Сосчитать снежинки

Раз снежинка, два снежинка... Первая, изящно - прекрасная частичка зимы кружится, легко переворачиваясь в полёте. Вторая, кажется, её подружка, играет в собственную, отдельную игру. У неё свой персональный танец - порхание. Он сидит у окна, что-то медленно наигрывая на лютне. Что-то менестрельно- звучное. Он вспоминает. Лёлик понравилась ему сразу. Запомнилась трогательным взглядом чистых голубых глаз, скользнула в память платиной длинных волос, выглядывающих из-под капюшона, заняла место в сердце лёгкой улыбкой, несмело расцветшей на выразительном личике. Она была словно фарфоровой куколкой - доведённой до совершенного изящества, кажется, можно лишь смотреть со стороны, боясь нарушить идеальный сказочный образ. Образ снежинки. Нет, скорее снежной принцессы из сказки для детей, образ безгранично доброй красавицы. Но в сказках увы слишком часто появляется фальшь. А Лёлик была настоящая, живая, будто сотканная из тысячи светящихся частиц. Он сначала не поверил, что она - человек. Слишком идеальной она казалась для обычного смертного. Эфемерная. А она, стряхнув снег с капюшона, лишь серебристо рассмеялась, откинув назад тяжёлую косу. Нереальная. Тронутые морозом щёки заалели, зарделись розовым распустившимся пионом, выдавая в ней живое, чудесное существо. Она внесла в унылую серость частичку счастья и тепла. Капельку света. Её свет не был слепящим, он был едва заметен при свете дня и волшебно сверкал, когда она стояла у свечи. Солнечно-звёздный. Она сама жила, словно маленькое солнышко, радуя всех своей живостью, оживляя тусклость яркими красками. Когда он лучше узнал её, он сравнил Лёлика с бабочкой. Яркой-яркой бабочкой, такой воздушно - фантастической, такой любимой. Её обожали все. Маленькая принцесса легко творила магию, забавно морщила носик, если что-то не получалось. А ещё она чисто по-человечески любила сладкие рулеты. Но это только между нами. Это секрет снежной принцессы. Иногда, сидя над каким-нибудь зельем, она задумывалась. Застывшее выражение на личике было непривычным, и он старался рассмешить её. И вновь звененли серебряные колокольчики её смеха, небесные глаза блестели, а на щеках загорался румянец. Однажды он случайно увидел, как она танцует. Это сложно было назвать танцем. Это была воздушная грация, совершенное, абсолютно профессиональное движение. Он сравнил её с падающей звёздочкой. Она была одна такая, и попробуй успеть загадать желание, сжав маленькую ручку с изящными пальчиками. Она была как снежинка. Она была снежинкой. Яркой снежинкой в воздухе, снежинкой вне пространства и времени. Она танцевала под переливчатый прелестный звук арфы. Наверняка арфа сама играла для неё, восхищаясь её танцем. Волшебная. В ней не было грубости, лишь чистота блестящих красок. Она была снежинкой.