наперегонки

Конец сентября. Осенний промозглый ветер сжигает полсигареты, лишая возможности опоздать на первый урок на дополнительных три минуты. Обычно именно за это время учителя успевают проверить никем не сделанное домашнее задание, раздать учебники и попросить записать тему. Работать нужно быстро, чтобы успеть выполнить все номера до первых аккордов звонка с урока. Если честно, то никто не успевает: учителя слишком надеются на учеников, которые, в свою очередь, слишком тормозят с утра пораньше в понедельник, когда на небе серое полотно, давящее на веки и затуманивающее сознание. С утра перед школой сигареты всегда скуриваются быстрее установленной нормы – парадокс или закон подлости, кто знает. Чонгук с сожалением делает последнюю затяжку, резко кидая окурок под ноги и вдавливая в сырую землю. Он еле подавляет желание закурить еще одну, вспоминая, что сегодня первый день в новой школе и, увы, никак нельзя произвести плохое впечатление. Чонгук всегда, во всем и везде считался лучшим. Так зачем же изменять своим принципам? Он задумчиво проводит языком по зубам, глубже засовывая руки в карманы черных драных джинсов и зябко поднимая широкие плечи, ежась от прохладного порыва ветра; цепь на кожаной куртке звенит, раскачиваясь; зубы звонко смыкаются на серебристом лабрете, обрамляющем нижнюю губу с левой стороны. Пробный взгляд в пол и еле слышный выдох. Пора. Чонгук поднимает голову: брови чуть сдвинуты к переносице, приподняв левую, – уверенный взгляд с легким прищуром, от которого визжат все девчонки и передергивает парней – он оценивающе оглядывает любого случайного прохожего, прикидывая, сколько времени понадобится, чтобы тот уяснил, кто теперь здесь главный. Привет, сладкий, теперь мы учимся в одной школе, ехидно усмехаясь быстро просеменившему мимо парнишке, который направлялся, кстати, в подворотню за школой, откуда только что вышел Чонгук. Интересно, что он курит – супер слимз? Забавное начало дня. С первым звонком Чонгук поспешно поднимается по лестнице, саркастически приветливо кивая охраннику; со вторым он уже стоит в нужном классе около доски, свесив рюкзак на одно плечо и давя из себя наигранно дружелюбную улыбку, пока внимательно оглядывает новоиспеченных одноклассников. Теперь все они – его соперники. - Внимание, ребята. С этого дня в нашем классе будет учиться новенький. Он перевелся в эту школу, перескочив сразу один класс, поэтому прошу относиться к нему с пониманием и не отказывать в помощи. Пока учитель Бан произносит приветственную речь, которая, разумеется, никого не интересует, Чонгук анализирует, краем уха слушая, когда же ему дадут слово. Новые одноклассники. Естественно, все очень разные: есть и тупые как пробки девушки с массажерами для лица, и отбитые верзилы со взбитой кулаками кашей, вместо мозгов, уже изрезанном шрамами и ссадинами лицом. Мальчики и девочки цветочки непрерывно хихикают, нервно переглядываясь, опасаясь внешнего вида Чонгука; зубрилы и заучки внимательно слушают учителя, при этом осуждающе косясь на пирсинг на лице новообретенного одноклассника. Шаблоны. Они есть в каждом классе, их никак не избежать. Однако всегда есть и с первого взгляда неприметные тихони, серые мышки. Чонгук останавливает свое внимание именно на таких, когда те в ответ даже не удосуживаются поднять глаза от парты или тетрадного листа. Все обычно считают их скучными и зажатыми, не подозревая, что на самом деле творится у тех в голове, какой новый мир создается, и какие краски расплескиваются по голым стенам черепной коробки. Чаще всего в классе они существуют сами по себе, но, бывает, находят себе пару и присоединяются к ней: оба до ужаса разные и непонятные, но странно сочетающиеся друг с другом, подходят как панцирь к слизню. Они не называют себя лучшими друзьями, даже не думают на эту тему, только узнают о проблемах и скрытых под слоем времени тайнах другого первыми. Это называется не дружба, а – доверие. А там уже все составные вытекающие, которым общество придумывает красивые названия. Чонгук понимает. Просто потому что сам из таких. Не особо любит внимание – одиночка, ищущий свой панцирь. - Представься, пожалуйста, - учитель Бан отходит на второй план, чуть подталкивая задумавшегося Чонгука вперед. Скромная улыбка нежной каймой окрашивает губы, в свете электрической лампы блестит кольцо септума, вызывающе выглядывающее из-под носа. - Привет. Меня зовут Чон Чонгук и я ваш новый одноклассник. Прошу, позаботьтесь обо мне, - банально, избито, ванильно, да. Но зато внушает доверие и вызывает облегченные смешки. Все-таки количество неуместного для учебного заведения пирсинга и тоннели в ушах, через которые можно прочитать написанную на доске дату, слегка отпугивают и заставляют сторониться. - Хорошо, Чонгук, - легкое похлопывание по плечу, в попытке приободрить новенького; бессмысленное действие. – Я думаю, тебе в первое время все же понадобится личный помощник, как считаешь? Есть желающие ознакомить со школьными обычаями и помочь нагнать нашу программу обучения? Вполне естественная тишина. Никому не хочется таскаться со стремным новеньким, возомнившим себя невесть кем, перескочив один класс, вот пусть теперь сам и справляется. - Я даю за помощь дополнительные баллы и в конце года повышу итоговую оценку. Вынужденное искушение. Тишина превращается в легкий шумок, однако не перерастает в желание. - Чимин. Один из невзрачных серых мышек на заднем ряду у окна поднимает голову. До этого он увлеченно разрисовывал последнюю страницу тетрадки, явно ни капли не интересуясь ни происходящим, ни самим Чонгуком. Его взгляд насквозь сочится презрением, прищур выдает осторожность – не страх, нет, наоборот, он присматривается, словно оглядывая новую жертву. Взаимное сканирование длится не дольше секунды, испаряя с глаз напускной яд и посыпая сверху недоверчивым дружелюбием. - Да, учитель. - Будешь помогать Чонгуку. Короткая пауза и столкновение взглядов, слышно, как вдали визжат шины по сухому асфальту. - Да, учитель. Вот уже пять минут от урока потеряно, а еще не проверено домашнее задание и не открыты учебники, лишь на доске красуются наполовину стертая вчерашняя дата и написанная впопыхах кривая тема урока. Чонгук аккуратно садится на место рядом с Чимином, указанное учителем, две парты специально сдвинули вместе, чтобы было удобнее контактировать. Внеплановое передвижение мебели – минус еще одна драгоценная минута от урока. Чимин ставит аккуратную палочку отсчета на полях тетради, привычным движением поправляя съехавшие по переносице очки. Урок начинается незамедлительно, не теряя больше ни секунды, а у Чонгука на краю парты около пенала дежурно покоится телефон, загорающийся каждую минуту, из-за нетерпеливых нажатий на кнопку. Это именно тот случай, когда смотрел на часы пять минут назад, а там цифры изменились всего на одну вперед. На парту дальше, около батареи, сидит вечно ерзающий на стуле парень. На нем школьная форма выглядит как-то чересчур мешковато, будто носитель раньше был очень полным, а потом резко похудел и забыл заменить на размер поменьше. Пушащиеся каштановые волосы на затылке скачут от любого его движения; Чонгука, пытающегося сконцентрироваться на теме урока, лишнее движение раздражает. Зубы стискиваются от очередного незапланированного смещения вправо, загораживая конец примера, и сквозь плотно сжатые губы уже просачивается злобное «эй», но неусидчивый одноклассник разворачивается прежде, чем слово проберется наружу. - Чимин, можно линейку? – совершенно обыденно обращаясь к погруженному в работу Чимину, который, в свою очередь, даже не подняв головы, протягивает запрошенный предмет. - Привет, - внезапно и как-то слишком счастливо, с широкой квадратной улыбкой на лице и глазами полумесяцами. Обращаясь к Чонгуку. - Тэхен, заткнись и не мешай работать. Теперь обретший имя Тэхен шустро разворачивается обратно, склоняясь над тетрадкой так низко, что кажется, заедет концом ручки себе в глаз. А тем временем Чонгук анализирует. Судя по всему, это их нормальное общение: ни тени обиды не замечено, а вот в улыбке проскользнула усмешка. Какова вероятность того, что Тэхен – одиночка? А с Чимином они образуют полноценную улитку, когда один из них панцирь, а другой – слизень. Однако пока неизвестно, кто есть кто, а строить догадки на гипотезах Чонгук не любит. Только голые факты, потому что по-другому правильный подход не найдешь и в первые ряды не выбьешься. Анализ. Лишь четкий анализ ситуации или пойдешь ко дну, захлебываясь соленой водой и водосточными ошметками. До конца урока еще десять минут, а у Чимина на полях место закончилось, приходится выцарапывать на парте, при этом не отвлекаясь от решения примеров. Его взгляд периодически украдкой скользит в тетрадку Чонгука, чтобы проверить на каком тот примере, ведь Чимин тоже всегда был лучшим во всем и всегда и уступать новенькому, да еще и младшему, не намерен. Он его, можно сказать, наставник, но превзойти учителя не позволит. Слишком сильный запах конкуренции витает в воздухе, раскаляя его, как на горящих углях в мангале, которые раздувает умелый повар для большего эффекта. Пахнет горелым. Вероятно, это чей-то мозг или бумага воспламеняется от слишком быстрого выдавливания синей и черной пасты на тонкую белую материю. Последний запланированный пример, и у Чимина очки уже на ушах болтаются, рука дрожит, и мозоли на пальцах сводит судорогой. А Чонгук дописывает спокойно, правильно рассчитав расходуемое время работы мозга над решением примера и скоростью вывода цифр в тетрадь. Остается всего одна палочка, по диагонали выцарапанная на хрупкой поверхности парты. Наперегонки. Они соревнуются, как в детстве, только в этой игре нет варианта «победила дружба». Когда ты в старшей школе, здесь действует одно железное правило максимализма: все или ничего. Это знает каждый учащийся лучше школьного устава. Поэтому только самые отчаянные вступают в игру, в конце которой, возможно, образуют с кем-нибудь полноценную улитку. Или же остаются ни с чем и становятся никем. Звенит звонок. Тетради закрываются одновременно, так думают окружающие. Но только двоим известно, что Чимин опоздал на долю секунды, а у Чонгука с губ срывается разочарованный вздох вовсе не из-за неудачи – у него в помятой белой пачке осталась всего одна сигарета. - А ты неплох, - после передышки произносит Чимин, удостоверившись, что в классе слишком шумно, чтобы кто-либо мог засечь суть их разговора. - Порой мне просто становится скучно, - не удосужившись поднять головы от дурацкой игрушки в телефоне. – Например… я люблю играть. В один момент экран смартфона потухает, засветив на мгновение новый рекорд, обрамленный золотым гербом и красующимся рядом выигранным кубком. Чонгук поднимает взгляд невинной овечки, не понимающей тему, на Чимина, сдвинувшего подозрительно брови, со вновь съехавшими с прелестно маленького носика очками. - Хен, - расплывшись в широкой на 99% искренней улыбке, - давай сыграем в любовь? Проигрывает тот, кто первый влюбится. Чимин колеблется, высчитывая перспективы. Но под натиском чонгуковой сияющей улыбки сдается. - Ты проиграешь. Время пошло. Игра началась.