Мелочи

На улице давно стемнело, даже не нужно смотреть на часы, чтобы понять, что уже где-то одиннадцатый час. Машины уже почти не ездят, видимо большинство людей, как и я, предпочитают ложиться пораньше. Уличные фонари бросают яркий свет в окно. Хорошо, что есть занавески, которые Ты заставил меня купить неделю назад. Надо бы закрыть ими окно, чтобы с утра можно было подольше поспать, ведь завтра впервые за долгое время, я могу насладиться утренними объятиями своего малыша. На кухне щелкнула кнопка чайника, оповещая о том, что вода нагрелась и можно радовать себя горячими напитками. Открываю верхнюю тумбочку и достаю оттуда твою любимую чашку с Микки Маусом. Боже, как сейчас помню, Ты стоял как маленький ребёнок и чуть ли не плакал, чтобы я тебе ее купил. Заливаю цветной стакан кипятком, и макаю в него чайный пакетик. Жду, пока коричневые чаинки не раскрасят воду и, вытащив пакетик - уже отработанным движением - отправляю его в мусорный бак. Сахар не кладу, прекрасно знаю, что ты его терпеть не можешь. Зато беру шоколадную конфетку - Ты не можешь пойти спать, не выпив перед сном чашки чая, и не съев шоколадной конфетки. - Ньют, - без стука захожу в нашу спальню и замечаю тебя стоящего возле зеркала и задрав майку, рассматривающего своё тело. Он резво обернулся в мою сторону и также резко опустил майку. – Что случилось, малыш? - Ничего, - опустив глаза, он подошёл к кровати и лег на свою любимую правую сторону и стал ждать, когда лягу я и подам ему чай. Я не стал обращать внимания на его ложь. Да-да, ложь. Это было так легко понять, он не умеет мне врать, скорее всего, Ньют, это и сам знает, но не желает признавать. Я прилег к нему на кровать, отдал чай, положил голову ему на грудь и мы начали смотреть нашу любимую передачу «LY song» К концу передачи, он стал себя странно вести, как будто хотел что-то сказать, но…боялся. Когда я стал выключать телевизор, то заметил, как он немного поколебавшись, начал тихо говорить: - С завтрашнего дня, я начинаю ходить в спортзал. – Я не удержался и перевел на него удивленный взгляд своих янтарных глаз. - Зачем? На его щеках заиграл румянец, и было видно, что он сильно волнуется. Ей Богу, как девчонка на первом свидании. - Ты видел моё тело? Это же ужас! Одни кожа до кости. Я не сексуальный, у меня нет аппетитной задницы, которые я знаю, тебя привлекают. Ты такой красивый, я не достоин стоять с тобой рядом, не говоря уже о том, чтобы жить в одной квартире и спать в одной кровати. Я хочу стать идеальным для тебя, ты только подожди, дай время, ладно? Я не перебивал его и слушал предельно внимательно, укладывая каждое сказанное слово в голове на полочку. Рот непроизвольно открылся, и видимо подвел, так как глаза Ньюта расширились в двойне. - Ты не будешь ждать? Я правильно тебя понял? – Его глаза стали блестеть, в них начали наворачиваться слёзы. Не люблю, когда он плачет, у меня прям сердце разрывается. - Малыш, ты идеален. Ты всегда был идеален, для меня. Привстав со своего места, я одним движением уселся на него, прижимаясь ногами к его бедрам. Я взял его лицо в чашу своих ладоней, тем самым заставляя смотреть только мне в глаза. - Я люблю тебя! Люблю обнимать тебя. Люблю аромат коньяка и чего-то хвойного – твой аромат. Люблю неторопливо проходить губами по твоему телу. Люблю нежно целовать. Люблю, когда ты грубо толкаешь на кровать, нависая сверху и властно целуешь, показывая, кто здесь главный. Люблю нежиться в твоих объятиях и засыпать на твоем плече. Я люблю тебя без остатка, за каждую секунду, которую мы проводим вместе. Люблю всего и всегда. И никогда никому не отдам. – В горле немного пересохло после долгой речи поэтому я, не задумываясь, прижался к его губам. Такие сладкие и вкусные после той шоколадной конфеты. Провожу языком по верхней губе, затем по нижней, немного прикусываю и оттягиваю на себя. Знаю, что ему нравится. Постанывая мне в губы, он приоткрывает рот, пропуская проворный язык на свою территорию, а сам запустил пальцы мне в волосы, прижимаясь и, прося о большем. Он практически растаял, когда мой язык скользнул внутрь и задел его, грубо и мокро. Во рту Ньюта было горячо, влажно и приятно, что заставляло мою голову пойти кругом. Черт возьми! Я схожу с ума! Чувства блондина просто горели, нападая со всех сторон: от знакомого ароматного дезодоранта, тяжести и тела Томми и сильного привкуса мяты в его дыхании. Наши языки начали переплетаться, обмениваясь слюнями, и пусть это звучит не так приятно, зато чувства превосходные, неописуемые, волшебные. От нехватки дыхания я отрываюсь от его губ, и слышу, как он разочарованно стонет, улыбаюсь. Провожу пальцами по всем веснушками, рассыпанным на носу и щеках Ньюта. Их почти не видно, но если приглядеться, то вблизи можно заметить, я вижу. Знаю, он никогда не любил морщинки в уголках своих глаз, которые появляются при улыбке. Наклоняюсь и целую их. Я их люблю. Знаю, он никогда не любил свои живот и бедра. Но они прекрасны. Стягиваю с него майку и начинаю целовать его бледное и прохладное тело. Провожу языком по адамову яблоку и там же, засасываю кожу, пытаясь оставить свою коронную отметку на память. Йуху! Получилось. Спускаюсь языком ниже, делая непонятные узоры на его груди, и нахожу уже затвердевший сосок. Делаю круговой оборот вокруг него и легонько прикусываю зубами. Ньют застонал и выгнулся на кровати. Нравится, малышу. Беру второй сосок пальцами и начинаю поглаживать, щупать, доставлять удовольствие. Оставляю свою работу и продолжаю дальше оставлять влажную дорожку на его теле. Запускаю пальца к нему под спину и нащупываю ямочки на его спине в нижней части позвоночника. Знаю, как же он их не любит. Но я люблю их бесконечно. Затем опускаю руки ещё ниже и сжимаю его ягодицы. - Мне нравится твоя задница! Потому что она только МОЯ! И мне не нужна другая. – Он ещё раз застонал, откинул голову назад и прикрыл глаза от наслаждения. Я провёл языком по выпирающейся выпуклости через ткань трусов своего парня и почувствовал, как его достоинство становится твёрже. Я уж о своем молчу…так и хочется быстрее стянуть с себя эти боксеры. Стягиваю с него трусы и улыбаюсь как идиот, всё не могу привыкнуть, что мой мальчик реагирует на меня. Провожу рукой по члену Ньюта и чувствую венки, которые показываются по его стволу. Парень заскулил, закусив губу. Я поцеловал головку и открыл рот, пропуская его внутрь. Он такой горячий, и сладкий. Я чувствую привкус натуральной смазки, которую он немного выпустил. Так приятно. Начинаю двигаться взад-вперед, с каждым разом заглатывая его член глубже. Сглатываю, ненужный сейчас ком в горле, тем самым унимаю рвотный рефлекс и продолжаю обводить круги по головке. Отстраняюсь и немного причмокиваю, зная, как это пошло и что ему это нравится. - Ньют, смотри на меня, - Он разлепил свои затуманенные глаза, в которых даже невозможно увидеть цвет его прекрасных карих глаз, так как зрачки настолько расширились, что теперь, кажется, будто его глаза черные. Его щеки снова покрылись румянцем, и он снова застонал, когда я начал массировать его яички. - Томми…Я сейчас кончу…Пожалуйста… Я остановился и посмотрел на него сверху вниз, затем отстранился и спросил: - Что, пожалуйста, детка? – Я ухмыльнулся, понимая, что меня сейчас будут умолять, а я так это люблю. - Пожалуйста, я так тебя хочу в себе… О большем и просить не нужно. Пока я стягивал с себя боксеры он встал на четвереньки и раздвинул ноги, грациозно выгибаясь все же не до конца, но достаточно старательно, все еще скованный мыслями о своем теле, каждая клеточка которого почти дрожала от нетерпения. Я приблизился к нему ближе и жадно облизнулся. Это мой парень. Я провел указательным пальцем по всей полоске от яиц до дырочки и остановился. У нас нет смазки. Черт! И я только сейчас об этом вспомнил, как не вовремя. Тогда придётся поработать язычком. Я все так же медленно обвел языком горячее колечко мышц, которое сжалось и разжалось под мягким напором моего языка, и проник внутрь, насколько это пока что было возможно, неторопливо вылизывая каждую складочку внутри моего Ньюта. Ньют заметно расслабился и если бы не мои сильные руки на его бедрах, то он давно бы съехал вниз. А я тем временем продолжаю проникать языком глубже, обильно смачивая дырочку своей слюной с таким пошлым хлюпающим звуком. Немного отстранюсь и погружаю в него сразу два пальца. Жду, когда он привыкнет, и начинаю ими шевелить, захожу глубже и развожу пальцы в разные стороны - как это называется – делаю ножницы, и растягиваю его под свои немаленькие размеры. Как только он сам начинает насаживаться, я вытаскиваю пальцы и подставляю свой агрегат к его растянутой дырочке. Сначала потихоньку проникает головка, а затем в медленном темпе и весь ствол. Когда я оказался плотно прижат к заднице Ньюта, то не тороплюсь, начинаю двигаться медленно, глубоко и жёстко, так, как ему нравится. Он такой…узкий. Внутри так безумно горячо. Мой темп с каждым разом нарастает, я чувствую, что ещё немного осталось до развязки. Комната погрузилась в мелодию из стонов Ньюта, Боже, у него такой сексуальный голос. Надо будет его записать на диктофон, хотя, знаю, что ему никогда не нравился свой голос на записях. - Ох…Да…я сейчас..Томми..- Простонав моё имя он кончил даже не прикасаясь к себе, его тело немного подрагивает. Я делаю последние два толчка, захожу настолько глубоко, насколько могу и кончаю. Выхожу из Ньюта и падаю возле него. Немного отдышавшись, я прижался к его губам снова. Это не был поцелуй страсти, нет, это был поцелуй нежности и любви. - Я влюблён в тебя и во все твои мелочи. – Он свернулся калачиком, а я, обвив его рукой, прижал ближе к себе, уткнулся носом в шею и, вдохнув аромат яблочного шампуня, уснул.