— Черт возьми, ты серьезно? — закатив глаза, Ньют раздраженно поджал губы.
— Абсолютно! Давай, Ньют, из тебя выйдет первоклассная девчонка, закачаешься! — Бренда, загадавшая переодеть Ньюта в девушку и заставить его пройтись в таком виде по всему дому, стуча каждому в квартиры и спрашивая: «Джоану вызывали?», ерзала на месте в нетерпении, и глаза ее горели таким недобрым и предвкушающим огнем, что у парня по телу побежали мурашки — и отнюдь не от холода (в комнате было очень тепло — на улице стояла жара, солнце палило во всю, а горячий ветер лишь иногда задувал в открытое окно, еле ощутимо колыхая легкий тюль).
Оглянувшись к друзьям в поисках поддержки, Ньют увидел ехидную улыбку Минхо, уже успевшего надраться и теперь вяло покачивающего бокалом, в котором плескались остатки вина, прищуренный взгляд Томаса с хитрой ухмылкой и, о боже, нет, — тот же нездоровый блеск в глазах, что и у Бренды, — у Терезы. Ничем хорошим это кончиться явно не могло. Ньют тяжело сглотнул и внутренне помолился, чтобы двери квартир открывали исключительно женщины. Он напряг память, пытаясь вспомнить, живут ли в доме Терезы борцы или просто крутые качки. С памятью у парня было плоховато, поэтому он, стараясь выглядеть как можно более невозмутимым, спросил:
— Тереза, хм, в твоем доме случайно не живут не толерантные люди?
«
Отлично построил вопрос, Ньют, просто гений!» — пронеслось у парня в голове, и он мысленно дал себе подзатыльник.
— Смотря что ты имеешь в виду под этим определением, — отозвалась девушка, наблюдая за тем, как Ньют еще больше теряется.
— Ой, да понятно же, что его волнует наличие качков-гомофобов, — небрежно отозвался Минхо, махнув рукой и чуть не расплескав вино. Ньют раздраженно посмотрел на него, стараясь силой мысли передать всю степень своей «признательности». Минхо, заметив испепеляющий взгляд, мило улыбнулся, пьяно хихикнул и показал большой палец. Тереза в это время не сводила глаз с Ньюта, вопросительно приподняв бровь.
— Ну, в общем и целом, да, Минхо прав. Моему прекрасному лицу может что-то угрожать? — спросил Ньют, вздохнув, и наигранно начал подправлять пока еще несуществующий макияж.
Минхо фыркнул и закинул ноги на стул, Томас внимательно следил за Ньютом, улыбаясь уголками губ, а Тереза и Бренда одновременно тяжело вздохнули, и первая поспешила уверить парня:
— У меня в доме не живут никакие качки, тебе не стоит об этом волноваться. — Девушка сделала паузу, задумавшись, и в итоге произнесла, — Хотя… Этажом ниже живет парень, Галли, он малость псих, но туповат. Успеешь убежать раньше, чем он среагирует.
— Оу, ну спасибо, теперь мне стало легче, — язвительно ответил парень.
Комната ненадолго погрузилась в тишину, которую прервала хлопнувшая в ладони Тереза и, произнеся, как настоящий врач-хирург, «Приступим», встала с места. Бренда вскочила на ноги и с радостными криками побежала искать у Терезы в комнате косметичку.
«Вот оно… Началось» уныло подумал Ньют и плюхнулся на диван, пока девушки, производя невообразимый грохот и успевая шутить и переругиваться друг с другом, искали пинцет для бровей, который представлялся Ньюту скальпелем, и красную помаду, чей кровавый цвет парню с самого начала не понравился. Томас, присев рядом, старался подбодрить друга, который в ближайшем будущем должен стать подругой, хотя и ненадолго, но начинал нездорово хихикать, когда на столе стала образовываться целая гора из бесконечных кремов, тоников, пудр, теней для век, карандашей для любой части лица и… все той же красной помады.
— У тебя что, помады больше нет? — хмыкнул Ньют, — А я думал, вы мои губы будете долго насиловать в поисках идеального цвета.
— Закрой варежку, — не отвлекаясь от перебора, вероятно, сотни расчесок всех форм и размеров, попросила Тереза и откуда-то из закромов маленькой на вид сумочки выудила внушительного вида плойку для завивки волос.
Ньют невольно отсел подальше, буквально влипнув в дико ржущего Томаса. Минхо в это время уже с интересом рылся в куче женских побрякушек под недоуменными взглядами Томаса и Ньюта, пока не уронил тени для глаз и не получил по рукам за неаккуратность.
— Ну что ж, думаю, время пришло! — драматически повышая голос, провозгласила Бренда и, злобно рассмеявшись, вооружилась щипчиками для завивки ресниц и огромной круглой расческой, которая, по мнению Ньюта, была скорей похожа на мини-булаву, нежели на предмет для расчесывания волос.
— Парни, держите меня, иначе я либо деру дам, либо нечаянно убью их, — пробормотал Ньют, глядя на обезумевших девушек, которые плотоядно смотрели на свою потенциальную жертву и, держа в руках вещи, которые Ньюту казались оружием маньяка-потрошителя, начали наступление.
— Живым не дамся! — заорал Ньют, как только к нему приблизились две маньячки. Да, иначе парень их назвать не мог. Ньют засучил ногами в воздухе и попытался встать и убежать, пока не поздно, но Бренда повелительно крикнула: «Держите его!». Тут на парня с двух сторон навалились Томас и Минхо. Маленький бунт был подавлен так же быстро, как и начат.
— Предатели, — прошипел Ньют и, дернувшись в последний раз для достоверности, застыл в недовольной позе, скрестив руки на груди и нахмурив брови.
— Прости, Ньют, но мне тоже интересно, что из этого выйдет, — раздался справа голос Томаса.
— Ну спасибо, Томми, друг чертов, — Ньют скривил губы и нахмурился еще больше.
— Смотри, у него от злости кадык дергается, — прошептала Тереза Бренде.
— Я слышу каждое ваше гребаное слово! Очень надеюсь, что в вашем пыточном арсенале нет щипцов по удалению кадыка. Если есть, то можете убить меня сразу, — выдал Ньют, раздраженно дернув ногой и закатив глаза.
— Такого пока не придумали, но если ты прямо сейчас не заткнешься, то я изобрету, — пригрозила Бренда и, пододвинув к дивану стул, начала мазать чем-то лицо парня.
Минхо и Томас ослабили хватку и вскоре совсем отпустили парня, который, кажется, уже смирился со своей участью и убегать не собирался.
— Что это? — спросил Ньют, сморщив нос в отвращении, когда на его лицо вновь шлепнулась какая-то холодная жидкая субстанция.
— Тональный крем, — в один голос ответили девушки.
Ньют вновь напряг память, пытаясь вспомнить, что это такое. Кажется, он видел по телевизору рекламу чего-то подобного, но смотрел невнимательно, потому что к нему эти крема и гели тогда не имели абсолютно никакого отношения. Деловито кивнув, будто хорошо понимает о чем речь, он задал другой интересующий вопрос:
— Почему он воняет, как серная кислота?
Через секунду после этого вопроса произошло сразу две вещи. Томас и Минхо в один голос спросили: «Ты нюхал серную кислоту?», а Тереза дала ему по башке расческой, той самой, которая напомнила Ньюту булаву. Весила она, собственно, столько же.
— Что? Я-то в чем провинился, если реально воняет? — забубнил парень, протянув руку, чтобы потереть ушибленную голову, но и по ней получил удар, — Да что я опять сделал? — отчаянно вскричал великомученик.
— Во-первых, не дергай руками, ты мешаешь, — спокойно пояснила Бренда.
— А во-вторых, — подхватила Тереза, — воняет не серной кислотой, как ты изволил выразиться, а просто огурцом. По крайней мере мне так кажется.
— Реально пахнет огурцом, — вставил Томас, приблизившись к Ньюту и вдохнув запах.
— Уйди, предатель, не нюхай меня, — лениво отозвался Ньют.
Бренда, наконец, закончила мазать лицо парня, но, как только он вздохнул с облегчением, ему на щеку опять что-то шлепнулось.
— Черт, да ладно? — устало спросил парень и попытался сменить положение, но Тереза, которая завивала ему волосы, не дала этого сделать. Голове парня на секунду стало очень жарко, а потом место ожога вспыхнуло ужасной болью. С криком Ньют дернулся обратно, а Тереза, быстро развив прядь, засуетилась рядом с извинениями.
Минхо, который еще минуту назад убегал на кухню подлить себе вина, теперь сидел рядом с хрюкающим от смеха Томасом и вставлял едкие комментарии:
— Ньют, чувак, ты превращаешься в горячую девочку! В слишком прямом смысле «горячую»!
Томас поддержал Минхо диким смехом, а Ньют в мыслях уже давно проклял каждого из них, себя и в первую очередь глупую игру «Правда или действие», с которой и начались его страдания.
— Чтоб я еще раз сел с вами играть во что-то, — бубнил Ньют, пока Бренда заканчивала обрабатывать ему кожу на лице.
— Ньют, сейчас будет немного бо-бо! Или не немного, я не знаю, но в любом случае приготовься! — предупредил его Томас буквально за секунду до того, как Бренда отложила крем, взяла пинцет и выщипнула Ньюту волос из брови.
Ньют снова заорал и начал с психу пинать ногами все, что попадалось. Стул с Брендой, края дивана, Томаса, который, чтобы утихомирить буйную жертву, пересел на пол и плотно прижал спиной ноги Ньюта к дивану.
— Не трогайте мои брови! Оставьте хотя бы это! — голосил парень, все еще дрыгаясь скорее из вредности, чем от боли.
— Ладно, ладно. У тебя, кажется, свои неплохие, — задумчиво протянула Бренда, а Тереза, хихикнув, нечаянно дернула рукой и снова обожгла Ньюта.
— Да вы его инвалидом оставите! — закричал Томас, и Ньют был бы ему благодарен, если бы он сказал это серьезно и без смеха, но Томас разбавил свое восклицание тихим гортанным хохотом, из-за которого Ньют взбесился еще больше.
— Томми, я был бы тебе очень признателен, если бы ты сейчас же перестал ржать. Это не смешно, мне вообще-то больно, — процедил парень, зажмурив глаза, потому что боль от ожога еще не отступила.
— Прости, Ньют, просто ты такой милый, когда злишься, — Томас улыбнулся, а Минхо раздраженно фыркнул.
Ньют подозрительно скосил глаза в его сторону, тяжело вздохнул и приготовился к новой порции мучений, потому что Тереза закончила его завивать, а Бренда наконец-то убрала свои ужасные щипчики и несла уже что-то другое, менее опасное на вид.
— Пойду принесу нашей принцессе одежду, — проронила Тереза и упорхнула к себе в комнату.
— Чтоб она там потерялась в своих шмотках, — пробубнил Ньют.
— Я все слышу! — крикнула из другой комнаты Тереза.
Ньют, однако, ее уже не слушал, настороженно уставившись на предмет в руках Бренды.
— А это что? — с ноткой подозрения в голосе спросил он.
— Тушь. Ну-ка, подними лицо, мне неудобно, — приказала Бренда, и парню ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Сначала все было нормально, даже никто не отпустил ни единой шутки. Томас и Минхо сидели с открытыми ртами, наблюдая за тем, как Бренда как можно аккуратнее придает выразительность глазам Ньюта.
— Надеюсь, в глаз этой штукой ты мне тыкать не соби… да ты издеваешься?! — парень часто заморгал, пытаясь избавиться от неприятных ощущений, и раздраженно сжал кулаки.
— Ой, извини, немного переусердствовала, — виноватым голосом сказала Бренда и вновь схватила тушь.
Ньют был на грани. Дыша глубоко и часто от злости, он сверлил каждого из участников экзекуции ненавидящим взглядом.
— Расслабься, я больше не промажу, обещаю, — сделав умильное лицо произнесла Бренда и вновь направилась к Ньюту.
— Нет! — резко выставив вперед руку, крикнул парень, — Тебе я больше не доверяю. И тебе тоже, — сказал он вошедшей в комнату Терезе, которая несла целый ворох вещей.
— И? Что ты предлагаешь? Тебя больше некому красить, так что терпи, — пожала плечами Бренда.
— Почему некому? Можем попробовать мы с Минхо, — внезапно подал голос Томас.
— Ты издеваешься? — одновременно произнесли Ньют, Бренда и Тереза. Минхо ничего не сказал, он растянулся на диване с закрытыми глазами и в ответ лишь лениво поднял руку с оттопыренным средним пальцем. Жест, разумеется, предназначался Томасу.
— Почему сразу издеваюсь? Я бы попробовал, — Томас коварно улыбнулся.
— Я и так как подопытный кролик. Если за дело возьмется Томми, то я лишусь не только волос и глаз, но и жизни, — Ньют покачал головой, протестуя, — Нет, ни за что, я не согласен.
— А, собственно, кто тебя спрашивает? — засмеялась Тереза, — Давай, Том, вперед. Мы предоставляем тебе полную свободу действий. Только постарайся не убить его.
Томас встал с пола и потер руки, хищно сузив глаза и натянув якобы дружелюбную улыбку, напоминающую скорее оскал или дикую усмешку, которой мог бы позавидовать любой злодей из фильмов ужасов. Ньют вспыхнул.
— Мое мнение, кажется, никто в расчет не берет? Я же сказал — нет! — Парень скрестил руки на груди и упрямо вздернул подбородок.
— Ты сам выбрал «Действие», уж потрудись выполнить. Сейчас ты похож только на половину девушки. Дай Томасу закончить все за нас, а мы пока посмотрим, — уперев руки в бока, ответила Бренда и подтолкнула Томаса, — Иди, надеюсь, твои познания в этой области не так плачевны, как у Ньюта.
Пообещав, что все будет «Окей», Томас поднял оставленную Брендой тушь и подошел к скисшему и смирившемуся со своей участью Ньюту. Попытавшись принять удобное положение, чтобы достать до глаз парня, Томас изогнулся под немыслимым углом, отклячив зад. Потоптавшись еще немного, он попытался встать поудобнее, но в итоге вышло тоже самое, что и в прошлый раз.
— Том, ты сейчас себе что-нибудь сломаешь, — закатила глаза Тереза.
Ньют в это время с ядовитой улыбкой наблюдал за стараниями парня и, посмотрев на его мучения, довольно сказал:
— Ну что, все-таки облом, а? — он только хотел встать с места, как Томасу внезапно пришла в голову гениальная, по его мнению, идея — он просто сел на Ньюта. Тот в ответ охнул и, сжав зубы, выдавил: — Ты мне колени решил раздробить к черту?
— Прости, по-другому не получилось, — виновато улыбнулся парень и, усевшись поудобнее, то есть усадив задницу на колени Ньюту и ногами сжав его бедра, начал открывать тюбик туши.
— Да ты прикалываешься надо мной, — Ньют закатил глаза и со вздохом оглядел сидящего на нем Томаса снизу вверх, остановившись взглядом на радостной улыбке прямо перед своим лицом.
— Зато удобно, — пожал плечами Томас.
— Ну, знаешь ли, кому как!
Где-то за Томасом, полностью загородившим весь обзор, слышались смешки Бренды и Терезы. Наконец, Томас справился со сложной миссией по открыванию туши и, закусив губу, приблизился к лицу Ньюта, чтобы сделать первый мазок щеточкой. Тот в ответ впечатал голову как можно глубже в диванную спинку.
— Не отползай, я пока еще тебя не целую, — усмехнулся Томас и пододвинулся чуть ближе.
Глубоко вздохнув и мысленно вознеся молитвы всем известным богам, Ньют кивнул и позволил Томасу издеваться над своим лицом. Кроме как издевательством, Ньют происходящий процесс назвать иначе не мог. Томас, высунув изо рта кончик языка, с усердием принялся за работу.
— Поверить не могу, что позволяю вам делать со мной такое, — проворчал Ньют.
— Заткнись и не дергайся, — буркнул Томас и для удобства схватил Ньюта пальцами за подбородок. Сзади захихикали девушки, в это же время раздался громкий всхрап уснувшего к этому времени Минхо и вскоре его громкий вопль:
— Вот это ни хрена себе! Я и не знал, парни, что вы голубых кровей в том самом смысле, о котором я говорю!
Томас и Ньют одновременно повернули головы в сторону Минхо и заорали:
— Захлопнись!
Тереза подошла к самому язвительному и саркастичному члену их компании и положила ему руку на плечо:
— Да, Минхо, лучше захлопнись, пока Том не передумал. Очень уж хочется посмотреть на степень его мастерства и конечный результат.
Бренда поддакнула подруге и села рядом с Минхо, внимательно наблюдая за манипуляциями Томаса, который закончил докрашивать незаконченный Брендой глаз Ньюта, и уже переключился на другой. Ньют почувствовал, как у него начали затекать ноги, покрываясь тысячами маленьких и неприятно колющих иголочек. Чтобы немного размять затекшие из-за Томаса конечности, парень немного приподнял бедра и поелозил на месте, не заметив, впрочем, как его нога случайно, но весьма ощутимо проехалась по паху Томаса, который, прервав свое занятие, сначала широко распахнул глаза, потом закрыл их и медленно выдохнул внезапно ставший густым воздух через плотно сжатые зубы. Остальные ребята ничего не заметили: Минхо вновь отправился на кухню долить себе вина, а Бренда и Тереза отвлеклись на какой-то совершенно бессмысленный разговор. Ньют, наконец, перестал ерзать и обратил свое внимание на Томаса, который пока еще находился в прострации — все так же сидел с закрытыми глазами и старался не двигаться. Ньют, заметив, что пытка откладывается, вновь начал приподниматься, потому что дискомфорт в затекших ногах, а теперь еще и заднице, никуда не ушел. Томас вновь рвано вздохнул и, взяв себя в руки, обратился к девушкам:
— Может, вы пока выйдете, а я потом представлю вам конечный результат? Ньют продефилирует туда-сюда, потом отправим его в рейд по квартирам. Как вам такая идея? Вся одежда здесь, я его сам накрашу так, что мама родная не узнает, а потом вы, как члены жюри, оцените мои старания, — парень натянуто улыбнулся и слегка, но предупреждающе сжал ногами бедра Ньюта, потому что тот опять начал ерзать.
— Хм, а что, неплохо. Так будет даже веселее! — сказала Тереза и встала с места. Бренда поднялась за ней, согласно кивнув.
Ньют непонимающе нахмурился и хотел что-то сказать, но, когда девушки повернулись и направились к двери, Томас зажал ему рот ладонью, которую Ньют, пытаясь убрать от себя, тут же обслюнявил.
— Не изнасилуй его тут, — небрежно кинула Тереза.
— Постараюсь, но если что, то я за себя не отвечаю, — усмехнулся Томас и, как только дверь захлопнулась, убрал руку ото рта Ньюта.
— Какого хрена? — тут же спросил парень, отплевываясь.
— Это я у тебя должен спросить! Елозишь подо мной, как неудовлетворенная девица! — прошипел Томас.
До Ньюта доходило туговато, он искренне не понимал, почему Томаса так взбесило то, что он пытался размяться. Перебрав в голове кучу возможных вариантов и так и не найдя нужного, он задал, вероятно, самый гениальный вопрос в своей жизни:
— Что?
Томас тяжело вздохнул и, откинувшись назад, показал пальцем на свою ширинку. Глаза Ньюта сначала округлились, потом хитро сузились, а губы растянулись в усмешке.
— Упс, — со смехом сказал он.
— Упс? Ты сказал чертовое «упс»? Ньют, я думал, что в такой ситуации ты сделаешь что-то более оригинальное, чем банальное «упс».
— Что, например? Может, я должен был сделать вот так? — он вновь подкинул бедра вверх, заставив Томаса издать тихий скулеж, — А, может, так? — плавное движение бедрами вперед-назад.
Томас, терявший от таких движений голову, оперся дрожащей рукой об спинку дивана, наклонившись чуть вперед и прерывисто дыша. Ньют смотрел на него, слегка прикрыв глаза и все также двигая бедрами.
— Что ты делаешь? — прохрипел Томас, однако слезать не стал.
Ньют не ответил, лишь ускорил движения, чувствуя, что ему самому уже не хватает воздуха. Стало в разы жарче.
— Хватит, остановись. Кто-нибудь может зайти, — с трудом произнес Томас, неосознанно двигаясь навстречу.
— Почему ты сказал «пока еще»? — внезапно спросил Ньют, прекращая движения и глядя затуманенным взглядом на Томаса, зрачки которого от возбуждения были расширены так, что почти полностью закрывали радужку цвета крепкого виски.
— О чем ты? — устало выдавил Томас.
— Ты сказал, что пока еще не собираешься меня целовать. А когда собирался? — сказал Ньют, скользнув взглядом к губам парня.
— Сейчас, — прошептал Томас и подался вперед.
***
— Ты мне лицо в тенях испачкал, — проворчал Ньют.
— А ты мне шею своей помадой! Зачем надо было сначала красить губы, а потом лезть целоваться? — парировал Томас.
— Все, давай, пошли, нас уже четыре раза звали.
— Ну еще бы. Кое-кто нас задержал!
— Отстань, все. Подай мне туфли.
— Звучит отвратительно из твоих уст. Боже, откуда у Терезы такие огромные туфли? Такие вообще существуют?
— Как видишь. Дай мне руку, а то я упаду к чертовой матери.
Томас, прихватив под руку Ньюта, впервые вставшего на высоченные шпильки, почувствовал себя карликом — Ньют и без того был выше его на добрых полголовы, а теперь и вовсе возвышается над ним, как небоскреб. Ньют будто снова учился ходить. Чуть не навернувшись пару раз, несмотря на то, что его придерживал Томас, он с трудом добрался до двери кухни, где собралась вся компания.
— Стой здесь, не падай, я пока пойду подготовлю их, — сказал Томас, поправляя на Ньюте ярко-желтую шляпу.
— Я выгляжу, как клоун, — закатил глаза Ньют.
— Ты и ведешь себя не лучше, — фыркнул Томас.
— Ой, кто бы говорил, хохмач чертов. Нобелевскую премию за остроумие еще не получил? — саркастично спросил Ньют и хотел упереть руки в бока, но покачнулся на высоких каблуках и чуть не упал снова.
Томас не стал отвечать, он просто аккуратно отодвинул парня в сторону и, открыв дверь к друзьям, скользнул внутрь комнаты и захлопнул двери. Ньют держался за стену, чтобы не упасть, слушая, как Томас просит подготовиться «членов жюри» к выступлению. А в ответ ему раздаются слишком громкие и наигранные аплодисменты и пьяные крики Минхо. Томас тихонько открыл дверь и вышел обратно так, чтобы из кухни ничего не было видно.
— Давай, дуй, они там на салфетках цифры даже написали. Тебя будут оценивать по десятибалльной шкале, — сказал Томас, поправив воротник на блузе Ньюта, — Хорошо, что ты ни в одну из юбок Терезы не влез.
— Не то слово, — поддержал его парень и снова покачнулся на каблуках.
Взяв парня за руку, Томас переплел их пальцы и открыл дверь.
Как только они зашли, сразу же раздался дикий хохот и пошлые свистки от Минхо. Ньют стоял с каменным лицом и из-за этого становилось еще смешнее.
— Томас, да ты просто дизайнер от бога, десять из десяти! — кричала Бренда, хлопая в ладони и поднимая салфетку с кривой цифрой 10.
Томас улыбнулся и оглядел свою модель. На Ньюте была надета вышеупомянутая желтая шляпа, которая непонятно каким боком очутилась среди вещей Терезы, белая блузка с довольно глубоким провокационным вырезом и свои джинсы. На ногах были черные туфли на шпильке и высокой платформе, которые доставляли больше всего проблем.
— Том, может, тебе устроиться на работу визажистом? Твой макияж переплюнул любые наши с Брендой идеи. Десять из десяти, — смеясь, сказала Тереза и подняла десятку.
То, что Томас сделал на лице Ньюта, тоже заслуживает отдельного подробного описания. Брови парня были жирно, даже слишком, покрашены темно-коричневым карандашом, глаза обрамляли с усердием выкрашенные черной тушью длинные ресницы, а для век Томас выбрал небесно-голубые тени, которые неумелой рукой нанес криво, съехав куда-то в область переносицы. Томас даже сделал Ньюту стрелки, правда, желтого цвета (в тон шляпе) и увел их куда-то в район висков, но главное, что сделал. Губы, разумеется, были ярко-красные, потому что другой помады у Терезы все-таки не оказалось. Когда Ньют увидел себя в зеркало, он сначала отвесил Томасу пинок под зад, а потом, чувствуя себя последним кретином, засмеялся.
— Так-так, наш женоподобный мальчик заслуживает даже больше десятки, — протянул молчавший до этого Минхо, — А за это и подавно, — добавил он, кивнув на переплетенные пальцы обоих парней. Смех девушек затих. Томас неловко потоптался на месте, Ньют опасно раскачивался на каблуках от волнения. Взгляды Терезы и Бренды сначала выражали полное непонимание происходящего, но потом осознание заставило обеих коварно улыбнуться, а Бренду еще и покачать головой с усмешкой.
— Гони мне двадцать баксов, — сказала Тереза и, мечтательно улыбаясь, протянула к Бренде руку. Та со вздохом полезла в карман, достала смятую бумажку и положила в руку Терезе. Ньют и Томас непонимающе переглянулись.
— Тереза, что… — начал было Томас, но Тереза прервала его.
— Ты думал, что мы не замечали? По крайней мере я. Да я еще до вашего осознания все видела, — самодовольно хмыкнула она.
— А ты, Минхо, ты тоже знал? — спросил Ньют, нахмурившись и переваривая полученную информацию.
— Догадывался. Даже, можно сказать, практически был уверен, — ответил Минхо и, кривовато улыбнувшись, оглядел Ньюта с ног до головы, — Выглядишь, как мечта педофила.
— Заткнись, — рассмеялся парень в ответ.
— Так, думаю, на сегодня потрясений достаточно. Так уж и быть, я отменяю ту часть, где тебе нужно бегать по квартирам, — великодушно разрешила Бренда. — И то это только потому, что я сама облажалась.
Ньют от радости снова чуть не упал.
***
За окном бушевала метель. Парни сидели, прижавшись друг к другу и замотавшись в плед, чтобы немного согреться. Но есть ведь и другой способ?
— Томми.
— Что?
— Накрась меня.
