У тебя не получится переубедить меня

Нью-Йорк — захватывающий город. Даже сейчас, после стольких лет «Болезни солнца», он продолжал очаровывать тех, кто осмеливался вспомнить сюда дорогу. Но попав в этот мегаполис, далеко не многие возвращались, гонимые желанием отыскать здесь что-то для своего убежища: еду, чтобы перестать питаться одними остатками консервов, медикаменты, чтобы спасти инфицированных или раненых близких. У каждого был свой мотив, заслуживающий отдельно отметить безрассудную смелость или безграничную дурость человека, что пришел сюда добровольно. Мало кто сумел вернуться, но тех, кто остался в своем уме было еще меньше. Видеть смерть (такую жестокую и бесчеловечную) своего близкого, не имея возможности помочь ему, спасти от ужасной участи — это самое отвратительное чувство, а Нью-Йорк и его окраины могли подарить его всем желающим чуть ли не каждый день. Еще шаг — и вот цель. Человек среднего сложения медленно приземлился на влажный край крыши. Вот уже второй день почти что беспрерывно идут дожди, появившиеся, словно по расписанию. Иногда тучи ненадолго пропадали, например, как сейчас, но это было столь редко, что оказавшийся на улице человек мог не надеяться, что вскоре высохнет. Казалось, буквально на секунду солнце выглянуло из своего укрытия, но вскоре скрылось за домами. Вечер наступил довольно быстро, а ало-розовые тени заката скрыли тучи. Устроившийся на крыше молодой человек на первый взгляд беспристрастно наблюдал за происходящим, ни капли не переживая, что может промокнуть. «Ни один Рэяр не станет бродить по улицам в такую погоду» — рассуждал брюнет, предполагая, что никто не обратит внимания на его «скромную» персону, занявшую крышу. — Рафаэль. — Раздался тихий, но строгий голос, от которого парень слегка дернулся. Всё вокруг будто стихло. После последних событий он стал слегка не в себе, хотя больше всего пытался совладать со своими эмоциями и воспоминаниями. «Ни один Рэяр, кроме этой доставучей Лиры» — Рафаэль, ты можешь простыть, а учитывая твоё нынешнее состояние — это нам не на руку. — Нам? — Решительно спросил темперамент. В голосе звучали нотки недовольства, которые не могла не услышать девушка. — Если ты решил меня избегать — это не значит, что тебе позволено делать всё. Очередной упрёк. Эта женщина не могла прожить и дня, не произнеся эту фразу в той или иной форме несколько раз на день. Совсем нельзя было сказать, что за это время Рафаэль привык к такому назойливому проявлению заботы. Он сам может решать, что ему делать, когда и где тренироваться, он не обязан спрашивать разрешения у девчонки, даже если она его спасла — таких принципов придерживался темперамент. Братья то и дело подшучивали над ним, величая сорвиголовой. Особенно преуспевал в шутках младший — Микеланджело, за которого на данный момент парень переживал больше всего. Солнце команды, дарившее свои лучи даже в самых скверных ситуациях, наверняка сейчас не светило. — Дай мне минуту покоя и я спущусь. Лира не осталась довольна этим фактом, но она успела изучить вспыльчивую натуру парня. Девушка молча, незаметно для Рафаэля, покинула крышу, надеясь, что темперамент сдержит слово. На улице снова начался дождь, быстро перерастающий в ливень. Что сейчас делают братья? Все ли целы после их последнего совместного задания? Нет, что за глупый вопрос. Конечно же, они выжили и сейчас дружно радуются дождю, возможно, собирают запасы. Леонардо украдкой наблюдает за Караи: как её прическа развивается на ветру, а с чёлки спадают капли воды. При этом он не забывает одновременно винить себя в том, что вспыльчивый братец из-за него отныне не с ними, не может наблюдать за этим чудесным зрелищем. Омерзительно приторно. Рэмбо комнатного масштаба. Донателло вряд ли участвует во всем это лицедействе. Заперся у себя в лаборатории, пытается приглушить эмоции наукой. А что делает Майки — известно лишь Богу, что не могло не волновать. «Пора» — пронеслось в голове парня, после чего посмотрев на свою рану, он решительно и быстро встал с крыши, перепрыгнул через край, оказался на пожарной лестнице. Его шаги были тихими, почти неслышными для человеческого уха — всё так, как его учили. На поясе поблескивали вернувшиеся к хозяину сай. Искусство ниндзюцу как никогда могло помочь покинуть это место незамеченным. Тем не менее, даже за короткое время передвижение по высотке успело показаться вечностью. Но вот, кажется, в темноте виднеется асфальт, где-то у первых этажей. Шаг, ступенька, ступенька, перекладина… Бум! Не все навыки были забыты — парень ловко схватился руками за перила, которые проходили у одного из окон, тем самым отменяя ожидаемое падение. Тишина. Лишь неровное дыхание сорвиголовы выделялось среди капель дождя. Плечо предательски напомнило о себе, но нужно держаться, забыть о боли, как делал это всегда. Собравшись с силами, парень напряг руки и медленно подтянулся, стараясь делать всё максимально тихо. Из того же окна, в котором не горел свет, как и этажами ниже, на него смотрели бездонные черные глаза, принадлежавшие девушке-Рэяру. «Какого чёрта!» — едва не ругнулся он в слух, наблюдая, как брюнетка пожирала его глазами. На долю секунды Рафаэль опешил, а сердце упало куда-то в пятки. Нет, он не боялся, но никак не мог привыкнуть к этому ужасу. Мысли разделяются на ветви, беспорядочно бушевавшие в голове. Что делать? Как поступить? Думать было заданием Донни у них в команде, но сейчас от этого зависело его дальнейшее возвращение домой. Глаза продолжают смотреть, девушка не шелохнулась. Казалось, она не видит его в темноте, но чувствует его запах. Запах раны. Время не идёт медленней, если впереди тебя ожидает что-то неприятное. Руки непроизвольно сжали сай. Резкий толчок — надежда на то, что его не опередят. Рэярша быстро среагировала, и даже в полной темноте можно было разглядеть её безумный взгляд, огромные острые клыки, резко метнувшиеся к источнику запаха. Сделав обманный маневр, сорвиголова дал ей возможность схватить себя, но только нога ступила на балкон, а клыки почти пронзили плечо, Хамато схватил безумную за шею и свернул её, напоследок проткнув воспаленные глаза, на которые не мог смотреть. Что делать, если он привлек слишком много внимания? Вдруг остальные учуяли запах крови и уже спешат полакомиться свежим куском мяса? Виски отчаянно пульсировали, дыхание снова сбилось, а сердце выбивалось из груди. Нужно собраться и скорее двигаться дальше. Парень не стал осматривать квартиру. Молча вернулся на балкон, перелез на пожарную лестницу и ускорил былые попытки спуститься. Еще совсем немного — и вот промокшие ботинки ступили на землю, а руки отпустили мокрые перила. Обходя лужи, Хамато вышел из переулка и оказался на одной из главных улиц. Прямо перед ним висела убитая временем вывеска «Пицца для всех». Вновь послышался шорох со стороны переулка. «Только этого мне не хватало» — не оборачиваясь, Рафаэль влетел в заброшенное здание. Когда-то любимая пиццерия сейчас напоминала старый подвал, который давно никто не чистил. Старые стулья, некоторые из которых давно развалены, разбитый бар, с диванов слезла кожа. На полу засохшие лужи крови. На улице продолжает лить, словно из ведра. Дождь заглушает свои звуки, каждый скрип от шага человека. «Вернусь отсюда седым» — рассуждал брюнет, усердно стараясь найти черный выход. Он чётко помнил, что здесь он есть, а это самый лучший способ пробраться на другую улицу незамеченным. Шаг за барную стойку - нет, обошел два зала — тоже нет! Где же этот чёртов выход сейчас! Быстрее что-то случится, нежели люди успеют его найти. Мысленно проклиная всё и всех, да так, что из ноздрей чуть не пошел пар, Рафаэль дошел до уборных, нашел коморку, кухню, но только не запасной выход. Хоть через вентиляцию лезь. — БАХ! — На кухне раздался непонятный звук, словно упала кастрюля, а потом покатилась по полу. Сердце замерло, Хамато забыл как дышать. Нет смысла скрываться, ведь Рэяры чувствуют свежее мясо, свою добычу.

***

Дверь медленно отворилась. На полу помещения, прямо около двери валялась крышка от кастрюли. Откуда-то неприятно дует, вновь слышно капли дождя. — Наконец-то. — Не сдержался парень, буркнув себе под нос. На другом конце кухне виднелась открытая дверь — запасной выход. Но почему он открыт, а на кухне падают предметы? Скорее прочь отсюда. Руки легли на рукоятку сай, а ноги осторожно, бесшумно обходили каждый стол — иначе к выходу не подберешься. Шорох. Кап-кап. Откуда в помещении вода? Хамато интуитивно нашел источник звука — с плиты в упавшую кастрюлю капала свежая кровь. Здесь есть кто-то еще. Скорее, к выходу, через все столы, забывая про все приборы. На голову упал половник. Великолепно, а почему не сковородка?! Холодная рука потерла макушку, подбираясь к выходу. Снова черные глаза, снова смотрят на добычу, ожидая, пока та сделает неверное движение. Шаг к выходу — глаз уже нет. Сильные руки быстро закрывают двери, подпирая выход старым мусорником, который быстро подкатили к ручке. Нет времени отдышаться. Будь проклято это место, эти твари, которые превратили любимый город в свалку трупов. Рана беспощадно заныла, словно чувствовала, что что-то должно произойти. Не теряя времени, Рафаэль накинул капюшон и поспешил прочь от этого ужасного места.

***

Тихие улочки старого города вгоняли парня в ностальгию. Пытаясь не ступать в лужи, дабы не привлекать внимания, он уже почти спокойно шел к своей цели. Он, кажется, пытался забыть про рану, которая беспощадно болела. Что дело до царапины, когда на душе еще больнее? Родной город, где столько воспоминаний. Взору представилось несколько засохших деревьев, что красовались у старого здания. Старого, и тоже до боли знакомого. Крепкие руки схватились за край забора. Ловко перескочив его, парень быстро подошел к входу. Весь мокрый, на вид почти обессиленный и безжизненный, Рафаэль издали посматривал на выжившие деревья. «Кажется, я выгляжу не лучше» — тихая усмешка придала лицу хоть какую-то жизнь. До штаба совсем немного — пройти здание, оставшийся от моста яр и безопасно добраться до дома. Дверь отворилась. Школа. Родная школа. - Я не трогал твой сэндвич. — Голос звучал обеспокоенно, но уверенно. Мускулистые руки полного подростка вжали ребёнка в шкафчик. — Отпусти! — Хах, ну, где же твои братья? Сам ничего не можешь? — Сзади раздался глупый смех, ребенок воспользовался моментов, пнул толстяка ногой и тоже засмеялся. — Какого черта ты делаешь?! Высокая, но стройная фигура подошла к шкафам. Лицо младшего сразу засияло. Полный подросток неожиданно для него самого упал от резкого толчка. — Не смей прикасаться к моему брату! — Со злобной гримасой, шикнул на него темперамент, после чего чуть тише добавил, — это могу делать только я. Вот он, уже взрослый, проходит мимо тех самых шкафов. Сейчас здесь почти ничего не видно, но шкафы, как ни странно, всё также стоят, они целы и невредимы. Рафаэль слегка выжал свои вещи от воды, проходя дальше по холлу. Он знал, что здесь можно выйти на улицу через спортзал, который вел к стадиону. Спокойные шаги, почти ровное дыхание. Каким бы грубым он не казался, каким бесчувственным, он твердо знал: ему не хватает братьев. Глаза уставились на кабинет слева. Мужчина поправил очки, рассматривая какие-то бумаги. — Рафаэль. — Слегка откашлявшись, произнес он. — Мы же с тобой договаривались. — Он полез к моему брату! — Юноша весь вскипал от несправедливости. — Я понимаю, ты хочешь защитить свою семью. Но, посмотри на свою характеристику. — Директор протянул несколько бумаг подростку. — Ты стал хуже учиться. Да, ты преуспеваешь в спорте, но количество жалоб увеличилось. Рафаэль, — голос его стал строгим, — еще одна подобная выходка и мне придется подумать о твоем переводе в другое учебное заведение. — мистер Бейл… — Тихо прошептал темперамент, открывая дверь спортзала. Он вспомнил своего школьного учителя физкультуры, кулаки невольно сжались. К его удивлению, кабинеты не были закрытыми, а здание не казалось заброшенным внутри.Когда-то, здесь они оставались после уроков, тренировались, вместе радовались победам на соревнованиях между командами школ. Кабинет почти не изменился: лишь зрительские скамьи напоминали о когда-то случившемся происшествии с этими ужасными Рэярами. Интересно, может Лира тоже когда-то здесь училась? Просто тогда он её не замечал, не предавал ей значения. Если она была такой приставучей и тогда, несомненно, он бы её избегал. - Ну что, Лира, всё еще думаешь, что я останусь здесь? – Риторический вопрос прозвучал без усмешки. Он знал, что, несмотря на свою назойливость, девушка заботиться о нем. Рафаэль не собирался её обижать, наоборот, лишь переживал, когда по привычке буркнет себе под нос что-то грубое. Будь всё по-прежнему, неизвестно, как бы сложились их отношения, но сейчас остаться он не мог. - Да, я всё еще так думаю. – Строгий голос прозвучал где-то за спиной. Почти подошедший к выходу, сорвиголова развернулся. Перед ним стояла расстроенная, но полная уверенности Рэярша. – Ты бы еще больше здесь наследил. – Её черные глаза устремились на капли воды, которые стекали с мокрой одежды парня. - Тоже мне, сухая нашлась… стой. – Словно вспомнив о чем-то, Рафаэль забыл про легкое удивление и нахмурился. – Ты следила за мной?! - Замолчи. Ты бы еще сразу домой к кому-то пришел! – Она не собиралась ничего объяснять сейчас, и это несказанно раздражало темперамента. Он готов был заорать, ведь его план почти накрылся. Она разговаривала с ним так лишь в первый день их встречи, когда она спасла ему жизнь. – Мы здесь не одни. Маленькая, но крепкая рука схватила запястье парня и потащила его к выходу из спортзала. Какая же она, чёрт возьми, быстрая! На улице стало еще темнее, почти ничего не видно. - Куда ты меня ведешь? Лира не ответила. После пятнадцатиминутного бега она отпустила его руку, а сама начала восстанавливать дыхание.

***

M83 - Wait

С засохших деревьев быстро стекала вода. Здесь их больше, чем в любом другом месте. Парень на ощупь нашел старое бревно, присев на его край. Он долго всматривался, пытался вспомнить, где он, пока ждал появления Лиры, но ничего не приходило в голову. - Ханна говорит, что раньше здесь была река. – Голос снова спокойный, тихий. Кажется, она успокоилась. В сердце неприятно кольнуло. Как он мог забыть? Встав с бревна, он сделал несколько шагов вперед. Земля так была мягкая, мокрая, словно трясина. Впереди был небольшой яр, заполненный, как казалось, огромными лужами. - Почему ты пришла туда? Зачем остановила меня? – Он был резок, дышал «полной грудью». Нет, он был зол не на нее. На себя, что ничем не может помочь. Холодные пальцы легли ему на руку, так, что парень слегка дернулся. Это была Лира. - Успокойся. Тебе нельзя возвращаться домой… сейчас. Ты сам знаешь. Рэярам не страшны дожди, особенно обезумевшим. Они охотятся даже сейчас, особенно возле вашего штаба, где есть свежее мясо. Сейчас их много даже там, тебе не пробраться одному, твоя рана еще не зажила. – Она старалась говорить тихо, поглаживая его руку, чтобы он очередной раз не вскипел, но, казалось, он был непоколебим. - Ты за мной следила? - Ты слишком нашумел. Это ведь ты убил девушку с третьего этажа. Ты спускался по лестнице, чуть не наткнулся на обезумевшую в пиццерии. Мы это чувствуем. Мне не приходилось следить за тобой, чтобы найти тебя. А если это поняла я, то и остальные подавно. Придти в школу было самой огромной ошибкой. Там до сих пор учатся дети. Рука было хотела что-то ударить, но Лира вовремя её сжала. Он задыхался от собственной злости. - Точнее, пытаются учиться… Они приходят туда развлекаться. Некоторые из вменяемых пытаются их чему-то научить. Слежке, охоте, логике. - Что?! – Сил Рафаэля больше не было. Он пошел по слякоти прямо к засохшему дереву и беспощадно начал его лупить, разбивая костяшки до крови. - Прошу, перестань. – Тихий голос, словно удар, пронзил его вновь. Он повернулся, тяжело дыша. Она стояла в метре от него, попыталась подойти, но проехалась по грязи. Массивная рука схватила её за талию и остановила падение. Рафаэль молчал, не зная, что сказать. Каким он был глупцом, пытаясь бежать, ничего этого не зная, подставляя под опасность Лиру, да еще и злиться на нее. Каким идиотом показал себя! - Прости. – Сорвиголова замялся, он отвратительно себя чувствовал. – Спасибо, что снова спасла меня. Дождь лишь усиливался, сильнее бил по голове. Но парня мало это волновало. Он вспомнил, что в детстве не переносил его, предпочитал сидеть дома. Сейчас это было спасением, радостью, одной из немногих. Холодные руки обвили шею, а черные глаза устремились куда-то за спину. Девушка уткнулась подбородком ему в плечо. Тихо, едва слышно, она что-то напевала, какую-то незнакомую мелодию. Можно было ворчать, но была одна неувязочка. Взгляд. Взгляд, зеленых глаз, который всё выдавал. Брюнету это было приятно. - Знаешь, я надеюсь, когда-нибудь ты проснешься у себя дома и вспомнишь это. Без боли, разочарования. Ты просто будешь идти под дождем, и вспоминать, как когда-то был здесь… со мной. Ты улыбнешься, вспомнив, как чуть не попался в руки смерти, но лишь рассмеялся ей в лицо. С тобой будут твои братья, твоя семья. Ты вспомнишь, когда-нибудь, спустя много времени. И тебе будет забавно, каким ты раньше был.

***

Тик-тик. Три фигуры незаметно скользнули мимо деревьев, обходя грязь. - Я что-то слышал. Мой локатор показывает, что там есть живые существа. Приготовьтесь. Двое, что шли с ним, медленно достали что-то из сумок. В темноте блеснул металл. Пытаясь не шлепать по лужам, они подошли максимально близко к источнику звука так, чтобы их не было видно и слышно. - Мои очки ночного видения все запотели и в каплях. - Заныл один из участников экспедиции, немного отстающий. Напарник шикнул на него, снял свои очки и, поменявшись, собственноручно надел их на блондина, чтобы тот успокоился. Но тот лишь открыл рот, пытаясь что-то сказать, но девушка, скрывавшая возле него, опередила его старания. - Это Рафаэль. - Он... танцует?! С Рэяршой?! Вопрос прозвучал слишком громко, но вскоре все внимание перешло в другую сторону. Караи бесследно пропала, раздался безумный крик. Безжизненное тело повисло на засохшем дереве.

***

Patrick Swayze - O, my Love

Еще один отчаянный, но короткий вопль. - Сердцебиение участилось, неровное дыхание. Кажется, он приходит в себя. - Заключил знакомый голос. Веки медленно поднимаются, давая возможность глазам осмотреть бедлам, что происходит. Что за странная музыка? - Что за сопли? - Грубо спросил темперамент. От былого умиротворения ничего не осталось. Он хмуро посмотрел на проигрыватель за Ханной и Лирой. - Он точно пришел в себя. - Усмехнулась Ханна. - Сопли? Мне казалось, тебе нравится. Ты так забавно двигался.