Кража собственности

Подросток свернулся калачиком на дне клетки, сотрясаясь от воспоминания, неконтролимо, беспощадно атакующих голову. Билли не пытался больше заснуть, с ужасом осознавая, что может попросту не успеть очнуться и задохнуться от собственной слюны. Он был вынужден оставаться в реальности, так нещадно нарушающую психику подростка. По щекам Бэтсона текли слезы, губы открывались в беззвучном крике, но тишина вокруг оставалась не тронутой. Она безжалостно присаживалась на уши Билли и впивалась в мозг, вызывая очередной приступ страха. Билли резко дернул ногой, ударяя о прутья клетки и создавая хоть какой-то звук, напоминающий ему о существование чего-то кроме всепоглощающего безмолвия. Такое едкое, издевающиеся молчание напоминало ему о приближающимся рассвете, который принесет с собой очередную порцию стрессов и психологических травм. Мальчик содрогнулся, сплетая пальцы в замочек, стараясь напомнить себе, что когда-нибудь это закончится. Они говорят, что через три дня прибудут в пункт назначения. Но Билли не знает, что произойдет там, и ему безумно страшно. От супергеройской смелости не осталось и следа. Подросток переворачивается на другой бок, вжимая голову в плечи и пытается прекратить поток ненужных слез, которые не оставят ничего, кроме опухших, красных глаз, над которыми мучители будут смеяться. Если так над ним издеваются обычные люди, то что сделает Адам? Билли закрывает глаза, пытаясь абстрагироваться. Реальность тянет его обратно, не давая мальчику даже на секунду вспомнить свою милую, обычную жизнь. И вот он снова мысленно оказывается на столе, а во рту лишь ощущение влажности и острая боль. Билли силятся выдавить из себя банальные вопросы, которые смогут объяснить его местонахождение, но губы беззвучно двигаются, а боль во рту усиливается. Бэтсон вздрагивает и пытается продрать затуманенные глаза, через какой-то легкий звон слыша: — А почему нет? Адам ведь сказал, делать что угодно. — Потому что нет и все! Я не буду делать это с ребенком. Мальчик закрывает глаза руками, последние воспоминания внезапно возвращаются. Мужчина спрашивает дорогу, и кто-то прижимается со спины, закрывая рот дурно пахнущей тряпкой. Билли пытается приподняться на локтях, но мир вокруг кружится, а яркая лампа нарочно слепит, заставляя подростка извиваться, пытаясь уйти от ядовитого света. Беспощадные, насыщенные пятна пляшут перед глазами, даже если их закрыть, и голова медленно, но верно, становится тяжелой. — Да ты посмотри на него! — резкий голос и грубое прикосновение к ляжкам, принуждающее мальчика инстинктивно отдернуться. — Что он сделает? «Кто вы такие?» — хлюпающий звук вырывается из уст Билли, но никак не цельный вопрос. Мальчик испуганно касается губ, ощупывая их; снова испытывает судьбу — часто моргая и пытаясь разглядеть что-то в размывающихся предметах. — С возвращением, — раздается другой голос совсем близко. — Можешь не пытаться говорить, все равно не получится. Дружный гогот прокатывает по ушам Билли словно асфальтоукладчик. Мальчик пытается закричать, чтобы все заткнулись, и губы снова беззвучно двигаются. «Какого хрена?» — подросток не понимает, что происходит. Возможно, реалистичный сон так некстати наведывается в сознание. Но Билли ощущает все непривычно ясно для сна, однако рано делать поспешные выводы. «Сон. Просто сон». Это ведь так все легко объясняет. Когда он сумел привыкнуть к яркому освещению, окружающая обстановка заставила его вздрогнуть. Довольно тесная комната без окон и с одной лампочкой Ильича под потолком, но внимание подростка не привлекли облезлые стены и разбитая напольная плитка, даже не четверо мужчин, обступивших его. Взгляд упал на стоящий в углу ящик, где на белоснежном льду медленно растекалась кровь, создавая вокруг отрезанного мяса своеобразный узор. Билли краем сознания понял, что это нечто очень похоже на язык. В глазах помутнело и мальчик рухнул головой на стол, окончательно не понимая, что происходит. — Доброе утро, принцесса! Руки касаются ляжки Билли, и подросток вздрагивает, ощущая, как пальцы крадутся к ремню брюк, но лежит смирно, не в силах пошевелиться. — Джер, — сухо говорит обладатель густых черных волос, забранных в хвост. — Отстань от него. — Адам сказал, что мы можем делать с ним, что хотим, — упорно заявляет мужчина, но останавливается и разворачивается к собеседнику. — Или ты остановишь меня? — Он прав, — вдруг говорит кто-то третий. — Знаешь, у нас нет жен, в отличие от тебя. «Адам?», — непонимание смешивается со страхом и создает взрывной коктейль. Билли пытается сказать хоть слово. «Где мой голос? Что случилось?» — Вы не хотите ему что-нибудь объяснить? — Зачем? — фыркает тот, кого назвали Джерри. Его пальцы ловко расстегивают ремень и пуговицу. Реакция Билли заторможена, несмотря на то, что глаза почти вылезли на лоб от происходящего. — Потом узнает. Подросток дергается, но мужчине наплевать, и он стягивает брюки вниз. Билли вздрагивает от холодного металла, касающегося ног и пытается сесть, за что получается сильную пощечину и опрокидывается на бок, падая со стола и ударяясь виском об плитку. Мир, и без того не совсем четкий, превращается лишь в набор звуков и болезненных ощущений. Подросток слышит людскую перепалку, тупо уставившись на свои пальцы, которые то и дело расплывались и снова соединялись в ясную картину. — Проклятье! — голоса становятся яснее. — Какого хрена ты делаешь? — Поднимай его и давай обратно! Бэтсон видит грязные кроссовки, подступающие к нему, и собирается пробормотать нечто среднее между проклятьем и мольбой, и опять лишь беззвучно открывает рот. Его дергают за руку, резко ставя на ноги, и слюна плавно стекает по подбородку, но Билли слишком занят в попытках разглядеть что-то вокруг, чем вытереть её. — Он же как овощ, — фыркает мужчина и, строя гримасу отвращения, садит Бэтсона на стол. — Ну и хорошо! — радостно заявляет Джерри. — Не будет брыкаться. — Я в это не участвую, — разводит руками тот, кто с конским хвостиком, и слышится легкий скрип двери. — Чертовы педофилы. Кто-то силой укладывает Бэтсона на стол и придвигает ближе к краю, чтобы ноги свисали. Мальчик протестует, пытаясь водрузить ноги на поверхность, но получает удар в бочину и безвольно замирает. — Я еще раз повторю, — разгневанно шипит обладатель ловких пальцев, оглаживающих бедра мальчика. — Адам разрешил. Если бы голова не была такой тяжелой, а тело лениво не приходило в себя после крепкого сна и полученных ударов – Билли давно врезал бы своим обидчикам. Но он смирно лежит на столе, уставившись в потолок, где причудливые узоры плясали перед глазами. «Это сон», — догадывается его разум. «Не может быть реальностью». Резинка трусов ослабевает, и мягкая ткань скользит по ногам вниз. Мальчик пытается подняться на локтях, и один из оставшихся в комнате давит на грудь, сводя попытки взглянуть на происходящее к нулю. — Странно, что он почти не сопротивляется, — доносится задумчивый голос. — Очень хорошо его вырубило, — усмешка слышится в голосе Джерри так ясно, как и звук расстегивающий ширинки. — Бери пока тепленький. — На сухую что ли? — А это на что там лежит? Сознание Билли начинает вспоминать о своих прежних функциях и подает признаки жизни, посылая в мозг едкую команду: «Бежать». И мальчик пытается изобразить подобие попытки вырваться, но ноги вяло дергаются, а голова наполняется гулом от резких движений. До него доходит только через несколько секунд, что происходит, и глаза резко распахиваются. «Твою мать». — Может его усыпить? — давление на грудь усиливается, и подросток вцепляется в руку мужчины. «Эй! Стойте!» — открывается рот в беззвучных попытках воззвать к совести мужчин. «Какого хера вы творите?» Джер поднимает ноги Билли и кладет себе на плечи. — А зачем? Пусть наслаждается. Том, ты долго будешь возиться? — рычит Джерри, удерживая ноги мальчика, от удачных попыток соскользнуть. — Да иду, иду, — слышатся торопливые шаги. — Может ему в рот еще дать? — Мы ему только язык отрезали, — сухо комментирует третий человек. Билли дрожит от медленного осознания происходящего. Он лежит практически обнаженный на столе, в богом забытом помещение. Его ноги на плечах у мужчины, чьего лица Бэтсон даже не видел, а во рту ужасно больно и слишком влажно, так что слюна стекает из уголков губ. Они говорили про Адама, а подросток был знаком лишь с одним мужчиной, носящим это грозное имя. Билли пытается закричать, когда пальцы грубо касаются его между ног, и вызывает смешок окружающих. — Я не про это, — махает рукой Том. — Лёд дать ему. Рана все-таки. — Само заживёт, — бурчит Джерри и глухо смеется, надавливая мальчику на анус. — Давай сюда, я нашел ему более удобное применение. Резкий холод нарушает пелену после хлороформного торможения, и Билли отчаянно пытается отстраниться, впиваясь пальцами в руку, так твердо прижимающая его к столу, и скользит назад. Мерзкое ощущение не уходит, оно проникает внутрь, заставляя мальчика попытаться сорвать горло от крика ужаса, а в итоге получается лишь бессмысленное гонение воздуха. Бэтсон бьет ногами мужчину по лицу, так точно прилетая пяткой в нос. — Сука! — отшатывается Джерри, закрывая лицо. Лёд медленно тает внутри жаркого тела, и мальчик не перестает дрыгать ногами, пытаясь избавиться от мерзкого чувства. Но сколько бы он не ёрзал, все становилось еще хуже. Вода стекала глубже по простате, оставляя за собой неприятное ощущение, а другая её часть меж ягодиц. Мужчина, так настойчиво державший Билли пригвожденным к столу, растерялся и ослабил хватку. Билли не глядя ударил его в шею, и тот охнул от неожиданности, отстраняясь. Инстинкты в голове мальчика бились о стенки тела, не прекращая вопить: «Беги, чего разлегся!» И Бэтсон подчинился. Свалился со стола на колени, не без боли в суставах, но не это сейчас было проблемой, и нелепо бросился к заветной двери. Он сделал лишь пару шагов, перед тем как что-то неожиданно возникло под ногами, и мир помутился, когда голова встретилась с плиткой. — Я держу, держу, — гордо известил всех Том, и встал на спину мальчику. «Нет! Нет!» — пытается отбиться Билли, но честно говоря, сил подростка, до конца не пришедшего в себя, недостаточно. Грубый голос, наполненный злостью, прокатывается по комнате: — Поставьте эту тварь раком. Сердце бьется в груди с готовностью выскочить и убежать подальше от происходящего. Разум до последнего пытается отрицать весьма не двусмысленные действия мужчин, бережно пытаясь сохранить психику подростка, или может это побочный эффект медлительности от хлороформа. В любом случае, всё вокруг по прежнему кажется мальчику нереальным, но это не значит, что он не будет сдаваться без боя. Однако его никто не спрашивает. Носок кроссовка бьет под ребра, вынуждая Билли сжаться от боли и одновременно втянуть внезапно покинувший кислород. Его дергают за плечи и бьют по лицу, снова опрокидывая на пол. Третьего свидания с полом голова откровенно не выдерживает и начинает пульсировать в висках и разъедать затылок болью. Тело ноет, не подготовленное к такому нечестному, одностороннему бою. Билли втягивает воздух, вытирает выступившие слезы, под шипение Джерри: — Я его научу манерам. Повторный удар в одно и то же место, под ребра, окончательно выбивает Билли из сознания. К сожалению, это не распространяется на тело. Мысли Бэтсона где-то далеко, в недрах разума, отчаянно пытаются спастись от реальности и стонут, что нужно проснуться, а тело двигается на инстинктах, пытаясь уйти от обрушивающихся ударов, в результате сжимаясь от острой боли. — Эй! — Том одергивает Джера, видя, что тот уже хладнокровно избивает лежачего. — Если ты его убьешь – то Адам точно повесит тебя рядом. Стопка мата обрушивается на мужчину, ровно как и тихое: «Я ему сейчас покажу». Тело ломит, словно внезапно вонзили сотни игл и медленно поворачивают. Кто-то медленно поднимает Билли с пола, но тот больше напоминает бездушную оболочку, чем подростка 15-ти лет. Никаких движений, кроме рефлекторных вроде – опереться о плечо и попытаться устоять на ногах. Его быстро лишают этой возможности, разворачивая и толкая вперед. Билли налетает на стол, больно врезаясь животом, и скручивается, пытаясь удержаться за край. — Даже сам позу принял, — слышится голос третьего. Джерри ударяет ладонью по заднице, заставляя Билли вжиматься в стол, который не в силах сделать что-либо еще. Грубые пальцы проникают внутрь, причиняя боль неразработанному телу. Бэтсон дергается и бьет кулаками по столу, пытаясь брыкаться ногами, но становиться ещё больнее. — Дай еще льда, — бесстрастно сообщает Джерри, снова запихивая два пальца и жестко двигается. «Пожалуйста», — так некстати возвращается способность мыслей. «Не надо! Пожалуйста, стойте!» Мышцы рефлекторно сокращаются от вернувшегося холода, за что Билли получает еще один шлепок, на этот раз еще более жесткий. Джерри пропихивает стремительно тающий кусочек внутрь с большим усилием, но достигает своей цели, и вот Бэтсон снова сжимает руки в кулаки, понятия не имея, что ему делать и как скрыться от этого ужаса. Слезы с новой силой бросаются в атаку и, одерживая грандиозную победу, стремительно вырываются из глаз, ласкова стекая по щекам. «Пожалуйста…» Резкий контраст с холодом появляется внезапно. Горячая плоть утыкается в анус, требовательно надавливая. Боль разрывает тело, заставляя мальчика сжаться и причинить себе еще больший ад. Джерри сдавливает его ягодицы, и грубые толчки вызывают слезы. Билли неслышно умоляет прекратить все это, мысленным шепотом в пустоту. Вселенная не на его стороне сегодня или же просто элегантно игнорирует, будто мужчина сзади не причиняет ему страданий, будто Билли заслуживал жесткий темп и глубокие толчки. Пальцы бесцельно сжимают край стола, а тело подается вперед, пытаясь хоть как-то уйти. Бэтсон не знает, как долго это продолжалось. Лишь одно становилось ясно из-под пелены соленой воды – боль никуда уйдет. Она реальна. Она грубо держит его, нещадно вдалбливаясь в тело, царапает бедра и оставляет на ягодицах алые отпечатки ладоней. Ноги Билли разъезжаются в сторону, раздираемые изнутри невыносимой болью, чем немного все-таки улучшают ситуацию, но это не приносит ощутимого результата. Билли всхлипывает, снова пытаясь воззвать хоть к каким-то человеческим чувствам, но это довольно трудно сделать без языка, и когда насильник не видит ничего кроме своей похоти. Внезапно все заканчивается, но лишь на несколько секунд, чтобы дать ложную надежду. Последний глубокий толчок, и Джерри выходит из мальчика, шумно выдыхая, и кончает на покрасневшую кожу. — Почти 10 минут, — хриплым голосом сообщает Том. — Рекорд. — Заткнись, — громко дышит Джер. — Кто-нибудь еще? Билли вздрагивает от такого вопроса и беззвучно рыдает. Всё внутри словно обжигает, и хочется провалиться сквозь землю. — Похоже, я первый, — довольно ухмыляется Джерри, и его губы расползаются еще шире, когда он переводит взгляд на промежность Билли. — Не совсем удачно. С кровушкой, но сойдет. Давай, Сэм, когда еще удастся такая возможность? — Действительно, — тихий тембр вынуждает Билли закрыть глаза и шумно сглотнуть. Неуверенные прикосновения к ягодицам, заставляют мальчика уткнуться щекой в стол и прикусить губу. Он пытался таким способом унять не прекращаемый поток слез, но сделал только хуже. Сначала один палец проникает внутрь напряженного тела, а затем и второй, не обращая внимание на дрожащего мальчика. Сэм не терпелив в плане растягивания (к слову, которое уже не поможет подростку, как бы сильно мужчина не любил этим заниматься), кровь будто служит ему сигналам к быстрому действию. Билли сдавливает пальцы до белых костяшек, держась за стол, когда инородное тело медленно входит, волоча за собой яркую, ослепляющую боль. Опять, словно она стала постоянной гостью. Время растягивается подобно пытке. Толчки становятся быстрее, глубже, и хотя член скользит лучше за счет крови – боль только обострилась. Билли находится где-то на грани потери сознания, когда внезапно тело перестает терзать чужой орган. «Пожалуйста», — втягивает сопли подросток. «Пусть я вырублюсь, пожалуйста». Слышится возня и разговоры, которые Бэтсон старательно игнорирует, за исключением фразы, которой он позволяет обласкать уши: «Через три дня этого уже не будет». А дальше последовало: «Пользуемся до конца!» Через три дня этого не будет, но сейчас чьи-то руки снова хватают за бедра и тянут назад. Сознание оставляет Билли на новой порции боли. Бэтсон вздрагивает от переполняющего ужаса, отвращения и паники, лежа на полу своей клетки. Его везут навстречу Адаму, и он не знает, что хуже: предстать перед своим врагом, лишенным сил, или остаться здесь. Что будет завтра? Что вообще будет с ним? Подросток беззвучно плачет, горячо жалея, что рядом нет ничего острого, дабы избавиться от боли навсегда.