Смерти нет. Есть только Сила...

Страшнее самой смерти — только осознание что скоро умрешь. Закрыть глаза в безмолвном ожидании, прислушиваться к стуку сердце, ожидая когда же его размеренный ритм стихнет. Энакин знал, что скоро умрет. Тем не менее ему небо страшно. Было только грустно. Он знал, что фильтр в маске сломан, а без него бывший ситх не продержится и пять минут. Станция разрушалась, громкие взрывы сотрясали все вокруг. Люк тащил его к шаттлу, не смотря на собственную слабость и боль. Пытка Императора не прошла даром — теперь каждая клеточка тела болела, ноги были словно ватные. Энакин даже не пытался бороться со смертью. Ему было совершенно все равно, жить или умереть. То ради чего он существовал все эти двадцать три года рушилось. Да-да, именно существовал. Это не жизнь. Дышать стало труднее. Все же было кое-что, что не хотелось оставлять. Сын. Да, мальчишка с пустынной планеты Татуин. Хороший мальчишка. Люк вытащил его, спас. Относился к нему как к человеку, а не как к чудовищу. Жить осталось считанные минуты, нужно сказать…  — Люк, — говорить было трудно, воздуха катастрофически не хватало, — Помоги мне снять маску, — на лице сына отразилось недоумение и протест.  — Но ты умрешь! — возразил он. Да сынок, умру. Энакин отлично это понимал. Не нужно боятся смерти. Это одно из лучших зол. Одно из самых безболезненных.  — Это уже неизбежно… — прохрипел Вейдер, замечая как в глаза Люка появилось отчаяние, — Хоть раз дай взглянуть на тебя, своими глазами… Мгновение мальчишка колебался. Дрожащими руками он стал снимать маску, стараясь сдержать слезы. Не смотря на слабость и близкую смерть, Энакин хорошо чувствовал эмоции сына. Ему больно и страшно. Для бывшего ситха душа его сына была загадкой. Он продолжал бороться за отца, не смотря на то, что тот убивал его друзей и товарищей. В конце концов он даже отрубил самому Люку руку, хотел переманить на Темную сторону. Через минуту маска лежала на полу в стороне, и взгляды отца и сына первый раз по-настоящему встретились. Дышать стало невозможно.  — А теперь, уходи сынок, — стараясь вдохнуть сказал Вейдер, — Оставь меня…  — Нет, я тебя не оставлю, я могу спасти тебя… — в отчаяние заговорил Люк, мертвой хваткой вцепившись в плечо отца.  — Уже спас… — голова стала кружится от нехватки кислорода, — Скажи своей сестре, — даже в последние минуты своей жизни он подумал о дочери, о сильной и смелой копии Падме с его характером, — скажи ей, что ты был прав. Ты был прав на счет меня… В глазах потемнело. Выдохнув остатки воздуха, вернувшийся джедай закрыл глаза, погружаясь в бездну смерти. Он был счастлив. Счастлив — что спас сына, счастлив — что дочь в безопасности, счастлив — что завершил свой жизненный путь достойно. Он был уверен: Люк станет достойным джедаем, восстановит Орден. Джедаев Энакин не простил. Нет, но сын хотел этого, поэтому он верит, что у того все получится. Страшнее смерти — только знание что скоро умрешь… А смерти нет, есть только Сила. Люк Скайуокер стоял около погребального костра. Попытки разобратся в чувствах не увенчались успехом, это был коктейль из эмоций. Он был рад. Рад что отец все же вернулся к Свету. Он был прав что в нем еще живет Энакин Скайуокер. Было больно. Едва обретя отца, он тут же потерял его. Йода говорил: «Смерти нет. Есть только Сила.» Он был прав.