хватит уж тут сидеть у меня! Небось соскучился по игрушкам своим да? Я хотел прошипеть еще «шлюха» но остановился. Потому что понял, что меня несет уже на столько сильно, что еще слово и все… И облегченно увидел, что он не понял, что именно я хотел сказать, но даже не смотря на это, его лицо окаменело. Я видел, как он взял мобильный, вставил туда старую симкарту, и начал набирать какой-то номер. Видимо дозвониться не получилось. - Ну что, не берут? - Я все равно уйду. Прости, что навязался. И тут я понял, что все испортил. Но просить его остаться я не мог. Я просто не смог переступить через себя в тот момент. Меня прошило чувство резкого дежавю, но теперь я четко понимал, что виноват я сам: - Куда ты пойдешь? – этот вопрос прозвучал эхом… и все сжалось внутри - Не знаю… - тихо ответил Рик. - Вернешься к нему? – мои губы искривились в ухмылке. Рик дернулся как от пощечины. - Арчи… Ты правда думаешь, что я… - Я ничего не думаю! Хочешь свалить, так давай! Чего встал то? И он, подхватив свою худую сумку, медленно пошел к двери. Его плечи поникли, но я уже не видел ничего, пелена гнева так и стояла перед глазами. На пороге Рик обернулся. В его глазах стояли слезы. А я не мог двинуться с места. Снова застыл как тогда. В надежде что он сам… Но… в этот раз чуда не произошло. Постояв на пороге, Рик ушел, тихонько прикрыв за собой дверь. С рыком я подскочил и начал крушить все, что попалось мне под руку. А потом я все-таки дошел до бара и присосался к бутылке виски. Из горла. Горло обожгло, я закашлялся, и треснул бутылкой об пол с такой силой, что она разлетелась на осколки, остатки виски вылились на пол и застыли янтарной лужей. Даже напиться не получалось, не лезло! Я думал, что просто сойду с ума. Пометавшись по квартире полночи я накинул первое что попалось под руку на плечи и вышел, в надежде, что парень где-то поблизости. Но обойдя два соседних двора я нигде не нашел его. Тогда я присел на лавочку и закурил. Около меня крутился кот. Его шерсть была почти такого цвета как волосы Рика. Меня прошило током. И полились слезы. Слезы бессилия. Я рыдал и не мог остановиться. На улице стояла глухая ночь, в пустынном дворе не было ни души, только я и кот. Который почему-то очень внимательно смотрел на меня. - Какой же я идиот! - сказал я коту – проебал его. Я ведь идиот, да? Но кот молчал, при этом продолжая внимательно смотреть на меня. - Где мне его искать, а, кот? Как извиняться теперь? Мой гребаный характер! Твою мать!!! - Я стукнул кулаком о лавку. Но кот даже не дернулся. Тогда я встал и пошел в сторону дома. Я был совершенно пуст. Что-то внутри кричало, что надо искать его, что-то делать, бежать куда-то. Но что-то не позволяло да и не знал я куда. Я обернулся. Кот так и сидел на том же самом месте, где и был, и смотрел на меня. Так же как Рик, перед тем как тихонько прикрыть дверь…