Узы

Это утро в поместье Рейнсвордов началось довольно тихо. Слишком тихо. Чрезвычайно тихо. Не было слышно ни звонкого голоса Оза, ни нравоучений госпожи Шерон, ни смешков надоедливого сладкоежки Брейка, ни даже извечных недовольств Алисы. Гилу даже сперва показалось, что он умер. И лучше бы это так и было. Изнеженный сном Ворон наслаждался слабым пощипыванием солнцем глаз, воздушным состоянием эйфории, приходящим на гране сна и пробуждения, и лёгким онемением тела, присущем всем после сладких сновидений. Следуя логике, после того, как Гилу удалось окончательно разомкнуть свои янтарные глаза, он должен был потянуться. Это, к слову сказать, ему удавалось безукоризненно делать каждое утро все последние десять лет. Однако в этот раз правая рука оказалась фактически неподъемной, да и к тому же после его попытки поднять ее, запястье сдавило нечто железное. Решив, что ему еще не удалось совершенно проснуться, Ворон перевернулся с бока на спину. И побледнел. Белизне его лица могли бы сейчас позавидовать не только гейши, но и сам покойник, ибо, согнувшись калачиком и беззаботно посапывая, на его кровати спал ни кто иной как Кровавый Кролик, кошмар как всех цепей Бездны, так и Гилберта Найтрея. Сперва наступило молчание. Всем гробовым гробовое. Потом шок, перемешенный с беззвучным шевелением губами и разбавленный округлением зрачков до диаметра цента. Далее ничтожная попытка вернуться в реальность, ну и завершающей стадией явился неподдельно-истеричный вопль Ворона. - Какого чёрта ты делаешь в моей постели, Тупая Крольчиха? Алиса ответила сморщиванием курносого носа и закутыванием в одеяло. Довольно трогательная картина для любого представителя сильной половины человечества, если не считать болезненную неприязнь Гила к Кровавому Кролику. - Вставай, мать твою! Крича это Гилберт попытался встать, но что-то с непреодолимой силой потянуло его вниз. Правая рука вновь заныла от тянущей боли. Лицо Ворона исказилось безумной улыбкой сразу после того, как он бросил взгляд на правое запястье. Его десница была украшена кольцом наручников, вторая часть принадлежала длани Алисы. - Ты чего кричишь? – недовольно заурчал из-под одеяла Кровавый Кролик. – Да еще и за руку дёргаешь! Резким движением правой руки Алиса сбросила покрывало и тем самым осталось в нежно-розовой ночнушке с рюшечками, любезно подаренной Шерон. Животные инстинкты заставили Гилберта невольно сглотнуть. Алиса хотела было потереть глаза, но, почувствовав некое сопротивление в области левого запястья, широко распахнула глаза (ибо Кровавый Кролик не любил, когда ее ограничивали в чём-либо, а уж тем более в движениях). Думаю, не стоит объяснять, что она прошла через все те же стадии потрясения, что и Ворон. - Ты..что это…я..вообще…и зачем тут?...а почему мы вместе?…и… - Найтрей впервые видел Алису такой растерянной и даже… напуганной. Но тут же все эти мильничества сошли на нет, как только Кровавый Кролик одним движением схватил подушку и с размаху ударил ей Гила. Тот от неожиданности (да и от удара, грех не сказать, тоже) повалился на пол, Алиса благодаря их новым доморощенным узам полетела вслед за ним. Навалившись всей массой на грудь парня, девушка мигом сообразила, что дальше она будет мстить за столь странное утро. Подушка, лицо, и вопли: - Ты что себе позволяешь, Водоросль?! От тебя же мокрого места не останется!!! Но к сожалению Кровавого Кролика и к радости Гила, девочке Алисе было еще очень далеко до того момента, когда она могла бы хоть немного навредить здоровью Ворона. Именно поэтому после того, как подушка была отброшена в сторону, а Алиса, возмущаясь и вопя, лежала на лопатках, прошло не больше четырёх секунд. Дабы хоть как-то сковать её движения, Гилберту пришлось сесть на девушку сверху. Мужественно терпя оскорбления, угрозы и даже укусы, Гил дождался таки того момента, когда Кролик выдохнется. Выплеснув весь свой многовековой запас слов (иногда не самых хороших), Алиса затихла. - А теперь послушай меня, Тупая Крольчиха! Это сделал не я! Мне бы в голову никогда не пришло одеть на тебя наручники, да ещё и прицепить их к себе! Изогни хоть пару своих извилин! Разве я могу вытерпеть тебя хотя бы пять минут рядом, не то что спать с тобой в одной постели?! Алиса нахмурила брови. - А ведь ты прав, Водоросль… Но кто же тогда… Девушка не успела закончить фразу, как в голову обоих узников пришёл безоговорочно-верный ответ. - БРЕЕЕЕЕЕЕЙК!!! Парень попытался резко встать, но не привыкнув к должности заложника, снова плюхнулся на Алису. Его губы оказались в считанных миллиметрах от её губ. Гилберт видел, как глаза Кровавого Кролика вмиг расширились, лоб покрыла лёгкая испарина и Алиса сглотнула. - Может ты всё таки встанешь? – ни раздражения, ни ноток угрозы. Торопливо и в то же время аккуратно Гил поднялся на ноги и волей обстоятельств, в которых они оказались запечатаны, протянул свою правую руку Цепи. Переглянувшись, они поняли друг друга без слов и пустились к комоду у стены. Широко распахнув его дверцы, парень с девушкой надеялись найти там Клоуна и вытрясти из него всю душу. Но Брейка там не было, как в принципе и не в одной другой мебели с дверцами в поместье Рейнсвордов. Алисе и Гилу не удалось найти даже несчастного фантика от конфет безумного шутника-Клоуна. - Пусть он только мне попадётся, уж я-то ему спуску не дам! – бесновался Кролик, тщетно пытаясь размахивать руками. – Кстати… - лоб Алисы нахмурился, а взгляд помутнел, - а где Оз? Куда делся этот бездельник? - Да и госпожи Шерон не видно, - вскользь заметил Ворон. - Неужели они…??? – заложники служителей Пандоры вмиг догадались о злополучной проделке. «Дорогие наши Алиса и Гилберт! В силу крайне ужасных и непредвиденных обстоятельств госпожа Шерон, Оз-кун и Великий Я были вынуждены покинуть поместье до завтрашнего утра. Мы все надеемся, что вы не будете скучать. Также по возвращении Я ожидаю вашей благодарности по поводу Моего небольшого сюрприза. Я больше чем уверен, что он придётся вам по душе. Приятного времяпрепровождения! Ваш Зарксис Брейк P.S. Гилберт, не сочти за грубость, но я одолжил твой пистолет. Также мне показалось чрезвычайно опасным оставлять все колюще-режущие предметы без присмотра. Не обессудьте: я захватил их с собой. Теперь я абсолютно уверен в вашей безопасности! Отдыхайте и наслаждайтесь неожиданным выходным.» Перепачканный шоколадом листок, шурша и сминаясь, исчезал в кулаке Ворона. Найтрей был готов терпеть многое: Тупую Крольчиху, Тупую Крольчиху в своей кровати, Тупую Крольчиху рядом с собой на протяжении всего дня (к слову сказать, всё, что он должен был терпеть, было связано с Алисой), но только не отсутствие своего драгоценного пистолета. Руки Гила судорожно затряслись, зубы застучали, а глаз задергался. - Я курить, - глухо отрезал паренёк и, уже не обращая никакого внимания на свою подругу «дней суровых», припустил к балкону. Чёрный Кролик, пыхтя и посапывая, спешила вслед за ним, но как ни странно молчала. То ли чувствовала, что язвить сейчас не стоит, то ли пыталась толком осознать, что происходит. На балконе красовалась довольна странная парочка. Начать стоит с того, что оба были в пижамных костюмах. Рост девушки явно не превышал метра шестидесяти, а вот юноша был как минимум на две головы ее выше. У парня были короткие, чёрные, как смоль, кучерявые волосы, а вот его спутница могла похвастаться шикарными прямыми волосами ниже колен. Все время, которое они провели на балконе, парень курил, а девушка, заходясь от кашля, находилась рядом. Можно было даже предположить, что это идеальная супружеская чета, в которой жена, вопреки состоянию своего здоровья, примиряется со столь пагубной привычкой мужа как курение. Можно было бы это представить, если бы наш мир не имел звуков. - Кхе-хе-х, - задыхалась от кашля юная Цепь, - бросай уже эту сигарету, Патлатый: я больше не могу! Кхее-хееееек-кхеее, если ты еще хочешь ходить, Водоросль, то выкинь наконец эту дрянь! Не столько угрозы, сколько мысль о том, что ему придется повсюду волочить потерявшую от табачного дыма сознание Цепь, заставила Ворона затянуться последний раз и затушить любимую отраву. - Что разоралась, тупая? У тебя хоть идеи есть, как нам друг от друга избавиться? - Я думала, что это твоя работа, служка! - Ещё раз обзовешь меня, и я… - Что ты? Ярко-фиалковые глаза с вызовом смотрели в янтарно-золотые. «Маленькая, а сколько наглости и упорства,» - пронеслось в голове Гила. - Что ты? – повторила Алиса. – Ну же, договаривай. - Ничего, - необычно равнодушно отозвался Найтрей. Повисло неловкое молчание. Алисе оно было не просто не по душе, а жутко невыносимо, поэтому она и нарушила его первой. - Я есть хочу, - совсем по-детски сказал Чёрный Кролик. - Не голодать же нам теперь, в самом деле, - по-простому ответил Ворон. – Что ж, пойдем что-нибудь поищем на кухне. Странная парочка удалилась с балкона. - Достала? - Нееет, чуть-чуть не хватает. Никак не могу дотянуться. - Бесполезный кролик! Что ж ты там копаешься?! - А ты бы сам попробовал, Водоросль! Я из-за левой руки достать не могу! Подними ее! - Если я её подниму, то мы с тобой равновесие потеря… Не успел Гил договорить, как Алиса, измученная ожиданием, что есть силы рванула на себя их руки. Найтрей, как и обещал, потеряв равновесие, несколько раз покачнулся на стуле, застыл в позе лотоса с Кровавым Кроликом на плечах и, обидным образом не удержавшись, полетел вниз. Вслед за ним упала и Алиса с наконец-то раздобытой мукой. Приземлившись, Ворон даже сперва порадовался, что ничего себе не переломал. Но после неожиданного удара в грудь чего-то очень большого, Найтрей уже мысленно начал составлять завещание. Благо стул отлетел в противоположную сторону, иначе Пандора помогала бы Алисе до скончания веков искать не только её воспоминания, но и косточки Патлатого. - Гил, ты как??? – встревожено спросила перепачканная мукой Цепь. – Я не хотела, честно не хотела… Я же не думала, что все так… - виновато лепетала Алиса, лежа на груди парня. Знаете, а то, что творилось на кухне, вполне можно было назвать романтическим хаосом: открытые настежь кухонные шкафчики, выдвинутые стулья, повсюду рассыпана мука и, парень с девушкой, помещенные в эпицентр этого беспорядка и прекрасно дополняющие его. После того, как они упали, прошло минут семь, и пять минут с того момента, как Алиса извинилась. Как Алиса впервые назвала его Гилом. Юноша молчал, а Цепь непревычно-умилённо слушала его дыхание. Тишина… Именно такую тишину подразумевают в своих творениях поэты, именно этим вечным даром хотят обладать все короли, именно эта тишина рассказывает собеседникам друг о друге так много, говоря так мало. Спустя пару минут, Ворон все-таки приподнялся: - Вставай, неугомонная. Или ты так и собираешься на мне лежать? Густо покрасневшая Алиса начала торопливо подниматься: с ночнушки и волос сыпалась мука, словно снежинки в рождественский снегопад, а лицо было белее, чем у Найтрея сегодня утром. - Так не куда не годится, - качая головой, досадовал Гилберт. – Ты же вся в муке, Тупой Кролик. Эх, лучше бы я просто пожарил мяса. - Я не специально, я же уже… - Знаю, знаю, не повторяй, - уголков губ коснулась улыбка. – Пойдем помоем тебе голову, - и, предугадывая дальнейшее развитие разговора, добавил, - а после я пожарю тебе мяса. Обещаю. И заковав ее «окольцовыванное» запястье в свою ладонь, парень со своей недоумевающей подругой пустился по коридору в сторону ванной комнаты. Каждой линией на ладони Алиса чувствовала, как крепко ее держит Гил. - Не дёргайся, Кролик, ты же так все полы зальешь! – торопливо говорил Ворон, пытаясь хоть как-то успокоить разбушевавшуюся Цепь. Алиса непреклонно отказывалась мыть голову. Хоть убей. Нет и всё. Даже попытки Ворона объяснить ей, что для этого не нужно полностью мыться, были встречены полетом мочалки в стенку и вылетом полотенца в окно. - Истеричная Крольчиха, тебе только-то и надо, что наклонить голову над тазиком и постоять так десять минут! – не унимался Найтрей. - Неееет! – казалось, Кровавый Кролик, вредничал уже без особой на то причины, а просто, как говорится, по статусу. Дабы как-то подтвердить серьезность своего решения, Алиса решила добавь к улетевшим в разные части особняка ванным принадлежностям и мыло. Размахнувшись как следует, девушка направило сию мыльную продукцию в стену. Найтрей бы отреагировал так же хладнокровно, как и в предыдущие запуски вещей, если бы только мыло не решило отскочить от двери и ударить парня по голове. - Ну всё, Кролик, допрыгался, - хищно улыбался Ворон, потирая затылок. Алиса поняла, что сейчас он готов не то что тереть её щёткой до дыр, но и засунуть несообразительного кроля полностью в этот небольшой тазик. Цепь нервно сглотнула. Найтрей одним быстрым движением перебросил свою прикованную руку через голову Алисы и зафиксировал её под грудью девушки, тем самым сковав обе её руки. Расстояние между ними значительно сократилось. Ну как сказать, фактически и расстояния-то между ними никакого не осталось. Мыть голову одной рукой чертовски неудобно. Тем более, когда ты моешь голову девушке. Тем более, когда эта девушка выводила тебя из себя минимум раза три на день в течение полугода. И дьявольски трудно преодолеть соблазн не окунуть эту несносную головой в таз и подержать так минуты две-три. Ситуация облегчалась тем, что Алиса спокойно стояла: не вырывалась, не засыпала с ног до головы угрозами и не кусалась. Она просто молчала. Найтрей был готов поклясться, что Крольчиха разрабатывает хиленький, но какой-никакой план по своему спасению. Но вспомнив про историю возвращения своей шляпы, успокоился: Кровавый Кролик был одним из тех, кто никогда не имеет плана действий. Даже, если бы (не приведи все Цепи Бездны к такому) она выходила замуж, то сначала отужинала бы в ресторане, а потом поперлась в часовню. Гилберт невольно улыбнулся: в этом вся Алиса. Девушка чувствовала, как в её волосы скользят между пальцев Гилберта, как он не спеша массирует голову, как тщательно смывает пену и промывает довольно длинные волосы Цепи. Казалось, что мыльной была не только голова, но и все ее тело, точнее его содержание. Мозг заполнился мутной водой, грудь забили щекочущие сердце пузырьки, а в животе было устойчивое ощущение того, будто кто-то трёт изнутри мягкой мочалкой. Отрезвляюще непривычно. Но усыпляющие приятно. - Всё, - сказал, как отрезал, черноволосый. Алиса недоумевающее опустила глаза: и когда он успел освободить её, убрав руку? - Чего зависла, Крольчиха? Пойдем в гостиную, простудишься а то тут, - выгнал её из ступора Найтрей. Удивляясь и самой себе сегодняшней и своей покорности, Алиса побрела за непонятно по каким причинам заботливым парнем. По пути в комнату Ворон захватил из чулана мягкое полотенце с вышитой эмблемой Пандоры. - Чтобы голову высушить, - кратко пояснил Гилберт… После того, как камин был разожжен, а парочка "заключенных" устроилась на одеяле подле него, Найтрею пришлось повторить процедуру расположения их рук в ванной комнате. Правой рукой он вновь обнял хрупкую Цепь, а левой накинул полотенце на голову. Ворон, сам не понимая зачем, прикладывал слишком много усилий, вытирал пряди слишком усердно, до тех пор, пока… - Ай, - громко, но как-то сдержанно выпало из губ юной Цепи. Гилберт испуганно наклонился и заглянул в лицо Алисы. В зрачках Кровавого Кролика танцевал огонь, оттеняя фиалковые поля в ее глазах; щёк коснулся мягкий румянец, вызванный теплом камина, а губы были слегка прикушены, видимо от того, что девушка пыталась сдавить болезненное междометье. Убрав руку с полотенца, Найтрей неспешно погладил щеку фиалкоглазой. Он видел, как от удивления расширились глаза Алисы. Затем он нежно притянул ее к себе за подбородок и слегка коснулся своими шершавыми губами её шёлковых губ. Вопреки ожиданиям черноволосого, девушка подалась вперёд. Не встретив сопротивления, Гилберт прильнул еще ближе – Алиса ответила укусом его нижней губы. - Не обязательно все время кусаться, - игриво шепнул Патлатый на ухо обескураженной Цепи. Алиса посмотрела в янтарные глаза и растерянно спросила: - Неужели я что-то сделала? – в её голосе слышалось недоумение, разбавленное нотками страха. - Нет, всё так, - искренне улыбнулся парень, - мне так даже больше нравится. Дабы придать убедительности своим словам, Найтрей вновь уверенно притянул Алису к себе. Безусловно Ворон слышал, как шумели в доме не пойми откуда вернувшиеся Оз, Шерон и Зарксис. Но скидывать со своей руки маленькое спящее существо безумно не хотелось. Напротив Гилберт готов был пролежать так еще пару лет, пару десятков лет, да сколько угодно, лишь бы так. Когда дверь в гостиную открылась, парень закрыл глаза и лишь сильнее прижал к себе девушку. Точно не отдам. Уже точно. Это мой кусок нервов. И больше ничей. Шаги проследовали до камина, остановились на одном месте минуты на две, затем подошли к комоду. Сразу после того, как что-то мягко легло на сей предмет мебели, шаги удалились, а дверь захлопнулась. От этого удара, Алиса нехотя заворочалась в объятьях Гилберта, и приоткрыла глаза. - Что это? – сонно спросила фиалкоглазая. - Просто приснилось, - легко улыбнулся Патлатый, целуя своего Кролика в лоб. Прижимаясь к парню и еще больше укутываясь в одеяло, девушка снова уснула. Спустя десять минут шаги в поместье стихли. Возобновилась та же тишина, что и сутки назад. Найтрей решил посмотреть, что же оставил один из обитателей поместья на комоде. На ровной поверхности мебели лежали револьвер Ворона и ключ. Патлатый сразу же догадался, что отопрёт этот маленький кусок железа. - Не дождетесь, - лукаво шепнул Гил, зашвыривая пистолет и ключ под диван и губами касаясь губ своей любимой «соузницы»…