We're On Fire

Когда я вчера после многочасового перелета заселялась в этот отель и тащилась со своим тяжелым чемоданом на десятый этаж, время шло не так адски медленно. Но надо заметить, что вчера я была одна, а сегодня моим спутником был участник некого бойз-бенда One Direction, на чьем концерте я была лишь пару часов назад. Его коричневые кудри опускались чуть ниже острого контура челюсти, расстегнутая наполовину рубашка открывала взгляду часть вытатуированного на животе мотылька, а в широко распахнутых глазах был стеклянный блеск. Да, это был Гарри Стайлс. И да, он немного выпил. Я тоже немного выпила, но мы оба были достаточно трезвыми, чтобы понять, что нам не хватит безобидного флирта в баре на первом этаже, где он захотел расслабиться после шоу. Мне повезло, что One Direction и вся их команда остановились именно в этом отеле, потому что до сегодняшнего вечера я не до конца понимала, что я бы совсем не отказалась провести ночь с Гарри. И, когда он отошел от своих приятелей и сам ко мне подсел, я решила, что никогда себя не прощу, если не воспользуюсь этим нечеловеческим везением. Именно поэтому мы сейчас стояли у двери в мой номер. Я чуть ли не дрожащими руками пыталась вставить ключ-карту в отверстие, стараясь не терять голову от его близости и сводящего с ума одеколона. И это была достаточно трудная задача, если учесть, что его горячее дыхание касалось моей шеи. Открыв эту идиотскую дверь, я прошла внутрь темного коридора. Стены вдруг опасно покачнулись – наверно, я все же выпила больше, чем думала. Надеясь, что это все не жутко реалистичный сон, я медленно развернулась и увидела темный силуэт, закрывающий за собой дверь. Я до сих пор не до конца верила во все это, поэтому убедилась в реальности происходящего только после того, как включила тусклый настенный светильник, выхвативший из темноты знакомые черты лица. Загорелая после гастролей по Южной Америке кожа. Четко очерченные губы неповторимого красно-вишневого оттенка. И расширенные до отказа зрачки, посмотрев в которые я поняла, что больше не могу терпеть. Прошло не больше секунды, но в моем нетрезвом сознании она показалась вечностью, поэтому я, не теряя времени, поддалась желанию, которое вспыхнуло во мне еще в тот момент, когда на концерте заиграла песня Little White Lies, и практически бросилась на него. Мой рот на инстинктивном уровне нашел его, и, когда мы жадно впились друг в друга, я еле сдержала стон, вцепившись пальцами в его плечи. Возможно, я делала ему больно, но думать об этом было просто невозможно, когда его губы неистово целовали мои. Малейшее их движение сладостно отдавалось во всем моем теле, пульсируя в кипящей крови, которую сердце с бешеной скоростью прогоняло по сосудам. Мне стало не хватать кислорода, и я приоткрыла рот, чтобы сделать полноценный вдох, заодно приглашая внутрь его язык. Вот только я не знала, что, когда наши языки сплетутся, под моими опущенными веками взорвутся миллионы искр, и я была совершенно не готова к такому обилию новых ощущений. Все эмоции подогревал еще и тот факт, что, судя по сбившемуся дыханию Гарри, он упивался этим так же сильно, как и я. Каждая доля секунды, когда наши губы разъединялись, длилась мучительно долго, но еще более мучительными были те мгновения, в которые его рот сливался с моим, высасывая остатки горячего воздуха из горла. Сколько бы я ни пыталась сделать вдох, в легких не хватало места. Все мои внутренности словно были заполнены огнем, безжалостно сжигавшим кислород. И в момент, когда его руки опустились ниже моей талии и ощутимо сжали пятую точку, я была близка к тому, чтобы начать дышать пламенем. И я не знала, была ли я против этого или нет. Даже сквозь джинсовые шорты я чувствовала тепло его рук и уже не смогла подавить стон, рвущийся из горла. Он улыбнулся мне в губы и, весьма довольный моей реакцией, подхватил меня на руки, держа за бедра. Обвив его торс лодыжками, я скрестила их за его спиной и чуть ли не задохнулась от ощущения его огромных, мужских ладоней на своей коже. В какой-то момент все это стало слишком, и я разорвала поцелуй, чтобы слегка прийти в себя. Но тут же пожалела об этом, потому что встретилась с его диким взглядом, который только подлил масла в огонь. Наш зрительный контакт продолжался не более двух секунд, после чего мы оба не вытерпели и снова врезались друг другу в губы. Взяв меня, словно легчайшую игрушку, он посадил меня на столик рядом с зеркалом, и контраст холодного дерева под ногами с разгоряченным Гарри между ног расплавил мне мозги. Не успела я опомниться, как его рот опустился на мою шею, и по всему телу прошлась такая мощная волна мурашек, что я побоялась, что с меня сейчас слезет вся кожа. Он так крепко и близко прижимался ко мне, словно боялся, что я могу уйти, но он не знал, что я при всем желании не смогла бы сейчас сделать это. Его губы мастерски путешествовали все ниже и ниже по моей шее, и, добравшись до воротника моей расстегнутой рубашки, он оголил одно плечо и прижался носом к коже, чтобы распробовать запах. В этот момент я поблагодарила всех Богов за то, что прямо перед концертом приняла душ, не жалея масла для тела, которое, видимо, пришлось Гарри по вкусу, потому что в следующую секунду он, словно не вытерпев, резким движением сорвал с меня рубашку, оставив в коротком топе. Положив ладони на мою оголенную талию, он припал губами к моей ключице, щекоча своими волосами мою щеку. Мне нужно было каким-то образом выпустить бурлящие эмоции, так что я запустила пальцы в его кудри, слегка царапнув череп, после чего вся моя грудь завибрировала от его стона, исходящего из самых глубин, и я поняла, что все делаю правильно. Но, как бы мне это ни нравилось, мои губы уже отчаянно пульсировали, желая вновь почувствовать его рот и мятный привкус, оставшийся от жвачки. Взяв его лицо в свои ладони, я на секунду утонула в ощущении его слегка колючей кожи под подушечками пальцев, после чего вновь соединила наши губы. Они, конечно, были просто бесподобны, но с каждой секундой мне хотелось почувствовать больше его плоти, и мои руки потянулись к пуговицам его рубашки. К счастью, он никогда не застегивал их полностью до горла, так что мне не потребовалось много времени, чтобы избавить верхнюю часть его тела от одежды. Даже в тусклом освещении коридора нельзя было не заметить рельефные линии мышц, отчасти скрытые татуировками, но от этого не менее привлекательные. Я только начала изучать его торс, как он в спешке начал снимать с меня топ, вынуждая меня поднять руки вверх. Я почти недовольно заскулила от того, что мне пришлось убрать ладони с его кубиков, но мигом передумала жаловаться, когда он опустил лицо к моей груди, оставив там пару мокрых поцелуев, прежде чем втянуть кожу внутрь рта. Я в очередной раз прикрыла глаза от удовольствия, тихо радуясь тому, что у меня будет физическое напоминание в виде засоса об этой ночи. Я больше не могла это терпеть. В голове взрывались фейерверки, затуманивая разум, а внизу живота сладостно натянулась струна, вот-вот готовая порваться. И Гарри искусно на ней играл, проводя языком от моей груди до челюсти. С каждым своим вдохом он подбрасывал дров в костер, грозящий окончательно вырваться из-под контроля и охватить все окрестности. По закону, я бы смогла засудить его за поджог, если бы сама не подавала ему канистры с бензином. Сократив остатки расстояния между нами, я прижалась к его торсу и сполна ощутила его желание. И в голове словно щелкнул выключатель, заставив меня спрыгнуть со стола и подтолкнуть Стайлса ближе к кровати. К сожалению, он был слишком большой и сильный, так что с первого раза у меня не получилось уронить его на простынь. Ухмылка, изогнувшая его губы, придала мне сил и, обеими руками ударив его в грудь, я добилась своего. Правда, упал он на пульт от телевизора, случайно нажав кнопку, и номер наполнили звуки какого-то музыкального клипа. Но мы оба были чересчур заведены, чтобы беспокоиться о такой глупости. Возвышаясь над ним, я не могла до конца осмыслить тот факт, что передо мной лежал полуголый и тяжело дышащий Гарри Стайлс, чьи глаза неприкрыто пожирали мое тело. Мне казалось, что я и завтра утром буду отказываться верить в произошедшее. Он был слишком прекрасен для того, чтобы быть реальным. А все ощущения, которые он во мне вызывал, не поддавались совершенно никакому физическому объяснению. Не выдержав больше ни секунды без его прикосновений, я оседлала его, поставив руки по обе стороны от его головы, и принялась покрывать поцелуями все его лицо, уделяя особое внимание губам. Схватившись за его плечи, я не могла избавиться от ощущения, что каждый поцелуй был как глоток воздуха, а я будто только что вынырнула на поверхность и отчаянно нуждалась в кислороде. И я боялась, что, если ослаблю хватку, то утону в толще воды и больше никогда не смогу дышать. Его подобная спасательному кругу грудь часто-часто поднималась и опускалась, и я переместила рот на нее, изучая новую манящую территорию. Где-то внутри, за его мышцами и ребрами, исступленно стучало сердце, посылая пульсацию по моей коже, которую приятно покалывало во всех местах, где наши тела соприкасались. Следующим пунктом моей экспедиции был его живот, который вздрогнул и напрягся еще больше, когда на него опустились мои губы. Его руки впились в простынь по обе стороны от его тела, и, когда я в неожиданном порыве прикусила место вокруг его пупка, его правая ладонь резко сжалась в кулак. Я не сдержала легкий смешок, но он не обратил на это внимания, потому что я уже начала расстегивать его джинсы, ставшие ему очень и очень тесными. Приподнявшись на локтях, он откинул голову назад, и я едва не упала в обморок при виде его мускулистой шеи и вены, выступившей на ней. Когда я почти уже расстегнула его ширинку, на фоне заиграли очень знакомые ноты. Эти самые ноты я слышала несколько часов назад, хотя казалось, что прошла уже целая жизнь. Конечно, именно в такой момент по телевизору решили крутить клип What Makes You Beautiful. Не то, чтобы хоть что-то могло сейчас испортить мой настрой, но было бы странно видеть на экране 17-летнего Гарри, а под собой иметь 20-летнего. – Нет, я не собираюсь делать это под свою первую песню, – прохрипел Гарри после короткой паузы и, нащупав под собой пульт, попытался выключить телевизор, но удача была не на его стороне. Чем больше он нажимал на эту кнопку, тем смешнее мне становилось, но очень быстро на смену моему смеху пришло нетерпение. Легко передвинув меня со своей талии на кровать, Стайлс торопливо подошел к телевизору и выдернул шнур из розетки, и даже это действие показалось мне дико сексуальным. Комната погрузилась в тишину, прерываемую лишь нашими тяжелыми дыханиями. Вполне возможно даже, что до его ушей доносилось мое сердцебиение, потому что в моей голове оно звучало настолько громко, что мне казалось, что по черепу скоро пойдут трещины. Не знаю, слышал он мое сердце или нет, но, так или иначе, он стянул черные джинсы со своих ног, оставшись в одних боксерах, которые ни капли не скрывали его эрекцию. При виде такой картины я судорожно сглотнула, будучи не в силах оторвать взгляд от нижней части его тела. Находясь в своеобразном трансе, я даже не сразу заметила, что он двинулся ко мне со страстной решительностью в глазах, поэтому меня немного застало врасплох то, как он уронил меня на кровать, накрыв своим весом. Наши губы снова нашли друг друга, а языки затанцевали в безумном ритме, пытаясь приручить друг друга. Это было бесполезное соперничество, но я была не против, потому что вся суть была в процессе борьбы за доминирование, и я не хотела, чтобы она когда-либо заканчивалась. Его рука, поддерживающая меня за низ спины, вдруг скользнула под ткань шорт, и я невольно вцепилась ногтями в слегка влажную, заднюю сторону его шеи. Его пальцы уверенно продвигались все ниже и ниже, но скоро ткань неудобно натянулась, и я охотно расстегнула пуговицу, предоставляя ему продолжить начатое. Он оторвался от моих губ и томительно медленно стянул шорты с моих ног, отбрасывая их куда-то на пол рядом со своими джинсами. Теперь мы оба были в нижнем белье, и все мои нервные окончания взрывались и пели от ощущения его обнаженной плоти. Но эти взрывы не шли ни в какое сравнение с тем трепетом, который наполнил все мое существо, когда его пальцы потянулись к застежке моего лифчика. Я знала, что сходу он с ней не справится, так что, приняв полусидящее положение, решила ему помочь, ощутив электрические искры, когда наши пальцы встретились за моей спиной. И спустя пару мгновений его ладони уже легли на мои груди, мягко и одновременно ощутимо их сжимая. В полумраке я увидела, как он закусил нижнюю губу, и в эту секунду я официально сошла с ума. Прижавшись своими губами к его, я потянула его обратно вниз, и он охотно за мной последовал, мягко улыбнувшись мне в рот, но мне было не до улыбок, потому что я все острее ощущала, как его член упирается мне в бедро, и этого в тандеме с поцелуями было достаточно, чтобы насквозь промочить ткань моих трусиков. Он словно прочитал мои мысли и положил свою ладонь именно на то место, которое уже несколько минут изнывало от всепоглощающего желания. Если даже простое касание сквозь ткань так меня окрыляло, то я и представить не могла, что будет дальше. Но скоро я это узнала. Отодвинув трусики в сторону, он приложил большой палец к моему клитору, и я даже не попыталась сдержать дрожащий стон, сорвавшийся с языка. Когда он начал делать неторопливые круговые движения по часовой стрелке, я непроизвольно выгнулась в спине и задышала еще чаще, хотя и не думала, что это возможно. – Да-да, вот так, – приговаривал Гарри, продолжая вращать палец. Но он слишком быстро остановился. Горячая лава только-только начала приливать к низу живота, когда он вдруг убрал руку и… облизал большой палец, прикрыв веки. На моем лице, наверно, написаны были всевозможные эмоции, потому что он, открыв глаза, криво усмехнулся, показав ямочку и, не давая мне прийти в себя, вдруг вскочил с кровати и полез в задний карман своих джинсов. Каким-то краем сознания я была благодарна тому, что он вспомнил о презервативе, потому что я была не в состоянии это сделать. Пока он срывал обертку, я избавилась от своих трусиков и, поймав на себе его голодный взгляд, не удержалась и выпалила: – Можно мне? Он в замешательстве нахмурил брови, но, проследив, куда я смотрю, незамедлительно все понял. – А… это? Ну… да, – медленно произнес он, и звук его низкого голоса только подкрепил мою решимость. Я взяла в руки презерватив, который он мне протянул, и, подойдя к краю кровати, встала на колени прямо перед ним. Чтобы скрыть волнительную дрожь в пальцах, я сразу стянула вниз его боксеры и невольно затаила дыхание от вида, открывшегося передо мной. Он не сводил с меня глаз, пока я, бережно придерживая его член, натягивала презерватив по всей его длине. Не знаю, почему мне вдруг так захотелось это сделать, но, судя по обжигающему теплу между моих ног, мне это очень понравилось. Кончиком пальца приподняв мой подбородок, он наклонился и чувственно меня поцеловал, юркнув языком в рот, и в это мгновение я поняла, что больше не могу терпеть эту пытку. Не разрывая поцелуя, я схватила его за шею и легла на кровать, увлекая его за собой. Я чувствовала его плоть каждой клеточкой своего тела, и эти ощущения затопляли все мои мысли, заставляя меня уподобляться животному. Но я даже не чувствовала себя виноватой. Да и кто бы почувствовал себя виноватой, занимаясь сексом с Гарри Стайлсом? В ту секунду, когда он вошел в меня, клянусь, я на мгновение забыла, кто я. Я забыла, что ела на завтрак. Забыла, что целую вечность копила на этот чертов концерт. Забыла, что я чищу зубы три раза в день. Забыла, что я люблю арбуз больше, чем дыню. Я забыла, что мы находились на планете Земля в обыкновенном английском отеле. Нет, в этот момент мы точно были в какой-то параллельной вселенной. Блаженно выдохнув, он прикрыл глаза, и я поняла, что отныне это будет моя самая любимая картина в мире. Я и не знала, что на свете существует такое удовольствие. Оно было настолько невероятным, что у меня было ощущение, что это вообще незаконно. И я невольно стала задаваться вопросом, как я вообще жила до этого дня? Ничтожно. Несчастно. Бессмысленно. С каждым толчком в голове появлялось новое слово, но скоро Гарри начал ускорять темп, и я была слишком занята наслаждением жизнью, чтобы вспоминать, каково мне жилось все эти годы. Факт был в том, что на данный момент я была пылающей кометой, парящей в бесконечном космосе, и все остальное не имело значения. Тот огонь, который сжигал меня в начале, не шел ни в какое сравнение с тем пламенем, что бушевало во мне сейчас. Тогда это был безобидный костер, вокруг которого можно посидеть и попеть песни под гитару, но сейчас эта яростная стихия бушевала с новой силой и не собиралась останавливаться до тех пор, пока не сожжет все в радиусе нескольких тысяч километров. Но я наслаждалась этим. Я как сумасшедшая упивалась жгучей кожей Гарри, его выдавленными сквозь зубы стонами и прядями волос, прилипшими к вспотевшему лбу. Мне казалось, я никогда не смогу насытиться его несравненным запахом, который обжигал мои ноздри и ярко впечатывался в память, обещая навсегда в ней остаться. С ним все было так, как и должно было быть. Наши тела идеально сливались вместе, доставляя друг другу немыслимое наслаждение. И даже боль, которую я ощущала от его крепкой хватки на своей талии, была слишком приятной, чтобы беспокоиться о синяках. Ему, наверняка, тоже было больно от моих ногтей, которые неконтролируемо царапали его спину, но это все забывалось, когда мы вновь соединялись в поцелуе. Мы стукались носами, ударялись зубами, но все это отходило на второй план, растворялось в дымке, окутывавшей нас. В номере раздавались лишь наши рваные вдохи и быстрые хлопки, и я не знала, что возбуждало меня больше – звуки или же сам процесс. Скоро толчки стали более проникновенными, задевающими самые глубины души, а в стонах зазвучали отчаянные нотки, и я знала, что конец близок. Я разрывалась между желанием достичь уже, наконец, высшей точки и как можно больше продлить эти мгновения. Эта противоречивая смесь доводила меня до кипения, сводила с ума и заставляла чуть ли не откусывать нижнюю губу Гарри. Но мне не представилось шанса решить, чего же я хочу больше, потому что все внутренности сладостно сжались, пульсируя вокруг плоти Гарри. Я не знала и не хотела знать, что будет дальше. Но я знала, что в момент, когда лицо Гарри без сил упало на мою грудь, я чувствовала себя такой живой, что хотела умереть.