Но Бан Ёнгук всё-таки будет ждать

Новогодние праздники еще в разгаре, хоть и праздничное настроение пошло на спад. Чуть ли не каждая витрина магазина пестрит яркими огоньками гирлянд. Из динамиков супермаркета звучит "Last Christmas", и невозможно удержаться, чтобы не подпевать знакомым словам. А на горке всё не затихает беззаботный детский смех. Иней засеребрил каждую веточку из кипарисовой аллеи. И долгожданный снег приятно похрумкивает под подошвой. А мороз больно кусает за щеки, и просто невозможно не прятать краснеющее лицо под теплую, но не столь удобную матерчатую муфельную маску, давно ставшую мне второй кожей, но это уже другая история. Из-за угла так невовремя вынырнул мой сосед, живущий в доме напротив. И в этот момент я тысячу раз успела пожалеть, что на лишние пять минут задержалась возле магазина электроники, рассматривая причудливые морозные узоры на стекле витрины. - Привет! - крикнул радостный юноша еще издалека, махая мне рукой, на что я ответила тем же, только совсем без особого рвения. Парень за каких-то пару секунд оказался рядом со мной, сверкая широченной улыбкой на лице. - Здравствуй, Бан Ёнгук. - Мы же договорились без официоза, ну. - Как скажешь, Бан Ёнгук. Юноша, не переставая улыбаться, осуждающе покачал головой, но нисколько не обиделся. - Ты опять в маске. - Холодно же. - Ага, знаю, я твоё "холодно"... Ты её даже летом не снимаешь. - Мне и летом холодно, Гукки. - И так ты тоже будешь мерзнуть? - Парень обнял меня одной рукой за плечи, несильно прижав к себе. И если бы не часовое нахождение на пятнадцатиградусном морозе, то я, вероятно, хоть какое-то тепло почувствовала бы. Или... Нет, не знаю. - И так мерзну. - Совсем беда. Я поджала губы, хоть и парень не мог этого увидеть из-за закрывающей лицо маски, едва заметно кивнула и ненавязчиво выбралась из загребущих объятий парня. Тот в свою очередь завел руки за поясницу, сжимая их в кулаки, будто обжегся. - А сегодня ты придешь? Я могу ужин приготовить, если хочешь. - Гу-у-ук, - я схватила парня за рукав куртки, тем самым заставив Ёнгука остановиться, пристально глядя ему в глаза, словно гипнотизируя, - может, уже хватит? - И всё-таки я буду ждать. Я еле удержалась от саркастичного "удачи" в адрес этого настырного юноши и зашагала вперед, торопясь домой, подгоняемая холодным ветром. Гук, с его-то исполинскими шагами, почти сразу со мной поравнялся. - А ведь у тебя действительно красивые глаза. Вот честно. Одного короткого взгляда на собеседника было достаточно, чтобы понять, что он совершенно серьезен и искренен. - Тебе не кажется, что они пустые? - Мне кажется, они красивые. Я недовольно поморщив замерзший нос, отмахнулась. Эта опера про "действительно красивые глаза" уже немного приелась, особенно, когда знаешь, что глаза у тебя отродясь не были красивыми, а с рождения тусклые и невзрачные, да еще и противного болотного оттенка. Хотя, кто знает, может, Бан Ёнгук страдает цветовой слабостью, сам того не зная. - Если бы сняла маску, я бы тебе еще пару-тройку комплиментов сказал. - Пикап-мастер из тебя не очень. Вот честно. Ёнгук выдавил из себя неловкий смешок и устремил свой взор под ноги, совершенно по-детски пытаясь зашагать по следам, оставленным на брусчатке, засыпанной снегом, явно ребенком. Я не смогла сдержать ностальгической улыбки, вспомнив мамин наказ - не наступать на чужие следы, а то будут ножки болеть. Но у Ёнгука разве что может голова разболеться, и это не оттого, что он выбежал на мороз без шапки, а из-за долгого и, увы, неудачного ожидания гостей, точнее, гостьи. - Я серьезно, приходи. Я включу обогреватель на полную, чтобы тебе пришлось снять маску. - Поздно, она уже с моим лицом срослась. - А из тебя юморист не очень, знаешь ли. Вообще-то в этом он прав. Но это вовсе не означает, что я шутила. И Бан об этом догадывался, но не хотел с этим соглашаться. - Пожалуйста, приходи. Элитный ресторан я не обещаю, но дружеские посиделки за просмотром рождественской комедии я вполне могу устроить. В очередной раз отказывать мне не хотелось, особенно, когда план мероприятия на вечер такой простой, но по-семейному комфортный. Но иного исхода просто и быть не могло, и настойчивый сосед это знал уже назубок. - Мне пора, Гук. Бан кивнул, неизвестно с чем соглашаясь - с молчаливым отказом или же с тем, что "Безобразная невеста" меня заждалась. - До встречи, Бан Ёнгук. - Надеюсь на нее. И Ёнгук побежал в строну соседнего подъезда, после того, как в последний раз крикнул мне: "Приходи!", такое предсказуемое и безнадежное. Дома меня ждут мягкие голубые уже довольно поизносившиеся тапочки, горячий Гринфилд с ароматом клубники и шоколада, ненавистные мандарины, Шерлок и Джон на мониторе ноутбука и груда плюшевых игрушек на кровати, чтобы было с кем ночью поговорить. А в доме напротив, в уютной квартирке на четвертом этаже меня будет ждать Бан Ёнгук, никогда не видевший меня без маски, закрывающей половину лица, но настойчиво твердящий про мои "действительно красивые глаза". А я снова не приду. Потому что "действительно красивые глаза" - это, конечно, прелестно, но лицо, испещренное шрамами, - это моё проклятье. Ёнгук, безусловно, прекрасный парень и хороший друг, такой милый и родной, но даже он не готов принимать меня такой. И никто не готов. Но Бан Ёнгук всё-таки будет ждать.