О словах и их последствиях

Всю дорогу до кабинета Дмитрий ловил на себе странные взгляды коллег. Стоило только войти в офис не в девять ноль-ноль, а на полчаса позже, как началось. Сначала Кристина на ресепшн одарила редкой улыбкой. Он, не чуя подвоха, широко улыбнулся длинноногой красотке в ответ. Та хмыкнула. Дмитрий напрягся. К Кристине он когда-то подкатывал, но получил жесткий и решительный отказ. Несмотря на внешность куклы Барби и куриные мозги, на работе Кристина вела себя как Снежная Королева — холодно и неприступно. И шашней ни с кем не водила. Генеральному она была то ли младшей сестрой, то ли женой брата, то ли племянницей. После Кристины ему улыбнулась Мария Федоровна, главная кобра в их уютном серпентарии, и по совместительству, административный директор, без визы которой на подпись генеральному не ложился ни один документ. Под взглядом Марии Федоровны Дмитрий весь скукожился и попытался исчезнуть. Не вышло. — Пробки… — сказал тихо, извиняясь. Но Мегера Федоровна только благосклонно улыбнулась и, мыслимое ли дело, хмыкнула. Дмитрий напрягся еще больше. Впереди был отдел продаж. Там Дмитрия встретили громкими аплодисментами. Дмитрий вяло, все больше напрягаясь, кивнул и нырнул наконец-то в тишину своего маленького кабинета. Хлопнула дверь с табличкой: «Серов Дмитрий Викторович, юрисконсульт». Зашумел, загружаясь, компьютер, открылась корпоративная почта. — 32 входящих! Они издеваются, что ли? Он начал чтение с самых свежих писем, те продолжали прибывать. «Димыч, и когда же это случится?» — вопрошал начальник аналитиков. «Дмитрий, как хотите, но мы с девочками должны это видеть», — написала Катя из бухгалтерии. «Дмитрий Викторович, назначьте же день и час», — глумились «продажники». Дмитрий пролистал ленту писем вниз, к истокам. — Не-е-ет! — закричал он на весь кабинет. И хохот за стенкой подсказал, что там его тоже слышали. Дмитрий Серов был отличным специалистом. Как и все юристы, немножко занудой и чересчур дотошным, что его, впрочем, нисколько не портило. Портили Дмитрия вспыльчивый нрав и некоторая страстность натуры, проявлявшаяся в самые малоподходящие для этого моменты. Выражалось это, как правило, в резкости суждений. Обычно, правда, не влекло никаких последствий. Но не в этот раз… Договор с заказчиком, что называется, подвис. Предлагаемый заказчиком вариант Дмитрий профессионально разнес в пух и прах, лишний раз доказав, что генеральный не зря платил ему зарплату. — Максим Андреевич, — негодовал Дмитрий. — Тут же что ни строка, то санкция. Мы с такими условиями в убыток работать будем. Максим Андреевич, элегантный мужчина лет сорока, смотрел на кипятящегося Дмитрия со спокойствием удава Каа. — И что вы предлагаете? Мне нужен этот контракт. Нужны эти работы и эти деньги. — Я понимаю, — Дмитрий потух. — Но в таком виде договор подписывать нельзя. Он нас разорит. — Я согласен с вами, Дмитрий Викторович, — генеральный никогда не фамильярничал, называл всех подчиненных исключительно по имени-отчеству. Даже Кристину, как ее там, Александровну. — И что вы предлагаете? — Я… — Дмитрий задумался. — Могу, в принципе, протокол разногласий подготовить. — Вот и подготовьте, — генеральный посмотрел на часы. «TAG Heuer, — отметил Дмитрий, питавший слабость к хорошим часам. — Моя зарплата за полгода». — Они ж не согласуют, — возразил Дмитрий. — А это уже не ваши проблемы, Дмитрий Викторович, — вкрадчиво, так, что Диму до мурашек пробрало, сказал генеральный. — Это проблемы менеджера контракта и мои. Менеджером контракта была Ира Савельева, хрупкая зеленоглазая девушка с копной вьющихся рыжих волос, веселым нравом и пробивным характером. На следующее утро Дмитрий передал ей готовый протокол. — Не знаю, зачем я это полночи ваял, все равно этот заказчик ни на один пункт не подвинется, у него репутация… — Подвинется, — уверенно сказала Ира. — Да уж конечно. Все, кто с ними работал, выли просто. Мало того, что без авансирования, так еще и штрафы на каждом шагу. — Подвинется, — повторила Ира, пробегая глазами многостраничный протокол. — А потом мы это дело отметим, — озорные глаза сверкнули. — Ага, — усмехнулся Дмитрий. — Я тогда у генерального на столе стриптиз станцую. — Не-е-ет! — закричал Дмитрий. За стенкой рассмеялись. Перед ним было письмо Иры Савельевой. «Поздравляем коллектив и особенно Дмитрия Серова с заключением договора на наших условиях. Наша редакция протокола разногласий принята заказчиком в полном объеме. Дима, мы ждем обещанный стриптиз у шефа на столе». К счастью, сам шеф из списка адресатов рассылки был исключен. Дмитрий вскочил, подошел к окну, потер лицо ладонями, щеки горели. Снова сел. Опять встал. Сердце колотилось, словно бешеное. Казалось, еще чуть-чуть и, расколов несколько ребер, оно вывалится наружу, повиснет на сосудах. Дмитрия замутило. Ни разу за всю двадцатипятилетнюю жизнь ему не приходилось так сильно жалеть о собственных словах. Он быстро набрал письмо. «Коллеги, приношу свои извинения, стриптиза не будет». Коллеги отреагировали бурно. Возмущены были все, от главы аналитиков до Кристины на ресепшн. Он обещал компенсацию в виде пирогов и пиццы, торговался, просил, умолял не губить столь успешно складывающуюся карьеру, но жестокие коллеги были неумолимы. «Стриптиз! Стриптиз!» — в унисон скандировал офис. Пришлось назначить дату. Он выбрал понедельник, справедливо полагая, что к этому времени у коллектива могут появиться другие темы для обсуждения и ажиотаж вокруг ситуации поуляжется. А вообще, он очень надеялся на то, что все как-то утрясется. Например, Ира скажет, что пошутила, хотела проверить, не слабо ли ему. Но Ира Савельева вмешалась иначе, настояв на пятнице. Коллектив Иру поддержал. И Дмитрию не оставалось ничего другого, как согласиться. Пятница. Завтра. Весь день он не мог думать ни о чем, кроме реакции генерального на свою выходку. Что тот сделает? Сразу уволит, не дав даже забраться на стол? Рассмеется, а потом уволит? К вечеру у Дмитрия разболелась голова. И домой он приехал в очень дурном настроении. В квартире вкусно пахло котлетами и вишневым пирогом. Там царила мама. — Ты что-то бледен, — сказала она, увидев Диму. — На работе проблемы? Дмитрий вяло кивнул. — Расскажешь? Рассказать такое маме он не мог. Нельзя сказать, что у Дмитрия были какие-то комплексы. Нет. Он знал, что вполне симпатичен как мужчина, интересен как собеседник. Для него не было проблемой выступить с речью экспромтом, станцевать на вечеринке или рассказать стишок со стула. Проблемой было посреди рабочего дня залезть на стол к шефу и начать раздеваться. Да… это было очень большой проблемой. Наспех перекусив, не чувствуя вкуса еды, Дима удалился в ванную. Разделся перед зеркалом до трусов и носков, оглядел себя. Русые волосы, серо-голубые глаза, неплохое телосложение. Тренажерный зал он, конечно, прогуливал зря, дополнительный рельеф его бы только украсил. Хотя стоило ли сейчас из-за этого напрягаться? Генеральный ему и пиджак снять не даст, сразу выгонит. Вдруг Дмитрий засмеялся. Весь абсурд ситуации встал перед ним, что называется, в полный рост. Перед глазами цепью шли картинки его завтрашнего позора. Удивленное лицо Максима Андреевича, его тихое и вкрадчивое: «Дмитрий Викторович, с какой целью вы забрались ко мне на стол?» Спал Дмитрий плохо. Завтракать вовсе отказался, очень взволновав этим мать. — Дима, у тебя проблемы? — Я, наверное, к вечеру буду без работы, — шнуруя в прихожей ботинки, сказал Дмитрий. — Надо будет резюме обновить. — Ты же там полгода всего, — удивилась мать. — Не нравится работа? Дмитрий не ответил. Чмокнул мать в щеку, поправил воротничок фисташкового цвета рубашки, застегнул темно-серый пиджак и, кинув на себя последний взгляд в зеркало, ушел. К полудню он извелся совершенно. Да и коллеги подливали масла в огонь, по делу и без заглядывая в кабинет с отлично читающимся вопросом во взгляде: «Ну, когда уже, Дима?» К трем Дмитрию казалось, что он сходит с ума. За день он не осилил и двух договоров, толку от него, как от юриста, не было совсем. Выпив пятую чашку кофе, Дмитрий насколько мог решительно вздохнул и, одернув модный темно-серый пиджак, шагнул прочь из кабинета. Просить пощады. Женщины, однако, создания беспощадные. И совсем скоро Дмитрий на собственном опыте в этом убедился. — Димочка, — ласково, очень ласково, так, что Дмитрий почувствовал себя выкупанным в сиропе, сказала Ира. — Ты же мужчина, — она окинула его взглядом с головы до ног. Дмитрий переступал с ноги на ногу и ежился. – Да, мужчина, — продолжила мучительница. — А настоящего мужчину как раз и отличает умение нести ответственность за свои слова. Вот и неси. — Но он же уволит меня… Ира улыбнулась. — Поверь мне, не уволит. Дмитрий Ириной уверенности не разделял. Но и деваться было некуда. Прихватив со стола папку с какими-то бумагами, он вплотную подошел к двери в кабинет генерального. И постучал. — Да, — раздался из кабинета властный голос шефа. — Максим Андреевич, можно? — приоткрыв дверь, спросил Дмитрий. — Дмитрий Викторович? — шеф поднял глаза от разложенных на столе бумаг. Во взгляде застыл вопрос. — Я… — Дмитрий вздохнул. — Можно войти? — Конечно, — шеф откинулся на спинку кресла. — Что-то срочное? - Ну, как сказать. Все, он точно сбрендил. С катушек съехал. Как иначе объяснить, что он подошел к столу шефа и, глядя Максиму Андреевичу в глаза, вкрадчиво, повторяя шефовы интонации, сказал: — Я должен кое-что сделать. А потом резко запрыгнул на стол. Лицо Максима Андреевича в этот момент было достойно кисти лучших художников. — Дмитрий… Викторович? Но Дмитрия было уже не остановить. Лихо крутанув бедрами, он взялся за пуговицу собственного пиджака. — Так… погоди, — голос у шефа вдруг сделался хриплым. Дмитрий замер. «Катастрофа, — забилось в мозгу, когда шеф взял в руки мобильник. — Охрану вызывает, сейчас выкинут меня отсюда к чертям собачьим». — Вот, нашел, — сказал шеф. — Теперь совсем другое дело. Продолжай. Телефон запел. Да не просто, а голосом Джо Кокера. Песню из незабвенных «Девяти с половиной недель». — Продолжай, — повторил шеф. Дмитрий вышел из ступора. И продолжил. Терять ему уже было нечего. А все, за что брался, он предпочитал делать хорошо и с душой. Такой вот перфекционист. Полетел на пол пиджак, повис змеей на шее галстук, его Дмитрий решил оставить. Звякнула пряжка ремня на брюках. Осмелев, Дмитрий встретился взглядом с шефом. И чуть не свалился со стола от неожиданности. Шеф смотрел на него. О, как он смотрел! Как кошка на вожделенного мышонка, как заблудившийся в пустыне на оазис с водой. Во взгляде всегда безэмоционального и строгого Максима Андреевича читалось ничем не прикрытое желание. — Ох, — выдохнул Дмитрий, робко спуская к щиколоткам брюки. Теперь отрывистые мысли его крутились в другую сторону. А что если шеф его разложит прямо тут, на столе? Щеки моментально заалели, а чертов член привстал, что шефом не осталось незамеченным. Но самым страшным для Дмитрия оказалось то, что вероятность такого развития событий не показалась ему ужасной. Максим Андреевич вдруг усмехнулся. — Вы очаровательны, Дима. Дмитрий закусил губу. — Я… — чувствовал он себя по-идиотски. Брюки так и остались на щиколотках, деваться им было некуда, ботинки доблестный стриптизер, прыгая шефу на стол, снять как-то позабыл. Максим Андреевич поднялся и, обняв Дмитрия под коленями, взвалил того себе на плечо. Прикосновение ладоней к задней стороне бедра оказалось волнующим. По коже табуном носились мурашки. Туда-сюда, туда-сюда. Дмитрий так и не успел решить для себя, хотел бы он какого-то продолжения, как все закончилось. Шеф аккуратно усадил его на диван. — Вы человек слова, Дима. Мне это импонирует. — Вы знали? Максим Андреевич усмехнулся. — Я знаю обо всем, что происходит в моей компании. Дмитрий вздохнул и прикрыл глаза. Вот ведь позорище… — Вы меня уволите? Шеф выглядел удивленным. — Зачем? Вы прекрасный специалист. Одевайтесь и идите работайте. До своего места Дмитрий добирался, как в тумане. И не видел, как в кабинет шефа проскочила Ира Савельева. — Ну как? — спросила она Максима Андреевича. Тот только загадочно улыбнулся. Ира все поняла. — Птичка в клетке? — Птичка пуглива. Но я терпелив. Конец!