День за днём

      Пустая однокомнатная квартира где-то на окраине Сеула. Стены обклеены дешёвыми обоями, которые уже давно вышли из моды и которым уже как минимум лет пятнадцать, быть может, даже больше. У стены в гостиной находится деревянный книжный шкаф, в котором кроме книг валяется куча другого хлама. На журнальном столике — начатая пачка чипсов и четыре пустые бутылки из-под пива, ещё две валяются рядом на полу. На старом крохотном телевизоре — толстый слой пыли. Видимо, хозяин квартиры нечасто его включает. Небрежно накинутый на обшарпанный диван мятый плед в клетку, раскинутая там же и на полу мужская одежда, какие-то пакеты, журналы, книги и море мелких вещей. В кухне — сваленная в раковину грязная посуда и неубранная еда из холодильника, большая часть из которой безнадёжно испорчена. За старенькими окнами — несмолкаемый гул живущей своей жизнью столицы. Тихий звон ключей, щелчок…       — Ну и свинарник у тебя тут, — первым в квартиру заходит тощий русоволосый парень, одетый в худи бирюзового цвета и светлые рваные джинсы. На вид ему не больше шестнадцати, наверное. В руках он держит два доверху наполненных пакета, из одного торчит часть французской булки и пучок какой-то зелени. Молодой человек сердито шикает, когда вошедший следом за ним парень пытается отобрать тяжёлые пакеты.       — Я тебе не девчонка, — буркнул он и решительным шагом направился в кухню.       Второй, хмыкнув, пошёл за ним. В отличие от первого, этот ростом повыше и не такой тощий. Волосы у него тёмные, но не чёрные. Это хозяин квартиры. И зовут его Чхве Сын Хён.       — Сам знаешь, я и ночую здесь не всегда, — Сын Хён подошёл к небольшому обеденному столу и принялся помогать парню разбирать пакеты. Этого тощего зовут Квон Чжи Ён, но Сын Хён как-то назвал его Джи Ди, и это прозвище довольно быстро к нему привязалось. Ну или просто «мелкий», но за это можно и получить.       — Прекрасно знаю. Где можно пропадать целую неделю? — Чжи Ён, скривившись, взялся самыми кончиками пальцев за огрызок яблока, который уже успел покрыться плесенью. — Жуть какая, Чхве, как так можно?!       Сын Хён сейчас чувствует себя так, словно ему сейчас не двадцать один год, а как минимум лет тринадцать, и стоит перед ним не Джи Ди, а рассерженная мать, вернувшаяся с работы и заставшая собственный дом в полнейшем хаосе.       — Я был у Тэяна. Потом у Джин-Хо ещё. И немного у Йонга, — старший всё же решил ответить, открывая небольшой практически пустой холодильник и убирая в него продукты.       — Какой тогда смысл в аренде вот этого, — Чжи Ён обводит рукой помещение. Сейчас он принялся за мытьё посуды, которой скопилась целая гора. Он даже думать не хочет о том, сколько она здесь пролежала, — если ты бываешь тут пару раз за месяц. В лучшем случае.       Сын Хён вздохнул. В его кругах Джи уже давно получил прозвище «мамочка» за вечное недовольство и ворчание. Неприязни никакой к этому пареньку никто испытывать и не думал, его наоборот полюбили: Сын Хён немного изменил свой путь и теперь не так стремительно катился по наклонной. Он вообще парень неплохой. Нажирается только как свинья и всегда стремится любой порядок превратить в настоящую свалку. Но все привыкли. Только вот Чжи Ёну на это «все привыкли» плевать. Поэтому он сейчас ворчит, поэтому в сотый раз моет за Сын Хёна посуду, поэтому тащит его в супермаркет и покупает ему нормальную еду, а не десятки упаковок полуфабрикатов. Кто-то назовёт всю эту суету заботой, кто-то, быть может, любовью, а Джи не называет это никак. Он просто исправно исполняет отведённую ему в компании Чхве роль.       Джи настолько абстрагировался от всего того, что происходит, что даже не услышал шаги за своей спиной. А может, это Сын Хён так тихо подкрадывался. Младший только вздрогнул от прикосновения чужих рук в себе, а тем временем они уже крепко и надёжно обвили его талию, пальцы сцепились на животе, а подбородок Чхве пристроился на хрупком плече.       — Прекрати так заботиться обо мне, — тихо говорит он и едва уловимо целует тонкую бледную шею Квона. Он протягивает одну руку к крану и выключает воду, после чего снова устраивает её на животе Джи.       — Ты в курсе, что это запрещённый приём, Чхве? — Чжи Ён опускает голову, наблюдая, как пальцы старшего гладят его через ткань бирюзовой худи. Подобных свободных вещей в шкафу Джи много. Он не любит что-то обтягивающее, а Сын Хён всегда шутит, что лучше себя обтянуть, чем тонуть в этом безразмерном шмотье. Да и кажется он так ещё более тощим, чем есть на самом деле…       — Очень даже…       Они простояли так ещё какое-то время, а потом… Потом поцелуи в шею, в плечо, за ухом… Джи развернулся к Сын Хёну лицом и, конечно, тут же ощутил прикосновение чужих губ к своим. Совсем скоро кухня с горой грязной посуды, остатками испорченной еды и пустыми упаковками из-под бог весть чего опустела. Тихий шорох… Видавший виды диван в гостиной старчески скрипнул…