Не присылай ко мне ангела

Что-то неприятно кольнуло Мерлина при этом заявлении; Гаюс пристально смотрел на него, как будто знал все, о чем он думает. Юноша прикрыл глаза, чувствуя, что на сегодня с него хватит, он не сможет спросить напрямую, не слишком надеясь на честный ответ. — Знаешь, Гаюс, мне пора… Артур прав… Я должен вернуться. — Спокойной ночи, — пожелал лекарь. Его взгляд смягчился, провожая юношу до двери. — Спокойной, — пробормотал Мерлин и юркнул за дверь. Когда он поднялся в комнату Артура, то обнаружил принца уже в пижаме, сидящего за столом с кубком. Он задумчиво болтал вино, наблюдая, как насыщенно-красная жидкость приливает к краям. — Я и тебе налил, — сказал принц вместо приветствия. — Я не буду. — Пей. Когда ещё тебе выпадет шанс отведать вина из лучших сортов винограда? Мерлин устало опустился напротив и пригубил вина. Он ощутил терпкий вкус и выраженный фруктовый аромат. Совсем не тот слишком сладкий вкус домашнего вина из жмыха, которым потчевал крестьян приехавший погостить дядя Уилла. — Специально для тебя выбрал некрепкое, — наблюдая за ним, произнёс Артур. — Хотя мне очень хотелось захмелеть. Мерлин заглянул в кувшин и заметил, что он пуст: Артур взял вина ровно на два кубка. — Зачем? — поинтересовался волшебник. — Люди гибнут в моем королевстве, а я ничего не могу поделать, — принц на мгновение сжал кулак, но глубоко вздохнул и разжал руку. — Отец умер, теперь Джеффри… Не могу понять, почему, не знаю, кто за этим стоит. Мерлин открыл рот, собираясь обо всем рассказать — теперь уже сон Морганы не имел значения, он сам видел ангела, он сам теперь знал, что это дело рук Нимуэ, но… он не смог. Он никак не проявлял свою магию при Артуре в последнее время, а закон ведь никто не отменял. Что, если его опять посадят в темницу? Что, если Артур решит, что его видение — это уже за пределами странного? Что, если Артур подумает, что раз он видит ангела, то и сам причастен к смерти людей? — Скоро полночь. Допивай вино и ложись спать, — Артур потянулся к канделябру, задувая свечи. Мерлин вскинул голову; глаза его сверкнули, и вся комната погрузилась во мрак. Свечи потухли все разом — этому трюку он научился ещё в глубоком детстве. Свет луны заливал высокую фигуру принца, который смотрел на волшебника, наклонив голову. Мерлин, затаив дыхание, ждал его реакции. — Впечатляет, — наконец, промолвил Артур и вслепую направился к кровати: видно было, как он старается по пути не наткнуться на что-нибудь. В голосе его прозвучало только удивление. Никакого страха. Никакой ненависти. Мерлин оживился. — Слушай, Артур, я хотел тебе сказать… — Что бы это ни было, это может подождать до завтра, Мерлин, — зевнул принц, накрываясь одеялом. — Но я видел… — Пожалуйста, Мерлин. У меня был тяжелый день. Мы потеряли хорошего человека. Завтра похороны. Дай забыться ненадолго. Мерлин печально посмотрел на завернувшуюся в одеяло, точно в кокон, фигуру. — Хорошо, — согласился он и отправился к себе — тоже, как Артур, спотыкаясь в темноте.

***

Похороны прошли печально и торжественно, потому как государственный церемониймейстер — это действительно почетная должность, все уважали Джеффри. Конечно, его хоронили не в фамильном склепе, как короля, но все же проститься с ним пришло много людей. Джеффри Монмута был мёртв, предстояло выбрать нового церемониймейстера. На Совете, состоявшемся после полудня, принц рассмотрел несколько кандидатур. Он склонялся в сторону сэра Леона, раздумывал над назначением Гаюса, но вынужден был признать, что у обоих и так много основных обязанностей. Артур остановил свой выбор на одном из членов Совета. Синхельм прославился своими мудрыми идеями ещё при правлении Утера, покойный король весьма его ценил. Человеком он был мудрым и начитанным; библиотека также перешла в его распоряжение. Синхельм хорошо знал законы Камелота, помогал составлять многие из них; его назначение ни у кого не вызвало возражений. И первое, что ему поручил Артур — готовиться к коронации леди Морганы, ведь она имела на трон законное право. Оспаривать приказ брата леди не могла по той причине, что на заседании Совета в этот раз ее попросту не было. Новый церемониймейстер тут же приступил к исполнению своих обязанностей. Пригласительные письма были составлены и отосланы всем знатным вельможам и иностранным монархам, начали вестись приготовления, дворцовым слугам были отданы соответствующие распоряжения. Мнения принцессы никто не спрашивал: ее брат довольно четко дал понять, что закон незыблем, и никто не имеет права вмешиваться. Сам Артур не намеревался мешать сестре и претендовать на трон. Моргана, хотела она того или нет, должна была стать королевой.