Счастлива

Осень только начинается, но ветер становится все холоднее, деревья желтеют, начинают лить дожди. Солнце все еще выглядывает из-за облаков, но почти не греет. Люди одевают более теплые вещи, отдают предпочтение транспорту, нежели прогулке пешком. Простуда - дело привычное для этого времени года. Тсуна дышит в небольшие ладошки, сложенные "лодочкой", стараясь согреть замерзшие руки, перетаптывается на месте, не отводя при этом взгляда от светло-голубого неба. Ее интерес и некое влечение понятны - она само Небо. К нему все тянутся. Даже самые строптивые невольно чувствуют уважение к этой миниатюрной, смущающейся, но необыкновенно волевой девчушке. Ей уже семнадцать, а за это время изменений почти не произошло - все то же детское личико, пушистые ресницы, глубокие и завораживающие карамельные глаза. Несомненно, с возрастом у Десятой появились формы: тонкая талия, доселе почти не выделяющаяся, грудь, размера первого-второго, не больше, длинные стройные ноги. Она, из гадкого утенка, угловатого мальчишки, на которого смахивала, стала прекрасным лебедем. Тихо рассмеявшись своим, неизвестным никому мыслям, Тсунаеши смахнула с лица длинную рыжеватую прядь и посмотрела на своего спутника. Босс Варии продолжал смотреть на людей свысока, и Она не была исключением. Однако, во взгляде вишневых глаз можно было уловить не одно только презрение. Но только к Ней. Он не умел любить по-настоящему и проявлял это чувство своим, понятным только ему способом. Когда Тсуне было больно, он гораздо мягче своего привычного тона произносил "Никчемный мусор" и брал ее на руки, будь то простая царапина. И усмехался каждый раз, когда девушка отчаянно краснела и пыталась заверить его, что все хорошо. Точно так же было и тогда, когда она зимой, поскользнувшись, сломала ногу. Сейчас он внимательно наблюдал за Савадой, что восторженно осматривала парк, в который они пришли. Сначала она с детским, непонятным ему восторгом бросала плавающим уткам заранее купленный хлеб, а затем с интересом смотрела на небо. Секунд десять туда же смотрел и он, Занзас, но посчитал это бесполезным занятием и отошел к скамейке, проведя по ней ладонью и смахивая пыль. Поначалу, не заметив его рядом, Тсунаеши перепугалась и стала оборачиваться, стараясь найти взглядом нужного человека. Из глаз брызнули слезы, когда поиски на месте не обвенчались успехом. Сдерживая истерические нотки в голосе, она позвала его. Не пришел. Тогда Дечимо, вытерев лицо рукавом пальто, кинулась в противоположную сторону. - Мусор, - уже привычный холодный голос, раздающийся с правой стороны. Она подорвалась на месте и порывисто обняла мужчину. Савада очень плохо ориентировалась на местности, а потому довольно быстро потерялась. Людей, как назло, в парке не было. - Мусор?.. - скептически вскинув бровь, Вариец слабо обхватил девушку за талию и почти неощутимо прижал к себе. Она продолжала реветь, уткнувшись носом ему в грудь, но потихоньку успокаивалась. - Почему ты плачешь? - совсем тихо, но все так же безэмоционально. - Нет, ничего, - выдавила из себя Тсуна, отпрянув, но отойти ей не дали сильные руки, уже настойчивее прижимающие ее к телу Занзаса. Савада покраснела, но, услышав смешок, предпочла снова прижаться и попытаться скрыть румянец. - Просто я счастлива.