Старость Алисы

Алиса Игоревна долго сидела молча, закрыв лицо руками. Серая голова комиссара Милодара в окне коммуникационного интерфейса терпеливо ждала, не произнося ни слова. Наконец, собеседница вытерла слёзы и тихо спросила: - И после всего, что ты рассказал, ты просишь моего прощения? - Да, Алиса, прошу. Я боюсь умирать. Ты видишь сны о своём прошлом, которое мы старались от тебя скрыть, а я вижу сны о своём будущем. Жизнь после жизни есть. И меня ждёт ад. - Ты совсем выжил из ума, Милодар. Ты думаешь, что моё прощение спасёт тебя от ночных кошмаров? - Это не кошмары, Алиса. Я знаю, что говорю. Ад существует, и только ты способна спасти меня от него! Мы поздно поняли, что у тебя есть какая-то связь с силами, упоминать которые считается дурным тоном в беседах современных образованных людей. Ты - часть того, о чём говорят в церквях, а не на научных диспутах. - Бред какой-то... - Нет, не бред! Эликсир жизни - часть всего этого. К счастью, адепты Ордена не связаны клятвой хранить верность нынешней научной картине мира. Мы всегда использовали то, что работает. А как работает и почему - нас волновало в последнюю очередь. - Тебе нет прощения, Милодар, за то, что вы не оживили Пашу, когда поняли, что это возможно! - твёрдо сказала Алиса Игоревна. - Я уверена, что ты с самого начала планировал использовать эликсир для себя! - Алиса, милая девочка! Посмотри на меня. Неужели я похож на того, кто омолаживается эликсиром? Как оказалось, эликсир действовал только на тебя. Он возвращал душу только тебе и никому больше. Других нам не удалось им спасти. Дело в том, что Павел Гераскин действительно был, как говорится, твоей "половинкой". Между вами существовала неразрывная связь с детства. Связь на тех уровнях мироздания, исследовать которые никто даже не пытается, потому что это противоречит общепринятому материалистическому мировоззрению. Ты занимала главное место в душе Павла, пусть даже он и не осознавал этого. Эта связь была взаимной, двусторонней, и сохранялась в момент его страшной смерти. Всё это записалось Машиной на информационную матрицу эликсира... Алиса Игоревна снова встала, гневно сжав кулаки. - Эликсир - это подарок Мироздания лично тебе, - продолжала голова Милодара, - и больше никому. Это последнее желание Павла, это смысл его последнего крика - живи, Алиса!.. И ты прожила долгую жизнь... А всё потому, что ты связана с самими основами существования нашего мира! Из кибер-воротника Милодара, похожего на унитаз, вылезла прозрачная трубочка и, изогнувшись, засунулась ему в рот. По ней поднялась красная жидкость, напоминающая цветом томатный сок, но Алисе Игоревне показалось, что комиссар пьёт кровь. Она передёрнула плечами. - Прости меня, Алиса, прости нас всех, наш Орден, за то, что мы сделали с тобой. Нам в руки шёл уникальный шанс вывести Землю в высшую лигу Галактического Содружества. Мы не могли не использовать его! - Я не вправе прощать тебя за твои злодеяния, потому что сама являюсь соучастницей... - Ты ни в чём не виновата, - поспешно сказал Милодар, - мы использовали тебя втёмную. - Я должна была понять. Я виновата не меньше. Я не хотела знать, что я в действительности делаю. Я думала, что искупаю вину за то, что не смогла спасти любимого от страшной смерти... - Ты ни в чём не виновата, - повторил комиссар, - виноваты мы! И я прошу тебя, во имя всего святого, во имя всего, во что мы не решаемся верить, но того, что верит в тебя и помогает тебе всю жизнь, Алиса, - прости нас! Прости меня! Мне очень страшно умирать... Меня преследуют видения о том, что ждёт меня за чертой смерти за мои грехи. Я знаю, что если ты искренне простишь меня за всё, то... - Милодар! Тебе снятся всего лишь старческие сны о смерти, и ты распустил нюни. А я, твою мать, много раз умирала наяву! И теперь переживаю это опять! Почти каждую ночь! Так чей ад страшнее - мой или твой? - Прошу тебя, Алиса, прости меня! Если ты простишь меня, то моя грешная душа не будет мучаться! - Знаешь, Милодар, что я обо всей этой твоей исповеди думаю? Ты - сраный лицемер и навсегда им останешься, даже когда черти в аду будут отрезать тебе яйца раскалёнными тупыми ножницами. Ты просишь у меня прощения, нисколько не сомневаясь в правильности того, что вы делали со мной много лет назад! Ты просишь прощения, не раскаиваясь! Как будто в твоём ежедневнике записаны пункты: один - принять лекарство от импотенции, два - совершить цветную революцию на Паталипутре, три - отправить пресс-релиз о референдуме на Брастаке в Галактический Центр, четыре - попросить прощения у Алисы Селезнёвой. Первые три пункта уже помечены галочкой "выполнено", а четвёртый ещё нет. - Алиса, я искренне раскаиваюсь! Прости меня, ну пожалуйста! Мне нельзя умирать непрощённым! - Да пошёл ты на хер! - Алиса Игоревна решительно начертила перед собой в воздухе диагональный крест. За те пару секунд, пока компьютер завершал сеанс шифрованной связи, Милодар успел крикнуть в тающее интерфейсное окно: - Я буду ждать! Алиса Игоревна снова вышла на террасу пентхауса к изящной кованой решётке, отделяющей площадку от пятисотметровой пропасти. У Алисы Игоревны горели щёки. Ощущение было такое, как будто она, придя домой с бала в высшем обществе, где чувствовала себя звездой вечера и как должное принимала восхищённые улыбки гостей, вдруг обнаружила сзади своего роскошного платья огромную, прожжённую каким-то жестоким шутником дыру, через которую видна её голая задница. И весь вечер предстал перед ней совсем в другом свете. Что милые улыбки, на которые она отвечала - не признак восхищения, а просто тщательно сдерживаемый издевательский смех. И люди, чьей любезности и уважению она так искренне была рада на балу и которых она готова была считать друзьями, теперь предстают мерзкими лживыми лицемерами. С глаз Алисы Игоревны как будто спала пелена, через которую она до этих пор видела события своей долгой, насыщенной приключениями жизни. Чем же к её концу может похвастаться Алиса Селезнёва? Одиночество в дорогом, но пустом пентхаусе на крыше одного из бесчисленных московских небоскрёбов. Старый домашний робот в новом квазибиологическом теле с функциями оказания сексуальных услуг стареющим женщинам. Лекции по оперативному искусству в Академии, на которых студенты вот уже много лет смотрят на неё как на живое ископаемое. Её курс каждый год включают в учебные планы только из уважения к ней. Её знания и умения устарели, а расскажи она то, что только узнала от Милодара - ни за что не поверят. Сочтут впавшей в старческий маразм и вышвырнут из Академии. Забывшие о героической бабушке Алисе дети, внуки и правнуки. Редкие разговоры по видеофону, ещё реже письма и посылки. Близким (ха-ха, "близким"!) рядом с ней неуютно. Возможно, они испытывают даже неосознаваемую неприязнь к ней, так мало отдававшей семье и так много посвящавшей времени работе в организации, от которой нормальные люди стараются держаться подальше. Наверное, все прекрасно понимают, какой ценой менее чем за столетие Земля приобрела новые колонии. Что такое богатство не валялось бесхозным в пыли звёздных дорог, а добыто землянами в незаметных тихих войнах. Неужели родственники не догадывались, что их Алиса имеет к этому самое непосредственное отношение? Нет, это она все эти годы обманывала себя. Люди привыкли пользоваться идущими в их руки благами и предпочитают не думать о способах, какими эти блага добыты. Колонисты-земляне предпочитают не замечать торчащих и там и сям артефактов прежних цивилизаций, живших на планетах до спецопераций землян. Они убеждают себя в том, что "так и должно быть", что "новое всегда приходит на смену старому", придумывают себе в утешение прочую успокоительную чепуху. Алиса Игоревна вспомнила, как давным-давно один молодой хронавт Московского Института времени, работавший в 1970-х годах в программе по мягкому демонтажу Советского Союза, рассказывал ей о Калининграде, бывшем Кёнигсберге - городе Восточной Пруссии, отвоёванном русскими у немцев во Вторую Мировую войну. Что несмотря на совершенно новую, советскую топонимику, на активное строительство новых зданий взамен разрушенных, земля у моря русской так и не стала. Старая Германия даже спустя десятилетия укоризненно смотрела на пришельцев фасадами красивых домов, бойницами древних фортов, напоминала о себе аккуратной брусчаткой на улицах, ажурным металлом мостов, узкой колеёй трамвайных рельсов, которые русские не рискнули перекладывать, а сделали под них тележки для своих трамваев. "Это не ваше!" - шептало всё вокруг. Но люди убедили себя в обратном. Могло ли быть с нашей Землёй по-другому? - думала Алиса Игоревна. - Можно ли было найти другие пригодные для заселения людьми планеты без истребления их законных обитателей? Официально попросить помощи у Галактического Центра? Наверное, да. Возможно, поиск занял бы не одно столетие. Возможно, что ещё столько же потребовалось на терраморфирование. Возможно, за это время земляне окончательно погубили бы биосферу своей планеты или перебили друг друга в войнах за ресурсы. А возможно, и нет. Всё могло бы быть иначе, если бы секта упоротых ксенофобов из спецслужб не решила обвести вокруг пальца "старших товарищей" из высших миров. Алисе Игоревне вдруг отчётливо представилась картина иной жизни - той, несостоявшейся, которую она потеряла из-за случая с дьявольской Машиной. Интересные экспедиции в дальний космос с любимым мужем, научная работа, безмятежный отдых в загородном доме. Ей представился Пашка, подбрасывающий в воздух их маленькую белокурую дочку, очень похожую на маму, радостно смеющуюся и тянущую ручки к папе. Мальчик постарше, их первый сын, стоит рядом и, улыбаясь, смотрит на них. Многочисленные гости, коллеги с других планет, обсуждения научных проблем допоздна на их веранде. Крепкий член мужа, каждую ночь перед сном заходящий погостить в её лоно. Добрый, спокойный мир, без ужасных истреблений населения целых планет. Да и этих преступлений просто не могло бы произойти, потому что некому было готовить для них почву - у земного ИнтерГпола не было бы супер-агента Селезнёвой. Алиса Игоревна оглядела панораму родного мегаполиса. После разговора с головой переродившегося Милодара она смотрела на родной город другими глазами. Её больше не восхищало неостановимое движение огней тысяч летательных аппаратов над головой, изящные очертания ярко освещённых небоскрёбов, тёмные пятна парков в просветах между ними. Она поняла, что теперь ей напоминает родной город - планету Корусант, столицу Империи в старом фильме "Звёздные войны". Город больше не казалался ей олицетворением мощи молодой звёздной цивилизации землян, теперь он выглядел гигантским муравейником, злобные мелкие обитатели которого плетут бесконечные интриги и готовят заговоры против своих соседей по Галактике. И против той несостоявшейся мирной жизни, только что представившейся ей в воображении. Алиса Игоревна выключила силовое поле. Пронизывающий высотный ветер сразу же грубо задрал полы её халата, тысячью холодных пальцев полез ласкать промежность. Алиса Игоревна тряхнула головой, сбросила халат на мраморный пол и легко вспрыгнула на ограду, раскинув руки для равновесия. Её стремительно стареющее тело всё ещё помнило былые тренировки. Слегка покачивась и балансируя руками, Алиса Игоревна прошлась вперёд-назад по парапету, не замечая упорных попыток ветра столкнуть её вниз, в пропасть глубиной в полкилометра. "До чего же глупо это выглядит, - подумала Алиса Игоревна, - старая голая тётка зимней ночью на краю сто двадцатого этажа". Зачем она жила все эти долгие-предолгие годы после смерти Пашки, её первого и последнего по-настоящему любимого человека? Почему она не убила себя? Ведь ей, несмотря на всё жизнелюбие и неисчерпаемые жизненные силы, не раз приходила в голову мысль об этом. Зачем она молчала и глотала слёзы, слушая ранящие её измученное сердце обвинения пашкиной матери? "Ты погубила моего сына!.. Лучше бы тебя вместо него убили!.. Ты никогда не сможешь сделать счастливым ни одного мужчину!.. Вокруг тебя будет только смерть!..". Разве не понимала она тогда всей правоты этих слов? Да, она не сделала счастливым ни одного мужчину. Они всегда чувствовали себя рядом с ней неполноценными неудачниками. Короткий опыт лесбийской любви также не принёс удовлетворения ни ей, ни её партнёршам. Случайный секс с фиксианцем оставил только чувство глубокого отвращения. А теперь у неё робот... А что, если Милодар прав? Если и правда существуют некие сверхъественные силы, помогавшие ей? Помогавшие очень злым способом - через эликсир, сделанный маньяком из её любимого. И помогали они ей в делах, которые даже с большой натяжкой не назовёшь добрыми в свете всего, что она услышала сегодня от Милодара. Что же это за силы? Сердце Алисы Игоревны сжалось от чёрной тоски. Она была не в силах озвучить самой себе догадку. Воспользовавшись моментом, ветер толкнул замершую женщину в грудь. Алиса Игоревна увидела уходящую вверх ограду её пентхауса, окна последнего этажа, предпоследнего... Этажи замелькали быстрее. Воздух засвистел в ушах. "Прости меня, Господи, - подумала Алиса Игоревна с облегчением, - так будет лучше для всех... А я снова увижу Пашу..." На фоне стремительно несущихся вверх окон небоскрёба перед её глазами промелькнули события жизни - мгновения счастливого детства, Пашка в зубах Машины, Академия, спецзадания, рождение детей, её смерти... Это было не ново. Но вдруг перед ней веером развернулся сегодняшний разговор с Милодаром - один и тот же разговор, но, к ужасу Алисы Игоревны, размноженный в десятке, а, может быть, и сотне экземпляров. Милодар просил прощения у неё не раз. Всё, что она услышала сегодня, уже говорилось. Отличия были в нюансах. В некоторых словах Милодара, в некоторых её ответах... Больше отличий было в том, каким способом она решала со всем покончить - таким же прыжком вниз, выстрелом в подбородок из наградного бластера, упаковкой снотворного... Понимание раскалённой иглой пронзило мозг Алисы Игоревны. Они опять оживляли её! Снова и снова! Потому что никогда, ни один раз она не нашла в себе сил простить Милодара! Они оживят её и сейчас. Сотрут память. Всё должно быть по-честному, ха! Милодар позвонит снова и всё расскажет. И опять она его не простит. Потому что не в силах. И всё повторится. И снова. И снова... Она не встретится с Пашей! Ни в этот раз... Ни в следующий... Сколько ещё ей мучаться в этом кругу смертей и воскрешений? Стремительно приближается земля. Спрессованный воздух затолкнул обратно в рот Алисы Игоревны крик отчаяния. Громкий влажный шлепок нарушил предрассветную тишину.