Сириус ненавидел документы...

Документы — кипа долбанных бумажек, которые Сириус всей душой ненавидел. Искренне, долго, умело и со вкусом. Причём он подозревал, что ненависть эта взаимна, и будь у чёртовых отчётов по делам Рода Блэк хоть капелька разума, он был бы давно мертв. Гарри об этой ненависти был, конечно же, осведомлён, но вмешиваться не спешил, лишь посмеиваясь про себя, да поглядывая на папку поменьше. Нет, не официальные бумаги. Всего лишь эссе на двадцать страниц, МЕЛКИМ, что отдельно и выразительно подчеркнул преподаватель, почерком. Блэк в очередной раз вздохнул, откладывая пачку уже проверенных бумаг в сторону, и потянувшись, упал лицом в стол. Плечи опустились и к тому же устало подрагивали, что не преминул заметить сам Гарри. — Спина болит. — Не вопрос, утверждение. Понять его парень мог, сам находился в подобном состоянии почти после каждой тренировки по квиддичу. Сводило бёдра, распрямить ноги выходило с огромным трудом, а сама спина… О, лучше бы он оставался на земле. Хотя и без полетов парень не мог. Сириус на фразу крестника только махнул рукой, неразборчиво пробурчав что-то вроде: «Само пройдет…». Гарри упрямо помотал головой. В моменты, когда здоровью, настроению или самочувствию его друзей и близких что-то угрожало, он мог быть на редкость упёртым. — Массаж. Давай я разомну тебе плечи и спину. Я делал его тёте, да и после тренировок мы часто помогаем друг другу. Всё же летать в полусогнутом положении… бывает неприятно. Блэк заинтересованно поднял голову, окидывая подростка задумчивым взглядом. Спину неприятно тянуло, болела поясница, покалывали затёкшие руки. Плечи доставляли довольно сильный дискомфорт, и массаж бы действительно не помешал. И почему он, чёрт подери, вообще сомневается? Обыкновенный, совершенно невинный массаж. Забота о родственнике. — Идёт. Перелезем на кровать, для удобства, и приступим. Массажного масла, конечно, нет, но в ванной вроде что-то валялось. Глянешь? Гарри только фыркнул, глядя, как мужчина с демонстративным кряхтением поднимается из-за стола, и послушно поплёлся в ванную. Искать масло или что-то, чем можно было бы его заменить. Ванна в поместье была неплохая. Это ещё мягко сказано. Магические средства гигиены не имели срока годности, как такового, потому что держались под стазисом. Вот и в распоряжении двух живущих в Доме оказалась целая огромная ванная с кучей разномастных флакончиков. Масло нашлось. Мятное. И вернувшийся с добычей Поттер застал картину разоблачения крёстного. Тот как раз скидывал с себя рубашку и, небрежно устроив её на стуле, лёг животом на простыни. Раскинул руки, положив голову набок, хитро прищуренными глазами следил за крестником. Сомневается в его умении? Гарри негромко фыркнул, чувствуя, как изнутри поднимается целая буря негодования. Ну, он ему покажет. И докажет, и убедит в обратном… Пробка от флакончика с тихим стуком покатилась по столешнице. До чуткого обоняния анимага долетел освежающий, пусть и немного резковатый запах мяты. Гарри закатил рукава и, взяв масло, подошёл к кровати, окидывая Старшего мага взглядом, думая, с чего бы начать. Начать он решил сначала. А точнее, с самой спины. Гарри уселся тому на бедра, слегка сжимая их ногами для большего равновесия, и провёл наклонённым флакончиком над чужой спиной. Капли прочертили дорожку по линии позвоночника, собираясь, стекая вниз по спине, формируя замысловатые, быстро растекающиеся узоры. Блэк отчётливо вздрогнул, ершась от резкого сочетания горячего воздуха и охлаждающего действия масла мяты. Повёл плечами, напрягаясь, слегка сводя их. Гарри вновь фыркнул, отвешивая лёгкий шлепок по лужице масла между лопаток. — Не напрягайся так, а то только больнее станет. Мышцам нужна расслабленность, чтобы я смог нормально промять их и помочь тебе. Мужчина сдавленно вздрагивает от шлепка и заставляет себя расслабиться, прикрыв глаза, забыть о приятной тяжести на своих бёдрах, о запахе молодого тела рядом с ним. Да, старина, тебе определённо необходимо посетить бордель. Уже и на родного крестника начинаешь заглядываться — вот до чего докатился. А сам Гарри, тем временем, пробежался ладонями по всей площади спины, размазывая масло, втирая в кожу приятно пахнущую жидкость, и, поёрзав на бедрах мужчины, приступил непосредственно к самому массажу. Неожиданно сильными, массажными движениями прошёлся по плечам, качественно разминая мышцы, надавливая пальцами, слегка потянув плечи на себя, заставляя немного прогнуться, слушая, как хрустит от этого позвоночник. Круговыми, сдавливающими движениями размял лопатки, широкими «мазками» промял мышцы на боках, сильными пальцами пробежался по рёбрам. Вновь вернулся ко всей площади спины, на этот раз аккуратно поглаживая кожу, давая той отдохнуть от чересчур активных действий, успокаивая раздражение. Сириус Блэк откровенно млел от умелых движений, выгибался под ладонями крестника, чуть ли не поскуливая от ощущения, как отпускает плечи судорога, как ускоряется ток крови по организму, как сбрасывается тупое онемение мышц. Ох, это действительно было… потрясающе. Ловко, с силой разминая мышцы, скользя пальцами по позвоночнику, пересчитывая каждый его сегмент, Гарри искренне наслаждался ощущением чуть шероховатой кожи под пальцами. Проводил ладонями по шрамам, с интересом гадая, какой из-за чего получен, с восторгом нашёл пару родинок, долго нарезая вокруг них круги большими пальцами. Сжав зубы, Блэк замер, стараясь не выдать своей напряжённости. Пальцы Гарри словно нарочно находили все самые чувствительные места, стимулировали их, поглаживали, щипали, разминали… Он словно попал в ад, испытывая при этом самые райские чувства, ощущения. Кожа горела огнем. Болеть спина перестала окончательно, и теперь он, судорожно сжимая простыни пальцами, зажмурившись, смаковал каждое движение, наслаждался тем, как нарастает тяжесть внизу живота, как появляется дикое желание прогнуться назад, подставляясь под горячие ладони, в контраст к его холодной от мяты кожи. Но это же был его крестник… Ещё подросток. Сириус заставил себя замереть. А Гарри, тем временем, перешёл к плавным, протяжным, ласкающим движениям. Необходимо было дать коже отдохнуть от нагрузки, разгрузить разгорячённые мышцы, сбросить напряжение. Да и ему это доставляло неповторимое удовольствие, вводило в какой-то медитативный транс. Он погладил руки мужчины, скользя пальцами по предплечьям, поднялся выше, разминая шею, после поглаживая её. Блэк сильнее сдвинул бедра, почти вжимаясь в постель, пытаясь таким образом унять разыгравшееся не на шутку возбуждение. Мальчишка явно издевался над ним, теперь небрежно лаская его тело, поглаживая, возбуждая каждым своим касанием. Запах стал чувствоваться острее, сжимающие его бёдра ноги лишь прибавляли контраста. Бельё ощутимо сдавливало стояк, принося определенный дискомфорт. И в конце концов он не выдержал. Резкий переворот, и Гарри оказывается уложен на лопатки. — Ну что, моя очередь показывать мастер класс? Мужчина улыбнулся, рассматривая крестника, опуская, тем временем, таз чуть пониже, чтобы тот не заметил вполне красноречивой реакции на свои действия. — Перевернись на живот… и рубашку снять не забудь. Буду тебя благодарить за массаж. Услуга за услугу, так? Он негромко хихикает, глядя, как крестник демонстративно закатывает глаза, но тем не менее рубашку послушно снимает. Аккуратно ложатся очки на тумбочку. Вот и правильно, а то ещё сломают ненароком, в процессе. В голове у мага блуждают совершенно шальные, полные какой-то лихорадочной надежды мысли. Он заворожено наблюдает за раздеванием парня. Тело у того, несмотря на все самые худшие ожидания, довольно красивое. Жилистое, поджарое. Впрочем, неудивительно — квидичч же. Хочешь — не хочешь, а физическая нагрузка. Он неплохо сложен, хотя торчащие коленки-локти вызывают дикое желание пойти и накормить его. Кожа едва прихвачена лёгким загаром, просматриваются очертания мускулов, талия довольно широкая, но смотреть на него приятно. Гарри ложится на место крёстного, нервно выдыхает, когда сухие, сильные ладони пробегаются от лопаток к поясу, сдавливают бока, скользят по спине, растирая. Кожа жаркая. И движения определённо приятны. Широкие, с нажимом, разогревающие. Ему хорошо проминают плечи, а потом круговыми движениями спускаются почти к самому копчику. Но довольный, разомлевший от массажа парень этого не замечает, только снова вздрагивает и шипит что-то неразборчиво, почувствовав, как на кожу падают обжигающе-холодные капли. Масло. После он плавно ведёт руками вниз, нажимает пальцами у лопаток, массируя, заставляя, выгнувшись, прижаться к кровати. А потом Гарри не может сдержать резкого стона, когда массаж становится тягуче-плавным, глубоким, проникающим. Мужчина как-то лениво скользит пальцами по его телу, находя эрогенные зоны, например вот тут, надавить меж лопаток, бессовестно воздействуя на них, подключая к делу весь свой опыт и исследовательский энтузиазм. Когда с разомлевшего от ласк парня стаскивают штаны, он даже не думает сопротивляться, только немного сжимаясь, напрягая бедра, втягивая живот. Внизу будто скручивается тугой узел, каждый вдох становится более глубоким, резким. Немного кружится голова и ярко алеют щёки. Сердце бьётся, как птица в клетке. Это… приятно, и немного страшно. Но все сомнения отходят на задний план, когда Сириус с усилием разводит его бёдра, скользит по ним пальцами, поднимаясь выше, останавливаясь у ткани трусов. Это же его крёстный. Разве можно ему не доверять? Разве он может хоть как-то навредить ему, Гарри? Его руки проходятся по ягодицам, несдержанно мнут их, внося в каскад удовольствия лёгкую нотку дополняющей наслаждение боли. Он стягивает бельё вниз, оставляя его болтаться на уровне колен, разводит ягодицы, скользя по ложбинке большим пальцем, легко массируя вход, скорее давая возможность отказаться сейчас. Вот только сам маг отказываться вовсе не хочет. И доверяет. Открыто, беспроглядно доверяет своему Сириусу. Гарри сам поднимается, становится на колени, ногами окончательно стягивая с себя трусы, откидывая их куда-то на пол. Щёки горят, краска переходит на шею, плечи, жар приливает к лицу. Он утыкается лбом в скрещённые руки и с каким-то восторженным предвкушением ждёт действий крёстного. Глухо вжикает пряжка ремня. Штаны отлетают в сторону стула, почти наугад. Бельё он пока снимать не спешит, несмотря на причиняющий уже более сильное неудобство стояк. Ещё рано. Мята пахнет просто невероятно и он не удерживается от маленькой шалости, перемещая мальчишку ближе к стене, и заставив того облокотиться руками о стену, чертит дорожку из капель между лопаток. Немного вязкая жидкость плавно стекает вниз, Гарри чуть подрагивает от нетерпения и уже ощутимого холодка. Член стоит накрепко и капелька смазки, скапливаясь на головке, медленно скользит вниз, синхронно с тягучей жидкостью. Масло плавно собирается в небольшой ручеёк, прочерчивает дорожку, замирает на копчике, а после неотвратимо льётся ниже. Блэк предусмотрительно разводит ягодицы парня, с восторгом наблюдая, как полупрозрачные капли спускаются по ложбинке ягодиц, скапливаются у звёздочки ануса, переходят на мошонку, каплями стекают по яичкам, пачкают светлую простынь. Но приходится отвлечься и, потянувшись к палочке, собрать всю свою сосредоточенность, вспоминая одно из так необходимых в данной ситуации заклинаний. Всё же иметь дело с чистым изнутри партнёром гораздо приятнее. Гарри сдавленно охает, прижимая ладонь к низу своего живота, почти вжимая её в кожу, напрягаясь всем телом. Странные ощущения, будто холодок внизу, а потом какая-то непонятная пустота. Понимание того, для чего было использовано это заклятье, бьёт по нервам, возбуждая ещё сильнее. Он нетерпеливо обхватывает свой член, ведя вверх по всей длине ствола, за что и получает по рукам. Румянец на щеках становится гуще, но правила он принимает. Не время. Мужчина тяжело сглатывает и, поглаживая анус крестника пальцами, тщательно смазывает указательный, наконец-то позволяя себе проникнуть внутрь, ощутить такую прекрасную тесноту. Гарри негромко стонет, тут же кусая себя за ребро ладони, чтобы заглушить следующий, протяжный звук. Ощущения… странные. Он бы не назвал их приятными, но и сказать, что это неприятно — значит соврать. Второй и третий пальцы всё расставляют по своим местам. Это приносит ощутимый дискомфорт, заставляет испытывать дикое желание начать надрачивать свой член, гладить собственное тело. Он немного дрожит от возбуждения, подаваясь навстречу движениям, пытаясь прижаться. А грёбанные пальцы отвлекают, сбивают внимание, не дают нормально кончить. Блэк ласкает восхитительные стеночки, тем временем неторопливо поглаживая себя, приспустив трусы. Ощущения невероятные, а сильное, не похожее на женское, дрожащее в горячке возбуждения тело возбуждает просто невероятно. Он разводит пальцы в стороны, сжимает их, «хватаясь» за края ануса, заставляя прогнуться сильнее, открыться, подчиниться умелым рукам. Он осторожно, медленно добавляет четвёртый палец, плеснув предварительно ещё масла, второй рукой оттягивает напряжённые, налившиеся яйца, массирует мошонку, выбивая жалобные стоны у мальчишки. Проникнуть в столь желанное тело хочется просто до звездочек в глазах, но торопиться он не планирует. Только не с его Гарри, только не причинить ему вред. Маг кусает губы, жмурится, прикусывая ладонь, и с трудом удерживает себя в вертикальном положении. Это странно, необычно, немного, самую малость неприятно, но щедрые ласки с головой окупают причинённый ему дискомфорт. А ещё его терпение стремительно тает, и в какой-то момент он несдержанно выдыхает что-то вроде «да хватит издеваться уже», и с неожиданно приятным содроганием ждёт самого проникновения, которое не медлит случиться. Крестник смазан хорошо, растянут качественно и с тем, чтобы войти, не возникает никаких проблем. Блэк замирает, вжавшись до упора, тяжело дыша, и наконец-то начинает двигаться. Мучительно медленно, плавно, меняя угол проникновения и амплитуду толчков. В какой момент это становится довольно приятным, вместо того, чтобы отвлекать от удовольствия и даже мешать ему, Гарри точно не понимает. Просто теперь он несдержанно, ритмично надрачивает свой член, чувствуя неторопливые толчки и не менее приятные укусы, яркой россыпью расцветающие на его плечах. Закрывать рот уже нечем, потому что одной рукой он доставляет себе удовольствие, а второй удерживает себя в равновесии, а потому стоны вносят общую лепту в обуревавшее его дикое смущение, и ещё большим жаром отдаются в паху. А Сириус тем временем наращивает как скорость, так и силу толчков, сейчас действуя более резко, удерживая парня за бёдра, покусывая чужую шею, плечи, спину. Он бы с удовольствием поставил метки по всему телу мага, но, увы, не дотягивается. Мышцы дрожат крупной дрожью, по телу прокатывается несколько судорог, внутри он сжимается, сжимая чужой член в себе, выгибаясь, максимально подаваясь назад, а после, замерев на мгновение, расслабляется, обессилено падая на влажные простыни, кончая в собственную ладонь. Блэк надолго его не опережает, с глухим стоном упирается лбом в сведённые, влажные лопатки, чувствуя, как восхитительно мышцы, сжимаясь, ласкают его член. Он едва успевает выйти, после доводя себя до пика всего одним резким движением. Сириус лениво целует парня в плечо, притягивая к себе, обнимая. Под руку, весьма кстати, подворачивается рубашка, которой он, не долго думая, обтирает их тела и откидывает ненужную ткань теперь уже в угол помещения. Притягивает крестника к себе, накрывая их одеялом, мимолетно целует в макушку, рассматривая сонного, уставшего мага. Поговорить они могут и завтра, а сейчас не мешало бы выспаться. …Завтра нужно ещё закончить разбор официальных бумаг и кто знает, может, ему снова подвернётся замечательный массаж от уставшей спины. Гарри, будто прочитав мысли, тихо фыркает, засыпая. А Сириус… Сириус уже спит. И только недовольно бурчит старый домовик, убирая последствия беспорядка и пытаясь засунуть многострадальный флакончик масла куда-нибудь подальше. Чтоб уж точно не нашли.