Возвращайся

Гарри - 7 лет, Луи - ??? - Что? Что? Что?! Молодой парень, в неудачной попытке быстро выбраться из синей будки, в которой уже что-то вспыхнуло и загорелось ярким пламенем, кубарем выкатился на землю. Двери за ним тут же захлопнулись, а в самой будке что-то громко треснуло, крякнуло и свет, ярко пылавший в маленьких оконцах на двери, погас. Парень окинул все это безобразие еще раз до безобразия голубыми глазами и глубокомысленно выдал снова: - Что?! - Ты попал в аварию? – вдруг раздался сзади участливый детский голос. Незадачливый путешественник круто повернулся на носках своих потрепанных кед и глянул на маленького мальчика, взирающего на него снизу вверх любопытными зелеными глазами. - Да… вот попал, кажется, - промямлил он что-то в ответ, нервно дергая ворот запачкавшейся футболки. Человек. Перед ним стоял человек. Ну, очень маленький человек. Видимо, детеныш. - Это плохо, - нравоучительно выдал ребенок, абсолютно не боясь грязного незнакомца, появившегося невесть откуда с полицейской будкой. – Мне мама говорила, что если ты попадаешь в аварию, нужно сразу звонить либо в полицию, либо вызывать доктора. Какое-то подобие улыбки появилось на тонких губах парня при этих словах. И он, взлохматив еще больше свои итак торчащие во все стороны волосы, выдал: - А я и есть Доктор. Мальчик забавно распахнул огромные глаза еще шире. - А почему у тебя полицейская будка? - Ты задаешь слишком много вопросов, - весело подмигнул ему человек назвавшийся Доктором, - А как зовут тебя, любопытное создание? - Гарри, - доверчиво сказал мальчик, разглядывая обугленную дырку прямо на плече у незнакомца, - а тебя? - Я же сказал. Я – Доктор. - Но это не имя, - мальчик забавно насупился, словно обижаясь от того, что ему не хотят доверить такую тайну, как настоящее имя. - Ладно, будь по-твоему, - непонятно от чего хихикнул странный парень, с любопытством рассматривая это умилительное человечье дитя, что сейчас откидывало со лба надоедливые прядки волос. – Меня зовут… ну, скажем… - в голове внезапно мелькает знакомое добродушное лицо и слова ‘What a wonderful world’пропетые хриплым голосом, - Луи. - Луи? - Да, Луи. - А можно звать просто Лу? - Для только что познакомившегося со мной ты слишком нахален, юный Гарольд. Но ладно, только ради появления твоих забавных ямочек, я разрешу тебе так коверкать мое прекрасное имя. Мальчик, услышав это, заулыбался снова, показывая вышеупомянутые Доктором Луи ямочки. - Только я не Гарольд. Просто Гарри. - Просто Гарри, - послушно повторил Луи, слегка дернув пару раз за слегка вьющиеся прядки в непонятном порыве. – А знаешь что? Несправедливо, что ты укоротил мое имя, а я твое не могу. Несправедливо-несправедливо-несправедливо. Несправедливо в кубе. В четвертой степени. Значит, тебе нужно дать кличку! Гарри с любопытством наблюдал за забавным незнакомцем, начавшим расхаживать из стороны в сторону, бормоча что-то себе под нос. - Так, Гарри. Гарри, Гарри, Гарри… нет, это слишком длинно… это слишком вычурно… так звали сына одной прекрасной пары сливинов, так что нет… а, вот! Придумал! Будешь Хаззой! - Хазза, - послушно произнес мальчик, словно пробуя новую кличку на вкус. Ощущения, видимо, пришлись ему по душе, ибо он широко улыбнулся, демонстрируя отсутствие парочки зубов, - мне нравится! - Да и мне тоже, - усмехнулся Луи. И тут же нахмурился, бросив тревожный взгляд на вдруг снова ожившую и тихонько загудевшую будку. – И прости, малыш Хазза, но кажется мне уже пора. Гарри нахмурился снова. - Уже? Но ты ведь только пришел! - Да, к сожалени… ай, черт! – Доктор зашипел, пробормотал что-то явно не цензурное и вытащил из кармана ужасно облегающих брюк ярко сияющий ключ. - Так быстро… невероятно, - пробормотал он себе под нос, перекидывая из рук в руку раскаленный кусочек металла, что уже начинал медленно тускнеть. Он уже сделал шаг по направлению к своей будке, чьи окна снова замерцали приятным желтым светом, что говорило о полном восстановлении, как вдруг его что-то остановило. Маленький мальчик стоял на том же самом месте с тем же самым расстроенным лицом, слегка закусывая пухлую губу. - Ну вот и ты уходишь, - необычайно серьезным и тихим голосом произнес он, - все вы уходите. Всегда. И эти слова, этот тон и эти яркие зеленые глаза, кажущиеся еще ярче из-за набегающих слез, заставили Луи сделать то, о чем он, возможно, пожалеет в будущем. Секунда, и он крепко обнимает этого хрупкого мальчика, шепча ему в растрепанную макушку: - Эй. Я обязательно вернусь, слышишь? Обязательно.